* * *
Бардрой вернулся в поместье Фантомхайв спустя пять дней своего отсутствия. Себастьян отпускал его в деревню под Лондоном навестить брата.
Вернувшись, тот сразу заметил, что в поместье что-то неладно. Было слишком тихо, и в самой атмосфере огромного дома чувствовалось какое-то напряжение. Ещё его удивило то, что он сегодня нигде не встретил вездесущего дворецкого.
Лицо Финниана во дворе показалось ему расстроенным доне́льзя, Мэйлин и вовсе вышла к нему из кухни с заплаканными глазами.
— Мэйлин, что здесь случилось? — сбрасывая с плеч рюкзак, встревожено спросил у неё Бардрой.
— Ой, Бард!.. — горничная достала из кармана фартука носовой платок и громко высморкалась. — Извини… Мы тут все в таком горе… Представляешь — господин Сиэль поссорился с Себастьяном!
Неизменная сигарета выпала у Барда изо рта:
— Как поссорился? Из-за чего?
— Ах, мы ничего не знаем! Мистер Себастьян ничего нам не рассказывает и запрещает вопросы... не будем же мы спрашивать у самого господина? – всхлипнула она.
— Но как это произошло? Когда? — допытывался потрясённый до глубины души шеф-повар поместья.
— У нас уже четыре дня так… В понедельник молодой хозяин и Себастьян поехали зачем-то в город, а когда вернулись — уже не разговаривали. Я сама слышала, как хозяин со злостью сказал Себастьяну, чтобы тот больше на глаза ему не смел показываться… вот он и не показывается.
— А кто же тогда заботится о господине?
— Себастьян и заботится… он по-прежнему готовит для него, но еду в комнату относит мистер Танака, или я. А всё необходимое в поместье он делает или когда хозяин Сиэль в комнате, или когда тот уезжает… а в остальное время не выходит из своей спальни…
— Пойду-ка я сам узнаю у него, в чём тут дело, — решительно сказал Бард.
— Ой, нет-нет-нет, что ты! — испуганно схватила его за руку Мэйлин. — Не надо, не спрашивай у него ничего, а то он рассердится.
— Послушай, но мне в любом случае нужно показаться, что я приехал. А там уж посмотрю по обстановке…
«Вот это дела, — поднимаясь в комнату к Себастьяну, думал он. — Три года служу в поместье, и такого здесь ещё не случалось. А мне казалось, что я уже всё повидал в жизни…»
Постучав и услышав: «Там открыто!» — Бард вошёл. Себастьян сидел за столом и перелистывал какой-то огромный фолиант в чёрной кожаной обложке, ещё целая стопка таких же возвышалась перед ним. Он повернул голову к вошедшему.
— Добрый день, мистер Себастьян, — сказал тот.
— А, Бардрой, вернулись? Хорошо. Как там ваш брат?
— Спасибо, всё в порядке… эээээ…
Дворецкий поднялся и, предупреждая все расспросы, сказал:
— Раз вы на месте, то можете снова приступать к своим обязанностям. Пожалуйста, проверьте запасы продуктов и составьте список всего, что необходимо докупить. Часа через два я пошлю Финниана в город. Постарайтесь подготовить список к этому времени. Вы успеете, надеюсь?
— Да… — промямлил Бард. — Я, конечно, постараюсь.
— Очень на это рассчитываю, — голос Себастьяна был спокойным, но лицо — непроницаемым и глаза — холодными.
Шеф-повар понял, что не осмелится ему задать ни одного вопроса по поводу ссоры с графом. Только склонил голову и покинул комнату.
…Составив список и вручив его дворецкому, Бард созвал в кухне совет из Мэйлин и Финни.
— Что будем делать? — спросил он. — Сами мы их помирить не сможем — ни господин Сиэль, ни Себастьян не захотят нас слушать.
— Кажется, я придумал, как поступить! — просиял Финниан. — Я знаю, кто сумеет их помирить!
— Кто? — воскликнули одновременно повар и горничная.
— Нужно пригласить в поместье принца Сому!
— Ты что?! — замахала руками Мэйлин. — Господин всегда так сердится, когда принц гостит у нас! Потому что он не даёт ему заниматься делами, отвлекает, шумит…
— И хорошо, что шумит, — поддержал его Бард, — а то у нас в поместье в последнее время стало слишком тихо… Отличная идея, Финни! Я тоже думаю, что принц Сома сумеет помирить господина с Себастьяном.
