Реквием

Музыка из радио играла негромко, но этого было достаточно, чтобы водитель автомобиля отбивал ритм по рулю указательным пальцем. Пробка действовала на нервы. Теряющий терпение Эдд откинулся на сиденье, постаравшись расслабиться.

Выходные не задались. А точнее, затянулись. Из-за непогоды компания друзей не могла покинуть палаточный лагерь из соображений безопасности. Гроза и сильный ветер обрушили многовековые сосны на дорогу, понадобилось несколько дней, чтобы устранить препятствие. Эдд решил отвлечься от нагнетающих воспоминаний.

Рядом сидел Том. По сравнению со всеми, он выглядел весьма отдохнувшим. Хотя на это, скорее всего, повлиял алкоголь (Том во время кемпинга упивался до беспамятства), Эдд был рад тому, что вечно меланхоличный и унылый друг улыбается. А сквозь отражение в водительском зеркале виднелся Торд. Он задумчиво смотрел в окно, слегка касаясь губами тыльной стороны ладони. Казалось, что мысли его унесли глубоко в космос, гораздо дальше млечного пути. И одному только Богу известно, что томится в его голове. А вот Мэтт дремал. Ему можно только позавидовать. Во сне он хмурился, слегка дёргал головой, шевелил губами, словно его разум сейчас тоже где-то в другом месте.

Машины внезапно стали двигаться. Эдд возвращается к привычному делу и едет вперёд. Пробка рассосалась.

Домой они прибыли только к позднему вечеру. Когда машина заехала на парковочное место перед гаражом, Торд зевнул, потягиваясь.

– Как же я мечтаю о своей мягкой кровати, – сладко и мечтательно протягивает он.

– Не ты один, – по-доброму усмехается Том.

Редко можно услышать диалог между Томом и Тордом, который не будет сопровождаться руганью и кулаками. И от этого на душе тепло стало не только им, но и Эдду. Ларссон слегка тормошит рыжеволосого пассажира за плечо. Парень встряхнул головой и повернулся в сторону Торда, удивлённо вытаращив глаза. "Приехали," – полушёпотом говорит норвежец.

Когда вещи из багажника были растасканы по комнатам, а машина спрятана в гараж, парни собрались поужинать. И в холодильнике благополучно повесилась мышь. В магазин идти поздно, поэтому пришлось скинуться на доставку пиццы.

Щёлкнула крышка жестяной банки, и зашипела внутри кола. Эдд, запрокинув голову, выпивает до самого дна. Удовлетворённо выдохнув, он ставит её на кухонный стол и направляется в гостиную, обещая себе как-нибудь потом её выбросить. А в гостиной Торд и Том по традиции расположились поодаль друг от друга. Эдду оставалось лишь сесть между ними и вытянуть ноги на ковёр. По телеку вечером показывали всякий шлак, от чего в обычный день становилось тошно, но сегодня почему-то всё наоборот. Смена обстановки хорошо повлияла на восприятие Эддом его привычной жизни. И даже неприязнь между его друзьями не мешала ему чувствовать умиротворение и спокойствие. А вкуснейшая пицца ещё больше скрасила вечер.

– Я отойду отлить, – произносит Том, поднимаясь с дивана.

Уставшие Эдд и Торд даже не шевельнулись в его сторону.

Его длительное отсутствие стало заметно лишь когда у сериала по телевизору пошли титры: это оповещало о наступлении полночи. Эдд подумал, что по пути Том решил зайти к себе, поэтому особого значения этому не предал.

– Я, пожалуй, пойду спать, – заявляет Торд, – а ты?

– Сон как рукой сняло... – уставше бормочет Эдд. – Я, наверное, ещё посижу.

– Окей, – Ларссон встаёт с дивана и, прежде чем уйти, сказал: – завтра надо забрать Ринго у соседей, поэтому не засиживайся.

