Она влюбилась в сбитые колени и наполненные слезами глаза.
Гермиона сидела на невысоком заборчике и слепо смотрела на перевернутый велосипед. Ее глаза наполняла влага, по голени текла маленькая струйка крови. Такая красивая. Раненая, грустная. Ее бы защитить. Обнять и мягко провести рукой по спутанным волосам. Успокоить и позволить слезам скатиться по розовым щекам. Взять за руку и посадить на свои колени, раскачивая, как маленького ребенка в колыбели.
Белла не решилась тогда подойти.
И встретила девочку на следующий день.
Она влюбилась в улыбку на ее лице и голубой пластырь на коленке.
Гермиона шла с соседскими мальчишками и громко смеялась. Щеки горели, в руках была полупустая бутылочка какой-то яркой газировки. Ветер приподнимал короткую юбку, и ее смех становился все громче. Заливистый, яркий. Она вся яркая была, до самых кончиков каштановых волос. Такая юная, наверное, только-только в старшую школу перешла…
Уже оканчивала, как оказалось.
И на этот последний год Белла ее учительницей стала.
Она влюбилась в тугие косы и красно-золотой галстук.
Гермиона каждый день в идеально выглаженной белой рубашке была и черные туфли на невысоком каблучке носила. Ее серые гольфы, не скрывающие белый шрам на колене, с ума сводили, а сосредоточенный взгляд отчего-то по живому резал. Он был направлен на учебники, доску, контурные карты – куда угодно, но не на Беллу, что вновь достала свои корсеты и помаду цвета крови.
И даже организовала дополнительные занятия для особо влюбленных в историю учеников.
А сама влюбилась в острый почерк и в сдержанные, даже строгие эссе.
Мисс Грейнджер на уроках всегда максимально собранная и пытается записать каждое сказанное учителем слово. Следит за каждым движением. И Белла, глядя вечером на свое измотанное отражение, клянется, что голос понижает неосознанно и не пытается каждый раз найти отличницу взглядом.
И на рождественском балу они тоже столкнулись абсолютно случайно.
<И Беллатрикс влюбилась в раскрасневшиеся щеки и подернутые пьяной дымкой янтарные глаза.
Гермиона такая невозможная в своем нежно-голубом шелковом платье. Держит серебристые туфли в руках и переминается с ноги на ногу, пошатывается. Падает женщине прямо в руки, обнимает за плечи и смеется. За плечи неуверенно хватается и выдыхает дешевый бурбон.
«Наконец-то я к вам прикоснулась, мисс Блэк»
И женщина вновь влюбляется в ванильный парфюм и звонкий голос.
Обычная картина: учитель выводит пьяного ученика на свежий воздух. Необычные действующие лица: пришедшая сразу после университета молоденькая учительница и лицо школы. Идут, спотыкаясь, не оборачиваются даже. Прячут покрасневшие от такой близости лица.
«Как же ты умудрилась так надраться?»
Спрашивает и влюбляется в холодные руки и черную от туши слезу.
Морозный ветер отрезвляет и острыми шипами касается оголенной кожи. Гермиона молчит еще какое-то время, крупно вздрагивает, отводит глаза. На щеках влажные черные дорожки слез, локоны спутались, а маленькая диадема съехала набок. И взгляд такой холодный, пустой. Она абсолютно разбитая сейчас. Тихо всхлипывает и с каким-то надрывным отчаянием хватается за руки Беллатрикс.
Шепотом говорить начинает, прерываясь на невеселый смех.
И Беллатрикс влюбляется в дрожащий голос и опущенные плечи.
«В сумочке бурбон принесла. Отличниц ведь не проверяют. Зачем? Друзья попросили. А еще я влюбилась, но все не решалась признаться. И почему-то решила, что сегодня сумею. На танец пригласить хотела. А потом внезапно поняла, что мы не пара. Я всегда это знала, но сегодня…»
Беллатрикс самой больно становится от ее короткого рассказа. И вовсе не оттого, что девочка, которую она полюбила, в кого-то другого влюблена, просто ее голос...
А еще она влюбляется в эту боль.
Сумасшедшая.
Настолько обезумела от своих чувств, что и сама говорить начинает.
«А я, знаешь ли, тоже влюблена. Но этот человек даже не смотрит на меня. И я понимаю. Когда вокруг есть столько хороших людей, я бы тоже на себя не взглянула. Прошла бы мимо, даже не обернувшись».
«А если есть тот, кто смотрит на вас?»
И Белла влюбляется в хриплое звучание своего имени и неумелые поцелуи.
Это, должно быть, просто сон. Слишком смелый. Волшебный. Их губы встречаются, так и не сказав всего. Надежда на вкус, как соль и травяная горечь. Сами не понимают до конца, целуют или просто дышат одним горячим воздухом. Хватаются за одежду, за руки, кольца неприятно путаются в волосах.
И они вмиг отскакивают друг от друга, когда позади шаги чьи-то слышатся. И Белла вновь подступает ближе, не давая школьнице упасть в сугроб снега. Смеются и, кажется, впервые так легко дышат.
Оборачиваются. А там никого. И снова смеются, обещают друг другу осторожнее быть, прячут свой поцелуй на заднем крыльце школы.
Снег идет, а они все говорят друг другу, как влюбились в долгие разговоры после уроков и нелепые шутки. В глаза, чей взгляд невозможно было поймать. В случайные касания, замаскированные так умело, что не поняли сразу. В непослушные волосы, которые лицо в ветренную погоду щекотали.
Они влюблялись в еле слышные признания на морозе и громкий смех по телефону, когда обе на следующий день заболели. В витиеватые снежинки на ресницах и слабый аромат парфюма, исходящий от теплого шарфа, которыми при следующей же встрече обменялись. В горячее дыхание и прятки в школьных коридорах, чтобы никто не видел, что они пальцы переплетают и так ярко улыбаются другу.
Они влюбились в каждое мгновение.
Влюбились в свою любовь.