— Если вы потеряли эти блядские двадцать тысяч в документации, то и проблема ваша напрямую, а не моя! – выкрикивает в сердцах, активно жестикулируя рукой, - У меня по отчетам все сходится. Где вы просрали такую сумму, не ебу. Так что ищите, сука, сами!

— Ким Тэхен, не выражайтесь, - прилетает ответ в унисон с хлопком двери.

Дальнейшие претензии и причитания пропускаются мимо ушей где-то по пути от кабинета до рабочего места, а особо смелые сотрудники, решившие высказаться, сразу же посылаются на три буквы. Сказать, что сегодняшний день – это сплошной пиздец, будет недостаточно красноречиво. Проблема на проблеме. То не так, се не так, это тоже не так.

— Да где мои сигареты?! – вырывается громкое возмущение, вновь привлекая внимание.

Тэхен стискивает зубы до скрежета, пока перерывает буквально все на столе и в нем непосредственно. На косые взгляды, закатывающиеся глаза и перешептывания ему по большому счету плевать. Раздражает, правда, но он и так на грани. Пачки нет нигде, как будто сквозь землю провалилась, а, значит, причины задерживаться здесь и дальше тоже нет. Тэхен с разгону задвигает шуфляду обратно, хватает телефон со стола и стремительно удаляется подальше от всей этой шайки и вечных проблем, бросая напоследок громко:

— Ах, да! Плевать я хотел на очередной завал. У меня гон, так что я в отпуск. Бывайте!

К слову, сегодня его уже не должно было быть в офисе. Отгул, конечно, законом предусмотрен, вот только не всегда получается вовремя вырваться, если ты сотрудник в компании международного уровня. Вот и он досиделся впритык к началу, пока пытался вложиться в сроки ради заключения крупной сделки и общей полугодовой сводки. Браво, Тэхен. Просто невероятно! Крутится, как белка в колесе, но продолжать слышать одни лишь упреки. Теперь надо как-то до квартиры дотерпеть. А ведь машинка в автосервисе!

— Карты все еще заблокированы, кто бы сомневался, - бурчит едва слышно, закрывая одной рукой переписку с сотрудником банка, а другой доставая и проверяя портмоне, - А денег кот наплакал, блядь. На такси можно не рассчитывать… Вот хуже просто некуда!

Он останавливается в конце коридора, нажимает кнопку вызова лифта и прячет единственные уцелевшие вещи после кражи во время командировки. Ох, а ведь там было буквально все! Сплошное невезение последнее время. Хоть проси мысленно торчков не трогать больше белые полосы, а то, как будто, осталась сплошная черная. Тэхен следит за медленно – слишком, блядь, медленно – сменяющимися цифрами, притоптывает ногой от нервов и проклинает все, на чем свет стоит. Тут куда не плюнь, все не так в этой ебанной жизни. Сущность альфы рвется наружу, из-за чего по телу проходится противный озноб.

— Нахуя было располагать отдел на такой высоте? – тихий вопрос в пустоту, когда отсчет наконец-то застывает, а дверки расходятся в стороны, пропуская его внутрь.

Два широких шага вперед, резкий разворот на сто восемьдесят градусов и одно точное нажатие на нужную кнопку. Вуаля, лифт закрывается и трогается, а Тэхен еще немного продвинулся по пути к дому на окраине города. Самый престижный район, хули.

Он тяжело вздыхает, поправляет уже растрепавшиеся темно-русые волосы, глядя на себя через зеркало на боковой стенке, сжимает спрятанный в кармане брюк телефон и перехватывает взгляд сотрудника с верхнего этажа. На год младше, фамилия Чон, альфа.

Альфа, который по идее должен невольно напрягаться в присутствии другого альфы из-за периода гона. В эти дни обычно никто в люди не выходит, избавляя и себя, и окружающих от дискомфорта. Ну, Тэхен как бы жертва обстоятельств. Принюхивается незаметно, окидывает мельком взглядом и пытается хоть как-то отвлечься… Костюмы антрацитового цвета у обоих - похожи в связи с дресс-кодом компании. По той же самой причине обязательным элементов есть галстук и рубашка. Только у случайного спутника они вороные, верхняя пуговица расстегнута, а узел послаблен тогда, как у Тэхена затянут, мама не горюй, еще и белый воротник натирает знатно. Он всматривается в отражение своих карих глаз, чертыхается про себя и дергаными движениями стягивает удавку с шеи.