– Спокойной ночи, – Эдд словестно отмахнулся от напоминаний друга и продолжил пялиться в ящик.

В это время по нему показывали ещё большую ересь, чем час назад. Различные конспирологические шоу и их откровенно ебанутые теории крутят исключительно после полуночи.

Это было терпимо до тех пор, пока мужчина с экрана не стал доказывать зрителям, что кукуруза пришла с Юпитера. На этом моменте Эдд вздыхает и выключает телевизор к чёртовой матери. Оглянувшись по сторонам, он замечает, что свет горит только в коридоре, а в доме тихо-тихо, словно он здесь один. Гулд решает сходить в туалет перед сном. И вроде всё на своих местах, но мысль, что что-то не так, продолжала его преследовать. Такого никогда раньше с ним не было. Паранойя свойственна Мэтту или Тому, иногда даже Торду, но никогда не Эдду. Выйдя из ванной комнаты, Гулд направляется к выключателю, который находился как раз рядом с комнатой Тома. Дверь не была заперта до конца, что странно для Тома, но нормально для уставшего человека. И почему-то ему приспичило заглянуть внутрь. Что-то не давало покоя, Эдд не мог понять почему. Он не заметил как его собственные руки потянулись к двери. Комната наполнилась тусклым жёлтым светом, а самое главное – она была пуста. У Эдда похолодело под ложечкой. Кровать у Тома была застелена так, словно к ней и не прикасались. Гулд решает не разводить панику раньше времени, а проверить кухню. Но там выключен свет и, более того, жестяной банки, оставленной Эддом, на месте не оказалось. Гулд в холодном поту бросается к ванной, но и там ни души. Одна интересная деталь зацепила глаза парня. В конце коридора окно было открытым. "Вот почему так холодно," – подмечает Эдд, осторожно направляясь к форточке. Оперевшись об оконную раму, он выглядывает на улицу, ища глазами какие-то улики. Но всё, что бросилось в глаза: трава, испачканная в какой-то жиже, и эта жижа образовывала собой сплошной след, ведущий за угол дома. Эдд не хотел знать, что это была за хуйня.

Послышался резкий звук распахнутой двери. Эдд, ахнув, вздрогнул и обернулся на шум. В коридор выбежал Торд, а руки и лицо его были в крови.

– Что с тобой? – без задней мысли спрашивает Эдд.

– Кровь из носа потекла, я заляпал всё! – раздосадованно взревел Торд, включая кран. Зажурчала вода, и он стал вытирать всё, что мог. Капли воды попадáли на его футболку, стекали по локтям, замочили кончики волос.

Приблизившись к другу, Эдд столкнулся с ним взглядами на мгновенье. За это мгновенье можно было разглядеть, что на его лице были все признаки кровотечения из носа.

– Ты не видел Тома? – спрашивает Эдд, оперевшись об косяк.

– Не-а, – невозмутимо отвечает Торд, вытирая лицо, а потом и руки о полотенце, – а что?

– Его нет в его комнате. А окно, – Гулд показал пальцем в конец коридора, – открыто настежь.

– Проверь чердак, может он с Мэттом затусил? Кто знает этих гомиков... – Торд не разделял беспокойство Эдда.

Но интерес проследовать за ним изъявил. На чердаке, к счастью, сейчас всё было расставлено по полочкам. Не то что раньше: шагу негде ступить. В противоположной от лестницы стороне стояла кровать Мэтта, где он, в обнимку со своими мягкими игрушками, преспокойно спал.

Торд стал оглядываться по сторонам, пока Эдд ринулся будить друга.

– Мэтт, эй, Мэтт! Мэтт, проснись! – не церемонясь стал трясти Харгвиза Эдд.

– А? Что? – сквозь сон протянул Мэтт, еле разлепив глаза. – Что такое?

– Ты Тома не видел? – сразу же спрашивает Гулд.

– Тома? – Мэтту понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя. – Так Том же смотрел с вами телевизор.

