— Слушай, я хочу новое тату.

Мужчина, мирно лежащий на кровати, даже не отвлекается от прочтения книги, которую крепко держит в руках, чтобы взглянуть и обратить своё внимание на только что вошедшего в комнату парня. Мью выглядит очень по-домашнему: в очках с толстыми стёклами из-за плохого зрения и под лёгким пледом, чтобы не сплавиться от жары.

— Где?

Тот, кажется, выжидает какую-то паузу, чтобы немного запугать мужчину, но всё-таки договаривает:

— На заднице.

Мью безумно сильно удивляется, наконец-таки поднимая голову, чтобы взглянуть на парня, плавно залезающего к нему на кровать. Его движения и взгляд напоминают ему кота, который почуял вкусное любимое лакомство. Он ухмыляется как-то по-дьявольски, когда замечает на себе чужой внимательный взгляд, и посылает короткий воздушный поцелуй.

— Правда? — не верит Суппасит, потому что идеально мягкие и округлые ягодицы младшего всегда оставались «кристально чистыми», а теперь тот заявляет, что хочет набить на них тату. Мужчина снова возвращается к своей книге, перелистывая немятую страницу.

Он совсем не обращает внимания на то, как Галф вскарабкивается на его колени, так как это достаточно обычное явление в их совместной жизни. Младший всегда пользуется чужим телом, как будто это его собственный предмет мебели, которым никто другой не смеет пользоваться.

— Ну, — мычит парень, останавливаясь на половине пути, прямо на коленях, удобно устраиваясь уже на них, — может быть.

— Да, это правильно. Лучше подумать на трезвую голову.

— Ты всё ещё злишься?

В очередной раз перелистывая страницу, Мью всё-таки снова смотрит в сторону младшего и замечает мягкий, смешанный с нежностью взгляд. Он тяжело вздыхает, недовольный тем, что не может долго сердиться на своего парня. Во многих случаях другие люди обязательно злились бы больше одного-двух дней, наслаждаясь разными «прости» от своего партнёра. Мью прощал его почти сразу. А стоило бы позлиться. Всё-таки Суппасит хоть когда-то должен показывать младшему, что абсолютно всё не может быть заглажено в одну секунду.

— Не особо.

— Я всё равно не успел напиться. Милд больше отвлекал, чем заставлял пить, — бормочет Галф, явно пытаясь найти себе оправдание, чтобы не терзать чужое сердце переживаниями. Но, честно, Мью уже точно не злится.

— Ладно, — просто говорит мужчина, не желая вновь слушать одни и те же фразы. Парень говорил их на протяжении всего пути до дома, так что ему хватило этого сполна.

На несколько минут комната возвращается в привычную тишину, заставляя Мью углубиться в сюжет книги и забыться на какое-то время. На самом деле, это прекрасно, когда Канавут прекращает болтать и даёт насладиться своим молчанием. Однако мужчина понимает, что во время этого Галфу становится невыносимо скучно, и он просто-напросто не знает, что с этим делать. Именно поэтому парень может придумать какое-то развлечение, с которым ему придётся точно разбираться.

— Знаешь, тебе так идёт блонд, — внезапно говорит Галф и слегка ёрзает на коленях старшего, пытаясь усесться поудобнее.

— Спасибо.

— Выглядишь таким взрослым… прямо как папочка.

Мью не сдерживает ухмылки, довольный внезапными честными комплиментами Галфа. Ему становится приятно, когда младший говорит что-то подобное, заставляющее сердце трепетать от нежности. Тогда он сразу понимает, что Галфу безумно нравится то, как выглядит его мужчина.

Однако Мью довольствуется этим не очень долго. Улыбка сползает с его губ, когда Галф достаточно резко вырывает из рук открытую книгу и кидает себе за спину. Та едва не падает на пол, а сердце мужчины чуть не выпрыгивает из груди.

— Ты что творишь? — сердито спрашивает Мью и хмурится, явно недовольный поведением младшего. Нет, он всё всегда понимает, однако ему совсем не нравится, что Галф может позволить себе так раскидываться книгами. Всё-таки мужчина дорожит ими, ведь многие из них являются подарками друзей.

— Я не рассчитал.

— Галф, — шумно вздыхает Мью и протягивает ладонь, чтобы младший крепко ухватился за неё и подлез ближе. — Скажи спасибо, что я не могу долго на тебя злиться.

