«А вы знали, что вы с миледи
снова любите друг друга?» —
говорил Типичный Фикрайтер
изумлённому Атосу.
(с.)Жаклин Д’Артаньян
Сидя в кресле перед камином в гостиной своего парижского особняка, миледи читала «Илиаду» своему сыну Джону, мальчику девяти лет, уютно устроившемуся у неё на коленях.
Свою черноволосую голову Джон склонил к плечу матери и потихоньку засыпал, убаюканный нежным и вкрадчивым голосом миледи, закрыв большие голубые глаза. Густые и длинные чёрные ресницы бросали бледные тени на румяные щёки ребёнка.
— Джонни, счастье ты моё, мой ненаглядный, — нежно шептала миледи сыну, перебирая тоненькими белыми пальчиками густые чёрные волосы мальчика, и касаясь губами его виска, лба и макушки. — Как же ты похож на своего отца, только эта злобная фикрайтерша не уточнила, на которого из предполагаемых…
Миледи Винтер и сама улыбнулась, глядя на сынишку, улыбающегося чему-то во сне.
— Миледи, — Кэтти переступила порог комнаты, — прибыл гость. Сказал, что по вашему приглашению. Мне его к вам привести?
— Да, Кэтти. Приведи. — Миледи указала на дверь кивком головы.
Кэтти, сделав реверанс, удалилась, но отсутствовала недолго.
— Милости прошу сюда, сударь, — юная служанка пропустила вперёд высокого и статного красавца-дворянина, одетого в белую рубашку и коричневый мундир, и чёрные штаны, зауженные к низу. На ногах обуты кожаные сапоги. Плащ перекинут через его руку, согнутую в локте.
— Добрый вечер, граф де Ла Фер, — с сухой вежливостью поприветствовала гостя миледи Винтер, — дело столь важное, что без вашего участия я вряд ли смогу справиться одна.
— Я приехал, поскольку вы меня пригласили. Да, кстати, миледи… Ваш сын, как я уже успел об этом догадаться, парень видный, красивый. Но на вас, буду честен, он мало похож.
— Благодарю, Арман. Вы правы. Джон от меня только форму и цвет глаз унаследовал.
— Сколько уже ему? — как бы невзначай спросил Атос, но его волнение всё равно выдавала предательская дрожь в голосе.
— Девять, — был ответ миледи. — Почему вы так интересуетесь?
— Боже, Анна, как?.. — всхлипнув, Атос закрыл бледное лицо руками. — Я же вас… повесил своими руками! Неужели беременной?.. Анна, скажите, — обратился к ней мужчина убитым голосом, — Джон, он мой… сын?
— Я правда не знаю, Арман… Столько фанфиков написано на эту тему, что я уже ни в чём не уверена! В каноне его отец лорд Винтер-старший, а в фанфиках — вы… В одной версии Джон вообще стал Джульеттой, рождённой мною от вас.
— Как Джульеттой? — удивился мушкетёр, схватившись за голову.
— Ах, Арман, — чуть ли не нараспев томно прошептала миледи Винтер, — с предупреждением «смена пола» возможно всё. Даже мы с вами не избежали этой участи. Ришелье с Рошфором в этом плане тоже досталось.
— Анна, разговор, который у меня есть к вам, вести при ребёнке нельзя. — Атос решил перейти непосредственно к сути своего визита к жене. — Лучше отнести Джона спать в его комнату.
— Вы правы, Арман, — согласилась она, передавая мушкетёру своего сына, а он, взяв ребёнка на руки, с робкой нежностью прижимал его к груди.
— Я сам толком не знаю, мой Джон сын или лорда Винтера, но ненавидеть его, как я ненавижу вас, не могу… — сделал граф жене неожиданное признание. — Анна, прошу вас понять, у меня никого из родных нет в живых.
— Что же вы хотите этим сказать?
— Вы позволите мне, если Джон согласится, забирать его к себе в Ла Фер, пока вы отсутствуете, выполняя поручения кардинала Ришелье?