– Да, потом он ушёл в туалет. И с тех пор его не видно.

– Может, засосало? – выдаёт Торд и, одаренный недовольным взглядом, еле сдерживает смех кулаком.

– Вы не пробовали позвонить? – интересуется Мэтт, вылезая из-под одеяла.

– Точно! – озаряется Эдд и достаёт из кармана брюк мобилу.

С каждым гудком напряжение нарастало. После серии размеренных звуковых сигналов Торд изменился в лице. Что-то привлекло его внимание.

– Внизу звонит телефон, – оповещает Торд, стоявший ближе всех к лестнице. Он быстро засеменил по ступенькам вниз.

Эдд подрывается с места, а за ним и Мэтт.

На тумбочке возле входной двери лежал телефон. Это был телефон Тома. Торд берёт его в руки и убеждается, что это он только что звонил.

Эдд закрывает лицо руками, обречённо вздыхая.

– Я убью его, если он пошёл в бар! – завопил он, зарядив кулаком в стену с такой силой, что портреты, висевшие на ней, затряслись.

– Ты говорил что-то про окно, – напоминает Ларссон, кивнув в противоположную сторону коридора.

Эдд включил фонарик на телефоне и стал оглядывать задний двор из окна. Каков был его ужас, когда он обнаружил, что следы на траве имеют кроваво-красный оттенок. Парень закрывает окно и стремится открыть дверь, ведущую во двор. Но она, логично, заперта. Точнее, она была заперта, когда друзья уезжали в поход. Получается, окно было единственным путем наружу.

Ключи от заднего двора были в той же связке, что и ключи от входной двери. К сожалению, такая связка только одна, и она принадлежит Тому. Торд на той же тумбочке, где нашёл телефон, пробует найти ключи пропавшего друга. Ему повезло найти связку с ленточкой с узором в шашечку. Однако, это погоды не сделало. Ведь если ключи Тома, как и его телефон, в доме, значит он не уходил на улицу.

– Эдд, может он взял твои? – предполагает Торд, перебирая между пальцев находку.

Эдд отрицательно кивает и указывает на свои ключи, лежащие сверху на тумбочке вместе с ключами от машины.

В этот момент даже Торда стала обвалакивать ледяная и сырая аура какого-то непередоваемого ужаса.

Ключ в замочной скважине создаёт характерный щелчок, и дверь распахивается. В одних тапочках Ларссон спускается с крыльца, подзывая ладонью друзей. Эдд освещает путь, пока норвежец движется вперёд, сам себя не понимая. Внутри него всё сжимается, каждый из друзей успел нарисовать у себя в голове самый страшный образ, который только может быть. И глубоко в подсознании каждый хотел верить, что там ничего нет.

И там ничего не было. Кровавый след обрывается у калитки, ведущей с заднего двора на передний. Но самое необычное, что на белом заборе и бежевом фасаде видняются кровавые пятна. Как раз за калиткой был садовый шланг, с помощью которого кто-то в спешке смывал кровь. И, понятное дело, длины шланга бы не хватило, чтобы отмыть следы за домом.

Торд заботливо обнимает Эдда за плечо.

– Нас не было целую неделю. Мало ли, что могло произойти? – говорит он, сам не веря в свои слова. Эдд глядит на него, а глаза на мокром месте. – Смотри правде в глаза. Мы не нашли тело.

То ли эмоции дали пробоину, то ли сама формулировка Торда, заставили Эдда заплакать. Он был полностью разбит, и душа его не на месте. Только вчера он видел улыбку Тома, счастливую и неподдельную, только вчера он задушевно веселился в компании друзей, они ели пиццу, он глупо шутил, Том так же глупо отвечал, а Торд недовольно закатывал глаза. А сейчас есть вероятность, что Том мёртв. И эта вероятность высока.

– Эдд, – слышен голос, – Эдд! – пытался докричаться до него Торд. – Эдд, я прошу тебя, услышь меня. Если с утра мы не обнаружим Тома, мы позвоним в полицию.

