— Открывай ворота, король пришёл!

Глаз нервно дёргается, когда раздаётся знакомый голос за входной дверью. Ему вот совсем не хочется вставать и запускать это огромное бедствие в квартиру, которое наверняка ещё погром устроит и раздражать начнёт. Он только отложил работу и сделал перерыв, дайте ему отдохнуть в конце концов! Мью только из небольшого отпуска, а в итоге успел устать настолько, что слов подходящих уже не хватало для описания своего состояния. Да и его всё ещё коробит от недавней встречи с отцом Фёста, мужчина совсем ему не понравился, но отделаться от размытого непонятного послевкусия после их разговора всё не получается. Мью не понимает: это из-за того, что разговоры с родителями всегда были для него тяжёлыми морально или мистер Сирипхончхавалит показался ему каким-то мутным.

— Открой! Я знаю, что ты дома.

Мью закатывает глаза и всё-таки поднимается с дивана, чтобы впустить этого оболтуса. А то соседи ещё начнут жаловаться, что какой-то тип ломится к нему под вечер и не даёт людям отдыхать после рабочего дня.

— Быстрее!

Он резко открывает дверь и едва не натыкается на кулак Брайта, который, по-видимому, собирался уже стучаться со всей дури. Мью раздражённо зыркает на него, складывая руки на груди.

— У тебя вроде ключ есть.

— Я его потерял, кажется, — широко улыбается Вачиравит и проскальзывает мимо него, подтягивая за собой Метавина, которого Мью изначально не замечает.

— Удивительно, что ты вообще почтил меня своим присутствием, — ворчит Суппасит и закрывает дверь, тут же проходя в кухню. — Обиделся же.

— Прошлое — это прошлое, оставим всё там, — говорит Брайт и заходит следом за ним, попутно скидывая кроссовки. — Я сделал тебе одолжение. Хотя за Вина всё ещё бешусь.

— Тебя одного оставить нельзя, — пожимает плечами Мью, повернувшись немного. — Ты суета сует.

— Сделаю вид, что это комплимент, — показывает язык Брайт. — Вин, ты где там возишься?

— Лучше бы помог, — Вин наконец-то появляется в проёме кухни и показывает большой пакет. — Здравствуй, Пи'.

— Привет, — кивает Суппасит. — Чего пришли? Случилось чего?

— Ну, раз ты шпионил за мной через Вина, то и отведаешь передачку.

Мужчина выгибает бровь, не понимая, о чём вообще сейчас речь. Он наблюдает за тем, как Метавин ставит содержимое пакета на стол и открывает крышки трёх коробочек.

— Что это? Если это Брайт готовил, то я не стану есть.

— Слышь, — возмущённо подаёт голос Вачиравит.

— Это печенье по рецепту Вашей мамы, пи’Мью, — со вздохом поясняет Метавин. — С разной начинкой.

— А, — вспоминает Суппасит и кивает. — То есть мне просто попробовать?

— Да.

— Хорошо, тогда чайник поставлю, — говорит Мью и берёт электрический чайник, чтобы наполнить его водой. — Вы только ради этого пришли или как?

— Лично я пришёл побесить тебя, — Брайт усаживается в кресло, закидывая ноги на небольшой столик. — Ты же так скучал по мне! Разве нет?

— Скучал, скучал, — бурчит Суппасит. Он достаёт тарелки и передаёт их Вину, чтобы тот выложил печенье. — Как прошли ваши каникулы? Вин, ты разобрался с МКТ?

— Так ты ещё успел и репетитором подработать? — надувается Брайт.

— Хватит бухтеть как дед старый, — закатывает глаза Вин. — Я просто внеклассно попросил повторить, что в этом такого? Ты тоже мог бы ему написать.

— Он сказал ему не написывать?! — Брайт дёргается. — Он кинул нас! На произвол судьбы! Так ещё и оставил «присматривать» за нами нонга! — возмущается Вачиравит настолько, что чуть не забирается на спинку кресла.

Мью устало смотрит на него, решая говорить ему что-либо на это или нет. Он не виноват, что Вин из всей этой компании самый вменяемый и ответственный — без больного перфекционизма, как у ещё одного его ответственного нонга.

— Ты знаешь, что я не мог оставить тебя без присмотра, — всё же тяжело вздыхает Суппасит. — Но мне нужно было съездить к родителям. Не веди себя как ребёнок, Брайт.

