Заброшенный дом. На полу мусор, старые газеты, осколки бутылок от дешевого алкоголя. В воздухе запах потных, годами немытых тел. Бомжи долгое время использовали это место как ночлежку. Только им не повезло. Среди грязи и пыли кровавые лужи, в мусоре четко можно различить куски растерзанных человеческих тел, внутренностей. Жужжат мухи. Запах грязи смешивается с запахом страха и смерти.
Темнеет, в закатных отблесках дом с разбитыми окнами и пустыми дверными проемами выглядит жутковато. Начинающий горе чернокнижник призвал раума, защитная пентаграмма оказалась слишком слабой. Первой жертвой демона был, конечно же, чернокнижник, а затем погибли и все бомжи, имевшие несчастье выбрать дом для ночлега.
Джулиан, Марк и Эмма зашли в дом. Марк чувствовал знакомое волнение. Кожу покалывало так же, как и перед Охотой.
Раума они нашли в крошечной темной комнате. Очевидно, хозяева дома использовали когда-то эту комнату, как кладовку, в ней не было окон, потому чудовище спряталось там, чтобы избежать гибели от дневного света.
Низший демон и есть низший. Если бы остался в кладовке, им пришлось бы заходить по одному, и атаковать все вместе его они бы не смогли. Но Раум со злобным шипением выскочил из кладовки. Белая чешуя, огромные черные маслянистые глаза, круглый, незакрывающийся рот. Они бросились на демона все сразу. Он отбивался от них длинными щупальцами, заменявшими ему руки. Клинки серафима и Кортана окрасились темным ихором. Бой продлился лишь несколько секунд. Марк снес чудовищу голову. Останки демона мгновенно превратились в горку черной пыли на грязном полу. Темная энергия демона вернулась обратно в Бездну. Марк почувствовал разочарование. Низших демонов так легко убить! Скукота!..
Дети Блэкторны, как всегда, вели себя невыносимо шумно за обедом. Они смеялись, давились едой. Больше всех отличился Тавви, он пролил суп и начал кидаться картошкой.
— Лимит терпения превышен! — рявкнул Джулиан. — Марш в свою комнату!
— Ребенок кушает, — вступилась Эмма за мгновенно притихшего Октавиана, глаза которого, как по волшебству, наполнились слезами. — Вспомни себя в его возрасте!
На этот довод Джулиану возразить было нечего. Тавви остался за столом.
— Я боше так не буту! — в которой раз пообещал он с набитым ртом.
Джулиан хотел было снова отругать его за подобное поведение, но обидные слова так и не сорвались с его губ под пристальным взглядом Эммы. В такие моменты Марк чувствовал себя чужаком среди них и снова начинал жалеть, что не вернулся в Охоту.
Рука Эммы коснулась его руки. Их взгляды встретились. Марк успел заметить боль в глазах брата. Дрю вздохнула. Она, глупышка, искренне радовалась за них, принимая их игру за истинные чувства.
Дети сильно беспокоились за Джулиана и мечтали познакомить его с девушкой. Они верили, что одиночество Джулиана — их вина.
— Джулс, пригласи Кристину куда-нибудь, — сказал вдруг Тай. — Ты один, это неправильно. Можете устроить романтический ужин у нас на кухне.
— Мы будем хорошо себя вести! — заверила его Ливви. — Все разбежимся по своим комнатам и даже дышать будем через раз!
— Даше я, — заверил его Тавви снова с набитым ртом.
— Кристина — моя подруга. К тому же, она помирилась со своим женихом, — категорическим, не допускающим возражений голосом оборвал их идеи Джулиан.
Кристина и Диего куда-то уехали рано утром. Марк старался не думать о них. Он так и не смог разобраться в своих чувствах к Кристине. С Диего было проще. Он по-прежнему раздражал Марка своей идеальностью. Быстрее бы вернулся в Некроситет!
Вслух Марк ничего не сказал, лишь продолжал смотреть на Эмму влюбленными глазами…
Во время вечерней тренировки Диана похвалила его за меткость. Все брошенные им ножи попали в центр мишени. Тай бросал ножи, все так же, не расставаясь со своими наушниками. Промазал лишь один раз.
На рукопашке Марк получил несколько незначительных синяков от Джулиана. В целом, Диана осталась довольна тренировкой, даже Киту досталось от нее меньше критики, чем обычно.
— Я немного погоняю железо, — сказал Марк им всем, когда закончилась тренировка.
— Хватит уже изнурять себя, — неодобрительно буркнул Джулиан.