Чон выдерживает его тяжелый напряженный взгляд, после чего опускает свой на экран телефона, который держит в руке на уровне груди. Стоит весьма расслаблено, на металлическую стенку опираясь, печатает ответные сообщения время от времени и с ноги на ногу вес переносит. Не похоже, что ему хочется показывать свою силу и доказывать свое превосходство, хотя так предусмотрено матушкой природой. Даже словесно никаких замечаний не выражает, словно он один в лифте находится. Хорошо себя контролирует, несмотря на инстинкты. Тэхен всовывает скомканный галстук в карман пиджака и силится унять агрессивность. Не хватало еще сорваться на ни в чем не повинном парне. Вообще не сорваться, как-то не получается. Вот от слова совсем. Особенно, если эта сраная кабинка в какой-то момент, почти достигнув нужного этажа, резко дергается и останавливается.

— Вот же блядство, - комментирует Тэхен одновременно с тем, как гаснет свет.

Он подходит ближе к панели управления, вытаскивает телефон, подсвечивая, жмет нужную кнопку и спустя десяток секунд удостоверяется в том, что она не работает. Ему с трудом удается удержать себя от парочки смачных пинков по металлу, вместо этого Тэхен сосредотачивается на дыхании и набирает номер диспетчера, пока Чон лишь наблюдает за этим со стороны, спрятав мобильник куда-то в карман от противоположной стенки лифта.

— Слушаю, - раздается тонкий женский голос с динамика, после чего они с ним на миг пересекаются взглядами и связь переводится на громкую для удобства.

— Здравствуйте, мы тут с молодым человеком немножечко застряли, - на фоне смешка.

— Электричество выбило. Система не перешла на другой источник питания, - вещает девушка монотонно, - Ожидайте мастера и не паникуйте. В течение тридцати минут мы исправим неполадки и вновь запустим движение. Примите наши извинения за неудобства.

И выбивает вызов. Занавес. Тэхен несколько раз моргает, уставившись на экран, до того, как поднять глаза к потолку, сдерживая отборный поток трехэтажных матов. Прямо таки раскаиваются, сожалеют и просят прощения. Прелестно. Как там он говорил? Хуже просто некуда? Вот, оказывается, есть куда. Никому нет дела до его состояния и проблем, затуманенного рассудка и нелепых случайностей, какого-то сплошного невезения и ряда неудач. Что там дальше в программе? Общественный транспорт не сможет довезти до места назначения? Отмена рейса, поломки в пути или еще какая хуита из-за людей? Ему суждено сегодня попасть в катастрофу, все-таки не добравшись до квартиры в целости и сохранности? Сколько еще нервных клеток погибнет до того, как он окажется дома? Чон откидывает голову, упираясь затылком в стену, сканирует его внимательным взглядом и...

— Что? – лишь легко пожимает плечами в ответ на грубость.

Тэхен вскидывает брови, отвлекается на пирсинг в чужих ушах – слева три колечка в ряд и справа две сережки – и разворачивается корпусом к зеркалу с горестным вздохом.

— Не мое дело, почему ты находишься здесь во время гона, - все же начинает говорить.

— Правильно, это не твое дело, - но его прерывают, огрызаясь.

Руки в карманах брюк, ладони сжаты в кулаки, телефон закинут обратно в карман.

— Я к тому, что мое присутствие тебя напрягает, - после короткой заминки продолжает Чон с нажимом, - Предоставить одиночество я не могу. Тем не менее, мы можем немного пообщаться, чтобы тебе стало спокойнее. Не совсем ведь незнакомцы, в конце концов.

— Перекуры за сигаретой и разговоры за кофе не располагают как-то, если ты не заметил.

Чон хмыкает, заводя руки за спину и переплетая предплечья, приподнимает уголок губ и отворачивает голову прямо, к дверцам лифта. Коллеги не равно друзья. Оба хороши собой, привлекательны, молоды, успешны, перспективны, общительны... Но, увы и ах, все их разговоры были коротки, обыденны, о повседневном, рабочем и только на отвлеченные темы. О чем тут болтать в подобной ситуации? Учитывая, что Тэхен от одной мысли о бессмысленном диалоге бесится сильнее. В печенках уже сидят такие, достаточно с него.

