Гарри точно не жить спокойно, пока жив Тёмный Лорд; пока он выводит изящным почерком письмо за письмом, всегда с одним смыслом (Люциус-Белла-Северус-Джеймс, проверь Гарри Поттера и доложи мне о результатах); пока он смотрит словно поверх голов, а Гарри чувствует, что его видят насквозь; пока Гарри верен ему — во всём.
Гарри помнит пророчество наизусть, и все привычки Невилла Лонгботтома тоже. Он знает, что на него смотрят чаще, ведь Лорд не верит в способности Невилла, Мерлин, да это же просто смешно. И это бы льстило Гарри Поттеру, только вот Невилл имеет все шансы прожить долгую жизнь, и даже счастливую — если не будет высовываться. Гарри не верит, что доживёт до своих (во)семнадцати.
Том Реддл знает, что Поттер знает, это читается даже не в мыслях — глазах. Этот взгляд, полный обречённой грусти и преданности, мог бы сниться ночами, будь Лорд чуть более сентиментальным. Лорд дал себе слово ждать долгих семнадцать лет, прежде чем проверить мальчика лично. А пока он готовил проверку. Кажется, пророчество — самоисполняющееся...
Тёмному Лорду не жить спокойно, пока жив Гарри Поттер; пока он выводит в своей тетрадке плохие стихи, всегда с одним смыслом (мой возлюбленный так далеко, до него как до звёзд, мы вместе только в мечтах, и только моих); пока он смотрит словно не больше, чем нужно по этикету, а Тёмный Лорд чувствует, что его запоминают — всего; пока Гарри верен ему — во всём. Что если он будет его Утренней звездой?
Мальчишка хорош, очень хорош. Изучает всё то же, что Тёмный Лорд, — а ещё он прекрасно летает. Тёмный Лорд видел пару матчей, он входит в совет Попечителей и смотрит порой школьный квиддич. Младшим Поттером на метле невозможно не любоваться: грация, ловкость и скорость слились воедино. Поттер мог бы сделать карьеру в спорте, но на него у Лорда другие планы.
Сейчас он должен стучать в его дверь. Пришла пора расставить все точки над i. Так ли верен ему Гарри Поттер?
Тук-тук-тук.
— Войдите.
Гарри бледен, несмел и не смеет поднять глаза. Тёмный лорд знает, что он знает об испытании. Только вот суть испытания Лорд не раскрыл никому.
— Гарри, скажи, ты предан мне?
Предан, предан как никому другому, конечно же. А каковы пределы его верности - в принципе?
— Да, мой Лорд.
— На что ты готов пойти ради меня?
— На всё, мой Лорд.
— Даже убить?
— Да, мой Лорд, — младший Поттер напрягается, ведь обычно после таких вопросов просят убить кого-то из близких.
— Не бойся, тебе не придётся. По крайней мере, сейчас. — Тёмному Лорду ни к чему такие банальности. — Мне нужно другое. Подойди ближе.
Мальчишка несмело делает шаг, пытается держаться с достоинством, и даже получается, только вот Тёмный Лорд всё равно физически чувствует его страх.
— Сними очки и встань на колени. Готов ли ты доказать свою преданность?
Поттер отрывисто кивает. Тёмный Лорд рисует фигуры в воздухе. Совравшего, нелояльного и даже <i>лояльного недостаточно</i> разрежет на части. Семнадцать лет он работал над этим заклятьем и позавчера испытал на Белле — на её скуле осталась царапина. Питеру повезло меньше.
За палочкой тянется алый след. Он дробится на множество нитей и опутывает коленопреклонённого. Поттер почти не дышит, почти не думает. Он ждёт, что будет дальше, что сделает с ним этот свет.
Царапина проступает и на щеке Гарри Поттера. Ещё порез уродует губы. И — только.
Тёмный Лорд сидит за столом: перед ним исписанные изящным почерком листы; он смотрит словно сквозь Гарри Поттера — и глядит ему прямо в душу; Гарри Поттер верен ему — во всём.