— Мне надо вернуться в форму.
— Буду ждать тебя… — прошептала ему на ухо Эмма.
Дрю захихикала, но тут же замолчала под тяжелым взглядом Джулиана.
Джулиан пристально посмотрел на Эмму, а затем выбежал из спортзала, резко хлопнув дверью. Даже у Кита не получалось так громко и так резко.
На самом деле бывшему Всаднику Дикой Охоты нужна была физическая усталость. Боль в мышцах притупляла боль в сердце. Бой с демонами помогал ему забыть о тоске. Он все чаще тянулся рукой к шее. Только рука его сжимала лишь воздух. Вместо наконечника стрелы. Эльфийской стрелы. Подарка Кирана. Марк не желал признаваться в этом даже самому себе, но правда была горька, он так и не забыл Принца. Не простил и не забыл. Он тосковал по нему. Ни охота на демонов, ни тренировки, ни забота о младших Блэкторнах, ни жаркие ночи с Эммой не могли подарить ему забвение. Киран по-прежнему оставался в его сердце.
Когда усталость все же победила его, он ушел из зала. Скоро сюда заявится Кит, искренне уверенный, что они все и не подозревают о его ночных тренировках. Марк невольно улыбнулся.
Надо было торопиться. Его ждала Эмма.
И ведь он любил ее, но только, как сестру. Он не испытывал к Эмме страсти. Он хотел защищать ее, беречь. Но точно такие же чувства он испытывал и к своим кровным братьям и сестрам. Он восхищался Эммой, ее отвагой и силой. Но восхищение нельзя спутать с любовью. Даже, если очень стараться это сделать.
Он наскоро принял душ и отправился в комнату Эммы.
Едва за ним захлопнулась дверь, руки Эммы обвились вокруг его шеи.
— Как долго! — шутливо укорила она его. — Едва не заснула, пока тебя ждала.
Ее губы встретились с его губами в чудесном, жарком поцелуе, на который он, конечно же, ответил. Только он мечтал о других руках, других поцелуях…
Он поднял Эмму на руки и понес на кровать.
Позже, когда Эмма заснула, он аккуратно накрыл ее одеялом, поспешно натянул одежду и выбрался из ее комнаты. Болью кольнуло непрошенное воспоминание. Киран всегда накрывал одеялом его. Всегда засыпал позже него… Обнимая… Согревая… Принц защищал его от ужасов Дикой Охоты, от побоев и издевательств других Всадников. И он ничего не ждал от Марка взамен, просто отдавал ему свою любовь…
Весь Институт спал. Марк отправился на крышу. Он по-прежнему не мог долго находиться в человечьем жилище. Любые стены, будь они бетонные или деревянные, давили на него, мешали дышать.
Каждую ночь он поднимался на крышу Института и вглядывался в ночное небо, надеясь увидеть Охоту. Но нет! Очевидно, Гвин специально выбирал такие маршруты, чтобы не оказываться близко к Лос-Анджелесу. Иногда Марк засыпал прямо на крыше. Он просыпался от холода и привычно искал рядом Кирана, надеясь прижаться к нему и согреться. А потом сон рассеивался окончательно и он с горечью осознавал, что он абсолютно один.
В ту ночь он все же нашел силы вернуться в свою комнату. Подобные ночные хождения очень мешали их с Эммой псевдо-роману, но иногда у него просто не оставалось сил притворяться. Под утро ему приснился Киран.
— Прекрати думать обо мне! — со злобой крикнул ему Принц. — Ты выбрал Сумеречных вот и живи в их мире! Оставь меня в покое!
Марк проснулся с дрожью. Лицо и подушка были мокрыми. Он понял, что беззвучно рыдал во сне.
— Я не могу не думать! — прошептал он в темноту. — Я не могу забыть тебя… сукин ты сын!
Его голос едва не сорвался на крик. Но кричать было нельзя — он мог разбудить ребятишек. Марк вдруг почувствовал безумную злость, ему захотелось броситься на Принца с кулаками. Вот только бросаться было не на кого. Он разорвал в клочья подушку.
Он мечтал лишь об одном, боясь даже себе самому в этом признаться. Увидеть Кирана. Он все еще не мог простить его предательства, но и забыть его он тоже не мог.
Если бы только можно было написать ему смс, имейл или позвонить! Только фейри не пользуются мобильными телефонами и интернетом. И после того, как Марк сам прогнал его, он и не надеялся, что гордый эльфийский Принц вернется, чтобы увидеть его. Он не сомневался, что Киран страдает не меньше, чем он сам, только гордость никогда не позволит ему сделать первый шаг.
