С одной стороны — трещина в плечевой кости самостоятельно может зажить за месяц. С другой — при помощи опытного ирьёнина достаточно нескольких часов. Только вот если в первом варианте плечо уже почти готово к бытовым нагрузкам, то во втором — сохраняется хрупкость и уязвимость.

Именно поэтому Сакура каждое утро навещала кабинет Яшамару-сенсея. Тот, с милейшей улыбкой, отчего-то иногда тихо посмеиваясь, проводил финальные процедуры. Её лечащий врач был очень вежливым и стал ещё одним приятным знакомством в Суне. Список у девушки таких знакомств был небольшой, но крайне запоминающийся. Как раз одно симпатичное лицо из этого перечня ждало её снаружи кабинета, в коридоре.

— Сасори-сан? — розоволосая тихо порадовалась про себя тому, что удалось не сорваться на счастливое попискивание. Вот он, во плоти.

Золотой взгляд был внимательным, даже, можно сказать, изучающим. Если в далёком детстве она робела под таким вниманием, то сейчас уже начинала чувствовать, как на затылке встают дыбом волоски. Всё-таки этот марионеточник был невероятно красивым.

— Я заметил, — начал без какого-либо вступления наследник Акасуна-но, — что твоим наставником сделали Хатаке. Сына Белого Клыка Сакумо.

Немного растерявшись, Харуно кивнула. Она таких подробностей о жизни апатичного и скрытного сенсея не знала. Видимо, он был широко известен в узких кругах.

— И я также заметил, — монотонно продолжал он, — что несмотря на культового учителя, ты бездарно проиграла бой.

Невольно девушка сжала челюсть. Марионеточник надавил на больное, цапнув уязвлённую гордость. Именно из-за слабости своей она сейчас тут, а не с Хатаке в импровизированном тренировочном лагере. Где сейчас мальчишки изучают техники от загадочного наставника.

— И, — игнорируя понурившуюся куноичи, Сасори продолжил, лениво разглядывая свои ногти, — раз Хатаке настолько некомпетентен, я решил кое-что тебе показать. Завтра приходи на тренировочную площадку. Ты знаешь какую.

И, не прощаясь, аловолосый развернулся, скрываясь за углом. Сакура какое-то время ошалело хлопала глазами, а потом, сцепив ладони у груди, счастливо рассмеялась.

Сасори-сан позвал её на тренировку!

Если бы она видела то, как ухмылялся этот шиноби, то подумала бы над его мотивами чуть больше.

* * *

Он был прекрасен в лучах рассветного солнца. Алые отсветы играли на гладком кукольном лице, подсвечивая бархат щёк и изгибы тонких губ. Еле заметные завитки, которые создавали лёгкий беспорядок в карминовых прядях, придавали изящному образу ребяческий вид. Золото глаз перекликалось с бесконечностью песков пустыни. Сакура замерла, задерживая дыхание — Сасори-сан был прекрасен, как дух из храмовых легенд. Она не верила, что такие красивые люди существуют.

Какая жалость, что в Конохе нет таких. Пока детей Сабаку учил ОН, ей достался Какаши-сенсей...

— Вовремя, — обронил марионеточник, деловито осматривая девушку. — Очень кстати. Я ненавижу ждать. Проверим что ты можешь.

Харуно успела только моргнуть, прежде чем из песка поднялась парочка марионеток и атаковала её. Две пары фигур, отдалённо похожих на людей, изводили куноичи, пока марионеточник лениво подёргивал пальцами левой руки. В правой мужчина держал бутылку с водой, из которой периодически делал глоток-другой. Выглядел он скучающим. И чем больше ударов пропускала Сакура, тем больше скука сменялась раздражением. В тот момент, когда от тычков и царапин на теле розоволосой не осталось свободного места, эта нервозность достигла своего пика.

— Тебя в твоей Конохе чему-нибудь полезному учили? — прекрасное лицо опалило брезгливое выражение. — Я прекрасно помню твой контроль с того случая. Нужно быть идиотом, чтобы так упорно игнорировать единственную сильную сторону своего ученика! Этот Хатаке вообще компетентен? Одноклеточный немотивированный имбецил, как и его отец!

