Песни планет

      Эмбер было шесть, когда она впервые услышала эту музыку. Приятная мелодия с неясными напевами возникла сама собой в мыслях, пока девочка старалась рассмотреть в телескоп Венеру. Но стоило Смит отвернуться, чтобы дать глазам отдохнуть, как кто-то словно останавливал пластинку, не давая услышать следующую часть мелодии.

      Это было так необычно, что девочка долго не могла оторваться от телескопа, но теперь уже не смотрела, а слушала, стараясь запомнить каждую ноту, каждый полутон. Слышать подобную музыку до этого ей не приходилось, и малышка не хотела отрываться от телескопа.

      — Венера поёт! — воскликнула Эмбер, повернувшись к отцу, когда тот заглянул в комнату.

      — Детка, ты что-то путаешь, — сказал мужчина и потрепал дочь по волосам. — Ты не можешь услышать никаких песен из космоса.

      — Н-но…

      — Не придумывай сказок. Учёными уже доказано, что звук не распространяется в вакууме. А теперь ложись спать.

      В полной темноте Эмбер смотрела на тёмный силуэт телескопа. Папа учёный, он точно знает много о космосе. Неужели ей и правда всего лишь послышалось? Но музыка была такой стройной и ясной, что поверить в её отсутствие было невозможно. Может, девочка просто устала, вот и показалось всякое? Отвернувшись, Эмбер закрыла глаза и легко вспомнила ту странную, неземную музыку с протяжным пением. Переплетение незнакомых слов и нот быстро усыпило её.

      На следующую ночь всё повторилось, но теперь девочка боялась сказать родителям о своём открытии. Вдохновившись, она достала лист и краски и начала рисовать. Мазки ложились друг на друга, не складываясь в ясный сюжет, но Эмбер творила и не могла остановиться. Она уже поняла, что на Земле нет таких инструментов и голосов, которые могли бы повторить эту песню, и решила показать свои чувства через цвета. Чуть криво подписала готовый рисунок и вздохнула.

      Почему больше никто не слышит эту «песню»?

***

      Эмбер было восемь, когда она начала дружить с Мирандой. Их дружба была настолько крепкой, что однажды Смит решилась рассказать о песнях планет. За два года у неё набралось достаточно музыкальных рисунков, каждый из которых был подписан. С песнями далёкие планеты передавали Эмбер и свои названия, которые она на слух аккуратно выводила в углу листа.

      Миранда читала эти названия и очень обижалась, когда Эмбер исправляла её, по-другому произнося сочетания букв или меняя ударение.

      — Откуда ты знаешь, что именно твой вариант правильный? — хитро поинтересовалась Миранда. — Этих слов не существует, они придуманы, а значит их можно говорить как угодно.

      — Планеты лучше знают, как произносятся их имена. Может, я не могу повторить их песен, но в названиях уверена.

      Эмбер посмотрела на один ещё не законченный рисунок и вздохнула. Ту планету она увидела только мельком, и длины песни не хватило, чтобы вдохновиться на полноценный рисунок. Поэтому он так и остался только наброском с пастельными разводами. Девочка чувствовала, что работа ещё не закончена, но сколько ни пыталась, найти ещё раз нужный небесный объект не получилось.

      — Странно всё это, — наконец сказала Миранда. — Таких названий ведь и правда не существует. И музыка… Помнишь, когда мы смотрели парад планет? Эмбер, я ведь пользовалась твоим телескопом, но ничего не слышала. Ни тогда, ни позже.

      Смит только чуть пожала плечами. Она в тот день заново услышала песни Меркурия и Марса, даже уловила шёпот с Плутона и ещё какой-то планетки намного дальше. А теперь слушала недоверчивый тон подруги и не понимала, как объяснить Миранде эту музыку и те ощущения, которые появляются у Эмбер каждый раз.

      — Может, стоит рассказать родителям? — ласково спросила Миранда. — Или поговорить с кем-то ещё из взрослых. Они обязательно разберутся, что это за песни.

      Эмбер вздрогнула. Почему-то меньше всего ей хотелось, чтобы о её тайне узнали именно взрослые. Нет, она показывала рисунки, но никогда не говорила, почему начала их рисовать. Девочке казалось, что планеты обидятся, если она раскроет этот секрет.

***

      Эмбер было тринадцать, когда она решила, что больше ни с кем не поделится своей тайной. Миранда осталась в другом городе, а остальные дети говорили о чём угодно, только не о космосе. Игры, учёба, красота — все эти темы не трогали душу девочки, да и не чувствовала она больше, что может кому-то довериться.

      А рисунки продолжали появляться. Иногда ясными ночами Эмбер всматривалась в небо в поисках новой планеты, которая издалека казалась просто ещё одной звездой. Но звёзды не пели, они просто звенели на одной ноте, а у каждой планеты была своя песня. Девочка не знала, почему эти песни отличаются, да и никогда не задумывалась об этом. Просто слушала, пока не улавливала название планеты, и садилась рисовать. На каждую работу уходило не больше получаса, но все они были совершенно разными.

      Такими же разными, как и неземные песни.

***

      Эмбер было шестнадцать, когда она переехала в Клирвью. И в первые же дни события так захватили её, что на любимое рисование ночами времени совсем не оставалось. Хотя неземных приключений хватало и без этого: новые друзья, встреча со старой подругой, крушение космического корабля и побег с места происшествия. Только удостоверившись, что Рей и Урсула не попадутся на глаза не тем людям, Смит ненадолго смогла успокоиться и снова вечерами сидела в комнате с красками и телескопом.

