День был абсолютно скверным ровно до того момента, как я нашёл эту кафешку. Ассортимент, конечно, не богат, но стакан горячего и сладкого какао мне обеспечили практически сразу. Набравшись смелости после осторожного глотка, я вышел на улицу и шмыгнул за первый же попавшийся столик.
Всё вокруг закрывал жёсткий ливень, но, благо, крепкого и широкого зонтика хватило, чтобы полностью меня от него закрыть и создать зону комфорта посреди бури. Кинув промокшую куртку на соседний стул, надев наушники и сделав ещё один глоток вкуснейшего варева, я уселся поудобнее и тяжело вздохнул. Все проблемы сегодняшнего дня взяли и растворились в пластиковом стаканчике. Сегодняшние фигуральные кубики льда в виде ссор, чужих людей, промокшей одежды и туманного будущего упали в горячее какао и пропали в горячем пару. Мягкий запах въедался в ноздри при каждом вздохе и отчаянно намекал расслабиться.
И только мне стоило всё-таки поддаться искушению и пропустить все помехи мимо себя, как на горизонте замаячила новая проблема. Причём, замаячила в прямом смысле. В сторону кафе двигалась резко выделяющаяся на фоне остальной серости компания.
Впереди твёрдой походкой вышагивал настоящий двухметровый красавец, сверкающий своей улыбкой, роскошной блондинистой шевелюрой и густой бородой. Его волосы могли по длине соперничать разве что с полой белого плаща, доходящего практически до пяток. Каким образом он не волочил его по лужам и грязи — загадка. На груди кольчуга, на ногах — белоснежные сапоги-казаки, закрывавшие ноги вплоть до голени. Конечно же, за спиной у него были ножны с самым большим мечом, который я вообще когда-либо видел.
Справа него, в роскошном пышном бордовом платье шла такая жгучая брюнетка, что мне пришлось заставлять себя уводить от неё взгляд. Её естественная красота слепила всё вокруг даже сильнее, чем благородная стать этой странной компашки. За дождём, конечно, ничего не слышно, но готов поспорить, что в обычной ситуации цокот её каблуков раздавался бы на всю улицу.
Слева, держа в руках тёмный жезл с зелёным камнем, шаркал старик в шляпе с такой широкой полой, что она закрывала всё его лицо, оставляя взору лишь седую бороду до груди. Всё остальное его тело было закрыто робой; сам он шёл чуть сгорбившись. И возникало такое ощущение, как будто… Его жезл отталкивал дождь? И правда, вглядевшись поближе, стало видно странный воздушный купол, который уводил дождь в сторону от этой компании.
За их спинами бил ногами по асфальту самый странный и пугающий сопартиец. Аномалия, ворвавшаяся к ним как будто из другой вселенной. Он был одет в чёрную цифровую военную форму, на груди был бронежилет, за спиной походный рюкзак, на голове каска, а лицо закрывал противогаз, под забралом которого было видно закрывавшую лицо балаклаву. Сквозь её прорезь было видно лишь очень тяжёлый и суровый взгляд повидавшего всякое дерьмо бойца.
Вся эта компания, естественно, притягивала собой взгляды всех снующих мимо прохожих, а сидевшие на остановке бабушки все как одна остановили ход своих сплетен, не понимая, как реагировать на такое зрелище. Если честно, я с ними был подсознательно согласен. Никто не понимал, откуда вдруг в нашем Задрищенске явилась такая банда.
И в этот момент лидер партии вдруг заприметил меня и замахал мне рукой. Казалось, что его улыбка сейчас разорвет щёки и выйдет за пределы лица. Девушка одарила меня таким тёплым взглядом, что мне стало жарко, дед приподнял полу шляпу и кивнул, а солдат позади не подал признаков жизни. Вся эта братия ускорилась и очень быстро очутилась после меня.
— Андрей Васильич! — обратился ко мне джентльмен, плюхаяясь на стул напротив. Слова застряли в горле, и я замолчал, приветственно кивая, чтобы не терять вид. Мне едва за двадцать, и такого обращения к себе в принципе никогда не слышал.
— Что же мы сразу по отчеству-то? — спросил я, отпивая какао.
— А как же мы к такому человеку и не по отчеству, — бархатный голосок дамы разлился по ушам, обнимая меня и укутывая в свою теплоту. Она грациозно уселась на белый пластиковый стул подле него. Спорить смысла не было.