Марионетки застыли, как и Сакура, что, выпучив глаза, наблюдала за взбесившимся Акасуна. Невольно вспомнились разговоры троицы о его раздражительном характере, в который она до этого особо не верила. Но вот ей представился шанс увидеть его воочию.

— Больше всего в этом мире меня раздражает некомпетентность. Даже если он гений, как о нём судачат, что я считаю необоснованнам, это не даёт ему право пропагандировать профанизм! Я взялся сделать из Канкуро марионеточника! Из кого угодно можно выдрессировать сдельного шиноби. Особенно когда к тебе в руки попадает ученик хотя бы с одним талантом. Но вот я вижу бесполезный и поверхностный набор навыков! Будто у тебя не было распланированной программы тренировок, а ты занималась слепым самоучением! Но такая самонадеянность и уверенность в собственный...

— Ты чего развопился? — новый неизвестный голос вторгся на территорию тренировочной площадки. Старческая хрипотца выдавала возраст говорившего, а внезапность — опытного бойца. Розоволосая даже не заметила, когда их стало трое.

— Тебя тут не хватало, — скривившись так, будто съел целиком лимон, Акасуна выражал высшую степень пренебрежения.

— Сначала он уходит, не сказав бабуле ни слова, — начала пожилая женщина, укутанная с ног до головы в светло-серый балахон, — а потом ещё и не бережёт старое сердце.

— Да тебя попробуй... — попытался было ответить Сасори, но его не слушали.

— Я услышала ты упомянул сирого Хатаке? — тёмные глаза впились в куноичи Листа, вызывая странное чувство пойманной в силки добычи. — А ты, стало быть, его ученица...?

Не смотря на припекающее солнце, девочка ощутила волну мурашек, что прошлись по позвоночнику. Видимо, уходить за стены селения с чужими шиноби было не очень умной идеей.

— Коноховская, значит... Ну-ка пойдем, — и тонкие морщинистые пальцы сомкнулись на девичьем предплечье.

— Да что ты начинаешь, Чиё-ба, — Сасори закатил глаза, но, тем не менее, последовал за подозрительной парочкой. — Ты же не думаешь отыгрываться на травоядной девочке только из-за того, что ей не повезло с капитаном команды.

Троицу странным взглядом проводили стражи на воротах. Харуно на секунду показалось, что в их глазах мелькнул шок.

— Ты первый начал, — проскрипела в ответ матриарх клана Акасуна.

— Я лишь хочу посмотреть на рожу Копирующего, — цыкнул аловолосый. Сакура, всё меньше понимая происходящее, сглотнула.

— С бабушкой надо делиться, — прохихикала Чиё.

Прохожие, по неутешительным выводам юной куноичи, выглядели испуганными. Однако, начать вырываться она так и не решилась.

Узкие, припорошенные песком дорожки привели их к старому забору, что местами был покрыт остатками какой-то мозаики. В прошлом, наверняка очень красивой.

Девочке всё происходящее казалось невероятно странным, но после того, как старушка заприметила на её спине белое кольцо, то это вовсе стало походить на непонятный сон. Воскликнув «Ты Харуно? Из тех, кто делает мой любимый авамори? Ах ты моя девочка...» женщина расцвела весёлой улыбкой. Внук же её, наоборот, цыкнул и закатил глаза. Но и от этого было преимущество. Её вместо «конохской» стали звать «девочка Харуно». Это было вполне приемлемо.

— Так, а эту? — в руках розоволосой снова оказался очередной загадочный листочек с печатью. Ей, следуя указаниям матриарха Акасуна-но, требовалось направлять в них чакру, то повторяя рисунки, то дополняя потоками какие-то образы, соединяя точки, изображая спирали. Это было даже интересно и напоминало головоломки, где параллельно требовалось поддерживать тот или иной процент концентрации. Чем-то походило на её вечернее чтение, когда одной рукой девушка листала страницы, а другой — игралась со старенькой марионеткой.

