- Сядьте ближе и слушайте, хочу вам поведать я историю одну, про существ мистических, что остров наш населяют с незапамятных времён... - из сумерек театрального свода слышался выразительный голос рассказчика, девушка сжала руку брата, ей было не по себе. Он взглянул на неё и успокаивающе улыбнулся, но как только прозвучали тихие звуки тайко он повернулся к слабо освещённой сцене, где, держа в руках гаку-биву, восседал сказитель. - История сия грустный имеет конец... Сказка о тэнгу...
В тишине и полумраке лесной чащи, на самой верхушке старого дерева жила женщина-тэнгу. Потерявшая свой род, она скиталась по островам недружелюбной Инадзумы и набрела на этот лес, что хранит бакэ-дануки Иорой. Из жалости или из выгоды позволил остаться ей хранитель, но обязал пугать и вредить всякому, кто лес вздумает испортить, сам-то Иорой давно в камне освобождения ждёт, не может от леса своего чужаков отгонять. Выбора у женщины не было и приняла она эти условия как высшую награду. С тех пор и жила она так, днём охотников да лесорубов пугая, а по ночам, в думы тяжкие впадая, смотрела на бледную луну сквозь дымку, опутывающую лес.
Размеренная жизнь такая устраивала тэнгу, но молодой душе хотелось приключений или события какого-нибудь яркого, чтоб как фейерверки, на людские фестивали, врывающиеся в ночное небо, также оно ворвалось в её жизнь, распугав тишину и наруша быт. Бродя изо дня в день по сумрачному лесу, то там, то там пугая лесорубов да охотников, играясь с малышами тануки, и проходили безмятежные дни тэнгу.
По началу полумрак леса и его таинственные цветные свечения вызывали восторг, все эти священные людские постройки казались чем-то недосягаемым; ей казалось, что одно прикосновение к ним навсегда лишит её долголетия и сверхспособностей, что от него она станет обычной женщиной. И это ужасно пугало её, но со временем скука и желание брали верх над чувством опасности. Со временем, страх стать человеком перевернулся, как игривый тануки в прыжке, и, подобно ему, обратился, но вовсе не камнем, а соблазном коснуться сооружения...
Долг был сильнее желания, так была устроена наша тэнгу. Она считала себя вечной должницей Иороя, за то, что он приютил её, дал кров и пищу, дал оружие и наградил почётным именем стражницы леса. Поэтому до сих пор как жила тэнгу, так и живёт; порою изнывая от скуки, но ставя долг превыше всего. Всё также грустно смотрела на бледную луну или на зародыш её - месяц, всё также наблюдала за шумными фестивалями и военными парадами с верхушек деревьев... И было бы так ещё сотню и более лет, если бы однажды, в полнолуние, не разверзлась земля у главных врат леса. И не вышло оттуда странное создание: с красными, как калёный металл, рогами да облачённый в подобие фундоси, но более ухоженное, как будто только что купленное.
Как защитница леса тэнгу сразу бросилась к вратам, чтобы наказать незнакомца, но когда пыль осела вместо страшного зверя на земле стоял лишь статный высокий мужчина. По его спине тянулись две красные полосы, уходя под фундоси, белые волосы были собраны в небрежный пучок на затылке и обвязаны жёлтою лентой, набедренная повязка не доходила до колен, но прикрывала все стыдливые места. Женщина смотрела с напряжением, вглядываясь в очертания туловища, рук, ног и головы. Вдруг незваный гость обернулся лицом прямо к укрытию тэнгу и тут прояснилось всё, как луна в тумане, алые рога на лбу, клыки и острые короткие когти... Незнакомец не был человеком, да и не приходят люди из-под земли. «О́ни!» - мелькнуло в голове у женщины. И отбросив сомнения, ни капли не колеблясь, тэнгу выпрыгнула из своего укрытия практически перед носом мужчины. Взведя стрелу на звонкой тетиве, она нацелила её прямиком в голову о́ни.
- О́ни тут не место! Что ты забыл в людском мире? - громко спросила женщина, глядя прямо в кроваво-красные глаза мужчины. Он обернулся на голос и приподнял руки, как бы сдаваясь.
- Воу-воу, я никому не хочу вредить. Уговор я свой выполняю, друга жду с далёкого острова. Мы условились встретиться тут, до полнолуния. - ответил мужчина, добро ухмыляясь, и голос его как гулко прокатился по лесу.
О́ни смотрел на блестящие жёлтые глаза в прорезях маски, на направленную стрелу не обращая внимания. Неужели напавший - женщина? Да ещё и тэнгу! Вот так да! Такие особи обычно прячутся по дуплам или недосягаемым верхушкам, а тут стоит одна, вооружённая, бесстрашная. В свою же очередь женщина сама рассматривала незваного гостя: широкие плечи, сильные руки, крепкий торс... «Он сильный боец, но кажется, слегка туповат.» - подумалось тэнгу.
