Я вас люблю… что делать — виноват!
...
И в этом вы должны меня простить,
Тем более, что запретить любить
Не может власть на свете никакая;
Тем более, что, мучась и пылая,
Ни слова я не смею вам сказать
И принужден молчать, молчать, молчать!
***
Вселенная бесконечна? Вселенные бесконечны? Нити, связывающие каждое живое существо в мирах, о которых мы не имеем понятия, связи на уровне сознания, переплетение судеб на уровне невозможного… Нужна ли война с Клингонами? Так ли важно довести Империю до падения, а бой до потери последнего союзника? Не знаю, теперь я ничего не знаю, все эти вопросы теряют смысл, когда летишь к раскалённому энергетическому ядру Императорского дворца, и остаётся только одно — яркий безграничный свет. Свет, который и без того ослепляет меня, свет, который я ненавижу, но сейчас, именно сейчас, неожиданно осознаю… Единственное, что ослепляло меня — это ты.
Звёздная дата… к чёрту даты. Журнал капитана «Дискавери»…
Я хорошо помню, как ты росла во дворце и как я, будучи тогда правой рукой императрицы, наблюдал за тобой. Смешная, дерзкая, умная, кто бы мог подумать, что в моём одиноком сердце имперского война ты займёшь особое место… Жизнь раскололась на две половины — до момента, когда ты коснулась меня, и после. Я, словно заблудший путник, неожиданно обрёл смысл, крылья, силу и цель. Ты была всем, Майкл, да, ты была всем.
Конечно, императрица не одобрила этого исхода, куда ей, властительнице мира, понять, как могут тянуться друг к другу близкие люди… Ревность, только её ревность, привела нас к тому, что мы имеем. Она обрекла тебя на смерть, это её вина, её просчёт и ошибка… а я видел, Майкл, я видел, как ты умерла… Боль, которую я ощутил, несравнима ни с чем иным во вселенной, лучше бы мне до конца жизни смотреть на пылающую сверхновую, чем видеть, как жизнь исчезает из твоих глаз… твой последний взгляд…
Естественно я проклял этот мир, и эту жизнь, всё на свете, ведь тебя больше не было, ты ушла и оставила меня одного, намного более одинокого, чем раньше. Я готов был идти куда угодно, сделать, что угодно, лишь бы снова увидеть, снова коснуться и… сказать всё, чего сказать так и не смог. Самых главных слов…
Мне удалось пересечь время и пространство, достичь немыслимого, оказаться в другой вселенной и выжить. Я выжил, Майкл, но даже не мог надеяться, что здесь существуешь ты… что в переплетении нитей, связывающих вселенную, невидимых лент мироздания, ты можешь быть жива. Твоё имя в списке федеральных заключённых стало новым толчком, я почувствовал, как поломанные крылья пробиваются сквозь кожу к свету, как душа воспаряет ввысь от осознания того, что у меня есть шанс…
— Она мятежница, ей нельзя доверять, — строго заверила меня голограмма Катрин Корнуэлл.
— Мне всё равно, Кэт, у неё есть знания и способности, которые помогут победить в войне. Вам, там, за кулисами сражений, не видно и непонятно, как действуют на передовой, — моя настойчивость граничила с грубостью, ведь мне необходимо было официальное подтверждение. Но, даже если бы его не дали, я всё равно бросился бы к тебе, вытащил бы тебя из тюрьмы и забрал так далеко, как только возможно.