— Так? — послушно зажала она бумагу между пальцами. Чиё-баасама улыбалась.

— Молодец, девочка моя, прекрасно, — марионеточница потрепала её по щеке.

— Что же тут такого феноменального, — донеслось бурчание из угла гостиной. Сасори, подпирающий стенку, сидел с наикислейшим выражением лица. — У неё никакой запас чакры. Ей даже одну марионетку доверить с такими объёмами нельзя. Истощение наступит через десяток минут.

На него шикнули, изучая очередной тест с незнакомыми, видимо, Суновскими печатями. В них меньше прослеживались спиральные и циклопические влияния Узумаки. Эти письмена больше походили на ажурную вязь, строчками испещряющую желтоватый пергамент.

— Если ты, щегол, изучал из клановых наук только марионетки, то это не значит, что у нас больше ничего нет. Меньше гонору, родной.

— Как ты меня назвала, карга старая?! — тут же, словно порох, вспыхнул аловолосый. Сакура сглотнула.

— Ты зато посмотри какой контроль! — бабушка снова погладила Харуно по щеке. — Золотце, у тебя почти сто процентов и, как я вижу, ты этого даже не понимаешь. Разводишь потоки, как дышишь. Какой талант, и в сонме травоядных...

Женщина покачала головой.

— Прошлёпают ушами же, дровосеки. Уже прошлёпали...

А потом, игнорируя краснеющую от такого количества комплиментов куноичи, марионеточница захихикала.

— Надо бы тебя забрать, — теперь розоволосая побледнела. Она снова внезапно осознала, что находится в полном одиночестве в окружении шиноби чужого селения. Да ещё и на закрытой клановой территории.

— У нас мирный договор, и похищение людей...

— Не пугайся, золотце, я в перспективе, — женщина потёрла руки. — Мы сделаем долгоиграющее вложение...

— Я не вложение, — тихо пробурчала она, замечая, как переглядываются родственники. — Я — Сакура.

На это лишь махнули морщинистой рукой.

— Дуб, осина, сакура... Наш клан из чего только оружие не делал. Не переживай, и с тобой управиться можно.

— Гости, — вставил кратко аловолосый, подёргивая средним и указательным пальцем. Куноичи заметила, что тончайшие нити тянутся куда-то в сторону забора. К воротам.

— Знаю, — согласилась старушка. — Пусти шельмецов, попьём чайку.

Сасори снова цыкнул, но послушался, судя по тихому перешёптыванию, что становилось всё громче. В дверном проёме показалось три знакомые Сакуре с детства головы — светлая, каштановая и красная.

— Наследники клана Сабаку приветствуют клан Акасуна, — начала было церемониально Темари, видимо, по праву старшей, но её перебили.

— А у меня как раз лепёшки горячие! — каким-то чудом на столе образовался обед. — Садитесь, садитесь, молодёжь.

Троица переглянулась, немного взволнованно косясь на полностью потерявшую нить происходящего Харуно. Первым за стол подсел Гаара, чинно склонив голову в приветствии.

— Благодарим за гостеприимство, — нашлась старшая Сабаку-но, садясь слева от куноичи Листа.

— Что, прибежали проверить, жива ли ваша питомица? — язвительно выдал Сасори, так и не отходя от своей стены. Похоже, сидеть за общим столом с остальными он не собирался.

— Всё-таки ты бесполезен, — Чиё-баасама сложила руки на груди, изгибая в недовольстве бровь. — С тобой кахва не сваришь. Так!

Её тон резко стал командным, заставляя четверых подростков невольно напрячься.

— А ну-ка, парочка из Сабаку, на вас вся надежда, — она ткнула пальцем в сторону братьев. — Мне нужна ученица. Подсуетитесь кто-нибудь?

Харуно захлопала глазами. Первым, как обычно, пришёл в себя Гаара.