– Нам нужно зайти домой, – лицо Мэтта было испуганным не меньше, чем у Эдда. – Я чувствую, что здесь небезопасно.

Эдд с Тордом спорить не стали. Никто, конечно, не осмелился вслух признать, что Том мёртв, и что убийца, возможно, рядом. И как бы они не пытались гнать эти мысли подальше, они их настигали и не давали покоя.

Ночь далась тяжело. Эдд не мог уснуть, его не покидала тревога и застрявший ком в горле. Его тело было ужасно измотанным, и ему по-хорошему стоило лечь спать. Но он не мог сомкнуть глаз. Каждый раз, когда веки опускались, разум посещали кошмары. Они были жуткими, пробирали до кончиков костей, оставляли после себя липкое и неприятное ощущение, обволакивающее горло и грудь. Светало рано. Свет из окна уже не позволит уснуть. Когда Эдд поднялся с кровати, сложилось впечатление, что за ночь спина срослась с матрасом. Конечности стали тяжелее. Парень решил выйти в ванную, чтобы умыться и почувствовать себя хоть немного бодрым, но по пути он обнаружил, что свет в гостиной горит. Это заставило его всего тревожно трепетать. Он питает надежды увидеть там Тома. Тома, пускай пьяного, может, побитого (чёрт знает, что с ним за ночь приключилось), но главное живого. Эдд срывается с места, но в гостиной видит лишь сидящих на диване Торда и Мэтта. Вся надежда внутри Гулда тут же рухнула и разбилась о тазобедренную кость.

Торд, сам того не замечая, увлечённо кусал заусенцы пальцев, а Мэтт, обвив руками колени, слегка покачивался вперёд-назад.

– Он не пришёл? – голос Эдда был пуст: ни надежды, ни отчаяния. В нём не было ровным счётом ничего.

– Да, – сухо отвечает Ларссон, резко встав со своего места, – мы ждали когда ты проснёшься.

– Я не смог уснуть.

– Мы тоже, – отвечает Мэтт, продалжая обнимать колени. Он был в носках, но конечности всё равно озябли. Словно окно со вчерашнего дня не было закрыто.

– Стоит позвонить в полицию прямо сейчас. Мы не можем больше ждать, – если бы Эдду однажды сказали, что Торд будет переживать за Тома больше, чем за свою драгоценную коллекцию манги, Эдд бы ни за что не поверил. До сегодняшнего дня.

Полиция прибыла только в семь утра. Среди них был детектив Скиппер, тёмнокожий мужчина средних лет, у него были длинные массивные усы и далеко посаженные глаза, что сразу подметил Эдд. Он выглядел добродушным, несмотря на свою суровость.

– Вашему другу свойственно уходить надолго по ночам? – спрашивает мужчина, крепко держа в руках блокнот с жёлтоватой бумагой в линейку и чёрную глянцевую ручку, которой он щёлкал каждый раз, когда размышлял.

– Да, но обычно если напьётся или захочет выпить, – неуверенно начал Эдд, – но вчера всё было по-другому. Он не пил, смотрел с нами телевизор, а потом куда-то пропал...

– Он сказал нам, что идёт в туалет. И с тех пор мы его не видели, – добавляет Торд.

– Так... – протягивает детектив, сделав пометки в блокноте и вновь защёлкав ручкой. – Вы не слышали никакого шума, необычных звуков?

– Я не слышал... Торд? – обратился отдельно Гулд.

– Не-а, – парень качает головой, а затем оба поворачивают голову в сторону Мэтта.

– Я лёг спать как только пришёл домой, поэтому я точно ничего не слышал, – отвечает он, сглотнув ком в горле.

Детектив сделал паузу, вздохнув.

– Имел ли ваш друг суицидальные наклонности? – парни с недоумением посмотрели на мужчину. – Может, он ушёл из дома без телефона и ключей по той самой причине, что собирался покончить с жизнью?