Однако, всё обошлось, генеральный совет Федерации одобрил моё решение, и «Дискавери» подобрал ваш шаттл, который весьма неудачно попал в маленькие космические неприятности. Как же билось моё сердце, Майкл, как дрожали руки и тряслись поджилки, когда я увидел на камерах слежения твой стройный силуэт в жёлтом комбинезоне. Другая причёска, повадки Вулканца, но движения, приёмы, поворот головы и даже взгляд, даже чёртов взгляд, был взглядом моей любимой. Пока ты поднималась на мостик, я смотрел в бесконечную даль, наполненную звёздами… в космосе всегда кажется, будто ещё чуть-чуть и увидишь дом, но моим домом была Майкл Бёрнем, любая из вас. Мне не удалось справиться с чувствами, когда ты вошла, я спиной ощущал твой взгляд и не мог найти в себе сил обернуться… Я боялся, что дрожь выдаст меня, что медленно рассеивающийся полумрак расскажет обо мне больше, чем ты знаешь, но медлить уже было бессмысленно. Вздох, взять себя в руки, не показывать чувств, вот так… поворачиваюсь, медленно, аккуратно, поднимаю глаза и ощущаю, как сердце убегает куда-то вниз, тянущее чувство в солнечном сплетении мешает дышать.
— Капитан Габриэль Лорка, — представляюсь я, выдыхаю.
Нужно продолжать говорить, говорить и говорить, пока чувства не утонут в разговоре, пока разочарование от твоего незнакомого, удивлённого и холодного взгляда не канет в пучине слов. Ты не знаешь меня в этой вселенной, Майкл, но я уверен, что где бы мы ни были, в какое бы время ни попали, нам никогда не уйти друг от друга, ибо время и вселенная связывает одних и тех же людей… она связывает нас. Впрочем, я, кажется, переборщил с равнодушием, мои слова стали жестоки и циничны… первое впечатление, да к чёрту его! Когда ты ушла, я шокировано уставился на дверь, не мог пошевелиться, ведь это была ты, действительно, камеры не обманули, твой взгляд был взглядом Майкл, моей Майкл. Мне казалось, ты всё равно полюбишь меня, я думал, что ты уже моя…
… Только вмешался Эш Тайлер — и зачем мне пришло в голову спасать его из логова Клингонов? — он стал досадной помехой на моём пути, слишком досадной. Ты влюбилась… как хорошо, что в своём мире я уничтожил его раньше… ты влюбилась, Майкл, и снова заставила меня страдать! Я не желаю тебе этой боли, я не желаю, чтобы ты когда-нибудь узнала подобное чувство… А мне пришлось терпеть, пришлось смириться, отпустить и запечатать внутри себя веру, что всё ещё будет, что время ещё не пришло. Но, чёрт возьми, я ревновал, жутко, страстно, нетерпимо, как же я ревновал, Майкл! Как ревновал…
____________
Я вас люблю… что делать — виноват!
…
Я знаю сам, что были бы преступны
Признанья или смысла лишены:
Затем, что для меня вы недоступны,
Как недоступен рай для сатаны.
Цепями неразрывными окован.
Не смею я, когда порой, взволнован,
Измучен весь, к вам робко подхожу
И подаю вам руку на прощанье,
Сказать простое слово: до свиданья!
Иль, говоря, — на вас я не гляжу.
К чему они, к чему свиданья эти?
Бессонницы — расплата мне за них!
А между тем, как зверь, попавший в сети,
Я тщетно злюсь на крепость уз своих.
Я к ним привык, к мучительным свиданьям…
Я опиум готов, как турок, пить,
Чтоб муку их в душе своей продлить,
Чтоб дольше жить живым воспоминаньем…
Чтоб грезить ночь и целый День бродить
В чаду мечты, под сладким обаяньем
Задумчиво опущенных очей!
Мне жизнь темна без света их лучей.
Да… я люблю вас… так глубоко, страстно,
Давно… И страсть безумную свою
От всех, от вас, особенно таю.
От вас, ребенок чистый и прекрасный!
Не дай вам бог, дитя мое, узнать,
Как тяжело любить такой любовью,
Рыдать без слов, метаться, ощущать,
Что кровь свинцом расплавленным, не кровью,
Бежит по жилам, рваться, проклинать,
Терзаться ночи, дни считать тревожно,
Бояться встреч и ждать их, жадно ждать;
Беречься каждой мелочи ничтожной,
Дрожать за каждый шаг неосторожный,
Над пропастью бездонною стоять
И чувствовать, что надо погибать,
И знать, что бегство больше невозможно.
