The wound heals but it never does,

Раны заживают, но эти не заживут,

That's cause you're at war with love,

Это потому что ты ведёшь войну с любовью,

You're at war with love, yeah…

Ты ведёшь войну с любовью…

— Battle Scars (Guy Sebastian feat. Lupe Fiasco)

***

— Сэм, в Раю, следуя концепции этого места, вы можете делать всё, что хотите, быть тем, кем хотите, и быть с тем, с кем хотите, — на новом сеансе сказал доктор Фуллер.

— Это звучит логично, — согласился Сэм.

Утром он сто раз передумывал, стоит ли идти на терапию или нет. К его удивлению, Дин посоветовал ему пойти.

«Я переживаю за тебя, Сэмми. Если это поможет тебе, я буду безумно рад», — сказал старший.

И Сэм решился.

— Тогда почему вы ведёте себя так, будто этот закон Рая не касается вас? — спросил доктор.

— О чём вы? — нахмурился Сэм.

— Вы до сих пор чувствуете себя виноватым. Я не совсем понимаю, перед кем, но судя по тому, что вы мне рассказали… Вы ведь во многом себя вините, да?

— Если вы насчёт крови демонов, Руби и прочего… Дин уже говорил мне, что всё в порядке. Он меня простил.

— Видите ли, Сэм, я говорю о том чувстве вины, которое вы испытываете не перед Дином, а перед теми, кто в вашей системе ценностей и приоритетов стоит после Дина.

Сэм закусил губу. Таких людей было полно.

— Мы с вами знаем, — продолжил доктор, — что ваши отношения с братом исключительные. С точки зрения Вселенной, которую вы спасли, да даже с точки зрения Бога, ваш с Дином союз имеет все права на существование. Но однако вы всё ещё вините себя за ваши чувства. Я прав?

Сэм чувствовал, как слова доктора теребят старые раны и связанные с ними страхи.

— Вы чувствуете вину перед родителями, Сэм?

— Чувствую, — признался Сэм.

— Почему?

— Потому что мы с Дином фрики, всегда были, и то, что между нами, не признается обществом, понятно? — вспылил Сэм и сложил руки на груди, защищаясь от проницательности доктора Фуллера.

— Даже в Стэнфорде я чувствовал себя белой вороной, — признался Сэм, когда они с братом ехали в машине с очередного дела, одного из первых после воссоединения братьев.

— Это потому что ты фрик, — сказал Дин. Сэм хмыкнул.

— Да, спасибо.

— Но и я фрик тоже, — добавил старший, — поэтому я тебя не брошу.

— Я не сомневался, — с улыбкой ответил Сэм.

— А вам не кажется, что ваши родители сыграли большую роль в том, как вы друг к другу относитесь? — сказал доктор. — Отец оставлял вас одних на очень долгое время, вы с детства были близки из-за этого.

— Вы хотите, чтобы я обвинил отца, благодаря воспитанию которого мы вообще смогли выжить? — недоумевал Сэм.

— Нет, я хочу, чтобы вы видели причинно-следственные связи событий прошлого и настоящего. Воспитание, вмешательство высших сил, — всё это дало вашим отношениям толчок. Вы корите себя за нарушение некоего табу, но это табу было придумано другими людьми, никак с вами не связанными, и оно явно не применимо в вашем случае. Это табу — всего лишь социальный конструкт. Вы должны это понимать.

— Я понимаю, но скажите, как мне донести это до людей, чтобы они не решили меня сжечь? — Сэм фыркнул.

— Тут вас никто не сожжёт, Сэм. И разве некоторые из ваших знакомых не были в курсе того, что между вами с Дином происходило ещё при жизни?

«Ты и Дин — нечто особенное, не так ли?»

«Ругаетесь, прямо как старые супруги».

«Есть те, у кого Рай общий. Это родственные души…»

Сэм задумался. Бобби, Эллен, Чарли, Миссури, Джоди, Эш… Да, пожалуй, такие люди есть.

— Вижу по вашему лицу, что такие есть. Они ведь не осуждают вас, — произнёс доктор Фуллер.

— Они понимают нас, — ответил Сэм.

— Почему же вы думаете, что ваши родители не поймут?

— Я просто боюсь. Я знаю, что они пройдут все стадии принятия этого, — Сэм загибал пальцы, — отрицание, гнев, торг, депрессия и затем принятие. Но я боюсь гнева… Гнева мамы и папы.