— Спасибо мне, что я такой милый. Тебе тоже, ладно, — хмыкает Канавут и удобно устраивается на напряжённых бёдрах мужчины, пару раз будто бы специально проезжаясь задницей по его паху. Хотя почему «будто бы»?

Мью знает, что Галф дразнится.

Именно поэтому он ничего не говорит на его манипуляции, просто серьёзно разглядывает лицо младшего и не понимает, чего тот хочет от него добиться. Галфу, кажется, чего-то не хватает. Скорее всего, ему просто-напросто нечем себя занять, и он пытается обратить на себя внимание мужчины. Что, собственно, младший и сделал в довольно грубой манере. Но, честно, Мью не против дать своему парню особое внимание, которое тот так желает.

— Если чего-то хочешь, скажи, — говорит Мью и мягко поглаживает большим пальцем тыльную сторону ладони младшего.

— Я не знаю.

Канавут кажется загруженным собственными мыслями. Явно пытается придумать что-то, что позволит ему провести некоторое время в его компании и подразнить. И ему ничего не остаётся, кроме как просто наблюдать за задумавшимся Галфом, в очередной раз разглядывая досконально изученные пальцами и языком татуировки на тонкой шее. Такие родные и великолепные, изогнутые и расцветающие, резкие и плавные. Они все разные, но идеально подходящие друг другу по гармоничности.

— Вообще я хотел бы отрастить волосы, — бормочет Канавут, разглядывая свои накрашенные чёрным лаком ногти. Стоит ли упоминать, что это именно Мью красил чужие ногти, особенно усердно накрасив единственный ноготок в ярко-розовый цвет?

— На сколько?

— Наверное, по плечам, — пожимает плечами Галф и достаточно ощутимо хлопает ладонью по чужому упругому прессу. — Только представь, как ты за них меня держишь.

— Твою мать, Галф. Это было слишком резко.

Когда младший так делает — переходит с обычной темы на супер горячую, то становится чертовски жарко. Его прямо-таки бросают в раскалённый чан возбуждения, готовый вот-вот лопнуть от огромного количества. Очень трудно сдерживаться каждый чёртов раз. Абсолютно все скажут, что Галф — сексуальный парень. И тут сдержаться получится, наверное, только у Мью. Всё-таки он прожил с ним около трёх лет. И то сам не особо сдерживается.

— Я специально, — только и говорит Канавут с очаровательной ухмылкой. Он скатывается своей упругой задницей прямо на пах Мью, прикрытый тонким слоем пледа, и довольно, даже игриво, смотрит в глаза мужчины.

Снова шумно вздыхая, Суппасит ничего не говорит. Только наслаждается лёгким трением, чувствуя, как в низу живота расцветает, загорается огонёк возбуждения от сексуального и охрипшего голоса младшего. Он облизывает нижнюю губу, наблюдая за чужими действиями. А Галф тем временем успевает немного приподнять его футболку, чтобы прикоснуться к подтянутой коже, пробежаться подушечками пальцев по крепким кубикам пресса.

— Сними футболку, — Галф произносит это так тихо, что Мью на секунду кажется, что ему просто послышалось. Однако младший нетерпеливо тянет за края одежды и облизывается словно перед трапезой.

Когда футболка быстро оказывается на полу, к Мью наконец-то приходит осознание того, чего именно хочет Галф. Он тихо вздыхает, продолжая наблюдать за лицом младшего, и чувствует, как кожа покрывается тысячами мурашек по всему телу из-за прохладных ладоней. Руки Канавута невесомо парят над напряжённым прессом, проводя кончиками пальцев по упругим рельефам мышц, и размеренно поднимаются наверх. У Мью появляется сильное желание поцеловать младшего, однако тот не даёт даже пошевелиться, удерживая его в таком положении.

— Капитан, не нужно волноваться, — говорит Галф с довольной улыбкой. — Сержант хорошенько выполнит свою работу.

— Я не волнуюсь, — спокойно отвечает Мью и указывает пальцем на свои губы, чтобы Галф догадался и поцеловал его. Тот просто мычит, легонько прикусывая нижнюю губу, и всё-таки наклоняется к нему ближе.

Младший прикасается к его губам с особой нежностью, оглаживая их собственными, и не даёт углубить поцелуй в более страстный, желанный и неистовый. Мью не возражает, однако даже такой лёгкий поцелуй быстро прекращается и ему остаётся только печально вздохнуть из-за недовольства.

— Ты такой… большой, — бормочет Галф, когда его ладони мягко прикасаются к грудным мышцам мужчины. Мью поджимает губы, чувствуя, как член целиком напрягается из-за внезапного прикосновения и требует дополнительного внимания от парня над ним.