- Ладно. - она опустила лук и двинулась в сторону леса. - Жди своего друга, но если буянить вздумаешь - со мной дело заимеешь.
Мужчина отрывисто закивал в знак согласия, но не оторвал взгляда от удаляющейся фигуры.
- А ты забавная, тэнгу. - крикнул он ей в след. И попал как нельзя точнее.
- Я что...?! - резко обернулась она и увидев самодовольно расплывшееся в улыбке лицо, нахмурила брови, хоть под маской этого не было видно, и также резко шагая, растворилась в сумрачной дымке леса.
Мужчина-о́ни хмыкнул, пожал плечами и присел на камень, обратившись лицом к морю. Обнажённые части тела ласкал тихий ночной ветерок, на иссиня-чёрном небосводе висел зародыш луны, со стороны леса доносились шорохи... Это всё не волновало о́ни, он ждал, ждал друга. Вдруг его слух уловил посторонний звук, которого ранее не было - чьё-то размеренное дыхание, лёгкое как воронье перо.
- Хэй! Я слышу тебя. Выходи. В такой тиши бесполезно скрываться. Ээээй... - позвал мужчина, надеясь на скорый отклик наблюдавшего за ним, ибо не было более мочи сидеть в ночном одиночестве. И верно, ответ не заставил себя долго ждать, через мгновение на поляне появилась та самая тэнгу. Лука в её руках не было, да и за спиной его не виднелось, но маска всё ещё скрывала лицо. - Это ты... Зачем следишь за мной? Не уж то понравился я тебе? - заигрывая поднял бровь о́ни.
- Ещё чего не хватало. Я просто не доверяю тебе.
- Это потому что я о́ни?.. - его лицо приобрело некое скорбное выражение. - Я, знаешь ли, не такой плохой. Я помогал одной старушке, а потом народу на этом...как его...
- Мне всё равно какой ты расы. - перебила его женщина. - Если нарушишь ты покой лесной, я буду беспощадна.
- Да... Слышал уже. Не уже ли все стражники такие скучные? Даже у нас там. - он показал когтистым пальцем вниз, подразумевая Подземное Царство. - Твердят одно и тоже... - он нахмурил брови и комично надул щёки и протянул басом. – «Кто выйдет, тот уже не во-о-ойдёт!» Фуфло это всё, уже сколько раз наверх я бегал, ха!
Женщина помолчала, но любопытство было сильнее.
- Может, пока тебе это прощают? - не выдержав спросила, снимая маску она. - А однажды раз, и всё.
- Ха-ха-ха! Да нет же! Я там известный, так что... Все места заключения и наказания мне уже знакомы, как собственная пятерня. - отмахнулся мужчина.
Тэнгу была в шоке. Такая беспечность и легкомыслие, невероятно! Он похоже совсем ничего не боится, истинный о́ни! Не похож он был на того, кто занимает высокое положение и на другого рода знать; просто оболтус, нигде не работает, ходит и валяет дурака целыми днями. Женщина презрительно фыркнула, чем привлекла внимание собеседника.
- Ты чего? Глупости всякие думаешь, да? - вопрос прозвучал как-то обыденно, без издёвки и умысла, что тэнгу смутилась и отвернула голову в сторону леса, оставив его без ответа. - Холодновато у вас наверху... Нет у тебя ничего вроде шкуры выделанной, чтобы обернутся в неё... Или, о, знаю! Может костёр разведём?!
- Ни в коем случае! - подскочила женщина. - Костры можно разводить только в местах специальных. Сейчас я тебе принесу покрывало из перьев, оно хорошо греет. - она уже было ушла, но резко обернулась к о́ни. - И даже не думай о костре!
- Ладно, ладно... - мужчина поднял руки, из них упали камушек и сухая веточка цуйхуа.
Так прошла первая встреча. Тэнгу принесла накидку и даже прихватила немного еды, но о́ни сказал, что он такое не ест, но попробовать можно, главное, чтобы там не было бобовых.
- Иначе придётся самой тащить меня обратно. - рассмеялся мужчина.
- Между прочим, тэнгу довольны сильные. Так что недооценивай меня. Особенно, если в будущем мы станет противниками. - покачала женщина у него перед лицом пальцем.
В подобных незамудрённых разговорах прошло два часа, настала полночь, растущая луна стояла высоко в небе, от неё было мало только - бледный свет еле доставал до вершины горы Наруками, а уж в лесу и подавно была темень. Но и тэнгу, и о́ни хорошо различали силуэты друг друга и даже видели некоторые особенности в чертах лица. Свечение леса и установленные людьми уличные фонари неярко мерцали на волосах, руках, плечах и отражались в глазах.
- Что-то я засиделся... Уже, кажется, за полночь. Видимо мой друг ещё в пути, что же... Пора отчаливать. - он звонко хлопнул ладонями по голым коленям.