— Не нужно скромничать, Андрей Васильич, — прошамкал дед. — Все свои, все всё помнят. — Солдат мгновенно метнулся за стулом для него, усадил старика и встал за его спиной, убрав руки за спину.
— Да ты тоже присаживайся, служивый, не стесняйся, — решив взять инициативу в свои руки, пригласил я. Тот лишь покачал головой, и желание давить на него отпало.
Откуда вообще эти товарищи и почему они подсели именно ко мне? Только не говорите мне, что это очередные пранкеры, которые сейчас со мной побазарят и покажут на скрытую камеру, я буду крайне разочарован. Больше похожи на ролевиков, которые, наверное, пытаются отыгрывать свои партии в качестве репетиции. Оставалась только одна проблема.
Откуда они лично знали меня? Повезло им так? Или же знали заранее? Я поёжился и отпил какао; холодок, пробежавший по спине, после глотка напитка ушёл туда же, откуда пришёл.
— А вы, товарищи, к нам проездом? — поинтересовался я, рассмешив компанию. Смеялись они также, каждый по-своему: богатырь звонко и заливисто, девушка тихо хихикала в ладошку, дед лишь скромно улыбался, а военный, по-видимому, смеялся уголками глаз.
— Ну насмешили, Андрей Васильич. Сколько с вами работаем, а каждый раз что-то новое находите. — Щёлкнул пальцами лидер. Ясно, всё-таки пранкеры, по-видимому. Для душевнобольных слишком хорошо одеты. Да и не сезон сейчас, в июле-то. — Мы чего, собственно, пришли-то к вам. — Да ещё и на вы. Откуда ж вы такие на мою голову свалились… — Глянули мы в Зеркало Провидения Алимонаала, — он кивнул на старика. — И увидели шайку отребья здесь неподалеку. Похоже, торговцы белым песком, башляют любую отраву за монеты. Думаем накрыть их быстро, да вот не знаем как лучше. Посоветовались с Талиссой, да вот решили сначала вашего совета спросить, чтобы сразу в пекло не лезть без подготовки.
Закончив свою тираду, богатырь с самым серьёзным видом воззрился на меня, готовясь слушать мои идеи. Судя по тому, с каким тревожным молчанием они все ожидали моего ответа, стоило им подыграть. Выбора особо нет, да и мне самому интересно, до чего это дойдёт.
— А много этих ваших барыг? — задал я вопрос, надеясь получить хоть какую-то информацию.
— Три человека, — ответил старик, задумчиво поглаживая бороду. — Но с ними ещё около пяти человек стражи. С оружием.
— Ну-у, — задумчиво протянул я, давая себе время для ответа. — Есть самый простой вариант.
Партия снова замолчала, каждый из них внимательно смотрел чуть ли не мне в рот, даже солдат.
— Сначала отвлечь их внимание. Наша искусительница. — Я показал на девушку, которая кокетливо улыбнулась, махнула рукой и отвела взгляд. — Подходит поближе, спрашивает что-нибудь невинное да глупое, вроде: «господа, а не подскажете, куда даме пройти, чтобы выпить лучший кофе в городе?» Можно ещё так кокетливо стрельнуть глазками в сторону того, кто у них там будет главный, чтобы совсем сбить их с толку. Затем. — По идее, у старика был жезл, который отталкивал дождь. Может, он ещё и магией владеет? Пару секунд пытаясь вспомнить имя, я продолжил. — Алимонаал исподтишка бьёт чем-нибудь, вроде огненного шара в скопление бандитов. Необязательно шар, что-то массовое да разрушительное, главное. Ну и чтобы разрушений не вызвать, конечно. После чего…
— Вы готовы… Сделать… Заказ?.. — выскочившая на улицу официантка растерялась, увидев нашу разношёрстную компанию. А от убийственного взгляда солдата совсем смутилась.
— Карбонару, пожалуйста. — Нужно было срочно разбавить обстановку.
— Х-хорошо, з-записала, — девушка застрочила карандашиком в блокноте, стараясь не поднимать голову.
— Раскад, не пугай девочку, — мягко попросила Талисса, и солдат отвернулся.
— П-пить будете что-нибудь?
— Давайте ещё какао. Лучшая трата ста рублей в моей жизни.