— Посмотрим, — неопределённо ответила миледи без враждебности. — Неизвестно ещё, ваш ли Джон сын…
Сопровождаемый Анной, Арман, по-прежнему держа на руках Джона, нашёл комнату мальчика, куда ребёнка и отнесли, уложив на кровать, не занавешенную балдахином.
Глядя на свою жену, укрывающую сына одеялом и целующую ребёнка в лоб, Арман не смог удержаться от улыбки.
Когда Атос и миледи вышли из комнаты Джона, молодая женщина прикрыла дверь в комнату мальчика. Не говоря ни слова, она вновь проводила мужчину в гостиную и предложила Арману сесть в кресло напротив её кресла, что он и сделал. Сама миледи расхаживала по комнате, чтобы унять волнение.
— Вам известна цель, с которой я пригласила вас, граф де Ла Фер? — решилась наконец миледи задать вопрос.
— Анна, равно как и вас, меня тревожит ситуация с фанфиками по нашему пейрингу. А конкретно меня волнует то, что нас вечно стремятся помирить, наплевав даже на зверя Обоснуя и канон, порой приправив фанфик постельными сценами.
— Я так поняла, вам это не нравится, как и мне?
— Да. Анна, как и вы, я устал от этого.
— Я тоже устала, граф. Меня до сих пор трясёт, когда я вспоминаю все фанфики с постельными сценами о нас. Я вас ненавижу. Не будь вы моим гостем, я бы вас своими руками придушила.
— Взаимно, миледи, — Арман адресовал жене улыбку. — Я вас тоже. Приятно, что вы не меняетесь.
— И я рада, что вы не только трезвы, но и не под ООСом.
— Сам удивляюсь.
— За вами слежки не было? — вдруг спросила миледи встревоженно.
— Не беспокойтесь. У Авторши отобрали ноутбук, так что мы с вами можем пожить спокойно и не бояться, что нас отООСят так, что сам Дюма не узнает.
— Арман, с этими злостными фикрайтерами-мирителями надо что-то делать. Я так больше не могу. Хочется жить своей жизнью, а не просыпаться каждый раз в вашей постели или на полу погреба, на берегу моря… И всегда в ваших объятиях.
— Анна, я не меньше вашего устал от этого. В одном фанфике я вообще склонил вас к близости, навязав удовольствие, за что до сих пор стыдно. Простите ли вы меня?
— Не стоит извинений, Арман. Всё же мы оба получили удовольствие. Но больше так продолжаться не может.
— Я согласен с вами.
— Поэтому мы должны объединить усилия. Надо дать им отпор, Арман.
— Как вы себе это представляете?
— Не знаю, но нам лучше на время забыть о вражде перед лицом этой проблемы.
— Миледи, — как гром средь ясного неба, раздался голос, заставивший содрогнуться потрясённых мужчину и женщину, — ты всегда была догадлива. Удачно ты и Арман встретились в фанфике, пусть и без моего ведома, когда родители мой комп отобрали, а Муза с Вдохновением в запое была. А теперь, миледи, подойди к Арману и поцелуй его в щёку, обняв за шею.
— Что?! Ты в своём уме? — возмутились дуэтом Атос и миледи.
— Вы не ждали? — спросила Авторша. — А я взяла и вернулась. Думали, меня навсегда от компа отлучили? Атос, встань с кресла, подойди к миледи и обними её за талию.
— Не буду я этого делать! — протестовал граф, но всё же он встал с кресла и обнял за талию жену.
— А теперь, миледи, покорно прильни к нему, склонив голову на плечо.
— Пошла к дьяволу, садистка малолетняя! — как бы ни было велико возмущение миледи, но ей пришлось повиноваться. Покорно прильнув к мужу, она склонила свою белокурую голову ему на плечо, а граф вдыхал запах её волос и молодого тела, проклиная Авторшу, поймавшую их в ловушку, на все лады. Его руки плотнее сжимались вокруг тонкой талии миледи, а молодая женщина издала сдавленный вздох.
