Весь день на учениях как всегда хмурый взгляд монаха казался Минхо таким пронзительным. Как будто тот знал, что сегодня должно произойти. От этого тряслись руки.

День тянулся бесконечно. Для Минхо — за потёртым учебным столом, где он в последний раз писал ненавистные слова, стараясь не выдавать сбитого дыхания. Для Джисона — в поле под сжигающим кожу солнцем.

Небо залилось закатными алыми красками, что означало приближающуюся ночь. Паранойя и тревога одновременно разъедали два юных сердца.

Свечи и устаревшие лампы медленно потухали, уставшие дети разбредались по комнатам, всё было как обычно, как будто этот день не нёс с собой волну цунами из паники, страха и отголосков свободы.

***

Нигде в этом здании будто бы не было часов. На побитом телефоне Джисона время и дата давно сбились. От этого чувствуешь себя потерянным. Дни, проведённые здесь, сливаются в один, монотонный и пресный. Одни и те же места, одни и те же люди, это начинало сводить с ума и душить.

Кажется, он пролежал достаточно долго в кровати и уже начинал мысленно готовиться к сборам. Ещё раз проверив пакет под подушкой, Джисон встал, уложил свой старый чемодан на постель и покрыл дырявым пледом. Как будто он просто сбегает на ночь на вечеринку, чтобы родители не узнали, хотя такого у него никогда не было. Глупо, очевидно, избито.

Взяв в одну руку вещи, а в другую свои дряхлые кроссовки, он на носочках направился к двери, затаив дыхание. Он прислушивался к звукам пустого коридора, прислонившись ухом к облупленной краске. Тишина. Хан ухватился за ручку, слегка приподнимая дверь, чтобы она не скрипела, и по сантиметру открывал её.

Сынмин ждал его на подоконнике самого дальнего от комнаты окна. Увидев движение в коридоре, он молча спустился и направился на второй этаж. Джисон остался в унылом коридоре, дрожащими руками надевая обувь. Через полторы минуты (Хан считал секунды) оба юноши спустились с лестницы.

Они не переговаривались. Чёткий план был у каждого в голове, и если хоть одна деталь выйдет из-под контроля — они никогда, вероятно, не покинут этих удушающих стен.

Втроём они направились к старой двери с щеколдой, через которую подростки выбегали покурить. Сынмин сразу направился к воротам, а Минхо с Джисоном остались на месте, топча изрытую окурками землю и мысленно прощаясь с беспородными котами. Отсюда не было видно высокие металлические ворота, поэтому через несколько минут Джисон аккуратно прошёл вперёд, прижимаясь к стене, дабы выглянуть за угол. Сынмин со взрослым мужчиной-сторожем шли в сторону входа в гостевой дом.

***

— Извините! — задыхающимся голосом проговорил Сынмин, обращаясь к мужчине. Он бежал сюда, чтобы выглядеть взволнованно.

— Чего стряслось? — прохрипел угрюмо мужчина.

— Я проснулся от какого-то шума, может, кто-то пробрался внутрь? Вы можете проверить? — юноша старался звучать так встревоженно, как только мог. Враньё обжигало язык, но он усердно боролся с ненужными устоями отца, которые тот пихал в его голову с пелёнок.

— Я всё время был здесь. Такого не может быть, тебе показалось, — махнул рукой сторож.

— Нет, честно. Лучше проверить, иначе мне придётся будить отца… — он схитрил.

— Ладно, я проверю, — работник с тяжёлым вздохом поднялся с места и нехотя поплёлся за ребёнком. Если посторонние правда окажутся здесь, и отец мальчишки узнает — работы он может спокойно лишиться. А идти ему больше некуда. И мальчик это прекрасно знал.

***

— Пошли, — шепнул Джисон за спину, не глядя хватая чужую ладонь.

Вкус металла появился во рту от быстрого бега и страха, они абсолютно не смотрели под ноги, несясь прочь из этого места. Не оглядываясь, не поблагодарив, казалось, единственного добродушного человека здесь, не забрав вещи. Скорее. Времени совсем нет.

Ноги стёрлись в кровь от поношенной обуви, которая совершенно не годилась для бега, пока глаза цеплялись за знакомые места. Речка, где месяцами ранее Джисон удивлялся отсутствию детской беззаботности на мальчишеских лицах и любовался, как солнечные лучи играли в глазах Минхо. Поле, где он выматывался до тянущей боли в мышцах.

Всё это пролетало перед их глазами в последний раз.

Ноги дрожали, и в лёгких не хватало места, чтобы сделать лишний глоток воздуха. Но они отчаянно неслись дальше по извилистым тропинкам леса, игнорируя усталость. Счёт может пойти на минуты, как только сторож поймёт, что никого лишнего в храме нет, как только кто-то проснётся и именно сегодня решит проверить, на месте ли Минхо. За спиной оставалась беспокойная неизвестность, впереди ждало то же самое.

Минхо с Джисоном останавливались посреди тихой чащи лишь пару раз, стараясь отдышаться, вытирая пот с раскрасневшихся щёк. Посёлок должен быть достаточно близко, только если им повезёт не заплутать в кромешной темноте. Где-то там мерцала луна, которую было почти не видно за густыми кронами деревьев, и сквозь ветки иногда блестели звёзды, которые были гораздо ярче, чем через узкое запачканное пылью окно.

Оставив позади лесополосу, они пробежали по инерции метров пять, после чего Джисон свалился на высокую траву, схватившись за грудь. Минхо стоял рядом, опершись руками о колени, громко кашляя в попытках втянуть хоть немного воздуха. Убрав взмокшие волосы с лица, он вытерся подолом футболки и попытался вглядеться вдаль, надеясь увидеть дома на улице без фонарей.

Ли протянул младшему руку, молча помогая ему встать. Они спускались с небольшого холма, каждый в своих мыслях, но крепко держались за руки. Эмоции плескались в груди, мысли разбегались и не могли собраться ни в одно связное предложение.

Джисон не пользовался телефоном с тех пор, как приехал сюда. Но им был необходим источник света, поэтому он зажимал кнопку включения, молясь, чтобы зарядка сохранилась. Он почти забыл пароль и потратил около минуты, чтобы правильно его ввести.

Они проходили по двум тропинкам, которые остались после колёс машин. Возможно, кто-то приезжал сюда на лето. Они освещали дорогу под ногами фонариком телефона. Ни в одном доме не горел свет, ясное дело, что здешние люди будут спать в такое время. Оно и к лучшему.

Окна одного из домов перекрывали заросли кустарника, само здание уже тихо оседало и уходило под землю. Забор почти завалился на траву и держался как будто просто на просьбе «не падать».

— Может, этот дом заброшен? — по привычке прошептал Минхо.

— Ты хочешь переждать там?

— Мы больше не сможем бежать, нам нужно перевести дух. Уж лучше так, чем нас поймают на полпути.

Хан кивнул и направился к щели в заборе у самого края. Они бесшумно проскользнули туда, где, видимо, раньше был огород. Грядки все были неухоженные, повсюду росли сорняки, а поодаль от них одиноко стояла старенькая яблоня с зелёными больными плодами, которые гнили под ногами.