— Прекрасно, ещё и незрелым назвали, — Брайт в конец расстраивается и плюхается в кресло. Он сворачивается на нём калачиком, еле-еле помещая свои огромные длинные ноги на небольшом сидении, упрямо отворачиваясь от них. У Вина, кажется, нервно дёргается глаз.

В любом случае, Мью продолжает заваривать чай, не обращая никакого внимания на истерики своего младшего.

Вин, аккуратно выложив печенье по тарелкам с действительно впечатляющим мастерством ресторанной подачи из подручных средств, вздыхает. Он не спеша подходит к Брайту и присаживается рядом с ним, сделав его положение ещё неудобнее и теснее. Метавин склоняется к нему и, аккуратно гладя пряди его волос, что-то шепчет. Настолько тихо, что даже в тишине квартиры, нарушаемой только закипающей водой, Мью не может ничего разобрать. Да и не пытается.

От слов Метавина Брайт расслабляется, вскоре он начинает фыркать, а после слабо хихикать, отчего Мью не может сдержать улыбки. Это навевает воспоминания.

Ему вспомнились его первые отношения, такие невинные и чистые, нежные и немного глупые. Он не думал тогда о какой-то большой любви. Ему было четырнадцать или около того, но чувства не захлёстывали его с головой. Ему просто нравилась она, а он нравился ей. Они были, на удивление, аккуратными друг с другом, и, наверное, это одни из немногих отношений, которые не оставили на Мью травму, что странно. Они просто тихо и плавно сошлись, так же и расстались. Даже общались после этого, но со временем совсем потеряли друг к другу интерес. Теперь Мью даже не помнил её имени.

— Пи’Мью, — недовольно произносит Брайт где-то совсем уж близко. — Где чай? Я есть хочу.

— Что? — Суппасит вздрагивает. Он опускает глаза вниз, на свои руки, которые так и застыли с душистыми травами в руках. — Чай, — повторяет он сам для себя. — Вин, у тебя всё готово?

Вин ставит тарелки на стол, в последний раз проверяя, всё ли вышло идеально в его творении. После чего кивает.

Мью заливает чайник кипятком, Брайт расставляет чашки. Им требуется несколько минут, чтобы чай как следует заварился.

— У Пи' самый вкусный чай, — говорит Вин, подставляя чашку ближе, чтобы Мью было удобнее разливать напиток. — Где ты берёшь эти травы?

— Мне передаёт их мама. Она выращивает некоторые.

— М… У Йа’Мэ такой милый садик. Ты фоткал его? — Брайт тянется за печеньем, но Вин вовремя шлёпает его по руке.

— Да. Потом покажу фотки.

— Прям собрание пенсионеров, — хмыкает Вачиравит. — Пьём чай и обсуждаем огород.

Вин цыкает.

— Итак, что ты приготовил на этот раз, Вин? — Мью с интересом смотрит на причудливо уложенные печенья.

— Это… — Метавин прокашливается и делается вмиг до чёртиков серьёзным, важным и довольным. — На каникулах мама пи’Мью передала мне рецепт её фирменного печенья, — начинает свою презентацию Вин, — «Мятное печенье с трещинами и крошками шоколада», — он указывает на тарелку с небольшими зелёными шариками в коричневую крапинку, покрытую белыми разломами. — На основе этого рецепта я сделал ещё два: «Сладкое лимонное печенье с трещинами и грейпфрутовой начинкой», — следующая тарелка с шариками более крупного размера жёлтого цвета, — и «Печенье с корицей и яблочным желе», — печенье цвета карамели с шапкой из чуть осевших взбитых сливок и веточкой мяты. — Я решил, что раз пи’Мью пробовал оригинал, то он должен оценить, насколько у меня получилось воссоздать вкус.

Мью поражённо вздыхает.

— Вин, всё выглядит просто прекрасно. Ты так постарался, удивительно, — Мью тянется к первому виду печенья. — Итак. Мятное.

Он откусывает совсем немного, но освежающий приятно мятно-лимонный вкус заставляет улыбнуться. Вкус его детства.

— На самом деле, это лёгкий рецепт и делается очень быстро, — продолжает Метавин. — Всего-то мятное пюре и цедра лимона, а вкус получается таким ярким! Гениальность в простоте! — Его глаза горят.

Суппасит смакует, разглядывая печенье, и понимает, что у Вина явно прирождённый талант к этому. Ему просто суждено стать кондитером, тем более младшему самому это настолько нравится, что подобное маниакальное влечение в глазах к своему делу он видел только у Шейна.