— Тогда я позову его прямо сегодня! — воскликнул тот. — Поеду в город за покупками и заодно заеду к принцу, всё ему расскажу. Не думаю, что он откажется помочь в таком деле…
Спустя некоторое время Себастьян, проверив список Барда, добавил туда ещё несколько пунктов и отправил Финниана в город с повозкой.
Двое оставшихся заговорщиков стояли на крыльце поместья и с надеждой смотрели ему вслед.
* * *
Садовник вернулся спустя два часа с покупками. И пока они их выгружали с Бардом и раскладывали по местам, сообщил ему, что заезжал к Соме и рассказал про ссору хозяина с Себастьяном. Поражённый принц немедленно хотел ехать вместе с Финни, насилу тот уговорил его прибыть несколько позже, чтобы это не выглядело так подозрительно. С большой неохотой Сома дал ему такое обещание, но совсем скоро он будет здесь.
— Ты предупредил его, чтобы он вида не подавал, что знает о ссоре? — с беспокойством спросил его повар.
— Да, конечно, предупредил!
— Надеюсь, они с Агни сумеют что-нибудь придумать…
Потом из комнаты снова вышел Себастьян, проверил привезённые Финни продукты и помог Барду приготовить обед для Сиэля и для слуг. Он старался вести себя, как ни в чём не бывало, но те слишком хорошо его изучили и понимали, что ему непросто притворяться. Лицо его было застывшим и бледным, губы — плотно сжатыми.
Слуги не решались рассказать ему о предстоящем визите Сомы и чувствовали себя, как на иголках.
Вскоре к поместью действительно подкатил экипаж, из которого выпрыгнул индийский принц со своим верным спутником Агни, одетым по обыкновению во всё белое.
— Эй! — закричал Сома, взбегая по лестнице, ведущей к парадному входу в поместье, — Почему нас никто не встречает? Вы что — не рады меня видеть?
Себастьян удивлённо выглянул в окно кухни:
— Принц Сома? Какими судьбами он тут?
Троица слуг сделала непроницаемые лица.
Поколебавшись, дворецкий попросил:
— Мэйлин, взгляните, пожалуйста — господин не вышел из комнаты встретить Его Высочество принца?
— Я думаю, он закрылся изнутри на все замки, — вздохнула горничная, но всё-таки выглянула за дверь.
Принц уже бежал по коридору к двери Сиэля с воплем:
— Сиэээ-эль!!! Ты где? Отвечай, негодяй — почему ты поссорился с Себастьяном?!
У дворецкого округлились глаза:
— Что за… Как он узнал?!
Увидев блуждающие взгляды троицы, старательно избегавшей смотреть на него и друг на друга, он обречённо вздохнул:
— Всё ясно…
* * *
Поскольку Себастьян не рассчитывал, что на обеде у них будут присутствовать двое незваных гостей, потребовалось срочно изготовить ещё некоторое количество блюд. Глаза у него недобро поблескивали, когда он обращал взгляд на Барда, Мэйлин и Финни, потому они сочли за лучшее поскорее испариться из кухни. Помогать ему остался Агни.
— Мистер Себастьян, — увещевал он его, нарезая овощи для салата, — ну за что вы так разгневались на слуг? Они же хотят сделать, как лучше…
— Не их это дело, Агни, совать свой нос в заботы молодого господина! — хмуро сказал тот.
Агни отложил нож.
— Вы не правы. Ну как же это не их дело? Ведь слугам приходится жить с вами бок о бок, неужели вы считаете, что они ничего не чувствуют? И что им безразлично состояние их хозяина и их дворецкого? Вы можете наложить запрет высказываться по этому поводу, но запретить им думать и переживать всё равно не сумеете…
И поверьте мне, я хорошо понимаю и их и вас — мне ведь тоже доводилось ссориться с господином Сомой, я знаю, насколько это тяжело…
Помолчав, Себастьян спросил:
— Агни, а из-за чего вы ссорились с принцем?