— Просто к сведению, если станет совсем худо-бедно, то можешь не стесняться меня и справить нужду старой доброй мастурбацией, - говорит Чон все так же низко, на полном серьезе, вызывая сначала непонимание, а после осмысления - немой шок со ступором.

Окей, что у него в голове творится? Это, безусловно, похвальный поступок, но на деле опускаться до подобного не входило в планы. Да, конечно, самочувствие отключает постепенно мозг и здравый рассудок, никто с этим фактом не спорит. Загвоздка в том, что даже при таком раскладе хотя бы отдаленно, но возможно себя контролировать. Тэхен не будет самоудовлетворять себя на глазах постороннего человека. Воспитанного, сильного и горячего сдержанного молодого парня. Эксперименты, все дела, но не во время гона же!

— Пожалуй, воздержусь, - говорит в кои то веки что-то тактично, а не с сарказмом.

Со стороны, наверное, выглядит он действительно неважно: угрюмое выражение лица, однозначная теснота в штанах, напряженные мышцы, изменения в поведении и уже даже дыхание надрывное. Жарко, душно, а одежда жутко мешает. Супер пупер дупер бля.

— Твою мать, - бросает недовольно Тэхен, стягивая пиджак, - Сколько еще ждать?

Становится в этот момент как-то буква ю по хую на вещи, потому он кривит губы и демонстративно опускает часть столь дорогущего костюма прямо на пол. Разворачивается медленно к задней стенке, подходит впритык, упирается в нее лбом и предплечьями, веки зажмуривает до цветных кружочков и пытается выровнять дыхание. Глубокий вдох, пауза, неторопливый выдох, задержать на пару секунд и по новой. В голове уже так-то мелькают картинки осквернения уборной, анализируются возможные непотребства в ближайшем от компании борделе и даже прикидывается оценка вероятности безопасно для себя и людей вокруг добраться домой. Мысль снимать напряжение при свидетелях кажется лояльнее.

Загвоздка в альфе, который, быть может, неосознанно провоцирует усугубление ситуации. В любом случае, проблема на лицо. Тэхен облизывает пересохшие губы, тихо матерится и вслушивается в неровный ритм пульса где-то в районе висков. На самом деле, на протекание периода спаривания влияет множество факторов. Загвоздка еще в том, что он находит Чона соблазнительным внешне. Противоречие во всей своей красе. Тянет тело к омегам, организму сейчас нужна омега, нужны ее феромоны, чтобы успокоиться. Одно дело жажду секса утолять в любое другое время, а совсем иной случай, когда инстинкты, заложенные природой, работают на полную катушку и отвергают едва ли знакомого. Как минимум - человека, как максимум – альфу. Даже дрочить себе в его присутствии сложно.

— Попытка не пытка, - нарушает затянувшуюся тишину Тэхен, неуверенно скользя рукой по металлу, и все же перемещает ее, накрывая ладонью пах, - Это пиздец, дамы и господа.

Тембр становится порядком ниже из-за возбуждения, а тело отзывается жаром и жгучим желанием. Он начинает слегка поглаживать член через ткань с целью лишь унять дискомфорт, расположить его удобнее, что ли. Нормы приличия просто вопят о поведении подобно настоящему животному, но поплывшему сознанию на них откровенно похуй. Да, это просто невообразимо – трогать себя в присутствии коллеги в застрявшем лифте. Кто ж знал, что так получится? Точно не Тэхен, который одновременно втягивает носом чужой запах, заполняя легкие до предела, и подчиняет сущность в попытках решить внутренний конфликт. Пальцы слегка массируют заметную выпуклость по кругу, едва надавливая. Не надо тут окончательного подъема, хотя эффект с точностью да наоборот – так-то твердеет.