– Он бывает грустным, но мы никогда не слышали и не видели чего-то подобного, – растерянно отвечает Эдд.

– Часто ли он выпивает?

– Да, ежедневно, – слегка ухмыльнувшись отвечает Торд, – мы вчера вернулись с кемпинга, и почти всю прошедшую неделю он только и делал, что пил.

После некоторых вопросов, детектив оставил друзей и направился к коллегам на задний двор.

К обеду вся улица была на ушах. Слух о пропаже и вероятном убийстве молодого парня в их безобидном маленьком городке разлетелся быстро. Даже Эдуардо и его друзья решили отказаться от гнусных шуток и выразили своё сочувствие.

Под конец первого обследования дома, Эдд и детектив стояли на крыльце, обсуждая контрольные вопросы.

– Мы начнём розыск как можно скорее. А экспертиза покажет, кому принадлежит кровь на траве.

– Мы можем чем-нибудь помочь? – беспокойно интересуется Эдд, теребя в руках эглеты торчащих из капюшона шнурков.

– К сожалению, думаю это будет слишком сложно. Мы не знаем, где его искать, поэтому собирать поисковые группы будет трудно, а насчёт листовок... Пока повременим. Скажите лучше, нет ли у Тома каких-либо неприятелей?

– Неприятелей? Думаю, что нет... – Эдд осекается. На глаза попадается красная худи, и она срабатывает как красная тряпка для быка. Внутри него бились ангел и демон. Гулд не до конца понимал кто из них кто, но один уверял, что ради Тома стоит быть честным, даже если он сделает из своего друга подозреваемого, другой утверждал, что это станет ошибкой, что Торд не мог... – Торд и Том никогда не находили общий язык.

"Торд желал Тому мучительной смерти," – мысленно добавляет Эдд.

Детектив задумчиво кивает, нахмурившись.

Разговор обрывает крик молодого полицейского. Он махал рукой, подзывая к себе:

– Детектив Скиппер! Тут тело в мусорном баке.

Эдд, кажется, потерял землю под ногами. Мусорный бак, их собственный мусорный бак, который по субботам опустошает мусоровоз. Сегодня суббота, чёрт побери!

Гулд глядит на своих друзей и находит в их глазах отчаяние. Их лица побледнели, причём у каждого как-то по-разному, но Эдд просто не мог понять в чём именно разница.

Люди в форме и зеваки, проходящие мимо, столпились вокруг злосчастного мусорного бака. Растолкав их всех, Эдд пробрался к центру, тяжело дыша. Он видел, как один из чёрных мусорных пакетов порвался, а из дыры торчали окровавленные побелевшие пальцы с окрашенными в чёрный лак ногтями. Глаза ему не врали. По толпе пронеслось шёпотом "Господи", поднялся гул.

– Том... – Эдд жмурится и закусывает губу так сильно, что на языке чувствуется железный привкус, а из глаз текут слёзы.

"Нет, это не может быть правдой, – думает он, – просто не может. Это всё не по-настоящему".

Его будто парализовало, он не мог начать рыдать, не мог сдвинуться с места. Лишь солёные ручьи, ледяной ужас и дрожащие руки.

Торд пробивается сквозь полицейских, только заслышав голос Эдда. Ему не нужно было время, чтобы разобраться в ситуации, потому что всё было предельно ясно. Он крепко обнимает друга, уткнувшись носом в его шею. Но парень тут же отталкивает его, бросив беглый хмурый взгляд, а потом убежал прочь. Торду казалось, что в этом взгляде было что-то большее, чем просто горе. Эдд видел в нём предателя.