— Весь для тебя.

Галф не сдерживается: глупо хихикает и забавно морщит свой маленький нос. Он всегда смеётся, когда Мью говорит что-то достаточно глупое и романтическое. Выглядит всё довольно мирно, спокойно и мило, однако ладони младшего прямо сейчас творят невообразимое и грязное, скользя пальцами по чужим чувствительным соскам. Становится даже как-то дурно от такого дикого контраста, и Суппасит прикрывает глаза от удовольствия, прошивающего его тело.

На самом деле, грудь Мью никогда не была такой чувствительной. Он достаточно хорошо переносил все манипуляции Галфа, но некоторое время назад всё изменилось. Его парень стал терзать его грудные мышцы каждый чёртов раз, когда только удавался случай. Будь то просто поглаживания для собственного успокоения или безумно горячие прикосновения скользкого языка и острых зубов, оставляющих на них метки.

Заметив, как довольно тает от возбуждения мужчина, Канавут наклоняется, съезжая задницей чуть ниже, и размашисто лижет скользким юрким языком по оголённой коже. Он продолжает хвататься ладонями за крепкие и большие грудные мышцы, массируя их с особым упоением, и прикусывает нежную кожу рядом с тёмным ореолом соска. Мью едва ли не шипит от неожиданности, сдерживаясь, чтобы не схватить Галфа за волосы.

— Они такие мягкие, — продолжает бормотать себе под нос Канавут.

Его пухлые влажные губы скользят по гладкой и достаточно светлой коже, пока тонкие пальцы умело массируют чужие соски, сдавливая, потягивая и щипая. Галф умудряется ещё и наблюдать за мужчиной, чьё лицо каждый раз искажается из-за прикосновений к чувствительному, можно даже сказать, эрогенному месту. Мью дышит спокойно, но только Канавут может заметить, как с тонких губ слетают тихие и довольные постанывания.

Суппасит очень долго ворчит после таких нежностей, намекает, что подобные манипуляции с его грудными мышцами лучше прекратить, однако Галф никогда его не слушается. По крайней мере из-за того, что он знает: мужчине безумно нравится. А ещё он не собирается прекращать, потому что это по-настоящему классно для него: грудь Мью такая упругая и крепкая, что хочется просто-напросто уткнуться в неё и остаться там на долгое время. Или же просто покусывать, облизывать, посасывать её, пока она вся не раскраснеется, а Мью не схватит его за руки от нетерпения и не повалит на любую горизонтальную поверхность.

Второй вариант, кстати, Галф любит намного больше.

— Только не переусердствуй.

Да, такое часто случается: позже Мью неприятны любые прикосновения к своей груди из-за повышенной чувствительности.

Галф хныкает от пылающего в низу живота жара, когда замечает, насколько сильно Мью твёрдый, раз даже сквозь плед и домашние штаны ему в задницу упирается член старшего. На секунду в его мыслях возникает желание всё бросить, сорваться и позволить мужчине прикоснуться к нему, повалить на кровать и хорошенько обласкать. Но всего лишь на секунду. Он уже давно не нежничал с грудью Мью, поэтому с особым удовольствием быстро возвращается к своему излюбленному занятию.

Младшему кажется, что чужие мышцы стали ещё больше и крепче, поэтому он просто наслаждается ими, играется с ними зубами и юрким языком. Скользит самым кончиком по вставшей горошинке соска, свободной ладонью сжимая другую мышцу, чтобы не оставить и её без внимания. Мужчина под ним нетерпеливо возится, видимо, желая прикоснуться к нему хоть как-то, и губы Канавута сами по себе растягиваются в довольной ухмылке.

— Тебе нравится.

Мью ничего ему не говорит, лишь снимает с себя очки, чтобы убрать их на прикроватную тумбочку. Его лицо вновь искажается в наслаждении, когда Галф прикасается губами к другому соску и на этот раз уже открывает рот, полностью всасывая в себя горошинку.

— Твою мать, — хватается за плечи младшего Мью, с силой сжимая, и издаёт звук, отдалённо напоминающий полустон или полурык.

Хочется больше звуков, стонов, слетающих с любимых тонких припухших губ, поэтому парень продолжает с особым усердием посасывать тёмный сосок. Его язык оглаживает, лижет по чувствительным местам, пока острые зубы иногда ощутимо впиваются в плоть. С каждым движением своего рта Галф чувствует нарастающее напряжение под ним, словно крепкий член мужчины вот-вот порвёт ненужную ткань, чтобы обратить на себя столь драгоценное внимание младшего.

