Дыхание сбилось то ли от бега, то ли от нахлынувших слёз. Сэм хотел остановиться и закричать во весь голос. Всё равно никто бы не услышал.
«Сэмми, не уходи, пожалуйста… Мы со всем справимся, сможем это преодолеть, не надо так, Сэмми», — умолял его Дин, ступая за ним по пятам, пока младший брат собирал вещи.
Они оба не могли преодолеть это. Сэм всю жизнь чувствовал себя сильно привязанным к Дину, как и старший брат к нему. Лет с четырнадцати эта привязанность перешла в разряд больной, с точки зрения Сэма. Они с Дином никогда не были нормальными, никогда не вели себя, как обычные братья. Сэм оправдывал это их ненормальным образом жизни. У них не было дома, часто братья спали вместе в одной кровати, Дин заменял Сэму мать и отца, хотя и сам понимал, что чувства, которые испытывает к младшему, нельзя описать в рамках чувств обычных людей.
Даже пару часов разлуки давались братьям с трудом. Иногда, засыпая в объятиях старшего брата, Сэм осознавал, что хотел просто влиться в Дина, припаяться к нему на веки, проникнуть под кожу, стать одним целым. Поначалу это желание носило чисто платонический характер, но с каждым годом становилось всё более осязаемым физически. Сэм прекрасно знал, что переход этой грани будет последним. После этого он не сможет остаться нормальным. Хотя был ли он? Младший Винчестер отчаянно хватался за крупицы оставшейся у себя нормальности.
— Сэмми, — продолжал уговаривать его Дин, — если дело во мне, в том, что было между нами в последние две недели, не надо уезжать. Я могу поклясться, что больше никогда этого не сделаю. Мы будем обычными…
Сэм дрожащими руками застёгивал молнию сумки. Больше всего на свете ему хотелось повторить то, что они делали две последние недели. Он хотел целовать Дина, пока тот обнимает его и забирается руками под майку. Сэм хотел, чтобы Дин усадил его к себе на колени, прижался лбом ко лбу и шептал о том, как он обожает ямочки на щеках его любимого и единственного Сэмми, а потом спускался поцелуями по шее…
— Дин, если мы будем рядом, мы никогда не будем нормальными, — ответил Сэм.
— Да с чего ты вообще взял, что то, что между нами, ненормально? — взъелся Дин, преграждая путь к входной двери. Он смотрел прямо в глаза смущённого младшего.
— Мы братья, — прошептал Сэм.
— Раньше тебя это не волновало, — сказал Дин и пожалел. Сэм толкнул его и прошёл к лестнице. Надо было ещё взять ноутбук. Дин пошёл следом.
— Хорошо, извини, я к тому, что ты всё равно не сможешь избавиться от чувств ко мне.
— Расстояние и время лечат, так говорят, — отвечал Сэм, прекрасно понимая, что несёт чушь.
— Ты просто убегаешь. Как всегда совершаешь побег в попытке казаться тем, кем не являешься, — Дин снова оказался перед ним и прижал к стене.
— И кем это я не являюсь? — почти прошипел Сэм.
— Нормальным. Как и я. Мы никогда не были, Сэмми.
Дин нежно коснулся пальцем гладкой щеки брата. Сэм, казалось, засомневался в принятом решении. В его глазах горело желание и страх одновременно.
— Ну убежишь ты от меня, ну выучишься ты в Стэнфорде этом, ну и что? Думаешь, что чувство угаснет? — попытался вразумить его Дин.
— Я хотя бы попробую, — тихо ответил Сэм, невольно ластясь к руке старшего.
— Малыш, ты же только замучаешь нас обоих, — Дин приблизился к уху и прошептал, — не оставляй меня, Сэмми, дай нам шанс… Какая разница, что подумают люди? Дороже тебя у меня всё равно никого нет и не будет. Неважно, что между нами и как это называется в обществе. Мы просто созданы друг для друга. Ты же знаешь. Ты чувствуешь.
Дин прерывал речь, покрывая поцелуями порозовевшие скулы и шею брата. Сэм уже готов был сдаться, ноги подкашивались. Он закусил губу и тяжело дышал, откинув голову к стене. Почувствовав мокрый язык внизу шеи, Сэм опомнился и мягко оттолкнул брата.