— Ага, какао. А вы?.. — она не знала, как обращаться к моим новым товарищам.
— Нам не надо, красавица, мы не голодны, — богатырь одарил официантку лучезарной улыбкой.
— Хорошо, тогда карбонара и какао. Скоро всё принесём! — Девушка поспешила вернуться в кафе.
— Так, о чём это я… — Нужно было возвращаться к роли великого стратега. — Ага, дальше. Раскад, у тебя есть какое-нибудь оружие?
— Я И ЕСТЬ ОРУЖИЕ. — Глухой, жёсткий голос не просто раздался из-под забрала, он буквально пробил мне в уши. Дальше расспрашивать его не хотелось, но военный поднял руки над головой. Меж указательных пальцев проскочил разряд электричества, и всё его тело обуяло молниями, которые начали скакать по униформе, образуя новый слой брони. А-а-а, не «Раскад», а «Раскат»…
— Верю, но не пугай людей, пожалуйста, — попросил я, видя, как люди за соседним столиком вместе с тарелками и приборами ретировались в кафе, а прохожие резко ускорили шаг. Солдат щёлкнул пальцами, и молнии пропали. — Кхм, так вот, дальше, в неразберихе вы двое. — Я указал на бойца и богатыря. — Врываетесь и, с боевым кличем, чтобы припугнуть, особенно, если Раскат прикрикнет, добиваете всех, кто ещё может оказывать сопротивление. Дело в шляпе, угроза миновала.
— Ого, — лидер откинулся на стуле, глядя на меня с нескрываемым уважением. — Ловко вы это придумали, я как-то даже и не догадывался до такого. — Господи, а до чего ж они с этой мадам тогда догадались?! — А что нам с белым порошком после делать?
— Можно сжечь, конечно. Можно рядом с ними оставить, в качестве доказательства, что вы не просто так народ порубили. Как хотите.
— Думаю, это можно будет там и решить, — предложил старик.
— Да. А сейчас нам нельзя терять ни минуты. Злу нельзя давать продохнуть ни в коем случае! Или имя мне не Иван Пятый! — Да уж, не повезло ему. Все пафосные клички разобрали боевые товарищи.
— Благодарю, Андрей Васильич! Компания поднялась с места. Богатырь пожал мне руку, дед и солдат просто кивнули, а девушка одарила обворожительной улыбкой. Таким составом они продолжили свой путь, оставляя меня обтекать от всего произошедшего. Когда моё какао подошло к концу, пришла официантка с новым стаканчиком.
— А друзья ваши актёры какие-то? Так одеты…
— Это вы ещё файршоу тут не видели. — Увидев взволнованный взгляд девушки, я добавил: — Если честно, мадам… Хер их знает…
***
Прошло уже несколько дней, и странный инцидент начал потихоньку выплывать из памяти. Если поначалу мне было действительно интересно, и сразу же после отхода моих новых удивительных товарищей я принялся шерстить Интернет в поисках хоть каких-то объяснений, то уже спустя некоторое время и целый ноль внятных ответов продолжать становилось лень. Конечно, покоя всё ещё не давали жезл, отталкивающий воду, и молнии Раската, но современные технологии ведь позволяют что-то подобное воссоздать? Тем более, что любые технологические новшества будут восприниматься человеком несведущим как магия. Может, и я с чем-то подобным столкнулся. Но откуда такие вещи в руках у столь странной компании…
Надеясь отвлечься от не дающих мне ни внятных ответов, ни душевного спокойствия размышлений, я позвал своего товарища в ту же самую кафешку попробовать прекрасное какао. Правда, он больше предпочитал пиво и кофе, но это оказалось очень даже поправимо. Мы с ним сидели под тем же самым зонтиком и вкушали прекрасную горячую амброзию. Один только глоток согревающего шоколадного варева оставил неизгладимое впечатление на моего друга, который тяжело выдохнул и растёкся по стулу, глубоко вдыхая и закрывая глаза.
— Брата-а-ан… — мечтательно протянул он, вновь прикладываясь к пластиковому стаканчику. — Я раньше думал, что лучше литра холодного светлого ничто не бодрит, но это…
Товарищ между глотками прикладывался к своему вейпу, и огромное облако пара закрывало нам всю остальную вселенную, позволяя укутываться в тепло какао. Однако, как только очередная дымка начала рассеиваться, на горизонте появилась старая угроза.