— Ты так возбуждён, капитан, — говорит Галф, довольный тем, что мужчина настолько сильно желает его прикосновений, его тела. Всего его.

— Ещё бы.

Суппасит немного дёргается, ненадолго поднимая младшего, чтобы сбросить с себя ненужный плед. Ткани остаётся меньше, потому чувствовать возбуждение друг друга становится проще. И Галф немного поскуливает от нетерпения, когда твёрдый и готовый только для него член мужчины ещё сильнее упирается прямо меж ягодиц. Он немного жалеет о своём решении надеть короткие домашние шорты на голое тело. Но лишь немного. Пока Канавут играется своими умелыми ртом и руками с чужой грудью, он усердно ёрзает и потирается о своего мужчину.

— Галф, это слишком, — бормочет с шипением Суппасит, когда младший всё-таки не выдерживает, сильно прикусывает кожу рядом с тёмным соском и усердно зализывает место «ранения». Он скользит кончиком языка по отметинам своих зубов и оставляет прямо на них яркий след.

Кажется, Мью говорит что-то ещё, возможно, что ему уже не терпится прикоснуться к Галфу целиком и полностью. Но его особо не слушают, наслаждаясь тем, каким чувствительным становится сосок, который младший терзал всё это время. Стоит к нему прикоснуться, как парень чувствует едва различимое дёргание головки члена под ним и слышит тихий вздох, срывающийся с тонких губ, до сих пор желающих, чтобы к ним прикоснулись и подарили сладкий поцелуй.

Канавут, на самом деле, не особо соображает, что делает, потому что глаза затуманиваются пеленой возбуждения и пьяной дымкой, поэтому он действует, можно сказать, по наитию и на ощупь. Его бёдра делают круговые движения, сильно вжимаясь в чужое тело, а руки продолжают усердно поглаживать очень чувствительную грудь Мью, пальцами растирая бусинки сосков.

Он довольно улыбается, когда с чужих тонких губ срывается задушенный вздох, и продолжает двигать бёдрами в размеренном темпе.

— Мой, — только и выдыхает Галф, пальцами играясь с сосками старшего, и выгибается в пояснице, когда трение становится очень интенсивным.

Он решает прерваться на какое-то время, чтобы не кончить так скоро. Именно поэтому привстаёт и сдёргивает пижамные штаны с мужчины, оставляя его голым. А Мью и не стесняется: прекрасно знает, что выглядит просто охрененно, и такое тело обязательно нужно показывать. К счастью для Галфа, мужчина мало кому показывает сие сокровище. Если точнее, только ему — маленькому искусителю.

Оказавшись полностью нагим, Мью внимательно смотрит на выражение лица младшего. Тот выглядит достаточно забавно, однако и не смеет посмеяться, потому что Галф тут же сбрасывает со своих бёдер короткие шортики. Их кожа соприкасается в каком-то излюбленном танце, обжигается. Мужчине становится безумно жарко.

Галфу ничего не остаётся, кроме как скользнуть кончиком головки по чужому члену и прохныкать от переполняющего его возбуждения. Он вновь наклоняется, с новыми силами впивается зубами в грудные мышцы Мью и оставляет на нежной коже тысячи следов-бабочек. Суппасит не сдерживается, кладёт ладони на тонкую талию своего парня и притягивает к себе, чтобы задница вновь хорошенько устроилась на нём без всяких проблем. А младший даже не придаёт этому значения: в этот момент его язык широким мазком медленно скользит по чужой коже.

— Бля, моя грудь уже вся горит, — Мью хватается за достаточно маленький и аккуратный член младшего, наблюдая за тем, как чужое красивое лицо искажается в удовольствии.

Суппасит просто слегка надрачивает Галфу, оттягивая крайнюю плоть и поглаживая самый кончик нежной багровой головки. А младший время от времени приоткрывает рот, издаёт тихие хнычущие звуки и оставляет на грудных мышцах мужчины поцелуи.

— А я могу потереться о них?

Такой резкий вопрос выбивает воздух из лёгких. Мью достаточно глупо хлопает ресницами, не соображая, что именно спрашивает парень. Однако осознание приходит быстро, и он пожимает плечами. Честно, он вообще без понятия.

— Как в порно не получится, скорее всего.

Всё-таки Мью не женщина, у которой третий размер груди, чтобы вдоволь поиграться с ними.