— Дин… Если ты так меня любишь, почему не позволяешь быть тем, кем я хочу?
— Сэм, во-первых, ты хочешь меня, во-вторых, ты не хочешь быть нормальным, ты хочешь захотеть стать нормальным. Это невозможно. Ты думаешь, что сможешь заставить себя стать нормальным, чтобы очистить свою совесть, но я говорю тебе, что не от чего её очищать.
— А я так не думаю, — твёрдо сказал Сэм.
— А ведь я могу приехать к тебе в любой момент, Сэмми, и твоя «нормальность», — Дин ухмыльнулся, — тут же рассыпется.
Сэм уже прошёл в коридор, но обернулся на этих словах.
— Если ты меня уважаешь, то не будешь навещать, Дин. Иначе ты просто эгоистичная сволочь.
— Признаю, я не хочу терять тебя, виновен, — Дин поднял руки.
— Ты думаешь только о себе! — вспылил Сэм, бросив сумку на пол.
— Нет, я думаю о нас, Сэм. О тебе. Я знаю, что ты обманываешь себя. Но ты ведь слишком упрямый, чтобы признать это.
— Ну давай, скажи, что я упрямый как отец.
— Я не буду, ты и сам это знаешь.
— Однако ты следуешь каждой бредовой идее отца, — кольнул его Сэм, — а мне и шанса не даёшь поверить во что-то.
— Это другое…
— Нет, Дин, то же самое.
Дин не мог бросить отца. Они бы никогда не сбежали с Сэмом и не зажили счастливо, пока не нашли бы того, кто убил их мать. Вариант совместного побега Сэм даже не рассматривал. Забыть всё то ненормальное, что было между ними двумя, Дин тоже не хотел. Всё это означало, что только Сэм мог найти в себе силы, чтобы спасти их обоих. Сэм верил, что сможет стать нормальным. Но Дин не хотел его понимать, как бы Сэм не пытался объяснить ему свою веру.
— Ты сам будешь благодарен, Дин.
— За что? За то, что ты отнимаешь у меня всё самое хорошее, что со мной было? — Дин уже отчаялся уговаривать брата остаться.
— Мама хотела бы, чтобы мы жили нормально…
Дин сглотнул. Сэм знал, по чему стоит бить.
— Не смей вмешивать её сюда…
— Почему?
— Это подлый ход. После неё всё поменялось, ты знаешь.
— Что бы она сказала, узнав, каким ты стал? Разве ты не хочешь попытаться стать нормальным человеком, Дин? В её память…
Дин сжал кулаки. Хитрые лисьи лаза Сэма прожигали в нём душу.
— Хочешь меня ударить? Давай, — сказал Сэм.
Дин поник головой. Его ярость тут же сменилась грустью.
— Не буду… Сэм, просто я хочу, чтобы ты знал, что ничего твой побег не изменит.
— Посмотрим...
Сэм бежал к остановке, вытирая слёзы свободной рукой. Ему казалось, что он слышал голос Дина, видел, как Дин бьёт кулаками о дверь, не в силах угнаться за братом, которому дал шанс сбежать, потому что любит его. Любит так неправильно...
Грудь будто бы вспороли. Сэм буквально с корнем вырвал побег собственных чувств, каждым своим шагом от Дина вытягивая его из себя. Главное — сесть в автобус. Главное — немножечко поспать. Да, во сне Сэм снова убежит от реальности, от тянущего желания вернуться к любимому человеку. Сэму выпала тяжёлая ноша того, кто сбегает. Дин просто не оставил ему выбора.
Автобус увозил Сэма на север. Свет фар во тьме ночи освещал новый неизведанный путь, который младшему Винчестеру предстояло пройти в одиночку.
Из-под асфальта на дороге виднелся юный побег. Сэм затоптал его, даже не заметив, пока бежал к остановке. Тонкому побегу было жутко больно, его искалечили, прибили к асфальту. И всё-таки он не погиб. Вцепился в землю корнями, отчаянно пытаясь выжить в трудных условиях. И пока в этом побеге кипит энергия, он будет продолжать расти и становиться сильнее… Ведь невозможно убежать от жизни.
Точно так же невозможно убежать от самого себя.