Он теряется во времени, выпадая куда-то из реальности, поэтому не сразу осознает, что прикосновения стали отчетливей, а запах – гуще, и движение со стороны тоже далеко не сразу замечает. Чон бесшумно приближается сзади и осторожно вытягивает руку, чтоб упереться в стенку рядом с его предплечьем. Наблюдает через отражение, хрипло шепча:

 — Меня зовут Чонгук, и я хочу тебя, Тэ, - пауза, - Отвратно прозвучало, знаю, - тихий смешок совсем рядом с ухом, - Если в двух словах, то ты мне вроде как нравишься. Давай сейчас попробуем кое-что, ладно? Просто позволь позаботиться о тебе, - горячее дыхание опаляет кожу, вызывая мурашки и вынуждая дернуться, - В любой момент можешь меня остановить, слышишь? Если что-то будет не так – обязательно говори. Прислушивайся к ощущениям и ни о чем не думай, договорились? – пауза, - Я не трону тебя без согласия.

Тэхен надрывно вздыхает, разлепляя веки, дрожащими пальцами расстегивает свой ремень и боится пошевелиться. Тепло чужого тела чувствуется спиной, слишком близко и в то же время разницы особой нет. Они ведь знают друг друга, так ведь? Уже привыкли к феромонам, да? Ничего катастрофичного. С собой, конечно, сложновато договорится, но...

— Прикоснись ко мне, - слетает едва слышное на выдохе.

Чонгук реагирует мгновенно, накрывает руку, что с ширинкой и пуговицей уже расправилась, своей ладонью, скользит вверх-вниз по худощавым пальцам, задевая член.

— Расслабься, все в порядке, - так же в самое ухо, проводя кончиком языка по завитку.

Тэхен давится воздухом, вновь закрывает глаза и закусывает нижнюю губу, когда он пробирается под ткань. Подушечки опускаются на чувствительную плоть, что тут же отзывается легкой дрожью по всему телу. Чувство неправильности копошится внутри, несмотря на всю толерантность, креативность и открытость новому опыту... Не то, не так.

А Чон аккуратно, едва ощутимо, оставляет поцелуй за поцелуем на шее, от мочки по линии роста волос до загривка. Опасно. Слишком открыт для него, слишком близко и откровенно. Дилемма в том, что хочется пойти на риск, отдаться в руки, но в то же время сама сущность протестует, отдавая отголосками гнева, раздражения и дискомфорта.

— Тебе ничего не угрожает, - шепот в один из выступающих позвонков.

Рука хозяйничает под кромкой белья, размерено надрачивая, спускаясь на яички, перекатывая их, размазывая капли предэякулятора по головке и оттягивая крайнюю плоть.

— Чувствую себя уязвимым, - голос звучит задушено, из-за чего Тэхен прокашливается, трется лбом о холодный металл, слегка мотая головой из стороны в сторону, и сжимает пальцы обоих рук в кулаки, отводя одну чуть дальше от бедра, - Это слабость. Это…

Чонгук не позволяет продолжить, прижимаясь со спины и выбивая этим весь кислород из легких, зарывается носом в волосы на затылке, перемещает руку со стенки на талию, крепко обнимая поперек живота, и чуть стягивает брюки с бельем на бедра. Чонгук подавляет, а Тэхен на инстинктах сопротивляется, не может уступить альфе, находясь к тому же в гоне. Тэхен выдыхает, разворачивается и вжимается в покрытие, выпутываясь резко и больно ударяясь лопатками. Глаза в глаза. Отрицание и просьба доверится. Нет ничего страшного совершенно. Просто человек. Такой же парень. Ну, подумаешь, альфа.

— Я не могу, - хрипит, разрываясь между угрозами и наслаждением, - Это слишком…

— Можешь, Тэ, - заверяет, делая маленький шажочек ближе, - Ты меня знаешь и хочешь в данный момент, - и еще один, - Я успокою твоего внутреннего альфу. Тебе обязательно будет очень хорошо, - наклоняется, сокращая расстояние и понижая тон, - Если бы ты имел что-то против, то послал бы меня на все четыре стороны сходу, а не среагировал на меня, подпуская и позволяя делать, что захочу, - и добавляет в губы, - Не отталкивай меня.

— Чон, - остальная часть тонет в поцелуе.