— Хочу попробовать, — говорит Канавут и просто-напросто забирается на живот старшего.

Однако Галфу достаточно даже и этой груди, чему Мью очень рад.

Его задница удобно размещается где-то на рёбрах, а пальцы удобно обхватывают основание члена. Мью совсем ничего не делает: старается вдыхать, так как вес всё-таки тяжёлый, немного напрягает грудные мышцы, слегка увеличивая их в размерах из-за воздействия нагрузки на них, и наблюдает за тем, как раскрасневшийся Галф едва ли не обливается потом, тяжело дыша из-за нарастающего возбуждения. Канавут ничего странного не предпринимает, просто скользит своим членом по зацелованным, покусанным «сиськам», как он любит их называть.

Почему-то именно такое нравится Галфу так сильно, что он буквально начинает дрожать всем телом. Возможно, ему просто до безумия нравится седлать Мью и водить членом там, куда может дотянуться. Главное, чтобы это был именно его парень, а остальное уже не волнует. И старший разрешает делать это всё без каких-либо проблем, потому что Мью любит наблюдать за тем, как ярко сияют глаза младшего, когда он начинает заниматься любимыми делами.

— Господи, ты такой…

Мью сложно подобрать слова, когда замечает, как сильно раскраснелся Галф от усердия и возбуждения. Можно даже сравнить с тем, как младший восседает на живом троне: не хватает драгоценной короны и какой-нибудь ещё бижутерии, чтобы придать образу деталей. Одежды и не надо: всё-таки Канавут — его личный король.

Пухлые и покусанные губы младшего приоткрываются и доносится тихий скулёж, когда Мью расслабляет мышцы груди и скользит длинными приноровившимися пальцами по сильно возбуждённому стволу.

— Сержант, ты так возбуждён.

— Я смотрю, ты входишь во вкус, — довольно улыбается Галф, наклоняясь вперёд, чтобы упереться ладонями о деревянную спинку кровати. Видно, как он любуется открывшимся видом: Мью аккуратно поглаживает его член, надавливая большим пальцем на чувствительную головку.

— Почему бы и нет?

— Хочу, чтобы ты знал.

Мью выгибает бровь, даже не поднимая голову.

— Я люблю твои сиськи больше, чем твой член, — серьёзным тоном заявляет Галф и облизывает губы.

Мужчина начинает глупо хихикать, качая головой.

— Ожидаемо, малыш, — пожимает плечами Мью. — Ты постоянно их трогаешь, даже в публичном месте умудряешься.

— Они заслуживают моего внимания, — Галф снова хватается за грудные мышцы старшего, с особым удовольствием их сжимая. — Сексуально.

Суппасит не может сдержать глупой улыбки: его парень слишком милый, когда едва ли не сюсюкается с грудью. Однако становится совсем не до веселья, когда Галф снова съезжает вниз на бёдра и легко, но ощутимо хлопает по головке члена. Мью прикусывает губу от удовольствия, наблюдая за тем, как младший играется с пирсингом и довольно улыбается. Ему становится дурно от ощущений, когда тот снова хлопает, но уже по мошонке. Играется, дразнит и заставляет едва не разрываться от возбуждения.

— Давай сегодня без этих игр.

Он точно не выдержит ещё и этого, у него и так соски начинают болеть из-за острых зубов Галфа. Это только сначала во время секса приятно, а в остальное время Мью постоянно оттягивает футболку, чтобы ткань не тёрлась о чувствительную кожу.

— Ладно, — только и говорит Галф, — он забавно болтается с этим пирсингом.

— Господи, малыш…

— Я не виноват.

— Да, я забыл, что ты пьян, — вздыхает Мью. Ему снова тяжело дышать, так как Галф вновь уселся на его рёбра.

— Отсосёшь мне?

Канавут выглядит счастливым, уже зная, что Суппасит не откажется, почти никогда не отказывается. Мью остаётся только коротко кивнуть и почувствовать, как головка члена парня скользит по его влажным губам. Галф начинает учащённо дышать, словно бы повторяя за ним, приоткрывает пухлые губы и высовывает язык. Нельзя не признать, что младший чертовски хорош, когда находится сверху в позе наездника. Это самый отличный вид, нет, один из отличных видов, которые до безумия нравятся мужчине.

Мью тут же открывает рот шире, чтобы головка скользнула дальше, и коротко хмыкает, когда Галф выгибается в пояснице, запрокидывая голову назад. Сам уже на пределе, хотя ничего толком и не было.