***
Я терпел, сколько мог, Майкл, а потом сорвался… просто сорвался и перестал себя контролировать. Адмирал Корнуэлл заметила это, хотела забрать у меня корабль, но судьба снова сыграла мне на руку… иронично, что я думаю о судьбе, как о некоем провидении вселенной, а ты сказала, что не судьба вытащила тебя из тюрьмы, а я. Я выбрал тебя, Майкл, и не мог отпустить… просто не имел ни душевной, ни психологической силы сделать это. Я люблю тебя — конечно, это мои проблемы — но я люблю тебя, как никогда никого не любил.
И вот последний прыжок «Дискавери», чёрная тревога, я подменил координаты, и мы оказались в моей вселенной. В мире, где царила Филиппа, где мне не было места рядом с тобой из-за неё… если бы не она, я бы смог, я бы завоевал тебя, ты почти поверила… я видел, Майкл, твой взгляд изменился в последний момент… ты же поверила, ты тоже дорожила мной, любимая. Вся моя жизнь — я только пред лицом смерти понял это — вся моя жизнь была лишь дорогой к тебе… Да чёрт с ним с этим Тайлером, чёрт с ней с Филиппой, я бы держался на расстоянии, шёл за тобой тенью и довольствовался взглядом, приветствием, новостями. Сейчас я мечтаю сидеть в тюрьме Звёздного Флота и наблюдать со стороны, наблюдать, но видеть… только это немыслимо, невозможно, недостижимо…
Моё тело вернулось в прежнее состояние. Как? Не знаю. Возможно, взаимодействие со спорами повлияло на каждого из команды «Дискавери»… хотя нет, не возможно, а совершенно точно повлияло, я уверен, теперь уверен. Ибо я жив, а моя любовь лишь сильнее пылает в груди, лишь сильнее мучает и толкает на возобновление поисков.
Знаешь… над руинами разрушенной империи мне снятся твои глаза, и видится мир, где ты всё ещё ждёшь меня и любишь… или полюбишь, Майкл. А я хочу надеяться и хочу ждать, ждать и делать всё, чтобы снова найти тебя, чтобы снова коснуться, увидеть, обнять… я готов ждать сколько угодно, я готов на что угодно…
Правда, сначала думал, мне удастся отыскать путь к твоему сердцу, влюбить и привлечь заново, но все попытки оказались тщетны… тщетны, потому что я должен был, наконец, признаться самому себе — ты не моя, никогда не была моею и никогда не будешь. Я должен был отпустить сразу, но отпустил слишком поздно… теперь это ясно, как свет, очевидно и прозрачно, как стекло — нужно время. Нам нужно время, тебе и мне, и тогда, наверняка, ты поймёшь и придёшь ко мне, сама, а я обрету то, о чём мечтал. Я вновь обрету крылья.
________
Как тяжело любить такой любовью,
Рыдать без слов, метаться, ощущать,
Что кровь свинцом расплавленным, не кровью,
Бежит по жилам, рваться, проклинать,
Терзаться ночи, дни считать тревожно,
Бояться встреч и ждать их, жадно ждать
_____
Звёздную дату не помню.
Я больше не капитан, просто рад, что жив, и, что всё ещё могу чувствовать, любить и надеяться. В моих снах путается реальность и вымысел, воображение и страх, безысходность и прошлое, и только одно остаётся неизменным… красный Ангел. Прекрасное создание с огненными крыльями, феникс в очаровании магии… знаешь, Майкл, он похож на тебя, изгибами тела, плавностью движений, изяществом рук... Если это создание может указать путь к тебе, то пусть сделает это, потому что я верю, что всё ещё возможно и надеюсь на встречу. Только дай мне знак, отзовись из глубин космоса, откликнись, чтобы я пришёл и был с тобой до конца... Я люблю тебя, моя Майкл, как же я тебя люблю…