Взъерошив рыжие волосы ладонью, Чимин смущённо прикусывает пухлую губу и переводит взгляд на кровать, застеленную до такой степени ровно, что страшно даже как-то задевать. На постели аккуратно расположены подаренные ему вещички от лучшего друга — Тэхёна, который с неким ехидством вручал пакет Чимину, приговаривая, что Юнги обязательно должно понравиться. Возможно, и самому рыжему.
Когда Чимин, всё же, пришёл домой, не обнаружив нигде своего парня, то быстренько нырнул ладонью в пакет, доставая то, что подарил ему друг, и был крайне смущён до самой красноты. Конечно, после стольких лет дружбы стоило уже привыкнуть к таким подаркам друга, но, всё же, он не ожидал именно такого от него. Это было чересчур… пошло и откровенно? Глупо отрицать тот факт, что это сильно смущало Чимина, ведь так оно и было, а эти нежно-розовые пеньюар, кружевные (женские?) трусики и сетчатые чулки с бантиками на резинке — смущали настолько, что щёки, уши и шея Чимина переходили в позицию «помидор обыкновенный».
Немного подумав и переводя взгляд на золотую рамку, где изображён Юнги, взъерошивающий свои мятные волосы и зажмуривающий от яркого утреннего света глаза, Чимин смущённо улыбается и проводит ноготком по нижней губе. Он снова переводит взгляд на кровать и смотрит на вещи, чуть сузив свои глаза, и думает над тем, когда его парень появится дома.
Насчитав где-то полтора часа, Пак собирает своё смущение в кулак и быстро стягивает с себя одежду, а после берёт один чулок, тут же натягивая на свою ногу, чтобы посмотреть, как будут смотреться его ноги в такой вещи. Выходит довольно сексуально, отчего Чимин смущается, но, всё же, натягивает второй чулок на другую ногу и сразу же берётся за кружевные трусики, надевая их на свою задницу и моля, чтобы они не треснули на ней. Благо, всё обходится куда лучше, и Чимин облегчённо выдыхает. Он быстро надевает нежно-розовый пеньюар и подходит к зеркалу во весь рост, чтобы посмотреть, как это смотрится на его теле.
Всё-таки это выглядит гораздо симпатичнее и сексуальнее, чем Пак себе представлял, отчего щёки и уши снова начинают заливаться лёгким румянцем.
Чимин пугается, когда слышит стук закрывающейся двери и недовольное ворчание, которое младший узнает из тысячи, и пытается придумать куда можно спрятаться, ведь вид у него, конечно, неподобающий. Он шустро бегает из стороны в сторону, слушая, как Юнги убирает свою обувь на место, также говорит что-то про Пака, что успел раскидать кроссовки по всему дому, отчего старший чуть не запнулся и не слёг на пол, который так и рвался поцеловаться с ним. Спотыкаясь о ковёр, Чимин падает на кровать и скрывается под воздушным одеялом с головой, чтобы, как он думает, его никто не заметил.
— Чимин-а, тебя прибираться не учили, а? — продолжает ворчать Юнги, ослабляя чёрный галстук и снимая его через голову, заглядывает в кухню, чтобы найти этого мелкого сорванца, что совсем ленится в последнее время. — Боже, где этот ребёнок?
Устало взъерошив мятные волосы, Юнги заходит в спальню и растягивает губы в усмешке, замечая, что одеяло слишком сильно «вздувается», словно там кто-то лежит, да и валяющиеся вещи на мягком ковре говорят о многом.
— Ты спишь, что ли, Чимин-а? — тихо спрашивает Мин, присаживаясь на краешек кровати и подбирая с пола разбросанные вещи, чтобы убрать их на изножье, как и собственный галстук. Старший аккуратно пытается оттянуть одеяло, чтобы поцеловать спящего парня в лоб, но у него не получается, отчего он сразу понимает, что «спящий» вовсе не спит, а просто прячется. — Эй, ты что-то натворил?
— Нет, я просто сплю, хён, — приглушённо выдаёт Чимин, сильно сжимая края одеяла кулаками и надеясь, что старший сейчас уйдёт, и он сможет переодеться, но нет.
Юнги вновь тянет одеяло на себя, чтобы посмотреть на лицо своего парня, и что-то недовольно ворчит, отчего рыжего пробивает на «ха-ха».
— Вижу я, как ты сладко спишь. Давай, вылезай из кроватки, малыш, — Мин забирается на кровать с ногами, нависая над этой «кучей» и чмокая губами в одеяло, где, как он думает, находится лоб. — Кстати, что это за пакет валяется? Ты что-то купил?
— Я просто распаковал то, что мне подарили, хён, — Чимин прижимается губами к одеялу, чтобы голос выходил, как минимум, сонным, и чувствует, как над ним нависает старший, отчего невольно покрывается гусиной кожей.
— А что подарили-то? — продолжает спрашивать Юнги, подумывая над тем, как легко стянуть одеяло с Чимина, чтобы облюбовать любимое личико после долгого рабочего дня. Всё-таки старший соскучился.