— В каком-то конкретном смысле? — он покосился на розоволосую девушку. — У нас мирный договор, мы людей не похищаем.

У стенки хохотнули. На это старушка поморщила нос.

— На джинчурики надежды нет... Ты, брюнетик! — Канкуро быстро-быстро заморгал. — Ты то хоть не разочаруй старушку.

— Ээээ, — под пурпурными линиями, что покрывали лицо, показался румянец. Средний сын Сабаку выглядел растерянным и смущённым. — Разве можно приобщать к клановым знаниям человека из другой страны?

В ответ на это закатили глаза, махнув на парня с пурпурным раскрасом рукой.

— Тебя же, песочника, посвятили, — женщина как-то ехидно ухмыльнулась. — Хоть ты из правящей военной семьи. Хотя с вас, енотов, спрос обычно небольшой.

Троица явно была недовольна такими характеристиками, но старательно сдерживалась. Не получив ожидаемой реакции, Чиё вздохнула.

— Что стало с новым поколением. Никакого авантюризма, — женщина выглядела искренне разочарованной.

Пока все сидящие за столом занимались пространными переглядываниями, Харуно боролась с тянущим чувством голода. Перед утренней тренировкой с Сасори она не смогла как следует позавтракать — волновалась. Да и оправдание для джонинов было в том, что девушка собралась навестить родню — торопилась. С того момента прошло несколько часов. Сглотнув, она аккуратно потянулась за ближайшей лепёшкой. Однако, под ребро ей врезался острый локоть блондинки.

Вместо того, чтобы как-то прояснить этот поступок, старшая Сабаку чинно поклонилась, обращаясь в сторону матриарха Акасуна.

— Мы благодарны за ваше гостеприимство, Госпожа, однако не можем им воспользоваться. Матушка и Отец ждут нас на обед вместе с нашей дорогой подругой. Для того мы и зашли.

Харуно ошалело выпучила глаза от этой новости. Она открыла было рот, но теперь её пнули ногой под столом. Канкуро старательно делал непричастный к этому вид. Гаара мягко взял девушку под локоть, намекая на то, что пора собираться.

— Как жаль, как жаль, — причитает Чиё, сверкая глазами. — Я вас провожу. Как раз хотела занести лекарство вашей Матушке.

От аловолосого, сидящего у стенки, снова донёсся смешок. Сакура чувствует себя крайне неловко, но послушно следует за импровизированным квартетом. Сасори-сан остаётся позади, за старым забором, что усеян редкими квадратиками цветной мозаики.

Всю дорогу до поместья Сабаку-но Темари старательно поддерживала вежливый диалог со старейшиной селения. Пока младшие участники этого безумия старались делать благожелательный вид. Так они и пришли к массивным кованым воротам, где пожилая женщина, загадочно подмигнув, вложила в руки блондинки какой-то мешочек и скрылась тенях рыжеватых переулков.

— И чего ходила? — пространно, в пустоту, спросила Темари, задумчиво разглядывая холщёвую ткань. — Могла и у себя это отдать.

— Это Акасуна, — задумчиво пояснил Гаара таким тоном, будто этого было достаточно. Заметив вопросительный взгляд Сакуры, красноволосый пояснил. — Они, как ядовитые скорпионы, всё прячут под песок.

— Ага, — кивнула куноичи Листа, но, встряхнув головой, развернулась к старшей девушке. — Вы со своим выдуманным обедом лишили меня единственного перекуса. Что не так было с лепёшками?

Теперь удивление было у её компаньонов.

— Это же скорпионы, — изогнув брови пояснил Канкуро. — отравители с тысячелетним стажем. Те ещё…

— Даже так? — скептически нахмурилась розоволосая. Ей не верилось, что клановые ниндзя Песка внезапно решили умертвить девочку из гражданской семьи.

— Ну не настолько. Но когда Чиё-баасама ругается с отцом, то у того всегда сутки понос держится после, — с каменным лицом пояснил Гаара. — Мы лучше не будем рисковать.