— Господи, — бормочет Канавут и, судя по всему, невольно скользит ладонями по своему телу, залезая под футболку. Он оттягивает её наверх, зажимает край ртом, чтобы не спадала, и обласкивает уже собственные соски изящными пальцами.

От такого зрелища Мью начинает работать языком ещё усерднее, хватаясь большими ладонями за задницу парня, чтобы притянуть его к себе ближе и заглотнуть член гораздо глубже. Он чувствует, как головка упирается в заднюю часть горла, немного скользит, поэтому снова вытаскивает влажный от слюны ствол, проходясь широким мазком по всей длине. Галф хнычет, схватившись одной рукой за изголовье кровати и удерживая тем самым равновесие, пока второй ладонью усердно трёт сосок между пальцев. Он весь извивается: из его рта вылетают прекрасные стоны, от которых Мью возбуждается сильнее. Поэтому ему ничего не остаётся, кроме как спокойно и без всякой спешки скользить языком по чувствительному члену.

Суппаситу нравится доставлять Галфу удовольствие и наблюдать за тем, как выражение его лица медленно сменяется разными всплесками эмоций от «чёрт, делай это так долго, как только сможешь» до «быстро заставь меня кончить». В такие моменты мужчина редко его слушает: немного дразнит, выслушивая, как Галф вымаливает просьбу, чтобы ему дали кончить.

— Быстрее, — продолжает бормотать Канавут сквозь зажатый между зубов кусок ткани, продолжая перебирать сосок пальцами, а второй ладонью скользить по мягкой коже живота.

У Мью возникает огромное желание расцеловать татуировки, по которым перемещается рука младшего, и оставить на коже яркие засосы, от которых Канавут будет просто в восторге. Любит отметины, любит, когда все видят, что он уже принадлежит кому-то.

Суппасит всё-таки не выдерживает и хватается за основание члена Галфа, чтобы можно было без проблем направлять ствол. Именно поэтому он с особым удовольствием похлопывает чужой головкой по своим тонким припухшим губам, довольствуясь загоревшимся взглядом парня. Тот выглядит едва не самым счастливым человеком на планете только из-за подобных действий: его жутко заводит, когда он может делать с Мью подобные непотребства. Так что Канавут отпускает футболку и хватается за его лицо, чтобы удержать на месте. Он, возможно, с неким безумием смотрит на то, с какой быстротой член пропадает в глубине жаркого рта Суппасита.

— Блять, ты бы знал, как горячо выглядишь.

На самом деле, Мью прекрасно знает: пока что с его самооценкой всё в порядке, да и сам парень постоянно говорит ему, что он просто безумно или дьявольски красив. Именно поэтому он так сильно любит Галфа, слишком милый, когда начинает говорить ему комплименты. Голос у него в этот момент просто очаровательный, а уж тем более когда мужчина ему отсасывает, сразу становится покладистым, стонущим и умоляющим.

Мью скользит кончиком языка по маленькой дырочке на головке, словно бы пытаясь пролезть в неё, и едва не наслаждается симфонией стонов и хныков Канавута. Тот кажется перевозбуждённым, думается, что он сейчас взорвётся от удовольствия, переливающегося в его крови.

— Хочу тебя, — едва ли не похныкивает Канавут, хватаясь за тело своего парня, прямо как за спасительный круг. Тянется, будто сейчас упадёт в пучину, и умоляет спасти его. В такие моменты он кажется особенно нуждающимся. Особенно сладким.

— Мы сегодня не будем, это затянется надолго, — несмотря на огромное желание в сердце (или в другом месте), говорит Мью, когда вытаскивает скользкий от слюны член младшего и постукивает по собственным губам. — Мне рано вставать.

— Но…

— Ты сам виноват, мне пришлось забирать тебя с попойки, — пожимает плечами Суппасит, поднимая голову, чтобы смерить его строгим взглядом. Таким, что Галф и не хочет возражать: он просто обиженно надувает пухлые покусанные губы и начинает ёрзать.

— Ладно. В следующий раз…

Мью кивает, довольный покладистым поведением Галфа, но, как только открывает рот, чтобы снова обласкать горячий ствол в руке, тот продолжает:

— В следующий раз хорошенько меня отдерёшь. Накажешь своего плохого мальчика.

Изо рта Мью вылетает протяжный стон. Галф делает с ним всё, что только захочет, и его не волнует, как подобные слова действуют. Он просто чертовски обожает, когда его парень с гордостью — громко и чётко — заявляет, кому же принадлежит и кто может обласкивать это чудесное тело. Канавуту самому нравится так говорить, поэтому подобное вылетает достаточно часто, даже в повседневное время. Однако особое влияние оказывают эти слова именно в постели, когда Канавут полностью открыт перед ним в буквальном и переносном смыслах.