— Ничего особенного, просто безделушка, — отвечает Пак, поджимая пальчики на ногах, и робко выглядывает глазами из своего «кокона», чтобы посмотреть на Юнги, и тот отвечает тем же, но немного с недовольной миной.
— Почему пакет такой большой для обычной безделушки?
— Это что, допрос, хён? Пакеты бывают разные. Может, не было маленького, — Чимин сводит брови на переносице, недовольно глядя на старшего, и замечает в его глазах какое-то озорство, которое, если честно, ему прямо сейчас не упало. Чимину бы вылезти да переодеться, а не лежать в этом бункере из одеяла под нависающим Юнги.
— Тогда, может быть, ты удосужишься показать мне, а? — Мин, усмехаясь уголком губ, встаёт с кровати и расстёгивает верхние пуговицы белой рубашки, а после удаляется из комнаты, отчего Чимин облегчённо выдыхает и быстро вылезает из одеяла, чтобы переодеться во что-то.
— Почему ты так рано вернулся, хён? — спрашивает Чимин, шустро открывая дверцу шкафа и пробегаясь взглядом по полкам, невольно заливается румянцем, когда замечает в зеркале своё отражение.
— Хотел увидеть сво-
Юнги давится собственными слюнями, замирая возле шкафа, где стоит Чимин, и удивлённо оглядывает младшего с головы до ног, отчего тот снова переходит в позицию «помидор обыкновенный». Мин засматривается на нежно-розовые пеньюар, кружевные трусики и чулочки, что так аппетитно подчёркивают тело рыжего. Да и сама поза Пака, что пытался изначально найти что-нибудь из одежды, выглядит до ужаса сексуально и соблазнительно. Эта картина заставляет Юнги просто глазеть на него, не находя нужных слов. В классических брюках целый пожар, в голову пробираются разные пошлые мыслишки.
— Хён, ну, вот и сам подарок, — чиминов голос подрагивает, а ноги в чулочках предательски не стоят на твёрдой поверхности, словно боятся, что сейчас что-то да случится. Вероятно, случится, но не такое плохое, чтобы можно было так дрожать.
— Ты не хотел показывать мне такой приятный подарок, малыш? — спрашивает Юнги, не поднимая свой похотливый взгляд с чиминовых ножек, которые плотно обтянуты сетчатой тканью. Так и хочется поскорее забросить их на свои плечи, чтобы прижаться губами в коленку или внутреннюю сторону бедра.
— Я просто хотел примерить, — тихо бурчит Чимин, опуская свой взгляд в пол и переминаясь с ноги на ногу, закусывает нижнюю губу от волнения и какого-то нетерпения.
Пак ойкает, когда его припечатывают к дверце шкафа, буквально вжимая и норовя сломать эту мебель, смущённо отводит взгляд, чувствуя на своих пухлых губах тяжёлое дыхание Юнги. Это до ужаса смущает, волнует и возбуждает, ведь со стороны это смотрится до предела извращённо. Одетый в белую рубашку и классические брюки, Мин похотливо смотрит и вжимает Чимина в дверцу шкафа, одетого в такую пиздецки сексуальную одежду, и Юнги уверен, что готов сойти с ума от всего этого. Слишком, слишком возбуждает этот невинный взгляд на такой невероятной картине.
Юнги подхватывает его под бёдра: чиминовы ноги шустро обвивают талию старшего. Он целует в пухлые губы Чимина, на что тот податливо отвечает. Мин целует страстно и мокро, проталкивая свой язык в рот младшего и вылизывая всё, до чего мог дотянуться. Младший обнимает его за шею, прижимая к себе, и шумно выдыхает в поцелуй, когда тот толкается бёдрами, имитируя толчки. Пак откидывает голову назад, открывая сладкую смуглую шею и тихо постанывая, когда старший переходит на неё и слегка посасывает, лижет и прикусывает. Рыжеволосый облизывает опухшие, красные от поцелуя губы и прикрывает глаза, крепко обнимая своими ногами талию Юнги, и хватается рукой за его затылок. Прижимает, зазывно приглашая исследовать всю шею, и податливо трётся своим членом о старшего.
Немного подумав, Юнги перемещает себя и младшего на кровать, теперь уже вжимая его в постель своим весом, и отстраняется от него, чтобы осмотреть рыжего. Раскрасневшийся Чимин тяжело дышит, приоткрыв свои пухлые губы, рыжие волосы лежат вихрем на белоснежном одеяле, а ноги в таких сексуальных чулочках разведены в стороны. Нежно-розовый пеньюар лёгкими волнами струится по телу, соблазняя, а трусики и вовсе не прикрывают чужое возбуждение, открывая вид на розовую головку.
Юнги сглатывает вязкую слюну и наклоняется к нему, расцеловывая смуглую шею и слушая, как Чимин постанывает и сжимает кулаками одеяло. Мятноволосый невесомо ведёт пальцами по ноге младшего, чувствуя сетчатую ткань, и закидывает её на своё плечо, мягко целуя внутреннюю сторону бедра. Мин целует местечко возле пупка и слегка прикусывает, а после стягивает кружевные трусики Пака.