— Так?

Метавин ждёт с нетерпением вердикта, его глаза ярко сияют от любопытства, хотя ладони всё ещё не сдаются и легонько бьют по рукам Брайта. Он шикает на него, а тот лишь надувается и утыкается в свой вибрирующий то ли от непрерывных звонков, то ли от сообщений телефон.

— Мне нравится, — кивает Мью. — Похоже на мамины, однако у них есть твой… оттенок, если можно так сказать. Меня просто так не обмануть, я точно найду печенье мамы.

Метавин довольно кивает, не решаясь что-либо говорить, и просто продолжает ждать дегустации другого печенья. Он уже не шлёпает руку Вачиравита, когда тот вновь совершает попытку ограбления.

— Лимонное, — Мью разглядывает его немного и чувствует вкусный запах, заставляющий неловко сглотнуть подступившие слюни.

Когда он пробует это печенье, то ощущает какую-то лёгкость. Его явно можно есть в особенно жаркое лето, совершенно не беспокоясь ни о чём. Оно немного пряное, будто в него добавили немного корицы или ещё какой приправы, а грейпфрутовая начинка не слишком сладкая, отдаваясь небольшой горечью в совокупности с цедрой лимона.

— Я не думаю, что смогу дать какую-то конструктивную критику, — говорит Мью. — Это просто очень вкусно, мне больше нечего сказать, Вин.

Младший смущённо улыбается, не зная, видимо, куда спрятаться. Ему нравятся комплименты, однако стеснение даёт о себе знать.

— Правда, — говорит Суппасит и откладывает очередное откушенное печенье себе на тарелку, чтобы взять и попробовать последнее. — Ты будешь просто отличным кондитером.

— Самым лучшим, — впихивается в разговор Вачиравит, не поднимая своей головы. Он продолжает с кем-то переписываться в телефоне, то и дело откусывая печенье.

— Да, — соглашается Мью и наслаждается запахом печенья с корицей и яблочным желе. — Мне даже пробовать не нужно, я уже знаю, что это объедение.

— Брось, пи’Мью.

— Без преувеличений.

— Если без преувеличений, то давайте есть, — Брайт тянется за печеньем, а ладонь Вина вновь останавливает его от очередного поползновения. — Ну что-о?

Вин щурится и выпячивает губы. Брайт тяжело вздыхает, закатывает глаза и быстро поднимается с места, чтобы чмокнуть его в губы. Мью не сдерживает улыбки.

— Итак, — начинает он. — Вы будете что-то смотреть по телеку? Или… Мне просто нужно ещё немного поработать-

Вин давится. Брайт взволнованно хлопает его по спине, пока тот пытается остановить льющийся из носа чай.

— Ох, чёрт! Мы отвлекли тебя, Пи’Мью! — Вмиг тараторит Вин. — Мне очень жаль! Нужно было позвонить! Ах, — он резко хватает Брайт за нос. — Это всё из-за тебя, дорогуша!

— Ауч! Отстань от моего носа! — Гнусавит Брайт и строит самое страдальческое лицо, которое только может.

Мью откусывает яблочное печенье и тихо вздыхает.

— Нонг’Вин. Отпусти его нос, ты слишком жесток с ним, — Мью знает, что Брайт становится слишком безоружен, когда кто-то держит его за нос. А ещё Шейн часто его так наказывал, когда тот был маленьким. Видимо, оттуда и пошло. — Нонги слишком часто вламываются в мою квартиру, так что я привык к этому. Вы действительно не помешали.

— Но, Пи'…

— Я сказал это только потому, что не смогу какое-то время уделить вам время, вот и все. Не волнуйся так, нонг'.

— Хорошо, — Вин поджимает губы, но всё же немного расслабляется. Брайт же скучающе доедает первую тарелку, почёсывая от крепкой хватки чуть покрасневший кончик носа. — В любом случае, я не думал засиживаться долго, просто хотел… — он кидает взгляд на Брайта, — передать угощение, которое кто-то снова схомячил! Брайт, Всевышний, я когда-нибудь донесу хоть одно целое блюдо до пи’Мью?!

— Ты его донёс! — Брайт даже отодвигается немного, прикрывая то ли набитый рот, то ли нос рукой.

Вин непонятно что-то кряхтит, хватаясь руками за голову, а потом обречённо падает на стол.

— Я тоже ненадолго, Пи', — У Вачиравита аж крошки изо рта вылетают, и Мью чуть морщится. — Дел невпроворот.