Семью Тома оповестили о его смерти в тот же день, когда провели экспертизу тела. Нельзя передать словами, каким большим горем это было для его матери. Тело её сына было в ужасном состоянии, но она настояла на том, чтобы увидеть его в последний раз. Поталогоанатомы делали всё возможное, чтобы собрать его тело, как бы ужасно это не звучало. Миссис Риджуэл держалась за его ладонь, поглаживая большим пальцем тыльную сторону руки. Цвет кожи Тома стал характерного для трупа оттенка. Некоторые части его тела не удалось восстановить.

Гроб на похоронах был закрыт. Когда Эдд бросал свою горсть земли в яму, он не смог не проронить слезы. Он боялся представить, что скрывается за деревянной крышкой гроба, он так и не успел попрощаться с Томом, что заставляло его чувствовать неподъёмную тяжесть в груди. Эдд помнил, как Том говорил, что хотел бы быть захоронен вместе с Сьюзан. К сожалению, у него не выйдет уйти в мир иной в обнимку со своей гитарой. И это терзало душу ещё больше.

Гулд не мог ни с кем заговорить, но смотрел со стороны, как Мэтт и Торд выражают свои соболезнования миссис Риджуэл.

– Мне очень жаль, что я так и не смог найти с ним общий язык, – говорит Торд, опустив взгляд, – может, если бы я узнал его получше, мы бы стали друзьями.

Миссис Риджуэл трепетно берёт его руки в свои. Эдд не слышал, что она ему сказала. "Ты серьёзно?" – думал он, чувствуя, как внутри него, подобно лозе, разрастается злоба.

Ливень в тот день тяжёлыми каплями стучал по крыше дома, нагнетающе тарабаня. Казалось, не только дом, но и вся улица накрылась мрачной пеленой.

Эдд так и не удосужился переодеться после похорон. Он сидел на своей кровати и обречённо смотрел в одну точку. Разразился гром, и лицо Эдда тут же переменилось. На переносице образовалась складка от сомкнувшихся бровей. Эдд поник, сжав кулаки на коленях, а гром всё не утихал, пуще прежнего раздаваясь прямо над домом.

Голову его всё томила мысль, от которой он по-началу пытался избавиться. Не удалось ему ей противостоять, она атаковала его сознание как паразит.

"Это Торд всё тому виной. Он убил Тома, без сомнений!"

Детективы часто ошибаются, часто относятся к делу спустя рукава. Может, Эдд сможет добиться правды? Ради Тома. Должно состояться правосудие.

Все улики против Торда, и почему его не сделали главным подозреваемым? Говорят, никаких следов Ларссона найдено не было. И алиби его подтвердил сам Мэтт, но разве сложно Торду обвести вокруг пальца такого несмышлёного и наивного простака, как Мэтт? А каков ведь план! Всё просчитал, да не учёл, что Эдд сам не прост. Думал, он не заметит никакой связи! А ведь кровавый след обрывается под окном Торда, а ведь это он весь в крови выбежал из своей комнаты. Он всё это подстроил, гад! Все его эмоции, всё его сожаление, абсолютно всё в нём просто-напросто лживая актёрская игра! Каков же мерзавец!

Эдд поднимается с места. Ему стоило бы сделать глубокий вдох и выдохнуть всё безрассудие, но было уже поздно.

Он чуть не снёс с петель дверь, когда ворвался в комнату Торда. Ларссон в это время только успел снять галстук с белоснежной рубашки.

– Эдд? Я только что смог найти в себе силы переодеться, – начинает уж было Ларссон, повернувшись навстречу гостю, но его резко и грубо хватают за грудки.

– Сукин сын! – взревел Эдд, глядя прямо в эти напуганные, трусливые глаза. Вот тебя и поймали, гнусный подонок. – Не думай, что все вокруг тебя настолько слепы и глухи, чтобы не заметить очевидного!

– О чём ты? – вздрогнул парень. А на лице у него как будто неподдельное удивление и ужас.

– Меня не проведёшь! – Эдд сжимает его ещё сильнее. – С чего ты решил, что имеешь право убивать кого-либо? Да ты хоть понимаешь, что не сделал этим лучше никому?