И он решил рискнуть. После боя в пещере конвергенции Киран остался, остался вопреки всем тем гадостям, которые наговорил ему Джулиан, вопреки отказу Марка вернуться вместе с ним в Институт, остался только для того, чтобы узнать, что ему, Марку Блэкторну, ничего не угрожает со стороны его соплеменников, Сумеречных Охотников. У Марка появилась идея, безумная идея, но другие никогда в его голову и не приходили.
Кто и зачем вызвал Марбаса, останется загадкой, точно так же, как и нахождение его в одном из элитных ночных клубов Лос-Анжелеса. Разгульная ночная вечеринка золотой молодежи закончилась весьма неожиданно — горой трупов и заглавным сообщением в криминальных новостях, которое отследил Тай, их компьютерный гений.
Руны маскировки защищали их от любопытных взглядов примитивных. Незамеченные ни праздными зеваками, ни нарядом полиции, Сумеречные Охотники пробрались внутрь клуба.
Полумрак, запах крови. Свежей крови. После Дикой Охоты Марк не смог бы спутать этот запах ни с одним другим. Из подвала слышалось жуткое рычание.
Дверь в подвал была сорвана с петель. Джулиан достал ведьмин огонь и они ворвались внутрь. В полутьме были видны лишь неясные очертания чего-то огромного, замершего у стены.
Демон бросился в атаку. Охотники выхватили Клинки Серафима, мгновенно вспыхнувшие серебряным светом. Эмма, Джулиан, Марк и Кристина окружили Марбаса. Пробить демоническую чешую, покрывавшую тело чудовищной ящерицы, было не так-то просто. Не сразу, но удача все же улыбнулась — их клинки окрасились зловонным, темным ихором.
Марку вдруг показалось, что среди полумрака он видит знакомую тень. И тогда он пропустил удар ядовитого хвоста Марбаса. Жало лишь царапнуло его кожу. Эльфийский клинок отбил удар. Марк успел посмотреть в любимые, до боли знакомые, разноцветные глаза, услышать забористое эльфийское ругательство. А затем все вокруг поглотила тьма — начал действовать яд Марбаса. Прежде, чем окончательно провалиться в беспамятство, он почувствовал, как всегда, теплые руки на своих плечах…
Он пришел в сознание уже в Институте. Джулиан рассказал ему, как Эмма добила демона Кортаной, просто снесла ему голову.
Иратце не помогали. Они мгновенно исчезали на его коже. Марк вновь потерял сознание. Когда он ненадолго вырывался из бреда, то видел рядом только Джулиана. Глаза брата смотрели на него с тревогой и укором. Марк знал, почему — в бреду он звал Кирана. Джулиан ничего не говорил. Время от времени рисовал на его руке иратце.
В какой-то момент Джулиан все же заснул, положив голову на одеяло брата. Марк ненадолго вырвался из бреда. Рядом с его кроватью стоял Киран!
— Тебе же нельзя здесь быть… — прошептал Марк сухими, горячими губами. — Что ты делаешь?..
— Втаптываю в грязь последние остатки гордости, — прошептал Киран и горько улыбнулся.
Фейри порывисто наклонился, обнял Марка и прижался губами к его губам… Марк не мог не ответить на его поцелуй…
Беспокойно зашевелился во сне Джулиан. Он открыл глаза. Рядом с кроватью Марка никого не было.
— Я слышал шепот. Кто-то заходил в комнату? — сонным голосом спросил он брата.
— Тебе показалось, — не моргнув глазом соврал Марк.
Вскоре он снова провалился в милосердное беспамятство.
Утром появился Магнус напоил Марка колдовским зельем и хворь от яда как рукой сняло.
— Почему не действуют иратце? — спросил Джулиан Магнуса.
Верховный Маг Бруклина на мгновение задумался, затем все же ответил ему:
— Трудно сказать. Возможно, дело в смешенной крови и слишком сильном яде. Демон уничтожен и мне трудно судить, был ли это обычный Марбас или все же мутировавший. Или же… — Магнус не закончил фразы.
— Прошу тебя, Магнус, не скрывай от нас ничего, — Джулиан смотрел магу в глаза и он не отвел взгляд.
— Или же. Марк слишком долго не пользовался рунами, пока был в Дикой Охоте, — закончил свою мысль Магнус.
— Но ведь другие руны действуют на него, — попытался было возразить Джулиан.
