Наш сад

Люцифер любил красные розы. До своего Падения, будучи на Небесах, он вырастил первую розу. А потом он создал целый сад этих красивых цветов. Над его увлечением посмеивались все, кроме Михаила…

***

Прошлое

«О, кто-то решил привлечь к себе внимание», «думаешь, сможешь стать таким же Творцом, как Отец?», «жалкое подобие Его творений, а не цветок», — отовсюду до Люцифера доносились насмешки. Он пришёл в общую залу Совета, чтобы найти старшего брата, Михаила. Ему не терпелось показать своё творение тому, с кого он всегда брал пример, любимому из своих братьев.

Ангелы захохотали. А Рафаил и Уриил добавляли масла в огонь, выплёскивая словесный яд по поводу новой выдумки Люцифера. Гавриил сидел рядом с ними и явно не был против насмешек над младшим братом, он тоже не видел смысла в большинстве новых изобретений Люцифера. Очень многие ангелы и архангелы просто завидовали Люциферу, ведь Бог выбрал именно его в качестве помощника в процессе Творения.

Люцифер закусил губу изнутри. Обидно, каждый раз обидно как в первый. Архангел нашёл глазами старшего брата. Михаил стоял в другом конце зала и с кем-то беседовал. Вообще он всегда умел собирать вокруг себя компанию. Любые посиделки становились в сто раз веселее, если на них присутствовал Михаил с его зелёными глазами и яркими веснушками на носу. Люцифер многое отдал бы, чтобы поцеловать каждую веснушку. С каких пор у него появились такие мысли, он не знал, но желание быть поближе к старшему брату преследовало его, казалось, всегда.

Михаил был единственным, кроме Отца, кто хвалил Люцифера, поощрял его тягу к Творению. Старший архангел тоже помогал творить, но самые изящные вещи создавал его младший брат, и Михаил не завидовал, а восхищался талантом Люцифера. Сейчас же он не мог не услышать хохота вокруг. И когда он повернулся на звук, то увидел только спину убегающего младшего. Сердце сжалось. Он кинулся за братом, но у выхода остановился и рявкнул Рафаилу и Уриилу, вмиг при виде лица старшего брата посерьёзневшим:

— Что вы ему снова сказали, идиоты?

— Ничего такого, чего бы он уже не слышал, — хмыкнув, ответил Уриил, и Михаилу до покалывания в кулаках захотелось врезать по его самодовольной роже.

— Интересно, почему ты каждый раз наблюдаешь за этим и ничего не предпринимаешь? — обратился Михаил к Гавриилу, старавшемуся слиться с полом.

Гавриил никогда не вмешивался в ангельские дрязги, предпочитая находиться в стороне от конфликта. За это многие называли его двуличным. Впрочем он против не был и даже гордился этой своей чертой. На этот раз он ничего не ответил старшему брату.

— Жалкое подобие ангелов, — проворчал себе под нос Михаил и выбежал из залы, чтобы найти младшего.

Люцифер нашёлся в новом саду, который сам создал. Тут пока что чего-то явно не хватало, но Михаил не сомневался, что с фантазией брата этот сад скоро будет выглядеть идеально. Люц сидел под деревом и держал в руках необычный цветок красного цвета.

— Никогда не видел таких цветов, — выскользнул из-за дерева Михаил, отчего Люц вздрогнул, но, увидев брата, тут же улыбнулся.

— Потому что это первый в своём роде цветок, — не без гордости ответил Люцифер.

Михаил присел рядом с братом и коснулся цветка.

— Очень красивый… Ау! — старший уколол палец о шип. — Что это?

— Шипы, прости, — Люцифер дотронулся до пальца брата, из царапины которого просачивалась благодать, и залечил его.

— Ну и зачем такому прекрасному цветку шипы?

— Я их не создавал, — пожал плечами Люцифер, — они сами возникли, когда я ушёл из зала…

— Из-за того, что тебе сказали эти глупцы? — нахмурился Михаил.

— Возможно… Творения отражают волнения души творца.

— Эй, ты не должен так переживать из-за этого, слышишь? — Михаил положил свою руку на плечо брату. — Они ничего не понимают в творчестве. А ты замечательный творец. И я тобой горжусь.

Люцифер улыбнулся, и на его щеках появились ямочки, а на скулах зацвёл румянец.

— Так-то лучше, — сказал Михаил и невольно засмотрелся на младшего.

Люцифер был прекрасен, с его ореховыми глазами, бровями домиком, ямочками на щеках и завивающимися мягкими волосами. В нём было идеально всё. И Михаил, знавший о значении слова «любовь» только из рассказов Отца, мог бы сейчас, пожалуй, сказать, что испытывает любовь к младшему брату.