Чем больше испарялось курево, тем лучше удавалось рассмотреть столь знакомую партию героев, гордо вышагивающую навстречу мне. В этот раз светился не только Иван, но и вообще все, кроме, очевидно, Раската. Улыбался ли он когда-либо — неизвестно.
— Чел, — обратился я к своему другу. — Ща ко мне знакомые подойдут, ты сиди и не подавай виду, что ты живой, ладно? — Ярко написанное на его лице «что?» сменилось на чёткое «чего?», когда он наконец увидел разношёрстную компанию.
— Андрей Васильич! — раздался зычный голос богатыря. — Всё прошло, как по маслу! Великолепный план! — он сразу же упал на стул напротив меня, пытаясь ослепить всех вокруг очень довольной лыбой.
— Как по нотам, — добавила грациозно садившаяся своим роскошным платьем на садовый пластиковый стул Талисса. Лёгким движением тонкой руки она извлекла из своей пышной груди толстую пачку пятитысячных купюр и положила передо мной. Количество вопросов к происходящему неизбежно начало нарастать.
— Чё? — выдохнул я самый подходящий из них.
— Это ваша доля нашего успеха, — объяснил Иван.
— Уж простите, что в таком виде, — шепнула девушка. — Сами видите, у моего платья нет карманов. Я взял предложенную мне пачку и позаглядывал внутрь, ища подпись в стиле «банка приколов» или вообще покрашенную бумагу. Однако, внутри всё выглядело очень даже аутентично, без следов подделки и краски. До эксперта в деньгопечатании мне было далековато, так что внешне всё было идеально. Конечно, любой нормальный человек не будет брать купюры в данной ситуации, но я, слава Богу, не из таких. Внушительная пачка очень быстро нашла своё место во внутреннем кармане куртки.
— Выпьем же за успех. В данном случае, какао.
— С радостью, Андрей Васильич. Но мы к вам, всё же, по делу, — пробубнил дед.
Если честно, это меня несказанно обрадовало. Перспектива действительно сидеть с ними и выпивать меня не очень радовала, хоть ребята и относились ко мне дружелюбно. Но теперь подозрений стало на порядок больше, и возможность послать их куда подальше да побыстрее упускать нельзя.
— Поговаривают, в столь тихом уголке мира завёлся оборотень. — Талисса невинно рассматривала свои ногти. — И мы даже знаем, как его искать… — Она медленно облизнула губы и посмотрела мне в глаза. — Но вот как упокоить… Вопрос ещё тот.
— Дак… Это… — Я пытался успокоиться от сочетания её бархатного голоса и тёмной бездны рубиновых глаз, но получалось с трудом. Приходилось прикрывать замешательство видом бурной мозговой деятельности. — Серебро-то у вас есть? — Мне получилось вырваться и откинуться на спинку стула.
— Конечно, мой меч выкован из драконьего серебра лучшими гномьими мастерами. — Звучало как набор фэнтезийных тегов, и я еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Однако, Иван был полностью серьёзен, и мне пришлось вернуться к своему аналитическому гению.
— Тогда проблем возникнуть не должно. Рубануть с плеча и никаких проблем.
— Тут больше проблема в подходе к проблеме, Андрей Васильич, — поправил меня Алимонаал. — Главные споры ходят вокруг того, когда стоит упокоить оборотня. Всё же, днём он простой обычный человек, что никак не отличается от нас с вами. Да, может семья или близкие знают о его животной стороне. И мы полностью уверены, что это именно он. Но, всё же, стоит ли нападать на него средь бела дня?
— А, ну, если так вопрос ставить, то убивать оборотня стоит исключительно в полнолуние, — твердо ответил я и вернулся к какао.
— Но почему?
— Потому что вы знаете, что он упырь, но остальные? Будете каждому сомневающемуся показывать что, Зеркало Всевидения или как-оно-там?
— Провидения.
— Да, его. Вам даже с этой штукой мало, кто поверит. Для всех вы будете бандитами, которые зарубили невинного мужика.
Иван задумался, медленно почёсывая свой волевой подбородок, Талисса увела взгляд куда-то в небо, Алимонаал поглаживал бороду, а Раскат… Стоял и создавал ауру ужаса, как и всегда.
