На краю обрыва стояли семеро друзей, связанные вместе тонкой невидимой красной ниточкой судьбы, начинающейся с одной Большой души маленького человека, открывшего свое сердце для каждого жителя подземелья. Они смотрели на далёкие угольно-черные клубы дыма, на едкие выбросы производственных фабрик, на торчащие верхушки серых высоток с редкими тонкими палочками-антеннами, на тусклые холодные огни мертвых людских окон. Их глаза блестели то ли от солнца, то ли от изумления и осуществления заветной мечты. Мечты выйти и свободно вдохнуть все то, что у них забрали люди.
И сейчас город был так далеко: за шелестящими на ветру листьями, за серо-зелёным лесом, за низкими каменными холмами и длинными холодными синими лентами — реками. Стоял в туманной дымке, практически сливающейся с облаками на горизонте, будто бы прикрывая всю свою суету от глаз, смягчая суровую людскую обстановку. Кажется, даже если подойти поближе, грязный туман все еще будет скрывать половину зданий.
Только глазами монстров можно было увидеть в этом что-то необъяснимо светлое и красивое. Притягательное.
Монстры завороженно смотрели на свою свободу, совсем не волнуясь о бесконечных проблемах людей — теперь, когда они наконец вышли на поверхность, где над головой светило настоящее яркое солнышко, а в лицо дул прохладный ветерок, где рядом пели не только птицы, но и реки, лес, вся окружающая их природа, монстры радовались каждому «свободному» метру этого пространства. Даже если места в подземелье для них было достаточно, чтобы уместить всех и еще оставить местечко на неожиданных гостей, вроде маленького человека, эта свобода для них была важнее, чем все остальное.
Только ребенок в полосатой кофте смотрел на это с тоской и грустью, понимая, что он хотел бы остаться со своими друзьями-монстрами в уже по-настоящему родном доме — в подземелье, пусть он и прошел такой долгий путь до барьера, пусть говорил сначала, что хочет домой. Может быть он хотел обратно из-за страха, когда монстры начали нападать на него с целью захватить последнюю душу. Но теперь, когда его окружали настоящие друзья, он понял, его дом тут, где ему по-настоящему рады, где о нем смогут позаботиться… Где он счастлив.
В подземелье было намного безопаснее и интереснее, чем тут, с другими людьми в этом грязном городке. Да и хотел разрушить барьер уже лишь ради своих новых друзей. Сама же реальность пугала малыша. Пугало то, что может случиться не только с ним, но и с его друзьями, когда они придут к людям. Ведь этот мир меняется медленно или, может, не меняется вовсе. И что случилось много лет назад, сейчас может с лёгкостью повториться.
Наверняка повторится.
Но монстры были настроены на это решительно. Решительнее, чем сам Фриск.
Они спокойно и беззаботно болтали друг с другом, свесив ноги с края обрыва. Санс вновь поддразнивал брата своими каламбурами. Одновременно, и конечно не специально, зля и Азгора, ведь Ториэль начинала поддерживать своего костяного друга, смеясь и придумывая шутки в ответ. Хоть король и скрывал свое недовольство, но лишь по одному грозному и одновременно печальному взгляду было понятно, что на самом деле монстр думает об этом скелете в данный момент. В душе он искренне поддерживал чувства Папайруса, который тихо негодовал, бурча под нос, и изредка выкрикивал «САНС», когда шутки переходили все грани.
Альфис тихонько сидела, подметая землю машущим из сторону в сторону хвостом, словно собака, нежно прижималась к Андайн, делая это будто бы совсем случайно и смущаясь всем своим видом, когда то и дело задевала хвостом ее руку или спину. Она смущенно хихикала и краснела, тихонько, будто бы разговаривала сама с собой, извиняясь за свою неосторожность, и продолжала махать хвостом лишь сильнее, может даже поднимая лёгкую пыль с поверхности камней. Теперь Альфис не пугала глубина обрыва, не пугали обстоятельства и то, что может случиться там, в пропасти. Хоть совесть и продолжала мучить ученую, но сейчас, на закате солнца, эти мысли уходили далеко за горизонт, вместе с заходящей огненной звездой. Она была рада, что теперь, когда все знают ее секреты, она может спокойно выходить к остальным, общаться с ними и не прятаться в своих страхах. В этом ей, кажется, отважилась всей своей боевой душой помочь Андайн. А поддержка от этой девушки была дорога для учёной, как все ее диски с аниме. Нет, она была даже бесценной.