— Это лишь теория, — все тем же будничным, спокойным голосом сказал Магнус. — В любом случае, можете рассчитывать на меня в случае рецидива, — он помолчал, затем тихо добавил. — И, естественно, я ничего не сообщу об этой истории Конклаву.
Джулиан лишь благодарно улыбнулся.
Маг открыл портал в гостиной Института и мгновенно исчез в нем. Джулиан вернулся к брату, чтобы дождаться, когда Марк, наконец, окончательно придет в себя. Он все еще гнал всех обитателей Института от комнаты брата. Когда среди бессвязного бреда он слышал имя эльфийского принца, он чувствовал страх и боль. Он искренне любил Марка и все еще боялся, что брат вернется к фейри. Вернется и всем им разобьёт сердца, особенно детям, ведь они уже успели снова полюбить его.
— Я что-нибудь говорил в бреду? — требовательно спросил Марк Джулиана, когда смог связанно соображать и говорить.
— Нет, — коротко ответил Джулиан.
Он врал, и они оба прекрасно знали это.
Жизнь в Институте вернулась в свое привычное русло. Они тренировались, охотились на демонов, собирались за одним столом на завтрак, обед и ужин. Марк и Эмма продолжали изображать бурную влюбленность, Джулиан вновь с болью смотрел на них…
В ту ночь Эмма не позвала его к себе, и Марк в гордом одиночестве отправился в свою комнату. Он точно знал, что не сможет уснуть. Луна была почти полной. Воспоминания непрошенными гостями скользнули к нему в комнату. Киран никогда не давал ему спать в полнолуние. Они поднимались за облака на черном, призрачном скакуне и смотрели на Луну. Марк сильнее чувствовал холод, а потому тесно прижимался к теплой спине Кирана. Он крепко обнимал любимого. От их дыхания шел серебряный пар. Их любовь в полнолуние всегда была терпкой, пряной, словно хорошо выдержанное эльфийское вино, и так же сильно ударяла им обоим в головы… или даже сильнее…
Марк взял с собой бутылку виски и неслышно выскользнул из дверей Института. Он отправился на пустынный пляж. Океан был неспокоен. Немногие люди рискнули бы искупаться в такую погоду.
— Кир! — позвал Марк в темноту.
Никакого ответа.
— Я знаю, что ты здесь!
Никакого ответа.
Он откупорил виски и начал пить прямо из горла. Огненный напиток обжег гортань. Марк сделал еще несколько глотков, разделся и полез в воду.
— Я пьян и собираюсь утонуть!
Никакого ответа.
Он отплыл слишком далеко от берега. Алкоголь затуманил его сознание. Волна накрыла его с головой. Марк успел вынырнуть и схватить немного воздуха до того, как на него обрушилась новая волна. Он старался плыть к берегу, но волны отбрасывали его, тащили все дальше в океан. Дыхание сбилось. Он начал захлебываться соленой водой. Марк перестал бороться с волнами. Он уходил все глубже в черную бездну…
Сознание почти покинуло его, легкие разрывались от нехватки воздуха, когда знакомые сильные руки обхватили его за грудь и повлекли к поверхности, к жизни… Марк захлебывался и кашлял, но пытался дышать…
В одно мгновение они оказались у берега. Киран на руках вынес его из воды. Принц положил его на песок и сильно надавил на грудь. Киран пытался делать ему искусственное дыхание. Это развеселило Марка настолько, что он даже захотел засмеяться, но не смог — помешала хлынувшая из горла океанская вода. Киран приподнял его, немного наклонив вперед. Марк закашлялся. Когда он, наконец, откашлялся и смог сделать несколько вздохов, Принц с силой затряс его за плечи.
- Дурак! — со злобой закричал Киран ему в ухо. — Что, жить надоело?!
— Надоело… — прошептал Марк. — Без тебя… жить…
Киран вдруг резко отпустил его плечи и отстранился.
— Ты выбрал Сумеречных Охотников, — твердо сказал он, но в голосе его звучали боль и тоска. — Я ушел из твоей жизни потому, что ты этого хотел.
— Я не смог ни простить тебя, ни… забыть… — прошептал Марк и вновь согнулся пополам от кашля.
Марк попытался скрыть дрожь. Ему вдруг стало невыносимо холодно…
— Все так же мерзнешь? — Киран беззлобно улыбнулся. — Что ж, хоть что-то в тебе не изменилось.
Они собрали прибрежный плавник и развели костер. Киран снял мокрую одежду и разложил ее рядом с костром. Марк откровенно любовался его великолепным телом. Ни один человек не смог бы похвастаться столь совершенной красотой. Черный призрачный жеребец бродил по пляжу, неодобрительно кося глаза на Блэкторна.