— Ну, это случалось не так уж редко, — пожав плечами, признался дворецкий принца, — вы же знаете, какой характер у Его Высочества, как он вспыльчив, импульсивен, эмоционален. К тому же его сильно баловали в детстве, и он вырос очень упрямым. И потому если что-то не по нему — он сразу же начинает кричать так, что земля ходуном ходит. Он обидчив и несдержан в словах… но я знаю, что у него золотое сердце, потому на принца невозможно долго сердиться. Да и сам он отходчив, как все вспыльчивые люди, и если чувствует, что перегнул палку и наговорил лишнего — всегда извиняется первым…
Себастьян тяжело вздохнул и принялся ссыпать ингредиенты для салата в глубокую миску.
— Позволено ли мне будет спросить, мистер Себастьян — а из-за чего произошла ваша ссора с господином Сиэлем? — осторожно спросил Агни.
Помолчав, Себастьян неохотно ответил:
— Если объяснять совсем просто, то я не выполнил приказа, который отдал мне мой господин. А он нанимал меня на работу при условии, что я буду беспрекословно ему во всём подчиняться. Так что вина за всё лежит на мне. Но дело в том, что у меня были серьёзные причины, чтобы не подчиниться господину…
Агни молча слушал, не перебивая и не задавая никаких вопросов, и дворецкий продолжил:
— Агни, вы успели уже узнать Сиэля и понимаете, какой он. В сущности, совсем ещё ребёнок. Он хрупок, мал ростом и здоровье у него слабое. Но при этом он обладает беспримерным мужеством, несгибаемым внутренним стержнем и ещё у него цепкий аналитический ум, умеющий выстраивать сложные комбинации, ведущие к победе. И было бы лучше, если бы в своих повседневных действиях он научился смотреть реальности в лицо — то есть опирался на свои сильные стороны и не закрывал глаза на слабые. А во всём, что касается физической силы и выносливости, он мог бы предоставить действовать мне.
Но… я, наверное, поступал неправильно, не раз советуя ему это. Кроме того, мне доводилось когда в шутку, а когда и всерьёз давать ему понять — что без меня, без моих способностей он не справится ни с одной сложной задачей. Не стоило говорить этого господину, потому что подобные слова наносили жестокий удар по его гордости и самолюбию. И потому иногда он начинал действовать без оглядки на своё слабое здоровье и недостаток физической силы, отвергая любые мои попытки помощи. Либо же самоутверждался другим способом — заставляя меня выполнять такие задания, которые были мне неприятны либо требовали предела моей выносливости.
И вот случилось так, что я не выполнил один его приказ. Возможно даже, принц Сома немного знает об этом. Это касается нашего с господином расследования в Уэстонском колледже. Оказалось, что к исчезновению в стенах колледжа нескольких студентов имеет отношение его директор. Это тёмная личность и очень опасная, нам приходилось пересекаться прежде, но мы тогда и понятия не имели обо всех тайнах его мрачной натуры. Выяснилось, что это настоящий маньяк, не раз преступавший законы не только человеческие…
И вот его-то мне и велел схватить господин во время нашей последней не столь приятной беседы. «Держи его, Себастьян!» — крикнул он. Ему хотелось задержать этого типа, может быть, выведать у него другие зловещие замыслы, и после этого отдать в руки властям. Но я не выполнил приказ. Зная, с какой опасной личностью мы имеем дело, я понял, что он может захватить господина в заложники, если я его не опережу — и тогда либо причинит ему непоправимый вред, либо сможет потребовать всё, что угодно, в обмен на его жизнь. Я не мог позволить ему этого, и вместо того, чтобы гнаться за преступником, постарался схватить и защитить юного графа… а лжедиректор Уэстона воспользовался этим, чтобы сбежать. Он поступает так уже во второй раз, и снова использует мою преданность господину, чтобы ускользнуть…
Сиэль был разгневан на меня, потому что сам он почему-то пребывает в убеждении, что этот негодяй не причинил бы ему вреда, а все его угрозы — пустой блеф. По возвращению из колледжа мы пытались отыскать его бывшего директора, опрашивали всех людей, с кем он прежде был связан. Но тот как в воду канул, и мы не нашли никаких следов. Убедившись в этом, господин возненавидел меня. Обвинил в том, что я пренебрёг его приказом и упустил опасного преступника.
И тут уже ничего не поделаешь, Агни. Прошлого не исправить. А главное, я уверен, что, повторись всё — я поступил бы точно также. Мои приоритеты не изменились — жизнь и безопасность господина для меня значат превыше всего. Я не мог рисковать и допустить хоть один шанс, что он может попасть в руки опасного маньяка.