Суппасит оставляет горячие поцелуи, начиная от мошонки, и медленно поднимается по обнажённой коже парня. Тот спускается вниз синхронно с поцелуями и укусами, чтобы ему было удобно. Галф кажется довольным, когда умелый рот мужчины настигает уже его соски и накрывает один из них в шустром темпе. Сосёт, лижет, прикусывает — Мью делает с ним всё, что только может. Он хочет, чтобы его малыш тоже какое-то время пострадал вместе с ним от сильной чувствительности.

— Кажется, я сейчас кончу… — бормочет Галф, в это время усиленно потираясь о член своего парня голой задницей и стараясь двигаться так, чтобы ласкать и самого себя.

— Плохой мальчик. Совсем не заботишься обо мне, — шепчет Мью, продолжив подниматься поцелуями выше. Он останавливается на своём излюбленном местечке — возле родинки — и мягко целует её. Это, видимо, происходит настолько чувственно и нежно, что Галф громко хныкает и выгибается в спине.

Он похож в такие моменты на мягкий пластилин, из которого можно лепить всё, что только душа пожелает без всяких вопросов. И Мью безумно нравится, что Галф такой чувствительный на любые его прикосновения. А всё потому, что это делает именно он и никто другой.

Галф его любимый малыш.

— Прикоснись ко мне, — едва не умоляет Канавут, хватаясь за плечи мужчины, и прижимается к нему вплотную.

Мью остаётся только послушаться, завести ладонь за спину парня и с особой нежностью прикоснуться к его промежности. Тот выгибается даже от простого прикосновения к напряжённой от возбуждения дырочке и наслаждается горячими и влажными поцелуями в шею. А Суппасит только и продолжает оставлять на мягкой коже множество свежих засосов, поглаживать требующую к себе внимания дырочку, пока Галф усиленно трётся о него своим членом и громко стонет от удовольствия.

Губы Мью прижимаются к излюбленному местечку на шее, и он вдыхает родной приятный запах, наслаждаясь единством со своим парнем. Канавут такой подвижный и энергичный в постели, что за ним не успеваешь, и приходится как-то нагонять, чтобы прийти к финишу вместе. Однако понимает, что в этот раз младший хочет получить наслаждение первым, раз так много хнычет и стонет от всевозможных прикосновений к телу. Остаётся лишь дать ему то, чего он так сильно желает. И никто, честно говоря, не против такого расклада. Суппаситу приносит огромное удовольствие видеть, как Галф задыхается от бурного оргазма, цепляясь за него всеми конечностями.

Умелые пальцы поглаживают пульсирующую дырочку, пока губы и зубы продолжают оставлять на вспотевшей мягкой коже укусы, засосы и поцелуи. Галф весь изгибается дугой: теперь он даже не держится за Мью, и старшему приходится заниматься ещё и этим. Младшему хватает только простых ласк промежности, главное трение всё равно приходится на изнывающий от возбуждения член, когда он скользит по упругим кубикам Суппасита.

— Я сейчас, — только выдыхает Галф, и старший в этот же момент достаточно сильно прикусывает кожу на шее, словно какой-то вампир.

Парень над ним громко стонет, едва не вскрикивает из-за стрельнувших вместе боли и удовольствия, и валится обессилевшей тушей прямо на Мью, который и успевает только руки убрать от задницы Галфа и схватиться за его невероятно чувствительный сейчас член. От подобных движений Канавут стонет от бессилия ещё больше, зарываясь покрасневшим лицом куда-то в сгиб между шеей и плечом мужчины.

— Ты такой милый, — бормочет Мью так, словно самого не разрывает безумное возбуждение, скапливающееся в его теле. Он немного отодвигается, чтобы поцеловать младшего в голову. — Сладкий мальчик.

На удивление Канавут вообще никак не реагирует, даже грязного словечка как обычно не вставляет, поэтому Мью немного начинает волноваться, не сделал ли он ему больно.

— Малыш, — шепчет он, надеясь, что тот на него не обижается и с ним всё хорошо. — Ты как, дорогой мой котёнок?

— Скажу одно: меня сейчас стошнит от обилия этих словечек.

Суппасит начинает смеяться, покачав головой.