— Прожуй сначала, деловой, — Мью подливает ему чая. — Какие дела? У тебя же нога больная для футбола.

— Да нормально уже с ней всё, — закатывает глаза Брайт. — Да я вообще не про футбол! Я устраиваю тусу.

Вин на это тяжело вздыхает.

— Пи', ну, может ты ему скажешь, что устраивать большие безумно дорогие вечеринки в будний день — это ужасная идея, а?

— Что за вечеринка? — Мью, конечно, слышал об этом, но… — Откуда у тебя деньги? Она у тебя дома? Мама знает? Сколько будет алкоголя? Наркотики? Давай только без полиции как в прошл-

— Так, — останавливает его Брайт. — Стоп. Давай по порядку, хорошо? — Он выглядит несвойственно неловко, когда Мью упоминает о том разе. — Вечеринка по случаю дня рождения Галфа. У меня дома. Деньги с накоплений. Мама не знает. И не узнает. Алкоголя будет много. Наркотики — это ужасно, такие даже если и попадут туда, сразу же полетят с балкона. Случайно, конечно же. И… Без полиции.

— Ты копил? — удивляется Мью.

— Ну… Точнее, не тратил. Я ж на его шее сижу, — Брайт кивает в сторону Вина и неловко улыбается, потирая заднюю часть шеи.

— Но… Почему?

— Почему? — не понимает Брайт.

— То есть… Ну, я думал, что… Не знаю, вечеринка за твой счёт для Галфа… Для него, наверное, это неловко? Да и в будни это неудобно, многих не отпустят?

— Пи'? Ты че? — Брайт смотрит на него, как на идиота. — Кто у кого сейчас спрашивает вообще? Ты забыл в какой школе работаешь?

— Дети везде дети. Отпрашиваться-

— Пи’Мью, мы, может, и дети, но родителей интересует только табель. А кто мы, где мы, и что мы делаем никого не ебёт, — Брайт кидает взгляд на Вина. — В большей степени.

— Ты устраиваешь очередной саботаж в школе. Проводи хотя бы на выходных. Половина учеников с отходниками не явится и мне как тебя выгораживать?

— Спорим, что явится? — щурится Брайт.

Ох, не нравится это всё Мью.

— На что?

— Хм-м… Если большая часть учеников явится, то ты помогаешь мне на итоговом экзамене.

— Если никто не явится, ты снова начнёшь отчитываться своей маме. И я сниму тебя в чепчике для Шейна.

— Это не справедливо! — возмущается Брайт.

— Я тут своим местом рискую, — флегматично замечает Суппасит. — Согласен? — он протягивает руку.

Брайт, чуть поколебавшись, всё же жмёт её в ответ. Вин разбивает их договор.

— Настолько всё грандиозно, что вся школа знает? — бубнит Мью, отпивая из кружки чай. После сладкого всегда приятно отхлебнуть порцию горячего и вкусного чая.

— Да это же я устраиваю вечеринку, вот все и шепчутся об этом, — хмыкает Брайт и обращает внимание на звякнувший пару раз телефон.

— А, ты типа популярный, — кивает Суппасит, чуть улыбнувшись, когда Вачиравит стреляет недовольным взглядом. — Местный король бала, прямо как в дораме.

Метавин прыскает со смеху, закрывая рот ладонью.

— Пи', так и есть! Я же капитан футбольной команды, — показывает язык Брайт. — А это — моя крошка.

Он с лёгкостью целует Метавина в щёку и ухмыляется, когда замечает его чуть удивлённый взгляд. Брайт просто притягивает его к себе ближе, кладя чужую голову на плечо.

— Я знаю.

Суппасит наблюдает за ними пару секунд, а после тихо вздыхает. Он совсем забыл, что у Галфа скоро день рождения. Наверное, если бы ему никто не сказал по какому поводу вечеринка, он бы и не вспомнил вообще. А Канавут обиделся бы, как обычно поджимая пухлые губы и перебирая тонкими пальцами. Чёрт, Мью уже так отвык от милого нонга за этот месяц, что для него преображение Галфа всё ещё за гранью возможного.

— Кстати, зачем тебе мёд? — спрашивает Брайт, продолжая переписываться с кем-то. Он даже не поднимает голову, чтобы встретиться с ним взглядом. — Ты же его не любишь.

— Ну, — прочищает горло Мью. — Решил попробовать с фермы… Вкусно.