— Кстати, насчёт него… — начала аккуратно блондинка, косясь на ворота. — Тебе наверно стоит…

Договорить девушка не успела. Створка ворот бесшумно приоткрылась и из-за неё выглянула женщина. На лице её — искреннее любопытство.

— А что это мы тут шепчемся? — с тёплой улыбкой начинает она, а потом замирает, видя новое лицо, обрамлённое розовыми волосами. Харуно застывает, догадываясь, кто перед ней. Сходство с Темари просто невероятное.

— Ты наверно Сакура-чан! — это восклицание застигает врасплох всех. — Что же ты стоишь, проходи-проходи. Держать гостью на пороге, как вам не стыдно!

И вот так, под благожелательный поток слов, Харуно Сакура оказалась за обеденным столом в клановом поместье Сабаку-но. С одной стороны сидела Темари, старательно сохраняя на лице невозмутимое выражение. С другой — достопочтимая Госпожа Сабаку-но. К самому началу подошёл мужчина, что был невероятно похож на Канкуро. Разве что марионеточника почти всегда можно было увидеть с весёлой ухмылкой. Этот же человек был строг и беспристрастен. Непоколебим.

«Святой Рикудо, это же Казекаге,» — пронеслось в голове девушки и она, осознавая наконец-то ситуацию, чуть не подавилась. Старшая дочь Сабаку понимающе похлопала её по спине, помогая откашляться.

Это, пожалуй, был самый стрессовый обед в её жизни. Десятки вопросов от благожелательной Каруры, что, как оказалось, была счастлива увидеть загадочную «Сакуру» вживую. К ней оказались так добры, что Господин Раса вежливо кивнул на прощание, а его милейшая жена вручила в путь свёрток с финиками в меду и орехах. Как гостинец.

— Никогда больше так не делайте. Я думала, что умру, — потирая шею, высказала она друзьям. Они шли по одной из подсвеченных бесчисленными фонариками улиц, двигаясь в сторону дома гостей из Конохи.

Родственники как-то загадочно переглянулись, обмениваясь улыбками.

— Сожалею, маме ты понравилась, — хмыкнул Канкуро. — Иных вариантов нет.

* * *

Зря она думала, что Чиё-баасама шутила по поводу ученичества. Явившись первый раз, чувствуя себя обязанной нанести визит вежливости, девушка оказалась втянутая в поместье Акасуна. Старушка, под язвительные комментарии своего внука, убедилась, что юная куноичи успела наизусть вызубрить атлас человеческого тела ещё в Конохе, пробежалась по основным теориям, набросала интересующие её контрольные вопросы и… приступила к практическим занятиям.

К своему удивлению и радости бабушки, Харуно осваивала приёмы с невероятной скоростью. Там, где кто-то мог часами пытаться уловить нужный уровень концентрации и дозировки чакры, Сакура справлялась интуитивно, даже не задумываясь. Жаль, что на какие-либо серьёзные дзюцу природного запаса не хватало. Именно поэтому, хмыкнув, матриарх Акасуна-но показывала простую базу. С толикой воображения.

Скальпелем чакры можно было разрезать мышцы и связки, не задевая кожи оппонента, лишая его мобильности.

Точным импульсом — сбить сердце, вызывая аритмию, приступы и даже полную остановку.

Аккуратным воздействием на нервные окончания в коре головного мозга вызывались галлюцинации и расстраивался вестибулярный аппарат.

Кратчайшим касанием вдоль виска рвались глазные мышцы, ослепляя противника.

Много всего.

Даже для такого малого запаса, с которым родилась Харуно, была возможность не просто постоять за себя, но и стать опасной куноичи.

На пятый день девушка уже не могла себе представить утро без этих уроков от язвительной старушки, что иногда даже делилась невероятными историями из своей практики. На десятый — вовсе не хотела уходить. На пятнадцатый — поняла, что с постамента крутейшего шиноби Сасори-сан оказался смещён собственной бабушкой.