Любовь — новое слово и явление, которое придумал Бог. Ангелы не были уверены, что понимали его значение. До этого всё было понятно: вода, земля, небо. Но любовь? Что такое любовь? Ангелам проводилась целая лекция, объясняющая смысл любви. Но понятие было таким обширным, а проявления любви такими противоречивыми, что если спросить любого ангела, что такое любовь, все бы ответили по-разному.

Что-то Михаил с той лекции всё-таки усвоил. Он точно знал, что рядом с любовью рука об руку идут уважение, восхищение, созидание, сочувствие, стремление быть рядом и защищать, желание жертвовать чем-то или даже собой ради того, что любишь. Всё это было характерно для Творца по отношению к своим творениям. Михаил испытывал это, находясь рядом с Люцифером, но казалось, доза этой странной любви была увеличена в сто раз и что-то к ней было прибавлено, что-то неизвестное.

На лекции ничего не говорилось о проявлениях любви к живым существам или о физической стороне любви, так как в этом пока что не было смысла. Эту сторону любви многие ангелы откроют для себя только в будущем, когда Бог создаст людей. Поэтому сейчас Михаил не знал, как назвать желание прикасаться к Люциферу, хлопать его по плечу, гладить его волосы и наматывать их на палец, обнимать и чувствовать всплески благодати в груди младшего брата.

Михаил выплыл из размышлений, когда Люцифер кинул цветок на землю.

— Ну зачем ты так, брат? — старший отошёл и поднял цветок, который увядал прямо на глазах. Михаил приблизил его к губам, вдохнул в него жизнь и незаметно для младшего брата поцеловал один лепесток.

— Как ты хочешь назвать его? — снова присел Михаил рядом с Люцем.

— Пусть будет… Роза*, — ответил тот, подумав.

— Подходит, — хмыкнул старший. — Очень красивый цветок, но жутко колется. Кого-то мне это напоминает, интересно, кого, хм, — Михаил сделал вид, что напряжённо думает.

Люцифер хохотнул и толкнул ухмыляющегося брата в плечо, а потом странно замер и удивлённо спросил, осознав услышанное до конца:

— Красивый?.. Прямо-таки очень красивый?

— Прекраснейший, — ответил Михаил и посмотрел прямо в ореховые глаза напротив. Люцифер не мог отвести взгляда, хотя и почувствовал, что снова краснеет от смущения.

«Ну вот зачем он такое говорит? И почему я так реагирую?» — крутилось в голове. Младший архангел облизал губы и заметил, как Михаил прикипел взглядом к ним. Благодать внутри снова забушевала. Это было какое-то незнакомое чувство, и Люцифер его боялся, потому что не знал, что оно значит.

— Держи, — всё так же не отрывая этого странного взгляда от младшего брата, Михаил предложил ему цветок.

Люцифер взял цветок в руки и сказал, оглядевшись по сторонам:

— Я хочу сделать сад из роз, прямо тут.

— Отличная идея, — закивал старший, — они украсили бы пространство.

— Вот только шипы я оставлю.

— Я почему-то даже не сомневался, — ответил Михаил с легкой улыбкой на губах.

Михаил любил наблюдать за младшим во время творчества. Привычная строгость, некая холодность, пропадали с лица Люца, когда он ухаживал за садом. Лёгкая улыбка озаряла лицо архангела, и Михаил никому не признался бы, что интересовался хобби брата только чтобы увидеть эту родную улыбку.

Когда на Небесах начались волнения, атмосфера сгущалась, и Михаил заметил, что розы медленно стали увядать. Видимо, их жизнь зависела от душевного состояния Люцифера, которое со временем становилось всё хуже и хуже. Михаил пробовал сам вылечить сад, но ничего не выходило.

Когда Михаил сверг собственного брата по приказу Отца в серную пучину, на Небесах увяла последняя живая роза. Сад умер вместе с сердцем своего садовника.

***

Минули миллионы лет. На смену старому Богу пришёл новый. Вместе с силой Света и Тьмы Джеку передалась вся история мироздания, познав которую, юный Бог решился на нечто весьма рискованное.

Джек задумал дать Михаилу и Люциферу ещё один шанс.

***

Настоящее

Люцифер не знал, сколько он пробыл в Пустоте. Он помнил только картинку, что транслировалась перед ним снова и снова: момент, когда его самый любимый старший брат предал его, момент, когда с последней розы в небесном саду упал последний красный лепесток.