Однажды я был недостаточно бдительным, и юного графа похитили прямо у меня из-под носа. Больше никому и никогда я не позволю этого сделать. Но что толку от этой моей готовности, если он ни видеть, ни знать меня не хочет?..
Себастьян понурил голову.
— Не терзайте себя понапрасну, — тихо сказал Агни. — Вы поступили совершенно правильно, и господин Сиэль поймёт это рано или поздно…
* * *
— Ты сошёл с ума, Сиэль? — вопил тем временем Сома в комнате графа. — Как ты можешь так поступать с Себастьяном? Да он за тебя душу отдать готов!
— Да ну? Душу отдать за меня? — мрачно подивился юный Фантомхайв. — Уж не он ли сам послал тебя ко мне с этим предложением?
— Твой сарказм не уместен! Я знаю… да все прекрасно знают, как относится к тебе Себастьян и сколько он для тебя делает! Это низко — так себя вести с ним!
— Они всё знают! — обозлился Сиэль. — А вам не кажется, господа всезнайки, что мои отношения с дворецким никого, кроме нас, не касаются?
— Нет, не кажется! Вот когда вы будете жить на необитаемом острове, тогда в ваши отношения никто не будет встревать! А пока рядом с вами живут другие люди, это касается и их тоже! И меня — в первую очередь, потому что я — твой друг!
— Друг он мне… — проворчал юный граф. — Да разве к друзьям врываются без разрешения и без приглашения?
— Да, я — твой друг! — с вызовом повторил Сома, воинственно взмахивая рукой, собранные в хохолок волосы вздыбились у него на макушке. — А что, скажешь, нет? Когда тебе понадобилась помощь в Уэстонском колледже и ты обратился ко мне — я без раздумий приехал и поступил туда. Не считай я тебя своим другом — думаешь, я сделал бы это?
— Извини, — Сиэль опустил глаза. — Да, ты совершенно прав, Сома. Конечно же, ты замечательный друг.
— А если это так — то давай выкладывай мне всё! Что вы там не поделили с Себастьяном?
Сиэль понял, что принц от него всё равно не отстанет, и поведал ему всю историю…
Выслушав, Сома решительно заявил:
— Прости меня, но ты полный идиот! Ты, может, и жив-то сейчас только благодаря своему дворецкому! И вообще, тебя туда послали зачем? Расследование провести? Так ты его и провёл. А ловить преступников — дело полиции, а не твоё и не Себастьяна! Он тебя защитил, а ты его с глаз долой гонишь. Это гадко и подло, Сиэль! Помирись с ним, или… или клянусь богиней Кали — ты больше никогда меня не увидишь!
* * *
Насупившись, Сиэль подошёл к двери своего дворецкого. Постучав, спросил:
— Себастьян, ты здесь? — и, открыв её, вошёл.
Комната оказалась пустой. С недоумением оглядевшись (слуги сказали ему, что дворецкий у себя) — он позвал: — Да где ты?
— Не могу показаться вам на глаза, вы запретили, — услышал он голос Себастьяна, но не понял, откуда.
— Всегда бы ты так педантично выполнял мои приказы… — проворчал юный граф. — Ну, покажись уже, наконец, не со стенами же мне разговаривать?
— Как вам будет угодно, — дворецкий оказался прямо перед ним, спрыгнув откуда-то из-под потолка. Прижал ладонь к груди, склонил голову.
Сиэль молчал. Глядя на статную фигуру Себастьяна в его фраке безупречного покроя, ладно облегающем фигуру, в белоснежных перчатках и накрахмаленной рубашке — воплощение идеального дворецкого! — он только сейчас понял, как горько, тоскливо и одиноко было ему без Себастьяна все эти дни. Сиэль так привык за три года к его постоянному присутствию рядом, что порой ему казалось, будто теперь возле него образовалась зияющая дыра, через которую дует холодный ветер…
Но гордость боролась в нём с раскаянием и слова, которые нужно (необходимо было сказать!) — не шли.
— Я… — выдавил он, не решаясь смотреть ему в лицо, — я был не прав. А ты прав во всём… Прости меня, Себастьян…
Сделав шаг ему навстречу, дворецкий осторожно взялся пальцами за края банта на его шее.
— Кто же вам так отвратительно его завязал, господин? — спросил он тихо. — Вы разрешите мне поправить?