Марк продолжал дрожать. Не говоря ни слова, Киран сел рядом с ним и… обнял. Марк замер, боясь вздохнуть. В одно мгновение забыл он о холоде.
Киран прижал его к себе и крепко поцеловал в шею… По телу пробежал привычный, обжигающий ток…
— Марк Блэкторн, — прошептал Киран. — Всегда знаю, когда ты собираешься делать глупости.
Марк порывисто вздохнул и накрыл его руки своими.
— Кир… — прошептал он в ответ. — Но ведь это был единственный способ достучаться до тебя. У тебя нет ни мобильника, ни имейла… И ты слишком горд, чтобы самому прийти ко мне…
Киран снова прижался губами к его шее.
— Ты и представить себе не можешь, Марк Энтони Блэкторн, чего мне стоит держаться подальше от тебя!
Его руки заскользили по груди любимого. Марк вздрогнул, там, где тонкие пальцы касались его кожи, ее словно пронзали мириады крошечных иголок. Его тело просыпалось, оживало под чудесными руками Кирана. Он вдруг почувствовал жар, и костер здесь был совсем ни при чем. Руки Кирана коснулись его возбужденной плоти. Он застонал… привычно тихо, чтобы никто не услышал… Принц ласкал его… Едва прикасаясь… Сводил с ума… Его губы снова оказались на шее Марка…
Марк откинулся назад и прижался к груди Кирана…
— Я — наркоман с пятилетним стажем, у которого отняли наркотик.
Киран ничего ему не ответил. Марк закрыл глаза и просто наслаждался прикосновениями любимого, близостью его чудесного тела.
— Кир…
Принц положил его на спину… Он целовал его грудь, живот, затем коснулся его губами между ног… Марк застонал и выгнулся ему навстречу…
— Кир…
Он не знал, сколько прошло времени… Да это и не имело значения… Время в Охоте для них не существовало… Он снова выгнулся, словно в конвульсиях… Жар в его теле весь сместился к паху… Требовал выхода… Марк не мог больше сдерживаться…
Киран слизывал его горячую сперму… Всю, до последней капли… Затем он поцеловал Марка в губы…
— Возьми меня… Всего… — прошептал Марк.
Он перевернулся на живот… От вида его снежно белой кожи у Кирана перехватило дыхание. Он стал целовать изуродованную шрамами спину… прекрасную, любимую спину… Его руки принялись ласкать бедра Марка.
— Кир… — еле слышно прошептал Марк. — Не мучай меня…
— Дай мне налюбоваться тобой… Марк Блэкторн… — так же тихо прошептал в ответ Киран.
И Марк не сопротивлялся ему… Он больше не мог говорить… все что ему оставалось, лишь тихо стонать, всхлипывать… прижиматься к Кирану упругими бедрами…
Киран, как и прежде, подчинился его желаниям… Он взял Марка… Очень медленно и нежно, как и в их первую ночь…
Когда любимый начал двигаться в нем, Марк не ощутил боли, лишь сладкое, безумное наслаждение… Киран двигался все быстрее… Марк с трудом сдерживался, не позволяя своим стонам перейти в крик… Он почувствовал, как любимый целует его почти эльфийские уши, шею, которая горела огнем от этих чудесных губ… Никто и никогда так не касался его, как Киран…никто и никогда так его не целовал… Принц застонал… Марк прогнулся… Горячая сперма фейри заполняла его тело…
Опустошенный, Киран еще несколько чудесных, невыносимо коротких мгновений, оставался в нем… Он поцеловал Марка между лопаток, оставляя влажный след на разгоряченной коже… Затем отстранился и упал рядом с любимым на холодный песок…
Они лежали под звездным небом, не в силах пошевелиться или говорить… Не отрывая взгляда от звезд, Марк на ощупь нашел руку Кирана и осторожно сжал ее… Как и много раз до этого, Принц сплел его пальцы со своими… Они снова замерли…
Измученные разлукой и страстью, вспыхнувшей с новой силой в них обоих, они заснули, как и много ночей до этой, обнявшись, уставшие, но счастливые. Марк крепко прижался к Кирану. Он больше не чувствовал холода…
Его разбудили крики Эммы и Джулиана, метавшихся по пляжу в его поисках. Он открыл глаза и понял, что снова один — Принц вернулся в Охоту.
