Армин слушал очень внимательно. Всматривался в улочки, среди которых они оказались, что так приятно напоминали ему о беззаботном детстве. Старый пиджак, что пах дедушкиным огородом и был ему слегка велик, свисал с детских плеч. Несмотря на внешний вид, они говорили о чем-то серьезном: о драках, поведении, политике. Еще несколько дней назад Арлерту казалось, что он больше никогда не захочет видеть это лицо и делает это все лишь для того, чтобы спасти остальной мир и своих близких друзей, попытаться договориться, обсудить. Армин никогда не упускал шанс. Не упустит и сейчас.

Йегер показывает парню заснеженные горы, на вершине которых свистела буря; северное сияние, что переливалось необычной и яркой палитрой цветов по всему небу; показывает вулканы и лаву, наблюдая за тем, как внимательно Армин разглядывает каждый камушек, чувствует, как жарко становится его телу, и как он невероятно улыбается, стирая пот со лба, поднимая мокрую челку. Эрен показывает ему водопады и джунгли, города и обычные малые поселения, в которых они привыкли жить. В один момент Армин мок под дождем, а в другой уже изнывал от жары и палящего солнца. Он закрывает лицо руками, слишком любопытно щурясь и улыбаясь, в попытке рассмотреть какую-то необычную тварь, что проживает в этом месте. Словно позабыв обо всем на свете, Арлерт тянул парня за руку дальше, вперед, желая как можно скорее переместиться в следующее чудесное, невероятное место, будто сошедшее со страниц книжки со сказками, что он читал в библиотеке своего дедушки. Эрен не отказывал ему в этом – показывал все красоты их мира: те, что давно исчезли, что еще не появились, что расцветали далеко-далеко от этой злосчастной войны. Хотелось бесконечно наблюдать восторг парня; видеть его глаза, что светились от интереса; слушать истории и факты, которые он вычитал из книг, что привезли солдаты Марли.

В один момент перед ними предстала абсолютно выжженная территория, залитая людской кровью, окрасившей землю в бурый цвет; тут и там на ней лежали останки людских костей и внутренних органов, раздавленных на миллионы мелких кусочков. Армин, что еще несколько секунд назад радостно смеялся, замер. Раскрыл рот в удивлении, совершенно не зная, что сказать или подумать. Сколько прошло времени? Сколько он уже находится здесь, вместе с Эреном? Как долго они обсуждают мир, не тронутый, не разрушенный войной, – мир, который своими глазами вряд ли когда-нибудь увидят?

– Эрен… – парень покосился в сторону друга, не скрывая гримасы ужаса. Тот, казалось, был абсолютно спокоен, и его не удивляла эта картина. – Сколько… Сколько мы здесь находимся?

– Не знаю, – поправив короткие волосы, Йегер пожал плечами. – Здесь один миг может длиться целую вечность.

Арлерт вновь окинул взглядом вытоптанную землю. Он провел ладонью по глазам, на которых начали выступать слезы, нервно смахнул челку и убрал длинные волосы за ухо, будто старался привести себя в чувства. Старался очнуться от этого кошмара. Все внутри сжалось, ноги стали ватными. Безумно хотелось вернуться в те улочки, которые казались невероятно большими и широкими из-за детского возраста.

– Значит… Так все будет выглядеть после?

– Да, после гула, – Эрен сжал губы в сожалении, отвел взгляд. – Умрет восемьдесят процентов населения. – Услышав это, Армин все же рухнул на землю, не в силах устоять на трясущихся от страха ногах. Дрожащими, как у больного, руками он хотел закрыть свое лицо, зажмурить глаза посильнее и представить, что это – просто невероятно долгий сон, от которого он все никак не может проснуться. Что он все еще умиротворенно спит в той чаще на коленях Эрена. А там, в палатках, так же умиротворенно спят ребята: Микаса, Жан, Конни… И Саша. Они живы, они вместе, готовые прийти на помощь и решить любые проблемы. В конце концов, они слишком многое потеряли за время всей этой битвы, и просто не могли потерять больше.