— Я знаю, что тебе нравится. Просто ты до сих пор стесняешься, котёнок, — говорит Мью и снова оставляет поцелуй на лбу младшего, слегка зарываясь во вкусно пахнущие волосы носом. — Всё хорошо?

— Конечно, капитан, — Галф наконец-то поднимает голову. Он кажется чертовски уставшим, но очень довольным и счастливым. Поэтому Мью перестаёт волноваться, что с его парнем что-то приключилось во время оргазма.

— Тогда давай спать.

— Какой спать? Наш младшенький ещё гуляет.

Мью хмурится, немного не соображая, про кого сейчас идёт речь. Он только вспоминает о Чоппере, который сейчас находится у его родителей.

— Про кого ты? Чоппер же дома.

Галф смотрит на него пару секунд, словно бы недовольный тем, что он забыл, про кого они говорили. Однако не проходит и минуты, как рука младшего резко хватается за стоящий колом член Мью.

— Блять.

— Ты уже забыл, чем мы занимались только что? — хмыкает Канавут и медленно двигает рукой вверх-вниз, не сдвигаясь со своего насиженного места. Несмотря на недавний оргазм, он выглядит уже достаточно бодрым, готовым к новым приключениям на живом «байке».

— Малыш, я же сказал…

— А я просто довожу тебя до оргазма, — пожимает плечами Галф и достаточно сильно сжимает до боли возбуждённый член в руке. — Нельзя?

— Ты же знаешь, можно. Малышу много чего можно.

Галф ярко и довольно улыбается, прижимаясь пухлыми губами куда-то в подбородок Мью, и продолжает двигать рукой, чтобы довести его до долгожданного оргазма. Он не оставляет грудь в покое: высовывает длинный язык, скользит им по упругой и влажной от пота коже и оставляет мокрые отпечатки. Радуется, наслаждается тем, как Суппасит дёргается от каждого прикосновения юркого языка к очень чувствительным соскам.

Канавуту нравится играться даже сейчас, когда прижимается в очередной раз к груди Мью и оставляет кучу засосов. Желает показать, что этот мужчина занят, что это тело уже зацеловано другим — им — человеком. Собственник, что уж тут поделаешь. И старший совсем не против.

Он вообще сейчас не против, потому что думает только о долгожданном оргазме, который не торопится к нему забежать на пару секунд. А так хочется кончить, его продолжают дразнить медленными движениями.

— Малыш, хочу кончить.

А младшему даже повторять дважды не приходится. Он отстраняется от своего занятия, скатывается ниже по напряжённому телу и облизывается. Мью иногда кажется, что сходит с ума. Галф не может быть таким сексуальным и милым одновременно, это противозаконно.

Суппасит дёргается от неожиданности, когда к головке его члена прижимается мокрый язык. Он скользит по всему стволу до самой мошонки, пока чужие нежные пальцы оглаживают яички для дополнительного удовольствия. Галф наклоняется и заглатывает член до самого основания, незанятой рукой придерживая его. И Мью чувствует, как головка соприкасается с задней частью горла младшего. Этого хватает, чтобы сильно дёрнуться и встретить долгожданный оргазм с громким «Галф», слетевшим с тонких губ.

Сам виновник подкрадывается к нему вновь, облизывая запачканные спермой губы, и прижимается своим очаровательным носом к его щеке. Мью приобнимает его, чувствуя, как сонливость и усталость наваливаются на него большим грузом. Лень даже разговаривать.

— Вкусно.

Мью давится слюнями, когда младший это произносит с довольным лицом. Тот лишь смеётся из-за бурной реакции и легко целует мужчину в щёку. Его рука вновь оказывается на своём привычном месте — груди — и ощутимо сжимает.

— Наклонись.

Канавут послушно двигается, поворачивая голову, чтобы услышать то, что скажет ему старший.

— Я хочу вылизать тебя. Всего тебя.

После этих слов Галф протяжно стонет, видимо, представив, и ещё сильнее сжимает грудные мышцы Мью. Скорее всего, уже до синяков.

Суппасит резко дёргается, валит прекрасное подтянутое тело младшего на свободную сторону постели и садится верхом. Он ухмыляется, когда замечает чужой растерянный взгляд, и немного ёрзает по нагому телу Галфа. Дразнит так, как делает это обычно сам парень. И наклоняется к нему, чтобы подтвердить свои слова. Язык плавно скользит по извилистой татуировке на рёбрах Канавута, а зубы попутно сильно прикусывают кожу.

Галф громко стонет, а Мью наслаждается этими звуками.

Второй раунд.