Брат и Эмма добежали до него. Они выглядели одинаково испуганными и шокированными. Марк понимал их: разбросанная в беспорядке одежда, початая бутылка виски и он, пьяный, спящий на пляже в чем мать родила…
— Марк! — в голосе Джулиана звучало осуждение. — Тебе повезло, что не наткнулся на береговой патруль! Возможно, пришлось бы вносить за тебя залог в полиции! Стыдоба!
— Ты купался пьяный?! В такой шторм?! — закричала Эмма.
Действия Эммы и Джулиана со стороны выглядели удивительно слаженными и организованными. Джулс затушил догоравший костер, Эмма быстро собрала его разбросанную вокруг одежду. Джулиан вдруг взял Эмму за руки и посмотрел ей в глаза.
— Я же говорил тебе, что с ним ничего не случится, — сказал он, не отводя взгляда.
— Спасибо, Джулс, — прошептала Эмма.
Марк почувствовал себя лишним рядом с ними. Он с тоской посмотрел в серое, предрассветное небо, затянутое седыми облаками.
Следующий день не принес никаких событий, даже боя с низшим демоном. Марк потратил его на тренировки в институтском спортзале, еще он упражнялся на меткость в стрельбе. Марк хотел лишь одного — измотать себя физически настолько, чтобы сил хватило лишь доползти до кровати, рухнуть в нее и вырубиться. Но это было не так-то просто. Чтобы он не делал, Киран по-прежнему оставался в его мыслях, а стоило лишь закрыть глаза — он видел перед собой Принца, да так четко, словно наяву. Оставалось лишь признать очевидное — у его болезни случился рецидив и надежды на выздоровление нет никакой.
— Марк! — прервал его невеселые мысли наигранно бодрый голос Джулиана.
Брат стоял в дверях спортзала. Марк оторвался от боксерского мешка и с удивлением посмотрел на свои окровавленные костяшки. Он не чувствовал абсолютно никакой боли. С мокрых волос на лицо стекал пот, заливал глаза. Он, часто моргая, посмотрел на Джулиана.
— Не надо так, — с укоризной и тревогой сказал брат, тоже глядя на его руки. — Будем драться с демонами — еще заразу какую занесешь. Перчатки надевай!
— Ты что-то хотел? — не слишком-то дружелюбно прозвучал его вопрос.
— Посиди с Тавви. Сегодня день повторения рун. Поспрашивай его те, что он уже выучил. Он иногда ошибается, тогда нужно доучить. Я бы и сам… — Джулиан замолчал на долю секунды, затем смущенно продолжил. — Но мое терпение на исходе — боюсь сорваться на него.
— Хорошо.
Марку очень хотелось отказать, но он не мог придумать ни одного приличного предлога для этого.
Он вернулся в свою комнату и отправился в душ. Марк, закрыв глаза, стоял под тугими струями горячей воды, от которой шел пар. Он чувствовал, как исчезают с его кожи пот и кровь. Жаль, что нельзя было так же смыть и воспоминания о Киране. Кожа все еще горела от его ласк и поцелуев. Стоило лишь подумать о прошлой ночи и он сразу же начинал чувствовать, как кровь приливает к паху… Так, стоп! Ему же сейчас учить с Тавви руны!
Он оделся в свои любимые джинсы и футболку. После недолгого раздумья, все же надел кеды. Джулс не одобрял, когда он разгуливал по Институту босиком, ведь он подавал плохой пример детям.
Когда он вышел из комнаты, у двери его ждал Джулиан, решительно сжимавший стило в руке.
— Но…
— Даже не пытайся возражать.
Со вздохом Марк протянул ему руку и тут же почувствовал привычное жжение на коже. На этот раз иратце подействовала сразу — содранные костяшки покрылись новой, слегка розоватой кожей.
— А вот теперь иди к Тавви, — с улыбкой сказал Джулиан.
Младший братишка ждал его, нетерпеливо ерзая за письменным столом. То, что Тавви смог просидеть на месте несколько минут, ничего не сломав и не испортив, само по себе уже являлось чудом. Перед ним, на столе, лежали карты с нарисованными на них рунами. Каждая была маленьким совершенным шедевром, ведь рисовал их Джулиан! И даже маленький Тавви понимал, насколько они прекрасны, он очень осторожно брал их в руки, на мгновение задерживая дыхание.
Марк показывал братишке карты с рунами, а Тавви называл их. Он почти ни разу не ошибся. Марк отложил в сторону те карты с рунами, которые вызывали у Тавви сложности, он либо путал их, либо очень долго думал, прежде чем назвать. Второй раз Тавви не ошибся.