Тэхен широко распахивает веки, ощущая совсем слабые движения, задерживает дыхание неосознанно и машинально опускает ладони на широкие плечи. Чувствует язык, прикрывает глаза и приоткрывает рот, впуская, действительно позволяя руководить. Пока он отвлекается на нежный ласковый успокаивающий поцелуй, Чонгук проводит самыми кончиками пальцев от колена до пупка, пробирается под рубашку, выворачивая запястье и более уверено оглаживая ладонью ребра, задирает ткань, мнет слегка грудь и жмется всем телом, не оставляя места между даже, кажется, воздуху. Вместе с тем он сгибает вторую руку, облокачиваясь на стену позади, и принимается расстегивать пуговицы. Посасывает губы поочередно, вылизывает ровные зубы и щекочет небо языком, ловя робкую отдачу.

Тэхен теряется. Теряется во времени, в пространстве и в ощущениях. Это слишком.

Сохранять бесстрастный образ не получается, держать маску ровной перед этим человеком, похоже, тоже не выходит. Он – альфа, но хочет альфу, хочет его. Сам ведь так сказал. Это вызывает россыпь крупных мурашек по коже, то ли от безумства, то ли от предвкушения. А хочет ли Тэхен его? Ну, если отбросить все мысли и ориентироваться только по реакции, то да. Возможно, наверное, пожалуй, или определенно точно да? Есть желание уступить и, быть может, наконец успокоиться. Это же должно помочь? Близость с другим человеком во время гона – потребность. Пусть даже с альфой, с ним, сейчас.

Чонгук подбирается медленно, постепенно, шаг за шагом, дает возможность в любой момент остановить происходящее и все время открывает глаза, поглядывая, ловя пристально мельчайшие изменения в лице или реакции. Да, действует с легким напором, но при этом не переходит границ, прислушивается к партнеру, хотя и, если честно, ведет.

Тэхен прогибается в спине, шумно выдыхая, когда пальцы проходятся пару раз по соскам невесомо, а после резко сжимают один и слегка оттягивают, прокручивая его. Он в отместку цапает Чона за нижнюю губу, прикусывая наверняка до боли. Тот лишь урчит в качестве одобрения, скользит опорной рукой теперь по оголенному торсу и накрывает сочащийся член, сразу набирая определенный темп и проталкивая свое колено между его.

Природные ароматы усилены возбуждением, витают смешанные в воздухе лифта размером метр на метр… Но места, словно, резко уменьшилось, слишком тесно, слишком близко, слишком жарко, слишком горячо, желанно и опасно. Альфа все еще негодует и противится другому альфе, но отвечает на мокрый поцелуй так же жадно, впивается в плечи короткими ногтями и послушно принимает пальцы между распухших губ. Чонгук отрывается, упирается лбом в чужой, задыхаясь от переполняющих чувств, толкается чуть глубже, вынуждая смачивать слюной обильнее и обсасывать усерднее. Тэхен же не особо сопротивляется, продолжает игнорировать подтеки на подбородке, перехватывает его за запястье и самостоятельно переключается на ладонь, пальцами второй руки пробираясь под край пиджака, оттягивая ткань на плече и безмолвно прося снять – для кого или ради чего только? Просто захотелось, вот и все. Он держит зрительный контакт, так же сильно задыхается и вглядывается в абсолютно черные радужки с расширенными зрачками.

Чонгук высвобождает сначала одну руку, потом убирает облизанную подобно самой вкусной и желанной конфете другую, сбрасывает пиджак куда-то в угол ко второму примерно такому же, даже не оборачиваясь, скользит сухой ладонью по бедру через изгиб талии к пояснице, надавливает, буквально впечатывая в себя, усмехается и спрашивает:

— Чего ты хочешь? Так хорошо справляешься, - медленно лижет щеку широким мазком от линии челюсти до глаза, щекоча своими черными пасмами, - Опусти меня на колени.