      — Эмбер, всё в порядке? Ты стоишь без движения уже больше пятнадцати минут.

      Девушка вздрогнула, услышав голос Рея. Сегодня удалось уговорить родителей на пижамную вечеринку, хотя на этой вечеринке больше настаивала Миранда, чтобы дать пришельцам ещё одну возможность узнать земные традиции. Когда Смит поднималась к себе, то думала, что все уже спят. С неохотой оторвавшись от телескопа, Эмбер потёрла глаза. Поющие планеты не желали находиться, и это немного удручало.

      — Если захочу, то и дольше могу простоять. Значит, ты наблюдаешь за мной уже пятнадцать минут? Даже не попробовал позвать.

      — За тобой интересно наблюдать со стороны, — Рей подошёл ближе. — На что ты с таким увлечением смотрела?

      Девушка задумалась. Поймёт ли он, если она поделится своей тайной? За столько лет Эмбер привыкла, что эти песни и рисунки способна понять только она. Но ведь принц не с Земли и точно знает больше, чем она. Решившись, Смит подошла к столу и, отодвинув в сторону стаканчик с водой и краски, открыла папку с рисунками.

      — Рей, я слышу песни планет. Не знаю, почему их могу слышать только я, но это уже не кажется мне странным. И все песни такие разные, что я даже не знаю, с чего начать.

      — Для начала перестань волноваться. Никогда не слышал об этой способности, но мне кажется, это завораживает.

      Пришелец начал перебирать рисунки и внимательно всматриваться в каждый из них. Эмбер замерла, не понимая, чего ждёт. На один из рисунков Рей смотрел слишком долго, задумавшись о чём-то. Подперев голову руками, девушка наблюдала за парнем из-под полуприкрытых век, почему-то представляя его без маскировки. Хоть она и привыкла к его «земному» облику, но настоящий выглядел интереснее. Наверное, если бы дома не было родителей, Рей не стал бы возиться с маскировкой. Задумавшись, Смит не сразу поняла, что принц снова начал говорить.

      — Когда-то я был на планете Саман. Знаешь, у тебя очень точно получилось передать её атмосферу на этом изображении. И на Броге нечто похожее, — добавил он, взяв со стола ещё один рисунок.

      Девушка поняла, что совершенно неприлично стоит, открыв рот. Перевела взгляд на свои ладони. Она что, правда смогла нарисовать такое, даже не побывав ни на одной из этих планет? Сколько же ещё удивительного таится в песнях далёких мест? Удивление сменилось улыбкой и неожиданной идеей.

      — Рей, а отсюда в телескоп можно увидеть твою планету?

      Вопрос ненадолго ввёл парня в ступор, но уже через несколько минут Рей стоял так же, как Эмбер до этого, и крутил настройки телескопа.

      — Техника на вашей планете не самая продвинутая, так что может ничего не получиться.

      — Уж извини, в обсерваторию меня посреди ночи не пустят, — протянула Смит.

      Она хотела сказать что-то ещё, но в этот момент пришелец как-то странно улыбнулся и уступил место. Девушка взглянула — и в тот же момент в голове начала играть песня. Настройки чёткости оставляли желать лучшего, был виден только общий сероватый цвет планеты, но не это поразило Эмбер. С трудом дождавшись завершения песни, она стала пересматривать рисунки и наконец вытащила набросок. Тот самый, который не могла закончить все эти годы. Все принадлежности для рисования уже были готовы, и на какое-то время девушка выпала из реальности, заканчивая набросок.

      Наконец она положила кисть и оценила результат. Пятна голубого перетекали в светло-серый, словно стальной, а мелкие брызги белой краски становились случайными бликами. И как всегда рисунок был без сюжета, Эмбер просто выплеснула на листок все свои ощущения, которые принесла песня.

      — Как тебе? Прости, что так отвлеклась, — виновато проговорила девушка, вспомнив, что она в комнате не одна.

      — Не стоит извиняться. Когда творец поглощён своей работой, его нельзя отвлекать. У тебя был такой вдохновлённый взгляд, что я не посмел мешать.

      Рей посмотрел на лист через плечо девушки. Обернувшись, она на миг уловила в его взгляде печаль. Мыслями пришелец уже был не здесь: она прочитала это по его глазам. Смутившись, отвела взгляд. Может, зря она напомнила принцу о его доме? И что ей теперь сделать, чтобы он «вернулся» к ней?

      Осторожно протянув руку, Эмбер погладила Рея по щеке. Он тут же положил свою ладонь на её пальцы и опустил взгляд.

      — Ты… На самом деле творец, — глухо сказал он. — Я не знаю, как у тебя получается так тонко ощущать, но ты и правда создала удивительную работу. Кажется, с момента побега с планеты до этого момента я не понимал, как много оставил там.

      Прикусив губу, Эмбер всё же отругала себя за неосторожный поступок и свободной рукой снова начала перебирать рисунки. Она точно была уверена, что нужный был где-то здесь, видела, когда искала набросок. Нужно было спасать ситуацию, и девушка точно знала, как это сделать.

      — Я не должна была напоминать, да? — тихо спросила Эмбер и вздохнула. — Знаешь, когда в детстве мне было грустно, мама рассказывала сказки. Хочешь, я расскажу одну историю?

      Она наконец нашла нужный рисунок. Как и остальные, он был подписан.

      «Астероид Б-612. Планета Маленького Принца»