Доктор что-то записывал к себе в тетрадь, пока Сэм пытался прогнать вспыхнувший в памяти разочарованный взгляд Джона, который он видел очень часто.

— Значит, это ваш внутренний ребёнок боится, вот мы и выяснили это. В детстве вас от гнева отца защищал Дин, так? — уточнил доктор.

Сэм кивнул.

— Но сейчас вы взрослый и сами можете постоять за себя.

— А ещё сейчас я понимаю, что Дин тоже боится. В детстве я представлял его героем без страха. Но он человек, понимаете. И порой он боится больше моего.

— Однако его страх не мешал ему и тогда защищать вас.

Сэм раскрыл рот, задумавшись и не зная, что ответить.

— Вы имеете право на ваши чувства, Сэм. Вы оба. И вы можете себя защитить. Вы спасли мир, Сэм. Это о многом говорит.

— Спасать мир легче, чем признаться отцу, что любишь брата, — иронично заметил Сэм.

— А что, если бы он не был вашим братом? — задал вопрос Фуллер. — Представим, что Дин был бы просто близким другом, с которым вы были бы знакомы с детства. Вы бы всё равно пришли к тому, что у вас есть сейчас.

«Сэм и Дин Винчестеры иррационально, психически и эротически созависимы».

«У вас с Сэмом самые безумные, нездоровые и запутанные отношения, которые я когда-либо видела».

«Он хотел не какую-то сучку в стрингах, а тебя».

Сэм усмехнулся.

— Вы мне напомнили кое-что.

Он рассказал историю про то, как Захария лишил их с Дином памяти, превратив в офисных работников Сэма Вессона и Дина Смита.

— Видите, — сказал доктор, — это идеально подтверждает мои слова. Вас всё так же тянуло друг к другу.

— Пожалуй, соглашусь. Но каминг-аут от этого не становится легче, доктор.

— Не узнаете, пока не попробуете, — пожал плечами тот, — добавлю, что вам нужно избавляться от вины потихоньку. Предлагаю начать не с родителей.

— А с кого? — Сэм наклонил голову на бок.

— С вашей первой влюблённости, к примеру.

Эми Понд. Сэм тогда умолял Дина помочь ему понравиться этой девчонке. Первый неловкий поцелуй у Сэма случился именно с Эми. Через много лет Дин убил эту девушку. Он сделал это в тайне от Сэма. Дин говорил, что она была нечистью, а убивать нечисть — их с Сэмом работа. Младший Винчестер тогда брату не поверил. Они давно уже к тому моменту не делили мир на чёрное и белое, в этом Дину помог Сэм. И всё-таки Дин жестоко убил Эми, оставив её сына сиротой.

Тогда-то Сэм полностью осознал, насколько далеко они с братом зашли, раз из-за ревности способны убивать. Да, Дин просто ревновал, другого объяснения и быть не могло. Под предлогом о сверхъестественной природе девушки старший Винчестер её прикончил. Сэм вспомнил, что буквально через месяц после первого поцелуя с Эми он уже вовсю целовался с Дином. Сэму было пятнадцать и он сам попросил брата об этом, как будто бы чувствовал вину. Дин, ярый собственник, не мог ему отказать.

— Вы вините себя в том, что Дин её убил? — спросил психиатр.

— Да, и я не думал, если честно, что он на такое способен, — выдохнул Сэм.

— Дин же не убивал всех, с кем вы могли сблизиться или сближались.

— Руби он убил, — хмыкнул Винчестер.

— И Эми тоже. Как думаете, почему у него была такая острая реакция на них и ваши с ними отношения?

«Сэм, ты и отец — всё, что у меня осталось».

«Я не хочу, чтобы ты уезжал, как только дело закончится… Я просто хочу, чтобы мы были семьёй, чтобы были вместе, как раньше».

«Ты променял меня на девушку?»

«Я не знаю, что бы я делал, не будь тебя, Сэм».

— У Дина есть проблемы… Я раньше не замечал этого, но он много говорил мне, когда мы только воссоединились после колледжа, что хотел бы, чтобы мы были вместе. Он очень боится, что останется без меня. Не просто одиночества боится, а именно того, что я уйду от него.

— Вы ведь сделали это, когда ушли в колледж. Оставили его.

— Да, я виноват, я заложил этот страх в Дина. С Руби была та же тема.