Тэхен сжимает ткань рубашки в районе груди между пальцев, прикрывает глаза и тяжело дышит, часто облизывая зацелованные губы. На них опускаются все еще влажные пальцы, немного надавливая, а, как только те скользят за щеку и оттягивают ее в сторону, не позволяя полностью закрывать рот, Чон припадает, упиваясь податливостью. Его рука с нажимом спускается на обнаженные ягодицы, заставляя невольно напрячься, оглаживает нежную кожу, прощупывает каждый сантиметр и сминает одну из половинок, тоже слегка оттягивая в сторону. Левая рука массирует голую задницу, а правая так же раскрывает рот в поцелуе, мелькая татуировками, что уходят под рукав, перед приоткрытыми глазами и зацепляя иногда локтем зеркало. Член плотно зажат между животами, наверняка пачкая белесыми каплями смоляную ткань. Спина чуть выгнута, бедра разведены ногой, а общая слюна стекает по подбородку, пока языки сплетаются, и капает куда-то на ключицы. Это так непривычно… Внутри все дрожит от желания подавить и одновременно сдаться.

— К сожалению, на починку механизма требуется еще какое-то время, - раздается чуток искаженный помехами голос той самой девушки с динамика на панели управления, - При включении света, запустите кабинку с помощью специальной кнопки, а до тех пор просим вас сохранять спокойствие, - из-за чего вздрагивают оба, отстраняясь и разлепляя веки.

— Угораздило же тебя застрять из-за поломки в лифте во время гона с альфой.

Чонгук перемещает руки на спину, притягивая ближе, немного сипло причитает и чмокает в лоб. Покрывает мелкими быстрыми поцелуями лицо, спускается на шею, пару раз оставляя засосы ближе к плечам, чтобы можно было скрыть воротником рубашки, и в бедро своим стояком упирается. Тэхен запрокидывает голову, предоставляя больше места для блужданий столь дурманящих губ, скользит ладонями в волосы через выбритые виски и затылок, слегка оттягивая у корней и обнимая за шею. Перед глазами плывет, член уже болит от напряжения, а дискомфорт так и не прошел. Да и хрен с ним. Проблема в другом.

— Сука, - получается больше похоже на позорный скулеж, - Хочу кончить.

— Тогда главенствуй, чего же ты ждешь? – уточняет Чон, вылизывая и покусывая тонкие выразительные ключицы, - Поставь меня на колени. Ты же хочешь, чтобы я тебе отсосал?

Пальцы рисуют узоры на лопатках и пояснице, пока язык подбирается к твердым бусинкам. Влажное касание языком равно первому несдержанному вздоху сверху, смена траектории ладоней – ягодицы тире грудь – с добавлением губ на последнее равно тихому надрывному всхлипу, а вот экспериментальное перемещение обоих рук в область паха и легкое покусывание соска равно уже протяжному. Чонгук едва ощутимо царапает зубами темные ореолы, отвлекая активными ласками ниже пояса, но все равно чувствуя тревогу.

— Я хочу тебя слышать, - говорит он негромко, продолжая свой путь по впалому животу, и облизывает пупок, - Сорви свой ахуенный голос к чертовой матери, - утробно рычит и прикусывает клыками выступающую тазобедренную косточку, - Управляй, Тэхен.

Тот дергается, напрягается, но помалкивает. Момент и Чонгук касается коленями пола, зализывая примирительно небольшие ранки и переключаясь на колом стоящий член.

Взгляд снизу вверх из-под ряда густых ресниц. Глаза в глаза. Взгляд сверху вниз из-под прикрытых век. Сумасшествие в чистом виде. Безумие и предвкушение.

Тэхен заметно дрожит, запрокидывает голову, больно ударяясь затылком о стенку позади, когда губы смыкаются под головкой, прикусывает свои и жмурится. Пальцы все еще перебирают пряди, зачесывая их назад и открывая лоб, чтобы не мешались. Альфа от омеги при таком раскладе особо не отличается, поэтому он довольно быстро окончательно расслабляется. Чонгук до будущих синяков сжимает бедро, удерживая на месте, берет с каждым разом глубже и выпускает почти полностью все быстрее, массирует мошонку. Он начинает постепенно послаблять хватку, когда упирается носом в лобок, а над головой в поощрение звучит громкий и пиздецки низкий стон. Тэхен выгибается в спине, оттягивает зажатые между пальцев волосы и подается бедрами, сначала аккуратно, пытаясь следить за силой и амплитудой, но очень быстро срываясь на грубые толчки и сбиваясь с ритма.