Тут уж Торд обозлился сам.

– Тебе не стыдно обвинять меня в чём-то таком?!

Эдд отпускает из крепкой хватки друга, от чего тот чуть не потерял равновесие.

– Да, я ненавидел Тома, но я не причастен к этому убийству! – отстраняется Торд, выпрямив рубашку, потянув её вниз.

– И с чего это я должен тебе верить? – Эдд сокращает расстояние между ними, грозно смотря на него сверху-вниз.

За окном ветер со страшной силой качал деревья. Стоял гул и приглушённый свист.

– У меня есть алиби!

– Его смог подтвердить только Мэтт. Ты думаешь, это серьёзно заставит меня поверить? Да я знаю вас обоих как облупленных!

– Нет, Эдд, нихуя ты не знаешь! – наступает Торд, сжимая кулаки и оскалив зубы. – Ты не знаешь обо мне ничего, раз смеешь утверждать такое! – Лицо Эдда стало иным: теперь оно выражало смятение и непринятие. – Я ни за что бы не убил Тома! Веришь ты или нет, он и я никогда не покушались друг на друга. Ты действительно уверен в том, что я стал бы его убивать после того, как у нас с ним наладились отношения? Мы не ругались уже две недели! И, в конце концов, Эдд... Я думал мы друзья. Я подозревал, что меня могут обвинить, но я искренне надеялся, что ты выслушаешь меня, что ты поверишь мне. Но ты не оправдал никаких моих ожиданий! Поэтому убирайся прочь с моих глаз, и видеть я тебя не хочу!

Эдд не смог ничего ответить, потому что мгновенно оказался за дверью, где остался в полном одиночестве с собственной совестью, недоверием и непониманием.

Как же так? Можно ли верить Торду? Он же может оказаться ещё более хорошим актёром, чем казался. И аргументов внятных Эдд не услышал, и реакция Торда весьма и весьма странная, и... в конце концов, они друзья. Всё это неправильно. Неправильно с самого начала. Почему Эдд перестал верить Торду так просто? Что стало причиной недоверия? Они были лучшими друзьями, по крайней мере таковым Эдда считал Торд. И смог бы он соврать? Врал ли когда-либо?

Эдд плохо поступил. Это никуда не годится. Ведь будь он на месте Торда, вряд ли был бы рад такому обвинению. Он тоже переживает это горе, тоже не может смириться с потерей человека, который занимал не последнее место в его жизни, даже если они не могли найти общий язык. Эдд решил, что ему стоит поверить Торду. Сделать вид, что он верит каждой эмоции и каждой слезинке, что упала с его глаз на похоронах. Эдд попробует выслушать его. Но пока что он не мог решиться на разговор.

Гнев легко сподвигнул его на словестную стычку, которая могла стать стычкой на кулаках. Но сейчас он не мог даже подняться со стула на кухне, чтобы пойти и просто поговорить. И это так обидно, так несправедливо! Он прикован к своему месту и не может сделать что-то, чтобы понести ответственность за свои слова.

"Довольно бояться!" – Эдд вскакивает, ударив кулаком по столешнице. Рано или поздно Эдду придётся поговорить с Тордом. Чем раньше, тем лучше, поэтому действовать надо сейчас. С их ссоры прошло несколько часов, но время бежит с бешеной скоростью, когда твои мысли путешествуют отдельно от тебя.

На этот раз он неуверенно и медленно приближался к заветной двери. Осторожно приоткрыв её, он почувствовал, как холодный сквозняк обдал его кожу. Глаза остановились на кровати, на которой из-под одеяла торчала макушка.

– Эй, Торд, – робко зовёт Эдд полушёпотом. Он закрывает за собой дверь и чувствует сладковатый запах в комнате.

Подойдя ближе к кровати, он присаживается рядом с Тордом. Почему-то запах усилился, что заставило Эдда напрячься.