— Арман, отпустите меня… умоляю… — тихонько шептала Анна.
— Миледи, ради Бога, простите! — воскликнул граф в отчаянном бессилии. — Но Авторша пишет, что я должен сейчас нести вас в спальню…
— Граф, неужели вы не в силах противиться этой злобной девчонке?
— Я, по задумке этой злобной девчонки, не в силах противиться вашей не померкнувшей с годами красоте и страстному желанию вновь держать вас в объятиях, — с этими словами он взял её на руки, бережно прижимая к своей груди, как нечто хрупкое и ценное.
— Граф де Ла Фер, не идите на поводу у этой ведьмы! По канону Дюма у нас с вами нет будущего, — пыталась миледи воззвать к благоразумию своего мужа, крепко вцепившись в его сильные плечи. — Эта ночь станет нашей ошибкой…
— Миледи, я заранее прошу прощения у вас за то, что уготовила нам Авторша. Простите, что обманул ваши ожидания, я не смог ей противостоять…
— А вы как думали? — ехидненько усмехнулась Авторша. — Атос, ты б болтал поменьше. Бодрее шагай по лестнице. А потом в густые и шелковистые волосы миледи заройся, пахнущие сиренью.
— Спасибо, что не лилиями, — буркнула миледи, уткнувшись лицом в плечо мужа.
— Похоже, что Авторша всерьёз считает, что эта ночь вместе положит начало возрождению былых чувств между нами…
— Простите, месье Дюма, — послышался шёпот миледи, — но фикрайтеры ещё долго будут вас в гробу переворачивать… Это всего лишь начало…
Атос, между тем, уже пересекал порог спальни, по-прежнему прижимая к себе смирившуюся с авторской задумкой, равно как и он сам, миледи.
— Давайте уже, мои хорошие, любите друг друга… — Авторша хитренько потирала ручки и злорадно хихикала. — Целуйтесь уже, порадуйте мамочку… — шептала она в восторженном умилении, предвкушая грядущую ночь любви…
Тишину этой прекрасной апрельской ночи нарушал лишь бойкий стук кнопок клавиатуры ноутбука Авторши….
А в своём гробу, переполняемый бессильным гневом, переворачивался великий Александр Дюма, неистово барабаня по крышке…
****
Первый лучик ласкового апрельского солнца пробивался сквозь полупрозрачные занавески. Осветив просторную комнату, луч скользнул на усталые лица Атоса и миледи, спящих безмятежным сном, в объятиях друг друга.
Первой ото сна пробудилась миледи.
— Арман, — тихонько обратилась Анна к спящему мужу, — Арман, просыпайтесь! — молодая женщина принялась расталкивать Атоса, не обращая внимания на его сонные протесты.
— Анна, ради Бога, дайте поспать!.. — взмолился мушкетёр, накрывшись подушкой. — И чего вам не спится?
— Арман, просыпайтесь же! Опять эта Авторша своего добилась!
— Вы что предлагаете делать? — устало отозвался Атос.
— Бороться, Арман! Неужели это в порядке вещей, когда четырнадцатилетние девчонки вертят нами в фанфиках, как хотят, пейрингуя непейрингуемое?
— А смысл бороться, миледи? — Атос убрал в сторону подушку, приподнялся на локте и протёр глаза. — Против авторского видения не попрёшь.
— Граф де Ла Фер, если верить фикрайтерам, «Зачем нам грызться и страдать, раз все пути ведут в кровать?». Вам это не надоело?
— Миледи, а может быть, эти изверги рода писательского правы?
— Что? Граф, вы пьяны или под ООСом?
— Миледи, именно сейчас я отдаю себе полный отчёт в своих словах и поступках, как никогда! — Атос резко притянул к себе жену, от чего та издала сдавленный вздох. — Пожалуйста, выслушайте меня, пока эта фикрайтерша в школе и не успела нас отООСить.