Марк вдруг пристально посмотрел на младшего братишку. Вот он, в порванных джинсах и перепачканной, полинялой футболке, на кроссовке развязался шнурок. Сидит на стуле и нетерпеливо болтает ногами. Радостно улыбается. А ведь он мог бы сейчас и не быть здесь, в Институте… Сердце кольнуло крошечной, серебряной иголкой… На глаза навернулись слезы… Если бы Кир не помог им тогда…
— Марк? Ты плачешь? Не капай слезами на карты — их Джулиан рисовал!
Тавви поспешно прячет карты в верхний ящик стола. Марк, с трудом видя сквозь пелену слез, сгребает его в охапку. Обняв братишку, он замирает, словно желает удостовериться, что это не сон, не морок, что Тавви действительно здесь, живой и невредимый.
— Все хорошо! — шепчет он. — Иди на кухню, скажи Джулсу, чтобы угостил тебя чем-нибудь вкусненьким, ведь ты все выучил и хорошо себя вел.
— Иди со мной. А то он не поверит!
— Я приду, только позже.
Глупые слезы горячими потоками текут по щекам, Марк не может сдержать их. Он выбегает из комнаты…
Ночью он пришел в комнату Эммы. Это была одна из тех ночей, когда они просто сидели на ее кровати и тихо разговаривали. Из открытого окна доносился вечный шум океана. Марк рассказывал ей об Охоте, она ему — об их жизни в Институте. Эмма стала для него добрым другом. Ему нравилось разговаривать с ней.
Пять лет — немалый срок по меркам людей, но лишь мгновение для фейри. Когда все в Институте заснули — Марк вышел из ее комнаты и отправился, по привычному маршруту, на крышу.
Он знал, кто будет ждать его там. И он не ошибся. Едва он добрался до крыши, Киран заключил его в объятья.
— Ты пришел… — прошептал Марк.
Киран не дал ему договорить. Фейри завладел его ртом… Поцелуй был страстным, почти грубым, Марк ответил на него… Как всегда, в спешке, дрожащими руками, они избавлялись от одежды. На всем белом свете не существовало для них никого, кроме друг друга.
Киран поцеловал его в шею, затем стал покрывать горячими, влажными поцелуями плечи, грудь. Кожа Марка горела огнем от его прикосновений. Марк то с наслаждением погружал свои пальцы в спутанные, давно нестриженные волосы фейри, то ласкал его шею и изборожденную шрамами спину. Он все время боялся, что сейчас откроет глаза и окажется один в своей институтской комнате, а его любимый исчезнет вместе с остатками сна.
— Разве мог я не прийти?! — прошептал Принц.
Марк лишь едва слышно застонал в ответ. Он изо всех сил прижался к восхитительному, горячему телу любимого. Их губы снова встретились в сумасшедшем, страстном поцелуе…
— Только… У нас мало времени. На рассвете Гвин поведет Охоту к месту очередной человечьей битвы, — с горечью прошептал Принц, продолжая ласкать его. — Он дал мне время лишь до рассвета, чтобы проститься с тобой…
— Тогда ни к чему тратить это время на разговоры! — Марк попытался скрыть боль в своем голосе, но безрезультатно — Киран всегда читал его эмоции, словно открытую книгу.
Принц снова поцеловал его, нежно, почти осторожно.
— Марк… — прошептал он, едва шевеля губами, когда они смогли оторваться друг от друга…
Руки Марка коснулись его плеч, спины и, легонько надавливая на позвоночник, переместились на его бедра. Киран резко выгнулся и тихо застонал.
Принц немного приподнялся над ним, вглядываясь в любимые, разноцветные глаза, затуманенные желанием и призывно смотрящие на него… Руки Марка на мгновение резко и больно впились в его ягодицы… Он не закричал, лишь изумленно вздохнул…
Марк вдруг схватил его за руку и начал облизывать тонкие, бледные пальцы, которые он так обожал… Блэкторн, не отрываясь, продолжал смотреть ему в глаза…
Влажная рука Кирана скользнула по его шее, груди, животу… на мгновение задержалась на его возбужденном, жестком члене, что вызвало у него еще один тихий, сладкий стон… затем переместилась на внутреннюю поверхность бедер… Марк поддался вперед, чувствуя, как пальцы Кирана проникают в него, ритмично двигаются… два… затем три…
Они все еще смотрели в глаза друг другу, не в силах отвести взгляд…
— Возьми меня… Я весь твой… Кир… — сумел прошептать Марк.