— К тому же, престиж и слава. Зарубить оборотня на его пике, в расцвете сил, не только правильно с точки зрения доказательств, но и просто круто. Покажете силу и волю.
— Но оборотни не самая сильная нечисть.
— Значит, характер. — Поставил я точку в разговоре. — Вот такой подход будет правильным.
— В этом нам сомневаться не приходится, — одобрил старик. — Прошлый план окупил себя на все сто. — Судя по всему, в буквальном смысле.
— А это значит, что нам нужно готовиться и выдвигаться. — Подорвался с места Иван. — Благодарим за помощь, Андрей Васильич.
— Всегда пожалуйста, — кивнул ему я, надеясь, что до ближайшего полнолуния как минимум несколько недель, и эти товарищи найдут меня только тогда. К бабушке, что ли, съездить. Она далеко живёт… Компания потихонечку удалялась от кафе. Талисса повернулась и послала мне воздушный поцелуй, от которого у меня пошли мурашки.
— Андрюха… — медленно проговорил шокированный товарищ, про которого я уже успел позабыть. — Это сейчас чё такое было?! Это чё за фрики?!
— Если честно, дружище… Хер их знает.
— Слушай, а можешь по-братски… Занять пятнашку до зарплаты?
***
— Та-а-к, Дмитриев Андрей Васильевич, семнадцатого ноль четвёртого две тысячи двадцать седьмого года рождения. — Полицейский медленно записал мои данные в папочку.
Вроде бы, мне говорили, что можно не нервничать, и меня пока ни в чём не обвиняют, но нога продолжала независимо от тела отбивать ритм под столом, а удержаться от заламывания рук не получалось. Окружающий интерьер советской разрухи доверия не внушал. Вроде бы, единственный полицейский участок нашего Задрищенска, а убранство соответствовало разве что неофициальному названию городка. Заставший перестройку вздувшийся линолеум, перекатами уходивший под стены; краска, ещё в своё время целовавшая взасос Брежнева, когда-то пыталась сбежать, но оказалась погребена под слоями самой себя; подпираемый томами Ленина шкаф, который, судя по виду, ещё Сталину солютовал. Мы с полицейским в этой капсуле хранения забытой эпохи выглядели совсем не к месту, а мои новые бело-красные кроссовки вообще выглядели, как очень неумелый фотошоп.
— Не буду вас задерживать. — Лейтенант Темяхин взял в руку остывший примерно двадцать минут чай и с наслаждением отхлебнул. Про двадцать минут не фигура речи — пока я сидел и ждал, когда же защитник правопорядка заполнит вообще все бумажки, приходилось наслаждаться картиной исходящей из кружки пара, а заодно и жизни. — Ах, бодрит! — И действительно, перекосило его знатно. — Вам знакомы следующие господа?
Офицер положил передо мной три фотографии. После первого же взгляда на них я понял, что звёзды сошлись в ретроградном Меркурии (наверное. Звучит прикольно, так что по-любому описывает мою ситуацию. Астрология же так работает?) и подсунули мне мою любимую свинью. От первой фотографии отсвечивало, как бы я её не повернул. Это, впрочем, было понятно, ведь на ней был отображён наш богатырь, воин Света Иван Пятый, бегущий куда-то со своим двуручным мечом наперерез; с губ слетает боевой клич. На второй почему-то студийная фотография Талиссы в каком-то павильоне, напоминавшем особняк, среди массовки, играющей роль прислуги. На мой полный непонимания взгляд полицейский лишь развёл руками. На последней сгорбился Алимонаал, потирая больную спину. Могли бы и получше подобрать вид, что ж так насмехаться над стариком.
Тяжело выдохнув и кинув фотографии обратно на стол, я растёкся по стулу и закрыл глаза руками.
— Только не говорите мне, что это опять эти дебилы…
— О-о-о. — Заметно оживился лейтенант. — Так вы что-то знаете?
— Да лучше б не знал. До сих пор не понимаю, как к ним относиться. Вот в обычной жизни просто разбираться с проблемами, а эта из тех, которая пролетает мимо тебя и оставляет после себя только бесконечные вопросы.
— Глубоко, — оценил Темяхин. — Но следствию не поможет. Расскажете поподробнее? Могу поделиться чаем.