Чонгук лишь мнет ягодицы, повинуясь нынешним животным желаниям партнера, и мычит или сглатывает, добавляя стимуляции. Да, слезы смешиваются со слюной, стекают к подбородку и капают вниз. Да, воздуха не хватает, горло болит, а свои брюки давят. Не обязан, но может позволить. Это действительно слишком. Немного так совсем. Тэхен едва ли что-то соображает и плевать уже на то, что минет ему делает альфа. Вот и весь секрет.

Покажи привычный сценарий и позволь разыграть устоявшуюся модель, а после и к чему-то большему можно будет приступать. Главное не спугнуть, поддержать интерес и доставить удовольствие. Первый опыт контакта с инстинктами плюс взаимоотношения в немного иной плоскости между внутренними сущностями. Сложно, важно, кропотливо.

— Чон… Чонгук, - произносит с придыханием, открывая рот шире, - Я сейчас…

Кончу? Окей, не вопрос. Проглотить? Да без б.

— Гук, - голос ломается на пике, - Гуки, - и кончает Тэхен с его именем на губах.

От накрывшего оргазма он почти падает, изливаясь внутрь, ибо на ногах удержать удержали, а вот отстраниться не позволили. Чонгук проглатывает все до последней капли и тщательно вылизывает ствол после. Это просто слишком, по мнению Тэхена, который теряет связь с реальностью, опираясь на чужие плечи и силясь выровнять дыхание.

Результат - положительный, итог - позитивный. Несмотря на гон, несмотря на внутреннего альфу… Он получил разрядку, новый интересный опыт и удовольствие.

— Теперь сможешь дотерпеть до квартиры, - жутко охрипшим голосом говорит Чонгук, посмеиваясь, и поднимается с колен, очерчивая пальцами бока, - Выбор за тобой. Спрошу только один раз, так что дай ответ сходу, не думая, - наклоняется ближе, так что дыхание опаляет щеку, - Чего же ты хочешь, Тэхен? Продолжить то, что мы начали? Или разойтись по домам, м? – ведет носом к шее, закрывая глаза, - Я знаю, чего хочу: хочу тебя, - и тянет игриво, но все еще твердо, - Жалеть о том, что будет, не собираюсь. Сожаления – пустая трата времени. Ты мне нравишься и вызываешь желание, как подавить, так и сдаться. Все.

Он прижимается губами где-то под ухом, игнорируя возбуждение, глубоко у самой кожи вдыхает природный запах и отстраняется слегка, чтоб поймать расфокусированный взгляд. Тэхен слышит его, словно через толщу воды, всматриваясь в черные бездны. Те манят к себе, утаскивают вглубь и заверяют, что все в полном порядке, что нет ничего страшного в том, что они оба альфы, что их обладатель сможет ублажить и унять гон.

— К тебе или ко мне? – звучит неуверенно, но это дает согласие на дальнейшие действия.

Чонгук ухмыляется довольно, утягивает в ленивый поцелуй и поправляет чужую одежду, возвращая ее обратно, вжикая молнией и застегивая ремень. Брюки натирают и давят в районе паха, член сочится от желания продолжать, наверняка намочив белье, а на черной ткани действительно блестят разводы в лучах только что засветившейся лампочки.

— Да будет свет, - хмыкает в его губы Тэхен, отрываясь и облизываясь, - Прям вовремя.

Он расцепляет руки, убирая их с плеч и выпутывая пальцы с волос, постепенно успокаивается – лишь на ближайшее время, что б эти инстинкты – и застегивает пуговицы на помятой рубашке. Поворачивает голову в сторону, окидывая оценивающим взглядом отражение, пытается заткнуть вновь набирающий обороты где-то внутри конфликт, тихо чертыхается и зависает немножко на - как ты его, Чон, не крути или поправляй – весьма однозначно выпирающем бугорке в брюках. Сейчас, Тэхен, может и потерял контроль над ситуацией, но это только здесь и сейчас – в лифте во время гона. Что будет дальше, где-то там, потом? Правильный ли выбор он сделал? Пожалеет ли в конечном итоге обо всем?

— Мы продолжим, - констатирует факт Чонгук и отходит чуть назад, разворачиваясь к панели управления, - Я живу в соседнем районе. С остальными подробностями разберемся на месте, как приедем, - и нажимает на нужную кнопку, запуская движение кабинки.

to be continued