В ответ на просьбу мужа миледи лишь кивнула головой и притихла.
— Фикрайтеры правы во многом. Я не имел права вас вешать, как только увидел это чёртово клеймо. Я должен был привести вас в чувство и самому узнать правду, мне следовало хотя бы постараться понять вас. Если же ваша вина стала бы очевидна для меня, то и простить.
— Граф, вы ли это говорите? — не верила миледи всему услышанному.
— Анна, не перебивайте, — Арман бережно прикоснулся указательным пальцем к губам миледи. — Я тогда поступил с вами ужасно, ведь наличие на вашем плече этой лилии можно было умело скрывать… Тогда бы и вы не стали той самой миледи, которую так ненавидят её ярые противники-почитатели Дюма. Я люблю вас и всегда любил, но и ненавидел тоже. А всё потому, что чувствовал свою вину перед вами за то, что предал вас тогда, когда вы больше всего нуждались в понимании… К тому же вас могли клеймить из мести за вашу нелюбовь. Если верить фикрайтерам, пишущим, что вы были беременны на тот момент, то я… — Атос в ужасе посмотрел на потолок, словно увидел там ту самую петлю, от которой на шее миледи до сих пор остался след, пусть и едва заметный.
Анна молчала, вглядываясь в бледное и скорбное лицо своего мужа, тщетно выискивая признаки опьянения или ООСа, что для неё было, по сути, одно и то же.
— Миледи, если на то будет ваша воля, я готов даже на коленях стоять на городской площади… Босой и в покаянной рубахе, с верёвкой на шее… Там, в пыли, у ваших ног!.. — воскликнул пылко мужчина, припав с поцелуем к обнажённому плечу супруги.
— Граф, как вы себя чувствуете? — худенькая и нежная ручка миледи коснулась лба королевского мушкетёра, выражение тревоги сошло с её дивного лица. — Жара у вас нет. В чём же тогда дело?
— Анна, мы с вами муж и жена. Перед лицом Бога, перед законом и людьми. Я устал прикрывать свою любовь к вам ненавистью.
— Я не знаю… что мне делать, что сказать… — Анна нервно прикусила губу.
— Миледи, вы помните, как в одном из фанфиков стали матерью Рауля?
— Помню. Как же я могу такое не помнить? Меня там так отООСили, что я сама себя не узнавала, не только месье Дюма. Да и вы там были мне самым лучшим супругом на свете, другого и желать грешно…
— Миледи, если вы позволите мне остаться с вами и Джоном, быть может, мы ещё сможем быть счастливы?
— Всё может быть, граф, — миледи тепло улыбнулась мужу. — А если сегодняшняя ночь опять изменит обстоятельства рождения виконта де Бражелона? — молодой женщине не удалось удержаться от ехидного вопроса.
— Вас бы это огорчило или обрадовало?
— Так просто не скажешь… — Анна ласково усмехнулась и прильнула к мужу. — Думаю, что всё равно любила бы этого ребёнка.
— Так почему бы нам просто не покориться авторскому видению, если оно принесёт счастье нам обоим?
— А как вы относитесь к тому, что благодаря авторскому видению, у вас случается любовь с Арамисом или Д„Артаньяном? — без злости поддела миледи своего супруга.
— Мне не столь важно, с кем меня пейрингуют в других фанфиках, — решительно заявил Атос, — но в этом фанфике я люблю только вас одну и никогда не променяю на первую попавшуюся юбку, куда уж там на дружеские брюки!
Последнее замечание вызвало нервный смешок у миледи, прикрывшей рот изящной ладонью.
— Так вы не отвергнете меня? — с надеждой спросил Атос. — Позволите ли всегда быть рядом с вами, пока смерть не разлучит нас?
— Куда ж я от вас денусь? — Анна нежно провела рукой по щеке мужа, а тот взял её руку в свою, коснувшись губами. — Тем более в этом фанфике и при такой Авторше…
И вновь тишину прекрасного весеннего утра нарушил стук клавиш ноутбука…