— Нет, спасибо, — я попытался скрыть страх от этого предложения, но получилось так себе. — Во-первых, их четверо, а не трое.
— О-о-о, интересно…
Это был первый человек, которому получилось наконец-то в деталях выложить, что же за история со мной произошла. Официантке, понятно, пояснить не получилось, а другу не хотелось, поэтому именно полицейский стал моим первым настоящим и понимающим слушателем, который лишь периодически кивал и строчил в папке без остановки.
Рассказав абсолютно всё (хорошо, про деньги ни слова сказано не было), я, запыхавшись от переполнявших меня эмоций, ожидал реакции лейтенанта. Он закончил с писаниной и достал из стола небольшой органайзер.
— Благодарю за искренность, но тут вырисовывается небольшая проблема, — он расчехлил новую партию фотографий и начал потихоньку раскладывать передо мной. — Третьего числа в два часа ночи этими людьми был совершён на лет на группу наркоторговцев. — Он медленно тыкал в различные портреты и пейзажи. Мои «товарищи» постарались: вид разрезанных на части трупов действительно внушал. — И мы даже бы закрыли на это глаза, что там нам бандитские разборки, если б в этом бою не пострадал полковник нашего РОВД.
— А что на сделке наркоторговцев делал полковник полиции?
— Рыбу ловил, — убедительно парировал Темяхин. Я хотел было поинтересоваться, значит ли эта фраза «был под прикрытием», но он уже увёл разговор дальше. — И последствия ситуации, с которой нам пришлось разбираться, подозрительно похожи на описанную вами первую встречу в кафе. Дальше, момент с оборотнем.
Только на этом моменте я внезапно догадался, к чему клонит лейтенант и почему он так со мной откровенен.
— Оборотень — это отдельная история, уж не знаю, такие уж ваши «друзья» юмористы или это шифр такой. Дело в том, что они сорвали очень важное мероприятие: двадцать четвёртого числа в одиннадцать утра мэр нашего города Васлачёв Н. И. должен был давать взятку бизнесмену Нурмагову В. Э., и оказаться пойманным с поличным, но доблестная братия добралась до него раньше и нас. И превратила «оборотня» в фарш.
На первый взгляд, разобраться в новой фотографии было практически невозможно, но оказалось это из-за того, что содержимым тела бедного мужчины украсили всё отображённое помещение целиком. «Удар мечом», конечно. Не до конца понимая масштабов нависшей надо мной вселенской задницы и оптимистично надеясь на светлое будущее, я осторожно поинтересовался:
— А меня-то почему вызвали?
— Вот мы и подошли к самому интересному! — улыбнулся Темяхин. Да уж, улыбка Ивана мне нравилась больше. — Согласно данным вами показаниям, которые я зафиксировал письменно в папке, — он указал на несколько исписанных листов. — И в аудиформате на диктофон, — полицейский щёлкнул одну из толстых кнопок занимавшего половину стола старого видеомагнитофона, выключая запись. Аппарат настолько аутентично выглядел, что я его до этого момента даже и не замечал. — Вы являетесь «мозгом» операции! А следовательно. — Он щёлкнул вытащенными из рукава наручниками. — Вам придётся со мной задержаться, пока мы не разберёмся с данной ситуацией.
— Да ну, не, товарищ, — я подскочил со стула, со стуком уронив его на пол.
Темяхин уже открыл рот для новой издевательской реплики, но чёткий звук одиночного выстрела остановил его, и мы оба рванули к окну посмотреть, что происходит.
А там уже собралась вся столь знакомая мне братия: Иван стоял, закрывая собой старика и Талиссу, а Раскат держал перед собой поле электричества, которое периодически давало короткие разряды, отбивая летящие пули. Алимонаал поднял руки к небу, что-то закричал, и над партией образовался огромной огненный шар, начавший потихоньку набирать масштаб. Полицейские, не желавшие испытать на себе гнев судьбы, вбежали в здание, не переставая стрелять.
— Твою мать, ложись! — крикнул Темяхин и прыгнул под стол. У меня столь хорошей реакции не было, поэтому, когда шар с оглушительным рёвом влетел в здание, меня подняло в воздух, выкинуло вглубь помещения и окатило осколками окна. Всю стену, от которой мы прыгали, испепелило в один момент, обливая волной нестерпимого жара и мгновенно бросая в пот.