Но они потеряют. Обязательно потеряют.

Внезапно Армин почувствовал под руками мягкий песок, что грел кожу под одеждой, и в лицо ударил освежающий бриз, развевая волосы, заботливо смахивая с щек и ресниц слезы. Подняв голову, Армин увидел Эрена, протягивавшего ему руку. Уже не мальчика с беззаботными мыслями, не парня со слегка отросшей челкой… Мужчину. Его волосы уже до боли привычно завязаны в пучок на затылке, а с плеч свисала легкая кофта. Парень содрогнулся, вспоминая все те удары под дых, но позволил помочь себе встать. Хотел уж было отойти, но Йегер не дал – крепче сжал его пальцы, всматриваясь в карие глаза. Армин отвернулся.

Перед ними расстилалось невероятно большое и чистое море, которому не было видно ни конца ни края. Кажется, Арлерт все еще не мог привыкнуть к этому виду, хотя прошло уже достаточно времени. Он дышал полной грудью, где-то сбоку даже слышался крик чаек, и рядом – томное дыхание.

– Мне так жаль. – Армин не хотел смотреть. Не мог повернуть голову в сторону Эрена, не мог заставить себя заглянуть в его глаза: он знал, какое у него будет выражение лица, и не хотел жалеть его. Хотел дальше ненавидеть, за все, что парень сделал и чего не сделал, за все эти годы тяжелых страданий, неприятной боли в груди и опухших от нескончаемых слез глаз. За все шрамы, за умерших близких людей. Армин знал, что в этом виноват Эрен. По крайней мере, хотел так думать. – Прости. За то, что втянул вас – тебя – во все это, стравил людей с Парадиза. Я просто хочу все это закончить.

– Так это ты видел тогда, на награждении? – Парень позволил и дальше держать себя за руку, но старался казаться таким же отстраненным. – Держал все в себе все это время, не мог мне рассказать…

– Армин, – рядом послышался всхлип. – У меня в голове все это время была такая каша, – Эрен сильнее сжал чужую ладонь, опуская голову, словно малый ребенок. – И сила прародительницы стирала границы между будущим и настоящим. Иногда мне казалось, что я схожу с ума.

Парень поднял руку блондина к своему лицу, припадая губами к пальцам, к тыльной стороне ладони и запястью. Целуя каждый сантиметр, пачкая рубашку в своих слезах. За этими действиями не последовало никакой реакции, словно они поменялись местами, хоть чужая дрожь и была заметна.

– Армин, – он сплел их пальцы в замок. – В тот раз Бертольду еще рано было умирать…

Арлерт обернулся, стоило Эрену произнести это имя. Глаза лихорадочно бегали по чужому лицу в поисках объяснений; рот открылся в попытке возразить, громко и резко; рука сжалась, явно в попытке схватить за воротник и ударить. Но он молчал. Всматривался, сведя брови к переносице. От душащего их молчания содрогался каждый сантиметр тела, из легких ушел весь кислород, несмотря на свежий воздух вокруг.

Ногами он почувствовал прилив волн, те словно пытались успокоить чужое нетерпение.

– Чтобы ты… Не умер в Шиганшине, – Эрен кусал губы, нервничая, – я отпустил его… И ее.

По телу прошелся разряд тока, парень закрыл глаза. В одно мгновение Арлерт увидел еще совсем молодого Бертольда, что прятался среди останков Колоссального, нервно дыша, и всматривался в толпу титанов, проходящих мимо него, и в то же время заметил, как один из них подходит к матери Эрена…

Голова тут же начала гудеть, заглушая беспокойный крик чаек, шум волн и свист ветра над ухом. Он вырвал ладонь из хватки Йегера и схватился за светлые волосы, оттягивая их назад. Тяжело дышал, старался привести себя в чувства. Все тело вновь начало дрожать, а по щекам стекали горячие слезы, соленой водой оседая на губах и языке. Не Эрен виноват во всем этом.