Люцифер стоял в каком-то старом, почти разрушенном строении, немного напоминающем храм, только тут не было икон и алтаря. Архангел вспомнил это место: здание Совета. Именно тут над Люцифером смеялись братья, когда он притащил сюда свою первую розу, именно тут спустя тысячелетия решалась судьба восставших против Бога, именно тут Отец приказал старшему сыну свергнуть младшего в Ад.

Люцифер подошёл к заросшему старому фонтану и совсем не удивился, увидев в воде своё отражение. Лицо Сэма Винчестера смотрело на него из глубины. Вернее, это было лицо Люцифера. Никто из людей никогда не узнает, что именно так выглядел он до своего Падения. Сэм и Дин были земным подобием двух небесных братьев, поэтому и выглядели, как Люцифер и Михаил. Падший ангел задумался о том, что те, кто попадают в Рай, выглядят так, как они выглядели в лучшем своём воспоминании. Значит ли это, что он попал в лучшие свои времена? Но как он попал сюда? Он же не человек. Да и нельзя назвать здание Совета местом, вид которого радовал бы Люцифера. Ясно становилось одно: Люцифер не в своих воспоминаниях, время вокруг вполне реально. И всё-таки, кто же его вернул и зачем?

Архангел вышел на улицу, рассчитывая увидеть мёртвый сад. Свой сад, умерший вместе с душой своего садовника. Люцифер ошибся. Сад цвёл вовсю.

— Как это возможно? — сам себе задавал вопрос Люцифер. Рука дрожала, прикасаясь к ближайшему цветку. Нежные лепестки приятно отзывались на коже лёгкой щекоткой. Люцифер улыбнулся. Впервые за миллионы лет, возможно, он улыбнулся по-настоящему.

Он приблизился к другому цветку и вдохнул сладкий запах. Что-то закопошилось в груди, и Люцифер бы назвал это душой, если бы не был уверен, что его душа давно высохла вместе с последней розой. Вот только и здесь он ошибся.

Сад может быть воскрешён садовником. Так же и садовник может быть воскрешён собственным садом. Давнее прошлое, которое уже казалось Люциферу какой-то выдуманной его больным сознанием сказкой, возрождалось кучей воспоминаний.

***

Прошлое

— Угадай, кто.

С такими словами Люциферу закрыли глаза ладонями. Если бы он мог, он бы закатил глаза, но ладони брата мешали. Да, конечно, это был Михаил, кто ещё мог бы прийти в этот новый сад просто так, чтобы составить Люциферу компанию.

— Даже не знаю, — улыбаясь, ответил Люц, — у меня такой большой выбор: Михаил или Михаил… или Михаил.

— Угадал, — Михаил убрал ладони и в этот же момент положил на голову младшего брата что-то.

Люцифер снял это что-то, чтобы рассмотреть.

— Это розы…

— Да, те самые, что мы вместе сотворили, без шипов, — кивнув, ответил Михаил.

— Они сплетены.

— Я назвал это «венок» **.

— Причудливое название… Мне нравится. Кстати, зачем тебе нужны были розы без шипов? — поинтересовался младший, приподняв одну бровь.

— Чтобы сделать вот так, — старший взял из рук брата венок и аккуратно надел его тому на голову. А потом взглянул Люциферу в глаза и сказал:

— Ты действительно светоносный ***

Люц снова заметил этот особенный взгляд. Ни на кого Михаил не смотрел так, как смотрел на него. Однако Люцифер, не совсем понимая природу этого чувства, был уверен, что смотрит на старшего брата точно так же. Что-то было между ними, чего они не могли ни понять, ни назвать. Никакого примера не было, как и не было никакого объяснения тому, что благодать бурлила вовсю, когда один из братьев глядел на второго. Рассказать кому-то о своём странном чувстве они не решались, каждый сам себе на уме думал, что это неправильно, раз такого чувства у них нет к другим ангелам, так же как и у других ангелов вроде бы тоже такого не наблюдается. Но это чувство, каким бы оно не было странным, было приятным.

Люцифер сел под дерево. Михаил сел рядом и втихоря любовался младшим. Лучи солнца золотили его волосы. В порыве дотронуться до брата, Михаил ляпнул что-то вроде:

— Ой, у тебя тут прядь… — и, недоговорив, заправил прядь волос Люциферу за ухо, которое моментально порозовело, как и щека. Однако Михаил руки не отнял, продолжая нежно гладить Люца за ухом.

— Михаил, — младший замер, боясь всего: и спугнуть этот порыв непринуждённой ласки со стороны брата, и просто боясь повернуться к старшему…

Горячее дыхание обожгло и без того горячую щёку Люцифера, когда Михаил приблизился к нему и мягко прикоснулся губами к щеке младшего брата.