— … а после того, как у него перепробовали всю еду на яд, он взял ложку, что я обработала цианистым калием, и начал есть ей тыквенный суп, — попивая красный чай, вещала старушка. Сегодня окончилась очередная тренировка и розоволосой скоро придётся спешить на встречу с друзьями. Они как раз освобождались от своих задач к вечеру. Совместные ужины успели стать традицией за эти три недели.

— И ты растянула задание с двух дней до полутора месяцев, пробираясь на кухню этого шайтана, — цыкнул Сасори, царственно восседающий на шёлковых подушках. Он всё ещё оставался самым красивым мужчиной её жизни, но Сакура призналась себе, что характер у него был преотвратнейший.

— Не перебивай старших, щенок, — махнула на него рукой матриарх клана.

Тот сразу подобрался, сверкая золотистыми глазами.

— Хатаке щенком будешь называть, змея песчаная, — изящные губы искривились, выдавая кислейшее выражение лица. Ещё немного, и этой кислотой можно было бы нейтрализовать щёлочь.

— Пожалуйста, не надо сцен, — третий и, пожалуй, самый робкий голос попытался вмешаться. Однако, что Сасори, что Чиё шикнули на несчастного старейшину, продолжая препираться. Господин Эбизо появлялся крайне редко, из-за занятости в административном районе селения. И он казался слишком тихим на фоне своих воистину ядовитых родственников.

Это успело стать будничной суетой, привычной и милой сердцу. Сакура не хотела лишний раз задумываться о том, что скоро всё кончится. Не будет больше интереснейших лекций от Госпожи Чиё, забавных пререканий в поместье Акасуна, уютных ужинов со старыми друзьями и долгих прогулок по сумеречным улочкам Суны. Неизвестно, когда в следующий раз получится встретиться. Именно поэтому куноичи старалась смаковать каждую минуту, проведённую в этом пустынном селении.

Поэтому сейчас она была полностью поглощена моментом, отдаваясь смеху. Канкуро в который раз вкинул в разговор ужасную, абсолютно дурацкую и пошлую шутку, от которой не удавалось сдержать хохота.

Поднимая взгляд, Харуно заприметила, как странно переглянулась троица.

— Вы чего? — она попыталась было осмотреться, чтобы понять, что их так могло заинтересовать за решётчатой деревянной перегородкой, заменявшей в этом кафе стёкла.

— Да так, — пространно ответила Темари, пододвигая к ней поближе блюдо со сладостями, — песок взметнулся. Попробуй пахлаву …

Уже вечером, вернувшись в коноховский домик, Сакура поняла причину этого поведения.

— Объяснись, — таким строгим Какаши-сенсея она ещё ни разу не слышала.

Её раскрыли.

* * *

Местная арена для боёв оказалась внушительной — расположенная в катакомбах, она была незаметна для случайного взгляда. Однако, спустившись путанными коридорами вниз, удавалось узреть огромные стены в несколько этажей высотой. Бурый камень в сумраке искусственного освещения выглядел зловеще.

Сакура же вовсе чувствовала себя ужасно. Её сокомандники, по какой-то причине, были оскорблены из-за маленького секрета девушки. Наставник же вообще, казалось, разочаровался, назвав её поступок «безответственной выходкой, что ставит под угрозу её собственную жизнь из-за неприличной доверчивости для куноичи». Попытки объяснить то, что наследников Сабаку-но она знает с шести лет не увенчались успехом. Её и слушать не хотели.

Было обидно.

И вот сейчас, стоя у одного из входов на арену, Сакура испытывала своеобразное одиночество. Но только до того момента, как отстранённое лицо сенсея напряглось, сосредотачиваясь на ком-то.

— А я то думал, конохская девочка, чего же ты не пришла к нам? — нараспев, буквально упиваясь ситуацией, протянул Сасори. — А к тебе вернулся сторожевой пёс.

Зная отношение всего клана Акасуна-но к Хатаке, куноичи не могла не заметить, как вызывающе выглядела улыбка аловолосого. Казалось, его тонкие губы блестели от яда, что бурлил за зубами.