Виноват Армин. Виноват, что влюбил Йегера в себя.

– О чем ты думал?! – зло шипя, крикнул Арлерт, наконец обернувшись в сторону парня. Тот стоял неподвижно. – Почему ты так поступаешь со мной, раз за разом?! – Крики переходили в истерику, дышать стало невыносимо. Он кашлялся и задыхался в собственных слезах, не желая верить всему этому. Да лучше бы он никогда не видел лавы и водопадов, гор и джунглей, – лишь бы никогда не узнать этого! Лишь бы не осознавать того, что единственная причина всему этому ужасу – Арлерт. – Говоришь, что любишь, а потом обвиняешь меня во всем?!

– Но я тебя ни в чем не обвинял, – Йегер растерянно смотрит на Армина, что бьется в истерике. Не знает, куда деться и чем помочь.

– Если бы не умерла твоя мать, ничего бы этого не случилось!

– Почему ты так считаешь? – наконец, Эрен схватил парня за плечи и развернул к себе, слегка встряхнув, чтобы Армин пришел в чувства. – Я бы в любом случае пошел в разведывательный! И твой дедушка в любом случае умер бы, так что ты пошел бы за мной.

Арлерт с силой толкнул Эрена, бросая в холодную воду. Хотел ударить, но промахнулся, лишь слегка задев чужое плечо. Тяжело, отчаянно глотал ртом воздух, не сводя глаз с растерянного выражения на лице Йегера.

– Но тебе бы не досталась сила Атакующего.

– Тогда мой отец просто покончил бы с собой, и он достался бы Фрицам… И ты думаешь, что Марли остановились бы?

– Да откуда Райнер и Зик могли узнать про подмену короля?! Знаешь, сколько бы они искали их?! – Армин всплеснул руками, пытаясь хоть как-то выпустить клокочущую внутри злость и энергию, от которых горела каждая клеточка тела. Как же сильно чесались кулаки.

– И сколько бы солдат за все это время съели титаны за Стенами? Ты думаешь, что мы с тобой не подохли бы в какой-нибудь схватке?

– Да все лучше, чем понимать, что из-за меня напрямую умерло три человека! – Арлерт одним резким движением поднял Йегера из воды и заехал кулаком по лицу, со всей силы ударяя в челюсть. Он отбросил Эрена достаточно далеко, чтобы из волн показывалась только макушка. Через несколько секунд парень вскочил, пытаясь отдышаться. Мокрая одежда, что тяжело тянула вниз, выглядела совсем нелепо.

От боли в костяшках полегчало на несколько секунд, и Арлерт грозным шагом подходил все ближе, желая продолжить избиение. Хотел поиздеваться над ним так же, как поиздевался над ним Йегер в стенах ресторана. Вновь схватил того за мокрую рубаху, отчего по ладоням потекли капли воды. Но не смог пошевелить ни одним мускулом; чувствовал, как дергался правый глаз в нервном тике, как пульсировали вены на руках, как дрожала его нижняя губа.

– Ты думаешь, что ты можешь просто сдохнуть – и все станут жить счастливо?! – Слюна брызгала на чужое лицо, отчего Эрен зажмурился. Сопротивления с его стороны не последовало, как и ответа. – Ты думаешь, что ты сдохнешь, и я стану счастливым?! – Руки вновь предательски задрожали, и в уголках глаз собрались слезы, что никак не хотели стекать вниз. Застилали взор размытой пеленой, мешая увидеть сожаление во взгляде напротив. – Раз ты переубивал ради меня столько народу… Почему ты обо мне ни на секунду не задумался?! – вновь повысил голос он, мешая крики с рыданиями. С обидой оттолкнул Йегера в сторону, отчего тот пошатнулся, и повернулся спиной. Закрыл ладонями свое лицо. Не хотелось ничего слышать и видеть. Хотелось исчезнуть на месте. Хотелось умереть еще тогда, на этой чертовой крыше в Шиганшине. Дослужиться-таки до звания героя в этой истории – посмертно. – Просто “Забудь меня, Армин”?! Да как все у тебя просто!