— А что насчёт Амелии, о которой вы говорили? Её Дин не убил.

— Да, это… — Сэм улыбнулся. — Мне кажется, Дин к тому времени уже выработал стратегию по тому, как меня удержать. Понял, что убийство не решит проблемы.

— И что он сделал?

— Он сблизился с Бенни, вампиром. Дин заставил меня ревновать.

Доктор поправил очки и покачал головой.

— Всё же лучше, чем убийство.

Сэм дёрнул уголком губ.

— И это оказалось действеннее.

— Это точно. Но вы ведь чувствовали вину и перед Амелией, что бросили её ради собственного брата?

— Чувствую даже сейчас.

— Но не такую сильную вину, как перед Джессикой, верно?

Сэм сглотнул.

— А собеседование? — спросила Джесс.

— Я вернусь. Я всего на пару дней, — чересчур радостно ответил Сэм.

— Сэм, Сэм, постой на секунду. Всё в порядке?

— В полном.

— Просто ты никогда не говорил о родных. А тут вдруг сорвался посреди ночи на все выходные. А понедельник — такой важный день для тебя.

— Эй, не переживай. Я скоро вернусь, я обещаю.

Он вернулся. А Джесс сгорела на потолке. Совершенно невинная жертва той ужасной жизни, которую от девушки скрывал Сэм.

Много месяцев Сэм винил себя в смерти Джессики, ещё дольше винил себя в том, что нашёл ей замену в лице Дина, от которого когда-то и сбежал в колледж. Сэм пытался быть нормальным, он верил, что мог исправиться, он мечтал забыть о том, что было между ним и Дином. В итоге он вернулся к тому, от чего бежал. А Джесс умерла.

— Что вы мне предлагаете? — уставившись в окно, сказал Сэм. — Встретиться с ней и извиниться за то, что подверг её смертельной опасности? Как вы себе это представляете? «Хэй, Джесс, помнишь, ты сгорела на потолке через пару дней после моего отъезда с братом? Извини, это моя вина».

Доктор Фуллер заметил, как Сэм стал надавливать на ладонь пальцами другой руки.

— Вас это успокаивает? — обратил он внимание на этот жест, сменив тему разговора.

Сэм уставился на руки.

— Я часто делал это с тех пор, как вышел из Клетки. Ранил руку, случайно ранил, и потом понял, что боль помогала мне различать реальность и галлюцинации.

— Вы ранили руку? Сильно?

— Да нет, чепуха, — отмахнулся Сэм. — Я тогда был без сознания. Мне сломали стену в разуме, которая скрывала 180 лет воспоминаний из Ада. Дин вылечил руку.

— Какого рода галлюцинации у вас были после Ада? — поинтересовался Фуллер.

Сэм рассказал про Люцифера, постоянно вопящего за ухом.

— Дин пытался помочь, он постоянно вытаскивал меня из такого состояния, когда я путался, где и с кем я нахожусь на самом деле.

— У него получалось?

— Да, пока всё совсем плохо не стало.

— Дин был вашим якорем в реальности, — высказал мнение доктор.

— Он до сих пор им является.

— Понимаю, ведь это он посоветовал вам обратиться ко мне, очень разумно с его стороны.

— Да уж, — хмыкнув, ответил Сэм, — хотя и неожиданно.

Напоследок доктор Фуллер посоветовал Сэму подумать над тем, о чём они говорили сегодня на сеансе.

— И ещё, Сэм, если вы не понимаете, как вести себя с Дином, отдалитесь от него на какое-то время.

— «Небольшая разлука вам не помешает», так? — вспомнил Винчестер давние слова Фуллера.

Доктор улыбнулся.

— Но теперь, Сэм, я говорю это не потому что хочу разделить вас с братом, а, скорее, наоборот.

— Я был разделён с ним после его смерти достаточно долго, вам не кажется?

— Это так, но сейчас важно, чтобы вы окунулись внутрь себя, когда он рядом с вами. Подумайте о том, что мы обсуждали. Прислушайтесь к себе.

Сэм приехал домой, совершенно не понимая, чего от него хочет добиться доктор Фуллер.

— Как прошло? — спросил Дин.

Он был занят готовкой пирога, поэтому на кухне пахло очень вкусно.

— Отлично, — Сэм рухнул в кресло, вытянув ноги.

Дин заметил уставший взгляд брата.