Приземлился я удачно, но это не означало, что взрыв прошёл без последствий. Голова гудела, в ушах стоял то звон, то гул, который никуда не хотел уходить, перед глазами представала очень мутная картина того, как куски здания медленно уходят куда-то вниз. Именно это дало мозгу сигнал двигаться, и я сорвался с места, спотыкаясь в дверном проёме и падая в коридор. Разворачиваясь обратно к кабинету, ещё успел застать момент, как старый бетонный пол с грохотом рухнул вниз, придавливая всё, что было под ним.
В коридоре стояла паника, вокруг бегали вооружённые люди, которые орали друг на друга, кричали от боли, размахивали автоматами и пистолетами, пытались наспех напялить на себя бронежилеты и каски. Все они убегали к лестнице, с которой никто не возвращался. Чудом выживший Темяхин сплюнул, закрепил один наручник на моём запястье, а второй на своём, после чего рванул на себя, пытаясь поднять меня с пола.
— Подъём! — рявкнул он, и мне ничего не осталось, кроме как подпрыгнуть на месте и рвануть вслед за ним. Однако бежать нам было особо некуда: хоть мы и миновали пару одинаковых коричнево-белых коридоров, наполненных одинаковыми синими людьми, результат оказался предсказуем.
Когда мы толпой подбегали к запасному выходу, железную дверь сотряс удар нечеловеческой силы, и она влетела внутрь, прибивая одного из несчастных к полу. В напряжённой тишине в здание медленно вошёл Раскат. Если он и в мирной обстановке выглядел весьма устрашающе, то в боевой внушал трепет. Вся его униформа приняла багровый оттёнок, с камуфляжа на пол без остановки текла чужая кровь, а из-под забрала вместо глаз светили адской бездной два горящих угля, не выражавших ничего, кроме ненависти. Лейтенант мгновенно потянул меня в соседний кабинет, и за те несколько шагов, что мы сделали в сторону дверного проёма, военный убил всех находящихся в помещении, кроме нас.
Он сорвался с места абсолютно незаметно для глаза, как молния, выворачивая голову первого встречного на сто восемьдесят градусов. Второму без лишних движений вырвал обе руки, а пока жертва ещё не успела закричать от боли, кулаком вбил кадык глубоко в глотку. Следующую пару полицейских выжгла вылетевшая с его тела молния, мгновенно превращая их в истлевающие головёшки. На огромной скорости он подбежал к последнему мужчине, с изводящим слух хрустом пробивая рукой грудную клетку насквозь и выхватывая в процессе сердце. Он поднял свой трофей высоко над головой, будто бы подражая жертвоприношению древних инков, пока труп невольно скатывался на его предплечье.
Темяхин втолкнул меня в кабинет, захлопывая за собой дверь. Он успел где-то найти себе пистолет, но после увиденного побоища понимал, что он ему не пригодится. Лейтенант дрожал, утопив лицо в ладонях, но потом собрался, поднял и меня заодно с пола. Адреналин сходил на нет, и левая рука со щекой начали ощутимо ныть. Уж не знаю, что с моим лицом, но тыльная сторона ладони была испещрена мелкими осколками битого стекла, которые уже успели вгрызться как следует и начать кровоточить. Несколько штук вытащить получилось, но мелкие — самые неприятные — не поддавались. В итоге я вместо того, чтобы спокойно избавиться от них, дрожащими руками пытался их выковырять, лишь глубже запихивая стекло в мясо и раны, чуть ли не плача от боли и попутно тихо матерясь. К лицу даже притрагиваться не хотелось, хотя кровь уже начала капать с подбородка.
Раскату ничего не стоило разобраться даже с железной дверью, а уж деревянная его так и вовсе не впечатлила. Он медленно щёлкнул ручкой и театрально медленно вошёл к нам, громко отчеканивая каждый шаг.
— Стой и не двигайся! — Темяхин схватил меня за волосы, поднял перед собой и приставил к виску пистолет. — Рыпнешься, и будешь мозги своего лидера по всему отделу собирать!
— Алло, лейтенант, мы так не договаривались! — выкрикнул я, пытаясь вырваться из мёртвой хватки полицейского. — Какого хера?!
— Тихо! — рявкнул он, не выпуская из поля зрения Раската. — Заткнёшься, если жизнь дорога!