Боль распирала изнутри. Небольшие ранки не костяшках уже начали затягиваться, но на протяжении всего этого времени, что Арлерт был титаном, ни одна его рана на душе так и не затянулась. С каждой встречей, с каждым взглядом на этого недоумка, образовывался лишь новый шрам, и никакая сила прародительницы не могла исправить это, помочь восстановиться или же излечиться. Даже если Армин проткнет себе сердце палкой, то вряд ли умрет, и боль не стихнет ни на секунду.

Веки, вмиг потяжелевшие, все не переставали болеть и гореть от слез.

– Может, мне и стоит забыть тебя! Забыть, как ты разбил мне сердце, и стать счастливым! – он обернулся к Эрену. – Может, я даже выживу и найду того человека, который по-настоящему полюбит меня! А не будет распыляться бессвязными фразами про любовь, когда сам не сделал ничего для меня! – парень укоризненно ткнул пальцем в чужую грудь. Кажется, это действие было намного слабее, чем все предшествующие удары, но Йегер вновь упал в воду, лицо его скривилось в обиде и отчаянии.

– Нет, – возразил он совсем шепотом. Армин вопросительно выгнул брови, пытаясь отдышаться. – Нет, я не хочу умирать, Армин! – Теперь слезы лились уже по его щекам. Арлерт дрогнул, на секунду застывая, несмотря на то, что уже несколько раз слышал эту фразу, когда ему удавалось вывести Эрена на эмоции. – Я не хочу, чтобы ты забывал меня! И я не хочу, чтобы мы с тобой прощались, чтобы дрались и ссорились! – Юноша весь сжался, не зная, как выплеснуть всю накопившуюся боль и слезы. Говорил об этих вещах как ребенок, будто сейчас они ссорились из-за того, что не поделили палку. Сжал песок в ладонях; стиснул зубы, чуть ли не прикусывая язык; крепко зажмурил глаза в попытке скрыть свое смущение. – Я не хочу, чтобы ты был с другим!

Эрен попытался приподняться, но, шатаясь на ватных ногах, вновь упал, опираясь руками о неглубокое дно моря. Кончики его волос, что выбивались из прически, сделанной на скорую руку, касались воды. И волны, что качали погрязшее в них тело вперед-назад, не помогали прийти в чувства.

На Армина смотреть не хотелось. Но он чувствовал, как парень прожигал его спину своим взглядом.

– Я хочу быть с тобой, Армин, – вновь послышался всхлип. – И с ребятами. Я не хочу умирать…

Воздух становился неприятно тяжелым, будто их тишина подогревала его, не оставляя ни молекулы чистого кислорода. Волны потихоньку успокаивались, и чайки виднелись высоко в небе. Солнце подходило ближе к горизонту, из-за чего граница между небом и морем казалась более отчетливой, а на воде блестела оранжевая рябь, окрашивая воду в такой же оттенок, будто кто-то пролил краски. Их дыхание постепенно выравнивалось, а слезы стирал ветер, что скользил по их лицам, силясь помочь сделать новый вдох.

Несмотря на то, как медленно и аккуратно Арлерт двинулся к Эрену, небольшие всплески воды казались слишком громкими: почти никаких других звуков в округе не было. Он уселся рядом, пытался всмотреться в чужое умиротворенное выражение лица. Йегер прикрыл глаза и прислушался к звуками. На несколько мгновений на душе стало спокойно как никогда. Кончики собственных волос щекотали щеки.

Точно так же невесомо его щеки коснулся Армин, пытаясь не спугнуть.

– Тогда не умирай. – Что-то подобное Йегер и ожидал услышать. Тихо усмехнулся, размыкая тяжелые веки, всматриваясь в прозрачную воду. На дне двигались камушки, поддаваясь течению, перемешиваясь с мелкими водорослями.

