в последнее время ники действительно странный. бросает резкие взгляды на сону за столом на кухне, а потом прячет глаза за лохматой чёлкой. хочется спросить, собственно, может проблема в киме? но и он ничего такого не сделал, чтобы японец смотрел на него искоса, при этом, не объяснив своих взглядов ни разу.
то копирует ни с того ни с сего. за просмотром какого-то фэнтэзи, ким сидел на диване, обхватив ноги двумя руками, и для удобства положив на них подбородок. через несколько минут, нишимура, словно огромное зеркало, отсканировал позу розововолосого.
тогда старший не придал этому какого-то особого значения, но ещё один странный момент, в котором черноволосый точь-в-точь ответил, как несколько секунд назад старший, заставил кима полыхать от злости.
в то время ян пришёл вечером на кухню с новыми пачками чая и предложил со своей доброй воли заварить его для этих двух.
— вы сидите в полной тишине, как будто поссорились.
японец кидает беглый взгляд на сону, и заметив, что тот предельно серьёзно рассматривает его, вновь утыкается глазами в телефон.
— хён, сколько ложек сахара тебе положить? — интересуется чонвон, доставая с верхней тумбочки чайную ложку и сахарницу.
— две, пожалуйста.
— ники?
— мне тоже две, пожалуйста.
в последних двух словах, голос рики изменился до тона сону — нежного и ласкового. старшему вообще показалось, что перед ним сидит его двойник. мозг сону уже закипает, как чайник на кухне, а на руках, сжатых под столом, выступают венки. и ким не замечает, как на сосредоточенном лице на пару секунд расцветает довольная ухмылка.
парень сдерживался, чтобы прямо на кухне не обозвать рики наглым подражателем. его шутки вышли на совсем новый уровень. и этот уровень отнюдь не нравится киму.
и чонвон, так как лидер, который и знает, и замечает больше всех, между обсуждением фильма, произносит то, что заставляет розововолосого всерьёз задуматься над поведением японца.
— говорят, что когда человек копирует твои действия — он влюблён в тебя.
— ты тоже это заметил? — вскидывает брови, и внимательнее вслушивается в каждую фразу чонвона он.
— только слепой не заметит, как он прячется от тебя, и как на глазах становится твоей копией. здесь либо наш макнэ всерьёз копирует тебя, правда зачем в душе не понимаю, либо это не больше, чем просто детская шутка, которую нужно пережить.
***
сону сидит напротив зеркала в ванной, усердно накручивая волосы плойкой. розовые кудри напоминают сладкую вату, и от этой мысли ким сам невольно улыбается. вечернее время суток сыграло только на руку парню, желающему сделать парочку красивых сэлок на ночь.
вдруг дверь приоткрывается, и оттуда выглядывает взволнованный нишимура. замечая удивлённого старшего, держащего прядку волос пальцами одной руки, и горячую плойку второй, тот неловко переминается с ноги на ногу у входа в ванную.
— хён, дашь мне потом эту штуку, я тоже хочу накрутить, — просит, чем вызывает у старшего очередное подозрение.
нишимура заигрался.
— дам. по лбу тебе дам.
ким хватает за руку японца, который лишь повинуется действиям старшего, не проронив ни слова за всё то время, пока они идут по тёмному коридору.
сону заталкивает черноволосого в комнату, а сам опирается на закрытую дверь — чтобы японец наверняка не сбежал и не избежал разговора. слишком интимно, чтобы не желать нишимуру, когда на того сквозь тюль падает голубоватый свет луны, очерчивая скулы, губы, подчёркивая глубину глаз. на включатель света ким попросту не успевает нажать: руки немеют, а слова застряли где-то на середине гортани. желание прибить рики и вовсе испарилось.
— ты что-то хотел мне сказать?
— ты, — голос срывается, — зачем ты копируешь меня? мои действия, голос, причёску.
разница в росте прекрасно ощущается, когда сону поднимает сверкающие глаза вверх, со всей надеждой смотря на младшего, который стоит непоколебимо, и сует руки в карманы тёмных брюк.
ники терзает душу своими кофейными глазами, а с мармеладных пухлых губ слетает смешок.
— я уже думал, ты не заметишь.