И это правда подействовало: военный встал в одном положении, практически не моргая, мёртвым взглядом продолжая следить за каждым движением полицейского. Правда, мне не совсем было понятно, чего он хочет, да и как нам всем выходить из этого положения.
— Мальчики, ну как же вы так… — Мягкий голос Талиссы на фоне хаоса и разрухи малиновым звоном отзывался в ушах. — Столько насилия и разрушения… — С каждым её словом мозг как будто медленно набивали ватой. — А всё ради чего? — Мышцы налились свинцом, пелена перед глазами загустела.
— Говорю же, — едва-едва держался Темяхин. — Стойте там или застрелю!
— А может, лучше себя? — невинно поинтересовалась девушка, стрельнув глазками в полицейского.
— Что?
— Может, лучше застрелишь себя? — Она обиженно надула губы, снизу сверх смотря на оппонента. — А то что же, даме всё делать самой?
— И правда, — неожиданно для меня согласился лейтенант, выпрямился, засунул пистолет себе в рот и выстрелил. Меня было понесло падать вслед за трупом, но Раскат в секунду оказался рядом, разорвал цепь наручников, поставил меня ровно и дал лёгкий разряд, подскочив от которого, я избавился от наваждения Талиссы.
— Ох, бедный вы наш Андрей Васильич, — она подошла ко мне и длинными ноготками начала выковыривать куски стекла из моей ладони. Получалось у неё гораздо лучше, чем у меня, и уже скоро я смог нормально шевелить пальцами. Затем она наклонилась поближе и переключилась на моё лицо, обдавая меня опьяняющим ароматом парфюма. Рядом недвижимо стоял Раскат, тщательно изучая каждое её движение. Вот и думай, кто из них двоих на самом деле опаснее. Сейчас хоть на секунду можно было расслабиться, потому что они, видимо, пришли меня спасти.
— О, Андрей Васильич! — огласил всю комнату Иван, заходя вслед за Алимонаалом. — Всё-таки, мы успели вызволить вас с плену вовремя.
— Ага, меня уже почти в казематы закинули, — я было ответил также легко и разнузданно, как и богатырь, но, желая указать на Темяхина, увидел картину из содержимого его головы, украшающего стену. Желание шутить пропало.
— Вот, держите, придёте в себя, — дед махнул рукой, и в моих руках материализовался старый термос. После его открытия в кабинет ворвался аромат того самого какао, что я пил каждый раз, как встречал партию героев. Глоток амброзии привёл меня в себя, и остановил дрожь в коленях.
— Ну ты волшебник!
— Потомственный.
Не найдя, что ответить, я последовал вслед за командой наружу. Отхлёбывая горячий напиток, проходил вместе со всеми мимо окровавленных трупов, разорванных тел, разбитой мебели, разрушенных стен и провалившихся этажей. По пути на всякий случай подобрал с пола автомат, закинул его на плечо и стырил несколько магазинов. Стоящий вокруг молчаливый хаос нисколько не смущал моих товарищей.
Удивительно, на что готовы были мои новые товарищи только ради того, чтобы просто вытащить меня «из плена». Кто они, чего хотят, как сюда попали, почему именно я? Куда меня ведут? Подальше от проблем и суеты, пытаются защитить? Или же наоборот, вкинуть в пучину проблем?
Лишь только после выхода на улицу и вдоха чистого вечернего воздуха я догадался спросить:
— А куда мы идём?
Они остановились. Задумчиво посмотрели друг на друга, перебросились несколькими словами, покачали головой и обернулись ко мне.
— Да мы и не знаем, — пожал плечами Иван. — Куда мы идём, Андрей Васильич?
Эх, даже сейчас они вдруг нуждаются в моём совете? И что я им скажу? Что не отказался бы разделиться: они пойдут обратно в свой фэнтезийный мир, а я домой? Впрочем, туда мне тоже не хотелось. Да они и так интересуются… Искренне. Как дети, что ждут ответа на вопрос, почему же небо голубое. Что же вам такое сказать? Куда мы идём? Какая вообще цель у подобной банды героев? Зарубить дракона? Победить орков? В российской-то глубинке?! Куда, куда, куда?..
«Вот, если честно, товарищи… Хер его знает». Однако, после большого глотка какао, я поднял термос над головой и воскликнул:
— Куда-куда, спасать мир!