Киран с трудом разобрал его слова. Едва он убрал руку, ноги Марка обвились вокруг его бедер в стальном захвате… Марк притянул его к себе, сжимая все крепче, не давая дышать… Киран не мог сопротивляться ему…
В следующую секунду они стали одним целым… Марк вскрикнул от боли слишком резкого проникновения… но не ослабил захват… он еще сильнее сжал любимого… Киран ненавидел причинять ему боль, но больше не мог сдерживать себя… он накрыл влажные губы Марка своими и подарил ему еще один страстный, долгий поцелуй…
Марк почувствовал, как Киран начал двигаться внутри него, все больше ускоряя темп… Он поддавался навстречу, слегка приподнимая бедра. Он не ослабил захвата… Его ноги все так же обвивали горячие бедра его любимого… Киран тяжело дышал, его взгляд затуманился…
Марк резко выгнулся под ним, а затем фейри почувствовал его горячую сперму на своем животе… Киран тихо вскрикнул, а затем извергся в Марка…
Они снова смотрели друг другу в глаза… Неотрывно… Ноги Марка с невероятной силой сжимали его, руки больно впивались в худые плечи… В расфокусированных от оргазма глазах светилась радость… Киран все еще оставался внутри него и он не собирался отпускать своего Принца… Еще немного… Хотя бы несколько секунд… Они останутся едины…
Киран снова поцеловал его и почувствовал на губах соленый вкус слез… Кто из них плакал?.. возможно, оба… они просто не осознавали этого…
— Мне пора возвращаться к Гвину, — прошептал Киран в любимое, почти эльфийское ухо.
Марк нехотя, словно через силу, разжал ноги… Он почувствовал, как Киран отстранился от него… А затем они стали слизывать друг у друга с лиц пот и слезы…
— Я хочу запомнить твой вкус… — прошептал Киран и его губы коснулись Марка между ног.
Марк снова тихо застонал… Он чувствовал, как язык любимого с крайней плоти переместился на влажный и все еще горячий живот… Он смотрел в начинающее светлеть небо и с горечью осознавал, что рассвет уже близко… слишком близко… а значит, близко и разлука…
Стало совсем светло… Киран обнял его и поцеловал… страстно и отчаянно, словно в последний раз…
Принц резко прервал поцелуй и начал быстро одеваться, не глядя на Марка.
— Ведь я увижу тебя?.. Снова?.. — голос Марка предательски задрожал.
— Ты можешь уйти вместе со мной, вернуться в Охоту, — в голосе фейри послышалась робкая надежда.
— Я не могу бросить семью… Джулиану так тяжело с малышами… Я нужен им…
— Я знаю и не ждал другого ответа.
— Но мне нужен ты… и всегда будешь нужен… только ты… — слова с трудом давались Марку.
— Очень скоро, Марк Блэкторн, я буду очень далеко от твоего города и… от тебя…
— Расстояние и время не имеют значения, Кир… Просто скажи, что вернешься… А я буду ждать… Столько, сколько потребуется…
— Ты ведь знаешь, Марк Блэкторн, я ни в чем не могу тебе отказать… — Киран печально улыбнулся.
— Это значит… да? — теперь надежда звучала в голосе Марка.
Вместо ответа Киран обнял его и прижался губами к его губам…
Рядом с крышей, в воздухе повис его призрачный вороной.
— Я вернусь, Марк, — прошептал Киран и его руки вновь начали ласкать шрамы на спине любимого. — И больше не смей лезть пьяным в воду! — в его голосе теперь слышался смех.
— Только не заставляй меня ждать слишком долго!
Марк крепко прижался к нему и они вновь начали целоваться.
Вороной нетерпеливо заржал. Киран оторвался от Марка и ловко запрыгнул на спину своего коня. Он коснулся слегка распухших и того ставших еще красивее, губ тонкими белыми пальцами и послал Марку шутливый, воздушный поцелуй, затем улыбнулся, искренне, ласково, так он улыбался лишь для любимого, и… легко коснувшись шеи вороного, скрылся за горизонтом.
Марк долго не отрывал взгляда от освещенных золотыми рассветными лучами солнца, невозможно белых облаков, за которыми исчез его Киран на своем черном призрачном скакуне.
Начинался новый день. В любой момент кто-нибудь из обитателей Института мог подняться на крышу. Если они увидят его здесь голым — обо всем догадаются. Он быстро оделся. Но он не мог себя заставить вернуться в свою комнату, в душное, тяжелое, человеческое жилище.
А потому он оставался на крыше, продолжая наслаждаться своей иллюзией свободы… лишь иллюзией… ведь сердце его было несвободно… и не станет свободным никогда…