— Что ты…

— Я не знаю, — шепнул старший ему на ухо. — Я не понимаю… Прости.

— Не извиняйся, — Люцифер медленно повернулся к нему, безумно смущённый, — со мной происходит то же самое, — и он быстро поцеловал Михаила в щёку, а потом сделал вид, что рассматривает небо, пока старший улыбался как дурачок.

— Кстати говоря, — вдруг сказал Михаил, прерывая немного неловкое молчание, — теперь ты официально король этого сада, братец, с такой-то короной.

— А эти розы не завянут? — с надеждой спросил Люцифер.

— Никогда, ведь их мы вырастили вместе.

***

Настоящее

Сейчас на Люцифера обрушились все подобные воспоминания. Он клялся самому себе, что забыл эти моменты прошлого, похоронил глубоко в душе навсегда. Но они оживали прямо сейчас, и то тепло, которое зародилось в один из давних дней в груди падшего ангела, вновь давало о себе знать частыми стуками сердца, вернее, того, что принято им называть. Благодать снова кипела, снова билась изнутри волной. Знакомое чувство. Запретное чувство. И теперь архангел знал, что оно означает.

Люцифер ощутил его присутствие мгновенно. Возможно, он обернулся слишком быстро.

— Михаил…

Тот стоял в тени здания Совета и долго не решался подойти. Но всё-таки подошёл. Всё те же веснушки, те же зелёные глаза и пухлые губы, вкус которых у Люцифера отпечатался в памяти на миллионы лет.

— Привет, брат, — впервые заглядывая в глаза младшему, произнёс Михаил.

— Привет… — ответил Люцифер и умолк, потупив взгляд.

Молчание было неловким. О чём им вообще теперь говорить?.. Злился ли Люцифер на брата теперь, когда Отец перестал сочинять их судьбу? Наверное, осадок остался. Но вряд ли желание кинуться на Михаила с объятиями прямо сейчас можно было назвать злостью, размышлял Люцифер.

— Что же ты сам не зашёл в сад? Раньше тебя отсюда было не прогнать.

— Ты никогда и не пытался меня прогнать, — хмыкнув, ответил Михаил.

Румянец вспыхнул на скулах младшего, а старший всё-таки подошёл к нему ещё ближе, встал рядом и, поборов желание дотронуться до руки Люца, дотронулся до соседней к ней розы.

— Рай изменился. Как и Небеса, — сказал Михаил, — а Бог теперь твой сын, Джек.

— Всё лучше, чем наш старик.

— Согласен, — ответил старший и, обменявшись взглядами с братом, улыбнулся. Люцифер тоже не сдержал улыбки.

— И всё-таки как ты это сделал? Как ты возродил сад? — спросил Люц. Он часто облизывал губы, нервничая только лишь от осознания того, что Михаил стоит так близко к нему, стоит только руку протянуть и…

— Венок, который я тебе подарил, — ответил Михаил и взглянул на брата снова.

И когда Люцифер повернулся к нему, то приятно удивился, уловив в тёплом взгляде зелёных глаз напротив смесь смущения и счастья. Михаил, казалось, мог улыбаться одними глазами, а в груди у него бурлило точно так же, как и у младшего. Люцифер не выдержал такого пристального взгляда и снова отвернулся и дотронулся до розы.

— Спасибо, — сказал он и закусил губу.

— Не за что, это моё извинение, — ответил старший.

— Извинение принято, — Люцифер улыбнулся и Михаил увидел такую знакомую ямочку на его щеке. Как он соскучился по ней за эти миллионы лет, пока был пешкой в игре Отца.

Вскоре ямочка с щеки младшего пропала. А сам Люц погрустнел.

— Что такое? — забеспокоился старший, заметив, как слеза скатывается по щеке Люцифера. В груди заскребло, и Михаил нежно дотронулся до руки брата, сжавшей розу. Оба вздрогнули. Обоих будто молния пронзила. Как же им не хватало этого...

Люцифер повернулся к Михаилу. Брови домиком — и старший тут же будто умер и воскрес на месте. Этот щенячий взгляд действовал на него как какое-то дурманящее зелье и был его личным наркотиком.

— А они… они не завянут? — спросил Люцифер, кидая взгляд на розы.

Михаил мягко прикоснулся к щеке младшего и убрал с неё подушечкой пальца слезу. Он нежно погладил щёку брата, прикрывшего глаза от наслаждения, и заправил тому прядь волос за ухо. Одно воспоминание — и в следующий момент на голове Люцифера возник венок из красных роз.

— Они никогда не завянут, ведь их мы вырастили вместе, — ответил Михаил.

Где-то в кустах, наблюдая за этой картиной, улыбался Джек. План удался.