Старший проводит ладонью по всей длине члена младшего, отчего сверху доносится тихий выдох, и подаётся вперёд, пошло чмокая головку и ведя языком, а после заглатывает так, чтобы багровая головка утыкается точь в заднюю стенку горла, помогая себе рукой надрачивать. Юнги активно двигает головой, вбирая член до основания и расслабляя горло, а после поднимает взгляд на Чимина, когда тот толкается бёдрами, чтобы старший заглатывал глубже. Рыжеволосый звонко стонет его имя, сжимая кулаками одеяло и прикусывая губы, и откидывает голову назад.
Он хотел было разочарованно выдохнуть, когда тот отстранился, но тут же рот старшего накрыл колечко мышц, отчего рыжий буквально проглотил выдох.
— П-папочка-а, — жалобно скулит Пак, пытаясь не то отстраниться от языка, не то податься вперёд.
Юнги вылизывает дырочку, смазывая собственной слюной и чувствуя, как эластичные стенки сжимаются вокруг языка. Бережно добавляет сразу два пальца в колечко мышц, проталкивая до самого конца и раздвигая на манер ножниц, слушая сладостный стон Чимина.
Когда Мин трахает младшего уже тремя пальцами, рыжий зазывно подвиливает задницей и хватается рукой за мятные пряди старшего, громко постанывая от ощущений. Пак метается по кровати, второй рукой проходясь ноготками по плечу Юнги, и, если бы на нём не было рубашки, следы бы точно остались.
— Я х-хочу тебя в с-себе, п-папочка, — стонет Чимин, буквально растягивая слова, потому что пальцы проходятся точно по простате, и пошло смотрит на мятного, отчего тот давится собственной слюной и вытаскивает пальцы с пошлым звуком.
Юнги слегка приспускает брюки с боксерами и сплёвывает себе на ладонь, тем самым смазывая свой член, что стоит на все двенадцать часов в полном ожидании. Он подставляет головку к сжимающемуся растянутому колечку мышц и аккуратно толкается. Чувствуя, как старший медлит, Чимин подаётся бёдрами и сам насаживается по основание, отчего Мин шумно выдыхает и наклоняется, чтобы прикусить нижнюю чиминову губу.
Мин начинает медленно двигаться, закидывая его ноги на свои плечи, и целует одну лодыжку через чулки. Задыхаясь от медленного темпа, Чимин старается сам подаваться, но у него не получается, и он замечает усмешку Юнги, смотрящего глаза в глаза. Щёки Чимина, кажется, краснеют ещё сильнее не то от смущения, не то от возбуждения.
— Г-глубже, папочка-а, пожалуйста-а…
Усмехнувшись такой просьбе, Юнги срывается на бешеный темп и грубо вдавливает Чимина в кровать, отчего рыжий выдавливает громкие стоны, что переходят во вскрики. Мин продолжает его трахать, заставляя Чимина опираться на локтях, которые так подрагивают и норовят не сдержаться, но Юнги перехватывает их и сжимает вместе над головой Чимина. Перед глазами всё плывёт, дыхание заметно учащается, а толчки Юнги становятся быстрее и глубже. На бёдрах младшего красуются красные отметины от пальцев старшего, а на шее — развязные засосы.
Чувствуя приближение разрядки, Чимин обхватывает ладонью свой член и надрачивает в такт толчкам Юнги, уже не поспевая громко стонать и просто проглатывая стоны. Мин подаётся вперёд, целуя припухшие губы рыжего, и быстро вдалбливается в него, отчего Пак кончает себе на живот и ткань пеньюара.
— П-папочка-а, — громкий стон рыжего и то, как эластичные стенки сжимаются вокруг члена, заставили старшего последний раз толкнуться и кончить глубоко в Чимина. Сперма выталкивается из дырочки, скатываясь по сочным бёдрам, и Мин усмехается, проходясь пальцами по чиминову животу и размазывая его же белёсую жидкость.
Усмехаясь, Юнги снова толкается в колечко мышц, удерживая руками под коленями, и медленно качает бёдрами, входя до самого основания и выходя так, чтобы эластичные стенки сжимали только головку. Чимин вымученно стонет, смотря из-под ресниц и шевеля ногами из-за того, что они затекли, и замечает, как Юнги скалится.
— Ну что, второй заход, малыш? — Мин, усмехаясь, гладит мягкую ткань пеньюара и резко переворачивает Чимина на живот, разводя его ноги коленкой, и слышит, как тот устало выдыхает, но, если честно, старший знает, что Пак хочет этого сам. Просто, как всегда, выкобенивается.
— Оттрахай меня, п-папочка-а, — специально тянет Чимин, поворачивая голову в бок, чтобы взглянуть на старшего похотливым взглядом и зазывно облизнуть опухшие губы.
— Малыш сам напросился.