— Что ты тут забыл, Акасуна-но Сасори? — Какаши-сенсей плавно поменял стойку. Намётанный глаз определил бы её как боевую, готовую в любой момент перейти в атаку.

— Приглядываю за своей командой, Хатаке, — в ответ последовал смешок со старательно спрятанной шпилькой. — Но тебе, наверно, такое незнакомо. Привык терять своих за пределами Листа?

— Ну я не настолько искусный таксидермист, чтобы оставлять себе их на память, — не остался в долгу седовласый. Казалось, эта парочка хорошо друг-друга знала.

— Учитель, как я посмотрю, из тебя тоже так себе, — отвлечённо разглядывая свои ногти, продолжил мысль марионеточник. — Делать ставки в рамках команды, оставляя одно звено бездарно проигрывать простой бой. Клановая солидарность, Хатаке? Проводишь только по знакомству? Видимо, кумовство у тебя наследственное.

— Открывай свой гнилой рот после того, как отмоешь его от грязи с ботинок вашего Каге, — огрызнулся джонин Листа.

За этой перепалкой Седьмая команда следила с открытыми ртами, не отрывая глаз. Казалось, парочка могла препираться вечно. И если Какаши заводился, раздражаясь от потока хамства, то Сасори, наоборот, — млел от возможности вкинуть все свои колючки в сторону соперника. Видимо, это что-то семейное.

Однако, перерасти этому беспределу в потасовку не дала достопочтимая Госпожа Карура.

— О, Сакура-чан! — седовласый вздрогнул, медленно разворачивась в сторону Харуно, одним взглядом показывая своё отношение к её кругу общения в Суне. Матриарх Сабаку-но, тем временем, продолжала. — Твоя команда, если не ошибаюсь, целиком участвует. Учитель будет с ними, как и недели до этого. Чего тебе сидеть одной? Идём!

И, как в прошлый раз, эта женщина умудрилась подхватить розоволосую под локоток, уводя за собой. Оставляя весь бардак позади.

На клановой ложе её с радостным удивлением поприветствовала родственная троица.

— Еле спасла вашу подругу, — посетовала детям брюнетка. — Сасори схлестнулся с Хатаке и ядом успело заплескать все стены от их перепалки.

— И я такое пропустил?! — Канкуро выглядел искренне расстроенным. — Боги, да как так-то! Совсем рядом было…

— Не расстраивайся, — успокоил старшего брата Гаара. — Мы всегда можем шокировать его сами. У нас его ученица.

— Эй, — очнулась розоволосая, пытаясь как-то вернуть своему окружению здравый смысл. — Это плохая идея.

— Сакура, не каждый день у нас такое веселье, — чинно упрекнула её Темари. — Будь снисходительна.

— Мы тебя ещё и вернём поздно вечером, — кивнул Гаара с еле заметной улыбкой. — Просто поддержим твою команду в тонусе.

— Боги, Хатаке поседеет ещё больше, — Темари совсем не эстетично зажимала рот руками. — Надо будет что-нибудь ещё такое придумать. Куро?

— Только потому, что меня просит многоуважаемая старшая сестра, — засверкали ей в ответ белоснежной улыбкой.

Сакуре эта идея не нравилась. Но не соблазниться шалостями она не могла.

Звучало забавно.

* * *

— И всё-таки, — ворчит Чиё-баасама, — надо будет что-нибудь придумать.

Сакура, растроганная, низко кланяется на прощание. То время, что она провела с этой старушкой, оказалось невероятно полезным. Бесценный опыт, который не везде можно получить. Ей же достался такой учитель почти случайно — из-за смеха внука, из-за любимого вина, из-за скуки самой Чиё. Множество совпадений подарили ей три недели практики в контроле чакры, невиданных за всю жизнь до этого.

Она была бесконечно благодарна за это.

На прощание её стукнули по плечу, отправляя в путь с напутственными словами.