Фриск смотрел под свои ноги, в обрыв, на острые как пики верхушки деревьев в нем, вспоминая, как он впервые очутился в подземелье. Сколько же он прошел и чего добился... Мальчик лишь изредка отвечал, когда его спрашивали о чем-то, и не начинал тему сам, будто бы боясь раскрыть свою тревогу. Мальчик теребил в руках приодетый недавно грязный фартук, то прижимаясь и обнимая руку Ториэль, то падая головой к твердому, но почему-то тёплому плечу Санса, закрывая глаза на эти мгновения, прокручивая все хорошие воспоминания в голове, а после вновь садясь ровно. Иногда он просто клевал носом вперёд, и вполне мог бы свалиться, если бы не тонкие костяшки, будто бы невзначай придерживающие парня сзади за кофту в этот момент. Даже если взгляд был направлен куда-то в сторону, даже если для очередной шутки нужны были руки.
Так прошли долгие часы. Друзья сидели на краю, пока сумерки медленно переходили в ночь, а на небе начинали появляться первые яркие звёзды.
Утомленный ребенок мирно спал, прижавшись к мягкой лапе Ториэль. Его укрыли синей теплой курткой Санса, которая явно была велика для ребенка, и ярким шарфом Папайруса.
В кустах стрекотали кузнечики, ветер шелестел листьями, и даже недалёкий горный ручеек поддерживал всю эту ночную мелодию природы. В иссиня черном небе блестели яркие звёзды, будто бы стараясь осветить все вокруг. Отражаясь в горящих свободой глазах монстров.
Монстры тихо переговаривались, вновь и вновь осматривая территорию перед собой. Они решили отправиться к людям на рассвете, когда уже собрали бы вещи и позвали всех желающих монстров в это путешествие. Это было лучшим решением, чем маленькой группой идти на расследование местности и знакомство с людьми… Скорее всего, их ждала бы учесть Азриэля, если бы они отправились этой столь не большой компанией… Людей ведь намного, намного больше.
Когда они наконец собрались уходить, Фриск медленно поднял голову, выйдя из дремоты, и посмотрел на друзей. Он явно знал, что они хотят сделать, знал, что они вернутся сюда со всеми остальными, да просто иначе быть и не может. Да и, кажется, он все так же услышал во сне. Мальчик предпочел остаться под звёздами, обождать их на поверхности. Ведь хоть эта реальность и была сурова и страшна для него, но ему так не хватало этого свежего воздуха, настоящих звёзд в небе и тихого стрекотания сверчков под ухом. Всего этого в подземелье не было и быть не могло, разве что искусственно и совершенно неправдоподобно. Хоть он и готов был принять это. Он готов жить в подземелье, а теперь особенно, когда можно выходить на поверхность для таких недалёких прогулок по лесу. Главное — не доходя до города.
Несмотря на беспокойство Дримурров, монстры все же оставили ребенка, пожелав ему приятной ночи и скорейшей утренней встречи. В любом случае при нем был телефон, с которого он может легко позвонить любому из ушедших и получить моментальный ответ.
Но как только солнце вновь начало вставать из-за горизонта, греть своими лучами детские щеки и выпускать игривые лучи на спящие глаза, со стороны верхушки горы послышался странный звук, постепенно превращающийся в ужасный грохот.
Соскочив, Фриск увидел стремительно ползущие вниз среди земли камни, темной лавиной корней и валунов наваливающиеся на проход в подземелье, вылетающие прямо в обрыв. Он успел быстро отбежать в сторону, и разве что пара мелких камней, которые разлетались по сторонам, успели задеть его тело.