На самом деле, он сам не знает, почему на протяжении всего месяца ходил по разным фермам и пытался найти самый идеальный мёд по его мнению. Для чего и зачем — непонятно. Зато чувство удовлетворения появилось, когда Мью понял, что такого мёда точно нигде не сыщешь.

— Странный ты, — выгибает бровь Брайт. — Бля, они купили совсем не то… Ладно. Даже писать никому не разрешил. Кроме Вина.

— Хватит жаловаться, а ещё материться, — ворчит Суппасит.

Метавин поддакивает и наконец-то начинает пробовать собственные печенья, утыкаясь в телефон от безделья. Мью наблюдает за ними некоторое время, не понимая, чем ему вообще заняться. Уйди он сейчас — Брайт в шутку, конечно, но разноется, что Пи' совсем не уделяет ему время, прямо как маленький ребёнок. Всё-таки Вачиравит скучает по нему в любом случае, это не изменится даже спустя время — слишком много времени возится с ним. Когда рядом нет второй так называемой взрослой «силы», Суппасит — самая настоящая семья нонга. Хотя, будем честны, даже вместе с Шейном под рукой Брайт всё равно бы бегал к нему.

— Да, — неожиданно раздаётся голос Брайта, прижимающего телефон к уху. — Мам, привет.

Мью затихает и прислушивается, надеясь услышать, почему мать Вачиравита звонит прямо сейчас. Быть может, что-то случилось? Или она делает это просто так из-за того, что давно не звонила своему ребёнку? Обычно либо он передаёт какую-либо информацию, либо Шейн перезванивает младшему и тогда с ним беседует.

— Всё хорошо, мам, — кивает Вачиравит, потирая ободок кружки пальцами. Он кажется ранимым и беззащитным в этот момент, и искренняя незаметная улыбка появляется на его губах. — Сижу с пи’Мью и Вином. Он сам нас позвал.

Он фыркает, закатив глаза. Будто кто-то ему поверит.

— Вин ест, не может ответить, — уклоняется от Метавина, набившего щёки печеньем. — В школе всё нормально, с ребятами нормально, со всеми нормально, мам. Я же не терминатор-убийца.

— Зато хулиган, — бормочет себе под нос Мью. С таким-то ещё хуже, совсем не остановить.

Он внезапно вспоминает все зарубежные сериалы, в которых те самые хулиганы играют в американском футболе. Хорошо, что в школе такой секции нет, иначе бы Брайта можно было бы постоянно откапывать на поле. Ну, или его оппонентов.

— С Галфом тоже всё хорошо. А, ты видела его новые фотки? Это мы постарались, — Вин громко прочищает горло. — Ладно, это больше Вин постарался. Я был моральной поддержкой. А ты как?

Вачиравит встаёт из-за стола и уходит в сторону комнаты, видимо, чтобы почувствовать себя более уединённым. Кхун' звонит ему достаточно редко, обычно она списывается с Мью, чтобы узнать, всё ли с её сыном хорошо, или пытает Шейна. Суппасит не то чтобы может сказать, почему она так избегает личного общения с Брайтом. Можно предположить, что у неё просто слишком забитый график или ей, может, неуютно, что она в принципе стала меньше уделять ему внимания — настолько, что звонит от силы раз в месяц, — но Мью точно уверен, что Брайт страдает именно из-за этого. Может, поэтому он и не может ему противостоять?

— Пи’Мью, ты действительно будешь помогать Брайту, если проиграешь? — тихо спрашивает Вин.

Мью не отвечает. Не знает, что ответить. Он лишь поджимает губы и неоднозначно пожимает плечами.

Наверное, он бы помогал ему даже и без этого спора, насколько это не было бы опасно для его положения. Он отвечает за Брайта и ему важно, чтобы тот выпустился без пересдач и с минимальным количеством «C». А вот какими грязными способами он будет пользоваться, уже одному Богу известно.

— Просто… неожиданно как-то. Ты всегда был против того, чтобы мы списывали, ты ведь был действительно строг… Это… Неожиданно?

Мью могло бы быть стыдно за это. Стыдно перед Вином и перед самим собой. Но он достаточно пожил, чтобы знать, что в их мире важен благоприятный итог, а не сдавшаяся никому мораль.

— Это ради Брайта.

Вин слабо улыбается. Когда-нибудь и он поймёт его.

— Ради Брайта.

Мью сделает всё ради этих непоседливых нонгов.