— Здорово он раскопал твою черепушку? — догадался Дин.

— Не то слово, — выдохнул Сэм и слишком резко сменил тему разговора на кулинарные способности старшего.

Дин не стал заострять внимание на странном поведении Сэма, потому что сегодня у него самого случилось нечто, от чего он не мог отойти уже целый час.

***

Когда Сэм уехал на психотерапию, Дину было нечего делать. Поэтому старший Винчестер решил сходить в магазин за продуктами, чтобы приготовить пирог к возвращению брата. Дин просто пожелал оказаться около магазина — и через пару секунд он уже стоял у прозрачных дверей.

«Всё-таки Рай — охрененное место», — с восторгом произнёс Дин и пошёл закупаться необходимым.

Перед ним в очереди стоял молодой мужчина чуть выше ростом, с волосами по плечи. Дину сразу вспомнилась причёска брата и он хмыкнул. Вдруг мужчина стал осматривать свою корзину, потом чертыхнулся и обернулся к Дину. Когда их взгляды столкнулись, на старшего Винчестера накатило странное ощущение, будто он знает этого человека.

— Вы… — мужчина в шоке уставился на Дина, в толк не берущего причину такой реакции.

— Я… что? — спросил Дин, изогнув бровь.

Незнакомец вдруг улыбнулся, совершенно не к месту, как посчитал Дин.

— Вы посторожите мою корзину? — попросил тот и, не дождавшись ответа Винчестера, рванул к полкам.

Обратно мужчина прибежал с двумя пачками листьев салата и парой упаковок замороженных овощей. Дин закатил глаза. «Вот так чудик», — подумал он, снова вспоминая брата.

— Спасибо, — сказал незнакомец Дину, сверкнув ямочками на щеках.

Внезапно разлившееся тепло в груди Винчестера сменилось беспокойством. «Почему я чувствую это? Я не помню, чтобы встречал этого любителя кроличьей еды».

Выходя из магазина, Дин не мог перестать думать об этом незнакомце. Винчестер посмотрел прямо перед собой и чуть не обронил пакет с продуктами. На стоянке стояла Импала. Его Импала. Его Детка. А в ней сидел тот самый странный незнакомец. В его Детке сидел кто-то другой!

— Э-э, какого хрена?! — Дин подбежал к машине и встал перед дверью водителя.

Незнакомец спокойно на него посмотрел всё ещё с такой же тёплой улыбкой, которую теперь хотелось стереть кулаком.

— Ты кто, блять, такой? — крикнул Дин. — Почему моя Импала тут? И где мой брат?

— Слышать о тебе — одно, видеть — совсем другое, — усмехнувшись, ответил незнакомец, снова сверкнув ямочками, чем выбил Дина из колеи.

— Хочешь получить ответы? Садись, — предложил мужчина и кивнул на пассажирское сидение.

Дин плюнул под ноги.

Неужели это демон? Нет, этого быть в Раю не может. Тогда кто это? Ангел?.. Дин тяжко вздохнул, осознавая, что у него нет даже оружия, и сел в Импалу, перед этим закинув продукты на заднее сидение.

— Я так рад тебя видеть, — сказал незнакомец, рассматривая Дина. Тон был искренний, как показалось Винчестеру.

— Мы знакомы? Прости, я не помню тебя, чувак, — ответил Дин, прищурившись.

— Мы не виделись, но я тебя знаю.

— Что? Да кто ты такой, а? И почему ты в моей тачке? Я проверил, номера мои. Говори, иначе…

— Что, убьёшь меня? — хмыкнув, спросил тот. — Это Рай, мы уже мертвы.

Дин изогнул бровь, ожидая ответов. Странное ощущение теплоты в груди не проходило. Теперь Винчестер заметил, что глаза незнакомца напоминали глаза брата. Тот не стал тянуть дольше и открыл бардачок, вытащив оттуда пачку фотографий.

Дин взял их в руки и замер. На первом фото были он и Сэмми, ещё совсем юные, до Стэнфорда. Дин поднял шокированный взгляд на незнакомца, но тот спокойно ждал, пока Винчестер просмотрит все фото.