– Торд, я знаю, что ты не спишь. Поговори со мной, – он кладёт руку на плечо другу и чувствует холод.

Силой Эдд переворачивает друга на спину, но какого было его удивление, когда тело неестественно легко поддалось, а голова как лежала, так и лежит. Рука Эдда сама по себе тянется к щеке друга. Он проводит пальцем по коже и чувствует, что она ледяная. Случайно он замечает открытый глаз сквозь упавшую на лицо чёлку. Эдд подрывается с места и ловко, словно фокусник, выдирающий скатерть прямо из-под тарелок, срывает одеяло с кровати.

Стало слишком тихо. В ушах зазвенело.

У Торда голова отдельно от туловища. Его тело изуродовано. Всё в рубцах, в ссадинах, в глубоких порезах, словно тут случилась драка на ножах. При том конечности Торда были отдельно от него самого, что вместе создавало жуткую картину. И прежде чем Эдд успел почувствовать рвотный рефлекс и догадаться, что он всё ещё не один дома, дверь позади него продолжительно и мерзко скрипнула.

Внутри Эдда всё рухнуло. Он слышал треск половицы позади себя.

Чувство самосохранения развернуло его, и он как ошпаренный отскочил, обернувшись.

Перед ним возник Мэтт, вытянувшийся во весь рост. Его руки остановились высоко над его головой, и он крепко держал в руках топор.

Эдда охватил ужас, как только он осознал, что эта мрачная фигура была готова убить его несколько секунд назад.

– Пожалуйста, Мэтт! Не нужно меня убивать, – Эдд стал пятиться назад, а Харгвиз стал приближаться.

Когда Гулд упёрся спиной о рабочий стол, на глаза стали наворачиваться слёзы.

– Я прошу тебя! Мэтт... Я прошу тебя, – навзрыд умолял он.

– Бесполезно, Эдд. Ведь ты сдашь меня полиции, я это знаю, – снисходительно ответил он. Голос Мэтта звучал иначе. Он отдавал леденящим холодом, заставляя Эдда дрожать как осиновый лист.

– М-Мэтт... пожалуйста! – плачет от беспомощности Эдд. – Скажи хотя бы зачем? Зачем ты убиваешь своих друзей?

Мэтт рассмеялся. Лицо у него совсем другое. Злое и беспощадное. Таким он не был никогда.

– Своими друзьями я могу назвать лишь ответственных перед обществом людей. Том был алкоголиком, желавшим покончить с жизнью. Он только и делал, что ныл... Ныл и запивал. Жалкое зрелище, – усмехается Мэтт, – если бы не я, он бы сам себя убил... Торд тоже был жалким. Он ревностно относился к тебе, не ладил ни с кем из нас. При тебе всё было настолько гладко, насколько возможно. Без тебя он нас ненавидел. И если я был тихим и невинным мальчиком для битья, который не был ему угрозой, то Том таковым не был. Я просто устал смотреть на то, как он всячески пытается добиться твоего внимания, быть одним единственным, как будто бы другие не имеют права общаться с тобой. Такие люди как Торд не принесли бы ничего хорошего общества. Представь себе, как бы страдала его будущая жена, и как бы зависим он был от неё?... А касаемо тебя, Эдд... – Мэтт сделал паузу. – Ты эгоист. Эгоистичней человека и не сыскать. Ты всегда хочешь, чтобы всё было по-твоему, ты никогда не учитываешь мнение других, если оно разнится с твоим. И может быть, если бы ты дал шанс Торду выговориться, а не сделал бы поспешный вывод, учитывая только свой взгляд на ситуацию, ты бы смог предотвратить его гибель. А теперь, сделай вывод. Были ли вы мне друзьями? Я давно пожалел, что знаю вас. И если ты бы знал, как горд я сейчас за то, что очищаю мир от таких людей, как вы.

Руки его высоко замахиваются, и топор рассекает черепушку Эдда напополам.