– И ты говоришь, что это у меня все просто. – Чужая рука на щеке ощущалась более отчетливо. Как Армин вновь пытался огладить его черты лица, словно вспоминая, как тот выглядит: проводил по горбинке носа, аккуратно касался длинных ресниц. В один момент Йегер поддался, уселся поудобнее и перехватил чужое запястье своими руками, наслаждаясь ласковыми прикосновениями. Как бы ни гудела израненная кожа под длинными пальцами – все равно все пройдет.

Йегер тоже попытался коснуться чужой щеки, совсем мягко и невесомо, будто спрашивая разрешения. Армин много раз отталкивал его – и заслуженно, – но сейчас хотелось думать, что все стало хорошо. Что не было этих неловких разговоров, когда Эрен замыкался в себе, обижая Арлерта. Что не было этого глупого признания и поцелуев, не было исчезновения и последующих драк. Хотелось думать, что сейчас они начнут все с чистого листа – и обязательно сделают все как надо.

Небо постепенно окрашивалось в розоватый оттенок, что отражался искрами в карих глазах напротив. Йегер почти не моргал – всматривался, хотел навсегда запомнить эту картину: как он аккуратно оглаживает чужую щеку, потирая большим пальцем уголки губ, как нежно Армин смотрит на него, этими же уголками улыбаясь, почти незаметно. Но Йегер подмечает каждую деталь, каждую морщинку и каждую линию. Всматривается так, как ни всматривался ни в одно произведение искусства за всю свою жизнь. Самое главное сейчас перед ним.

– Говоришь, тут одно мгновение длится бесконечно? – первым прервал трепетную тишину Армин. Совсем тихо, будто боялся, что если повысит голос, реальность исчезнет.

Шумно сглотнув слюну, Эрен кивнул.

– Тогда… – Арлерт подсел ближе, опуская руку на чужую шею. Тянул с ответом, всматриваясь, наблюдая, как содрогаются мышцы чужого лица, как тяжело вздымается грудь в мокрой рубахе. Эрен нервно моргает, дожидаясь продолжения. Но не перебивает. Вслушивается в каждый вдох, в каждый звук, срывающийся с приоткрытых губ. – Тогда давай останемся здесь. Навсегда…

Эрена пробило током, и ладонь, что мягко гладила чужое лицо, вздрогнула, отчего Арлерт улыбнулся еще сильнее, смешливо щурясь. Пододвинулся еще ближе – коснулся его носа кончиком своего, аккуратно повел по щеке. Они чувствовали горячее дыхание друг друга на своей коже, но не были в силах сделать лишний вдох: у обоих трепетало сердце, и из груди будто исчез весь кислород, который тут же заменили бабочки. Пальцы ласково поглаживали разгоряченную кожу шеи, переходя на ключицы, словно массируя, в попытках расслабить до невозможности напряженного Йегера. Сухими губами Арлерт совсем невесомо коснулся губ Эрена, отчего тот шумно выдохнул, кладя ладони на чужую талию, также поглаживая кожу сквозь мокрую одежду.

Долго ждать не мог и сам Армин – толкнулся вперед, сгребая парня в охапку и заключая в свои объятия. Пальцами провел по темным мокрым волосам, что распались из пучка и легли на плечи, стоило Арлерту потянуть за тонкую резинку. Ткань в районе предплечья вновь намокла.

Сначала поцелуй был совсем тихим, никто не пытался его углублять, они просто мялись на месте – больше трогали друг друга руками, в попытках изучить, узнать получше то, к чему так долго тянулись, но не могли друг другу позволить. Скоро Эрен начал прикусывать чужие губы: то верхнюю, то нижнюю, – заставляя Армина недовольно, но игриво мычать, отчего улыбка расцвела и на лице Йегера. Он надавил пальцами на поясницу, прижимая к себе все ближе, провел ими по сильной спине, оглаживая каждую мышцу. Тела обоих будто состояли из камня – как же долго они не позволяли друг другу расслабиться?