Дин смотрел. Вот он и Сэм у Бобби пьют пиво. Вот смеются, стоя около Импалы. А вот единственная фотография, на которой Джон, Мэри, Сэм и Дин вместе. Все эти фото Дин помнил хорошо. А вот следующее вызвало интерес. На фотографии был Сэм, держащий в руках ребёнка. Ручки малыша тянулись к Сэму, на щеке младшего Дин увидел родную ямочку. Другая фотография показала Дину Сэма с мальчиком лет двух, на комбинезоне которого было написано: «Дин».

«Это его сын», — затаив дыхание, подумал Дин.

На очередном фото предстал уже поседевший Сэм, обнимающий за плечо этого самого незнакомца, с которым Дин сейчас сидел в Импале.

Дин сглотнул и снова бросил взгляд на мужчину за рулём.

«Вот вам и причёска, и глаза, и ямочка на щеке», — подумал он.

— Дин, — выдохнул старший Винчестер.

— Дин, — с улыбкой ответил тот, — или лучше дядя Дин?

— Просто Дин.

— Ты… Ты вообще знаешь обо мне? Я не в курсе, как тут время течёт, — принялся тараторить Дин-младший.

— Недавно узнал, Сэм рассказал, когда мы гостили у родителей.

— У Джона и Мэри, тех самых? — восторженно добавил Дин-младший.

— Да, твоих дедушки и бабушки, — улыбнулся Дин, — чёрт, это так странно.

— Что именно?

— Всё. Слушай, Дин, а ты… Пожалуйста, скажи, что ты не стал охотником, — умоляюще глядя на племянника, сказал Дин.

— Не стал, хотя мысли были, но у меня не было такой поддержки под боком, как у отца, так что я не решился.

— Поддержки, как у Сэма? Это какой?

— Как ты, конечно же, — ответил младший.

— А, точно… Долго прожил?

— До пивного пуза, грыжи и лысины, — отшутился тот.

— А по тебе и не скажешь, — хохотнул Дин и, протянув руку, погладил младшего по волосам. — Весь в отца.

— Он так не считал, говорил, я на тебя похож.

— Да? — удивился Дин.

— Ага. Привычки у меня, мол, твои. Странно, что так получилось.

— Ну, машина у тебя точно такая же.

— Лучшая тачка в мире, я пищал, когда папа подарил. Движок стал барахлить со временем, но я исправил.

— Сам?

Дин-младший кивнул и включил приёмник. На весь салон зазвучали AC/DC.

Дин увидел на заднем сидении коробку, теперь он понял, что это его коробка с кассетами, которые он так тщательно собирал и так бережно хранил при жизни.

— Спасибо, что бережёшь Её, — искренне сказал Дин, сглатывая непрошеный ком в горле.

— Только не плачь, пожалуйста, а, если очень хочется, то лучше в окно, — отшутился младший.

— Ну ты и…

— Кто?

— Сучка.

— Я не буду говорить то, что говорил тебе Сэм.

Дин фыркнул.

— Довезёшь меня до дома? Мне ещё пирог надо испечь к приходу Сэмми.

— Конечно, на всех лошадках гоню.

— Что думаешь насчёт Клинта Иствуда? — вдруг спросил Дин.

— Классика кинематографа, — ответил Дин-младший.

— Наш пацан, — счастливый старший похлопал его по плечу.

Когда они подъехали к дому, Дин произнёс:

— Не останешься? Может, с папой встретишься хоть.

— Обязательно встречусь, но, мне кажется, пока не время, — сказал младший.

— Почему?

— Вы тут сколько вместе с ним? Неделю?

— Ну типа того, да.

— Вам нужно время, — сказал младший. — Я потом как-нибудь заеду.

Дин похлопал по крыше Детки на прощание.

— Буду ждать, Дин.

— Ах, да, — вспомнил что-то младший, — и почаще называй его Сэмми. У него был дефицит.

— Само собой, — улыбнувшись, ответил старший.

***

Дин засыпал, утыкаясь носом в затылок Сэма. Перед глазами стоял образ племянника.

— Он так не считал, говорил, я на тебя похож.

— Да? — удивился Дин.

— Ага. Привычки у меня, мол, твои. Странно, что так получилось.

Они никогда не виделись, чисто физически они никак не связаны, так почему же Дин-младший на него похож? Почему у Дина было ощущение, что он его знает? «Такое просто невозможно», — размышлял старший Винчестер.

«Я буду рядом с тобой, на каждом шагу», — произнёс Дин, чувствуя, как сердце замедляет ход. Ему многое надо успеть сказать брату до смерти.