— Не расслабляйся, цветочная девочка. Эх, я бы из тебя такого медика воспитала, даже слизневая девка бы кусала локти…

Прощание же с троицей Сабаку-но вышло более лиричным. Ей, по старой традиции, вручили по книге — две штуки. Канкуро же, раз ленточки пока носить не получится, вовсе удивил. Вложил в руки небольшой свиток с несколькими запечатанными склянками ядов. Его личными разработками.

Темари над ним тогда подшучивала, пока марионеточник отшучивался и краснел.

Обняв их на прощание, Харуно покинула свой уголок детства, который, не смотря на множество событий, так и остался тёплым воспоминанием.

Путь домой прошёл под аккомпанемент шепотков и сплетен. Ещё бы их не было, так как Сасори не упустил момента, чтобы не брызнуть ядом Хатаке вслед. Прощание было запоминающимся.

— Сасори-сан такой красивый, я в Конохе никого такого уровня не видела, — задумчиво накручивает локон на палец Ино во время привала. Сакура согласно кивает. Тут она с подругой абсолютно солидарна.

— Я слышала, — вставляет Тен-Тен, — что все они прячутся под масками.

Про АНБУ Харуно тоже была наслышана, так что и тут она поддерживает девушку уверенным кивком.

— И чего прячутся? — Яманака пылала возмущением. — Мы же проигрываем Песку! Где наши красавцы?

По какой-то причине Асума-сенсей начинает смеяться, косясь в сторону Хатаке. Все списывают это на расслабленное настроение вечера.

Сакура ложится спать с лёгкой меланхолией. Всё-таки, она соскучилась по дому.

* * *

— На имя Хокаге, — грозно начинает Цунаде-сама, заведующая медицинской системой Конохи, — поступил запрос из Суны. На бесклановую куноичи. Для поступления в ученичество Акасуна-но Чиё.

Сакура, что стоит сейчас вытянутая, словно струнка, в кабинете этой грозной женщины, сглатывает.

— Говорит, — продолжает тем временем Сенджу, — что увидела в девочке хорошую продолжательницу своих техник. Знаешь, что я по этому поводу думаю?

Не доверяя своему голосу, Харуно мотает головой из стороны в сторону.

— Что змеюка песчаная полагает, что своими письмами сможет урвать у нас ценный кадр! Будто я это позволю! — стол скрипнул от удара кулаком. — Пусть пыль жрёт. А ты готовься — завтра к семи утра жду тебя здесь. Просто не будет.

— Так точно! — розоволосая разве что каблуками не прищёлкивает, осознавая, какой подарок на неё только что свалился. Косвенно — благодаря упорству матриарха Акасуна-но.

Уже завтра она будет поминать всех богов, падая от усталости. Но сейчас девушка была счастлива.

Ей потребуется год непрерывных тренировок с Цунаде-шишо, чтобы стать уверенной перед новым экзаменом на чунина. Впитывая, словно губка, девушка играет с полученными знаниями, сочетая техники Листа и Песка. Проявляя, как говаривала Чиё-баасама, воображение. Изворотливость Акасуна интересно дополняла прямоту Сенджу. Из этого могло получится что-то для Харуно.

И вот, девушка, воодушевлённая, заказывает себе данго. Завтра большой день. Завтра она докажет себе, что всё что было — произошло не зря. Она обязательно справится.

— Девушка, — раздался девичий голос по левое плечо, заставляя в неверии обернуться. — А где бы нам найти экскурсионное бюро?

— Понимаете ли, — говорит следующий, бархатистый голос, — мы первый раз в Конохе, и хотели прогуляться.

На плечо ей закидывают руку.

— Ну, хозяюшка, показывай, где у вас тут самые интересные места.

«Точно,» — мелькает в голове у Сакуры, прежде чем она, опрокидывая свою тарелку с данго, кидается с объятьями к старым друзьям. — «Наблюдатели от Суны с дипломатической миссией».

Квартет хохочет так громко, что прохожие оборачиваются.

Только вот до прохожих дела уже никому нет.

Долгожданная встреча, наконец-то состоялась.