Первым поцелуй углубил Армин: ладонью коснулся скулы Эрена, надавливая, чтобы он открыл рот шире, – и протолкнулся, шумно выдыхая, подавшись грудью вперед. Пальцы его перебирали пряди волос, массируя затылок.

Совсем скоро касания и поцелуй стали совсем бесстыжими: Эрен забрался руками под чужую рубашку, поглаживая пресс и талию, заставляя Армина тихо стонать в чужие губы, а сам Арлерт старался сделать поцелуй все горячее, смазано проходясь языком по чужому нёбу, покусывая чувствительную кожу губ. Старался дышать ровно, чтобы не сбиться и не потонуть в нахлынувшей волне чувств, вызванной касаниями Эрена, что так уверенно гладил его тело, но это давалось все труднее с каждой минутой.

В конце концов пришлось отпрянуть. Оба тяжело дышали, явно не готовые к такому страстному проявлению любви, но у обоих на лице сияли улыбки. Эрен в наслаждении прикрыл глаза, ощущая, как чужие пальцы поглаживают кожу головы, собирая его волосы, что были все в соленой воде, в хвост, играясь и закручивая. Поддал голову назад, и Армин не медлил – прильнул к чужой шее, оставляя несколько коротких поцелуев, тут же поднимаясь к уху. Шумно выдохнул: чужие руки не успокоились.

– Так что ты скажешь насчет домика у моря? – В один момент весь горячий воздух испарился, быстрое движение рук сошло на нет, как и попытка Йегера прийти в чувства. Парень застыл на месте, всматриваясь в последние лучи солнца, что скрывалось за морем. Уже было довольно темно.

– Испортил такой момент… – голос дрогнул.

– Эрен, я же серьезно.

В одно мгновение любимые руки с силой обхватили парня за талию и прижали к себе, а лицом Эрен зарылся в чужое плечо, словно искал поддержку и тепло в теле Армина. Конечно, тот не стал его отталкивать, как сделал бы минут двадцать назад, – а так же крепко обнял за шею и ласково провел пальцами по волосам, что начали высыхать и спутываться от морской воды. Прижался щекой к макушке, чувствуя, как дрожат плечи Йегера.

– И что? Пока мы будем с тобой здесь, они навсегда застынут в моменте подготовки битвы со мной?

– Ты опять хочешь бросить меня? – Эрен отпрянул. С глазами, полными болью, он посмотрел на Армина, у которого на лице застыло выражение смирения. Он уже привык. Он уже привык к тому, что каждый раз после сближения Йегер думает, что поступил неправильно, и отталкивает его. Армин надеялся, что сейчас ситуация изменится, но все опять пошло по кругу. И кто из них больший идиот? – Я не понимаю тебя. – Они не отняли рук, но расстояние между ними как будто увеличилось. – Ты говоришь, что ради меня убил собственную мать, чтобы потом меня спасла смерть Бертольда. Ты говоришь, что любишь меня больше, чем эту войну, но не готов поставить мир на паузу, чтобы быть со мной. Как тогда проявляется твоя любовь, Эрен? В том, что мы периодически разок-другой целуемся, а потом ты опять бежишь истреблять человечество?

Сердце неприятно ёкнуло, но стыдливо отводить взгляд Эрен не имел права. Он должен был продолжать смотреть на Армина, с лица которого вмиг исчезло все удовлетворение и игривость – теперь блондин смотрел то ли с бесконечной грустью, то ли с укором. Должен был принять все упреки, что небезосновательно лились на него каждый раз.

Солнце скрылось окончательно. На небосводе загорелись первые, пока ещё блеклые звезды.

– Ответь мне, Эрен. – Арлерт смиренно ждал. Не вставал, не совершал лишних движений, не отводил взгляд. Смотрел в зеленые глаза, впитывая каждую искорку на небе через отражение в их радужке.

