Он снова не смог. Откровенно не смог. Снова запнулся. Там, где и всегда. На Отречении, которое, казалось бы, выучил уже весь состав. Ему девчонки из — за кулис готовы были этот текст едва ли не орать. Ленка вон не выдержала — ударила легонько. Чтоб взял себя в руки. Допел дрожащим голосом. Хоть зал потом стоя аплодировал. Хоть и слышался детский голос:

— Руслан Анатольевич, вы молодец. 

Да ничерта, если честно. На глазах выступали слезы. Обиды и злости на самого себя. Так ведь мог только он. Или не сделать ничего или забыть два слова на финишной прямой. 

Ведь в этом мире так заведено. Каждый человек созависим с другим. И никогда нельзя угадать — кто это. И Руслан молился, чтобы это оказалась его жена, прекрасно знающая, как настраивать его на спектакли, когда вовремя остановить самокопание, заставить поверить в себя. 

Однако этого не случилось. И Судьба сделала зависимой от его выступлений маленькую девочку. Сашку Трусову. Фигуристку с огромным сердцем и большой — большой мечтой.

Сейчас, когда он смотрел Чемпионат России, увидел, как Саша, созависимая от него Саша, падает с тройного акселя. Улыбается, пряча слезы. 

И снова он у нее не получается. В зеленых глазах словно светится:

 — Кто же ты? Кто боится сильнее, чем я? Кто меня сбивает? 

А Рус ничего не говорит. Только смотрит в пол. Он виноват. Виноват и в серебре, которое Саша забирает на следующий день. Виноват в ее бронзе на Чемпионате Европы. Ведь все его неправильно взятые ноты, забытые слова — отзывались сейчас. В падениях. 

А олимпийскую короткую программу он просто выключил. 

Ведь она снова из — за него упала. 

Руслан слезы, градом текущие, не вытирает. Не хотел верить, что своей нестабильной психикой лишил рыжую девочку главного — Титула Олимпийской Чемпионки. 

Да, впереди произвольная. Но каков шанс, что ошибки, про которые он не помнил, не вылезут?

Шанс ничтожно мал. 

И он виноват во всем. 

Прости меня, Саша

Одними губами произносит Рус, разбивая костяшки о стену. 

       ***

В Олимпийской деревне плакала Саша, вжимаясь в подушку, чтобы Аня не услышала. 

Она не знала, кто зависит от нее. Знала только имя. И чувствовала, как плохо этому человеку. Как она не могла настроить себя на важный для него день. 

Он ошибался снова и снова. Все ее падения на тренировках превращались в забытые слова. Все слезы — в неуверенность. 

Саша не знала, как совладать с собой. Не знала, что после России они оба плакали. Она — в номере, отшвырнув серебро. Он — сползая по стеночке, отбросив либретто. 

Не знала, что они оба губили себя этими страхами. 

Боясь навредить друг — другу, они убивали свои же мечты и цели. 

Саша сунула руки под ледяную воду. Чтоб их больно — больно сводило, едва сдержала себя, чтобы не разбить зеркало. Зло прошептала, утирая жгучие слёзы:

— Прости меня, Руслан.