— ты — чёртов принтер! — цедит ким, на пару шагов отойдя от двери и несильно замахивается, но рики перехватывает руки, норовившие ударить его по груди. успокаивающе гладит костяшки пальцев, тем самым расслабляя кима, но сам рики нервно поджимает губы.
— знаю, это глупо, но я не знал, как получить твоё внимание. и подумал, что копировать тебя, как никак заставит задуматься.
разговор перекручивает разум сону, и тому требуется определённое время, чтобы переварить сказанное. одно хорошо — это не очередная шутка, но тогда..
— зачем же тебе нужно моё внимание? — в тихой комнате отчётливо слышно, как громко сглатывает старший, чем вызывает очередную улыбку на лице нишимуры.
— чтобы потом, когда ты меня уже дожмёшь своими догадками, сказать то, что я думаю о тебе. наедине.
— и.. что ты думаешь обо мне?
японец по-доброму хмурится.
— очевидно же, что я люблю тебя, глупый хён.
сону застывает в немом шоке. он не может понять, от чего привычный стук сердца ускорился вдвое, и оно, как бешеное, трясется в груди. неужели на него так подействовало признание от младшего? или же это от того, насколько чертовски привлекательно пронизывает взглядом ники?
— я уже столько всего себе напридумывал, — опустив взгляд, ким замечает как японец подходит ближе, — не прячься, если действительно любишь меня.
— не буду, — рики обводит взглядом комнату, улавливая позади себя кровать, и проскакивает мысль, что хён чудесно выглядел бы на нём под лунным светом, — здесь, кстати, очень красивое место для первого поцелуя.
рики окончательно добивает.
— тогда поцелуй меня.
в глазах всё плывет, когда рики, ухватившись за подбородок кима, врезается губами в его нетронутые никем уста. давит огромными ладонями на хрупкие плечи старшего, заставляя того вжаться в несчастные двери, принявшие на себя весь удар, а затем хватается за точёную талию, прижимая к себе. сону пальцами въедается в жестковатые волосы японца, с большим напором целуя мягкие губы, а свободной рукой ким нащупывает дверной замок, провернув тот два раза, для безопасности.
липкий блеск сону отпечатывается и на губах японца, правда из-за настойчивого поцелуя от него остаётся ровным счётом ничего.
***
влажные звуки по всей комнате, со временем, разносятся не только от развратных и бесстыдных поцелуев.
переместившись на кровать и усадив хёна на себя, рики бесцеремонно лезет к киму в шорты, получая на это озадаченный вздох в губы, после которого старший разрывает поцелуй.
— мне?..
нишимура переживает, что поспешил, и напуганный его действиями сону просто сбежит, но на это получает лишь разрывистое:
— не останавливайся, пожалуйста.
и как отказать, когда это чудо так усердно просит?
для удобства розововолосый поворачивается на нишимуре, и липнет спиной к твёрдой на ощупь груди. ким выгибается, опрокидывает голову на крепкое плечо позади себя. никто из них двоих никогда не чувствовал себя так хорошо. определённо.
рики постепенно ускоряет движение кольцом из пальцев на горячей и намокшей плоти, выбивая все самые сладкие стоны из уст старшего, и жалеет, что растягивал признание до последнего. не забывает выцеловывать открытый для его губ участок шеи, оставляя мокрые отметины. свободной ладонью ведёт вдоль груди, вызывая новую порцию восхищённых вздохов. хочется кричать, ведь трогать нежную кожу кима в ранее недоступных местах оказалось невероятно приятно, а доставлять удовольствие старшему — в разы приятнее.
нишимура горячим дыханием обжигает ухо хёна, как дьявол нашептывая смущающие, но такие нужные для него слова.
— у тебя красивое тело. и ты. словно из сахара.
от похвалы ким мелко подрагивает, а с губ слетает очередной вздох, и ранее не сказанное: «люблю тебя».
сону — сладкое мороженое с солёной карамелью, клубничный чупа-чупс с тягучей жвачкой внутри. попробовав на вкус старшего, рики с уверенностью может об этом сказать, ведь с виду невинный парень, оказался самым крепким наркотиком для черноволосого, самой манящей сладостью.
и чего уж точно не сможет скопировать нишимура — всю прелестность парня. его хён — неповторимый и единственный, как в своём роде, так и для японца.