– Я… – Вновь Армин загонял Эрена в тупик. Он никогда не разбирался в своих чувствах так хорошо, как парень напротив, никогда не мог нормально о них поговорить – это всегда делал Арлерт. Всегда разжевывал тому, что он чувствовал, всегда помогал прийти в себя. А сейчас молчал, давил тишиной, да так, что, казалось, голова вот-вот взорвется от напряжения и слишком бурного мыслительного процесса.

– Ты в любой момент можешь вернуть меня обратно. Я все еще здесь лишь по твоей прихоти, верно? – Эрен кивнул головой. – Так скажи мне, что нам мешает пробыть здесь хотя бы лет пятьдесят? А потом, когда устанем друг от друга и рассоримся в быту, я с радостью пойду тебя убивать. – Звучало как шутка, но уголки губ не дрогнули и были все еще грустно опущены вниз. Будто Армин только что не был на пароходе и не обсуждал с ребятами план убийства Йегера. Сейчас это все казалось далеким прошлым.

Эрен вновь прильнул к чужой шее. Вдыхал аромат чужого одеколона с травами, что уже давно смешался с природным запахом парня. Крепко сжал чужой торс, не желая отпускать ни на секунду. Может… Может он прав? Поставить весь мир на паузу – сейчас это звучит как неплохая идея.

Глаза снова застилала пелена.

– Я так люблю тебя, – задыхаясь, прерывистым голосом проговорил Эрен, ощущая, как пальцы вновь перебирают его пряди. Армин не отвечал – ждал решения, не хотел снова допускать ошибку, которую совершил тогда. Он уже слышал все эти слова, слышал все обещания – теперь ему нужны были действия.

– Если хочешь, можешь и ребят сюда затащить, в чем проблема? Будем вшестером жить в большом доме… Прямо как во времена кадетства.

Йегер молчал, раздумывая. Теперь план казался еще лучше: он боялся оставлять остальных ребят в моменте, не дав им будущего и свободы, за которую так отчаянно всю жизнь боролся. Но теперь он лишь умиротворенно закрыл глаза, вслушиваясь в стук чужого сердца. Сейчас на душе стало спокойно, он не слышал, но чувствовал поток ветра. Где-то глубоко внутри.

– Хорошо… – прошептал Эрен. – У нас будет большой дом у моря, где мы будем жить все вместе. – Он ласково улыбнулся. – И у нас будет большая-пребольшая совместная комната, и будет шикарная мягкая кровать… Будет отдельная библиотека, где будут собраны все-все книги по биологии.

Армин засмеялся. В груди разлилось тепло.

Они вновь встретились взглядами, и Йегер почувствовал чужое прикосновение к своей щеке. Бушующий шторм внутри утих окончательно.

– Я обещаю тебе, на этот раз я тебя не брошу…

– Я тоже люблю тебя… – прошептал в губы Арлерт и вновь мягко поцеловал, прикрывая глаза.

Вокруг был слышен лишь шум прилива волн, где-то на береге сверчки пели свои мелодии. Чайки уже давно улетели, а ветер спокойно завывал над головами двух юношей.

Недалеко от пляжа, около чащи деревьев, показался двухэтажный дом, с белыми стенами и темно-красной кровлей, с широкой поляной травы и полевых цветов. Совсем рядом, скромно спрятавшись за постройкой, расположился небольшой красивый огород с высокими раскидистыми яблонями, в тени которых стояли беседка и качели. Из безжизненного песка кое-где проросли молодые пальмы со спелыми кокосами и бананами. Из окон дома лился свет, мягко ложась на лица Эрена и Армина. Кажется, изнутри уже доносились радостные возгласы Саши и Конни… Переглянувшись, юноши широко улыбнулись, и взгляд Арлерта расплылся в нежности. Они любовались их новым домом, что теплотой зазывал внутрь.