- Как? Уже уходишь?! - женщина как будто проснулась. - А завтра ты снова придёшь?.. Т-то есть... Приходи сюда сколько необходимо, можешь всегда рассчитывать на помощь мою и содействие. - она выпрямила спину и протянула руку для рукопожатия, такой жест она видела у людей, которые приходили на фестивали.
О́ни рассмеялся, кивнул, взял её маленькую ручку, в сравнении с его-то лапищей, и легонько пожал, но, к его удивлению, рука женщины была твёрдой и сухой. Конечно, до этого он имел мало дел с женщинами, всего с двумя, но ни у одной не было таких рук: мягкие, лёгкие, тёплые, суховатые от занятий фехтованием - да... А в ладони этой тэнгу было всё в идеальном балансе, он был уверен, что если она захочет, то они будут нежными и ласковыми. Это многое сказало о её характере и о́ни стало ещё более забавно.
- Ты классная! Обязательно буду приходить сюда я каждый день, даже просто с тобой повидаться! - на этом о́ни отпустил руку тэнгу, и вновь грохот, подземные недра Дзигоку дыхнули в лицо жаром и вот визитёр растворился в его пучине.
Женщина оправилась от некоторого шока и взглянула на лес; тихий стоял он в свете своих загадочных сумерек, а на душе у стражницы было так волнительно, так радостно и крутилось ещё одно чувство, испытываемое ею впервые. Прижав ладонь к груди, она направилась к своему дереву, спать было невозможно, мысли терзали сознание как собаки мясо, поэтому тэнгу села на верхушку обернувшись в перьевое покрывало, которое ещё хранило тёплый запах о́ни, и стала глядеть в даль моря, как будто тоже кого-то ждёт... И она ждала, правда, совершенно не из моря.
О́ни выполнил своё обещание, и на следующую ночь явился на тоже место, где ждала его тэнгу. И последующие несколько дней также приходил за два часа до полуночи. Разговоров было немного, потому что тэнгу не умела поддерживать свободный диалог «ни о чём», всю жизнь она общалась только по делу со всякими ёкаями, духами и прочими обитателями леса.
Однажды подземным гостем заинтересовались детишки Иороя, о́ни страшно напугали о́ни своим первым появлением. Он просто облокотился на каменный светильник, а тот вдруг выскользнул из-под него и весело гортанно хохоча покатился в сторону, мужчина отпрыгнул с невиданной для о́ни прытью и спрятался за женщиной.
- Э-э-это ч...кто?! Призраков проказы?! - громко шептал он ей на ухо, крепко сжимая маленькое, но крепкое плечо.
- Да нет же. Это детишки тануки. - ответила та, и легонько засмеялась. Мужчина поднял бровь выражая некоторое недоверие и вышел из-за спины стражницы.
- Да?.. - настороженно спросил он. - А их тут много? И как по именам звать?
- Они путешествуют по всей огромной Инадзуме. Сейчас их тут трое. Одного ты уже поймал. Один обратился кустом подле врат Тори, а последний вон в тот светильник позади. - женщина упёрла руки в бока. - Имена их - Сёсэй, Китибоси и Гёбу Кобан...
- Хм... Эй! А ну-ка выходите, трусы! Боитесь меня, да-а?! – о́ни почувствовал себя в своей тарелке. - Сейчас злой дядя о́ни всех вас поймает! - он издал что-то на подобие хриплого рыка. И, как сказала тэнгу, светильник и куст мигом обратились в шаловливых тануки. Они стремительно подбежали к мужчине и начали гортанно смеясь, прыгать на него, пока не повалили на землю. О́ни тоже смеялся.
- Какие они забавные! - вытирая пот со лба сказал он, поднимаясь с земли. - Так-так... - с видом гордого старшего брата он оглядел малышей. - Сёсэй, Китти и Гёбу какая ваша любимая игра?
Тануки переглянулись и начали танцевать переваливаясь с ноги на ногу при этом задорно смеясь и, кажется, пытаясь издавать звуки музыки. О́ни тоже рассмеялся и подобно им тоже стал танцевать рядом с малышами. Женщина присела на, вывернутую хилличурлами, корягу и наблюдала за этим странным действом.
Громоздкий широкоплечий о́ни танцевал с малышами тануки - нелепее и не придумаешь, но всё как будто располагало к этому... И блёклый свет луны, и сумрачное свечение леса, неяркий огонь фонарей, тишина, нарушаемая лишь шуршанием травы под ногами и смехом тануки, даже далёкий плеск прибоя только дополнял картину.
Тэнгу смотрела на своего гостя и резвящихся малышей и на душе у неё было так тепло и радостно как не было никогда. Она росла в сражениях, даже когда её приютил Иорой она всё равно стала воином. Жестокость, звон тетивы, лязг металла, треск деревянных щитов, крики командиров, стоны раненных, плачь потерявших своих товарищей - вот что наполняло её душу. А тут, в этом весёлом оазисе, она наконец-то узнала что такое отдых, что такое радость, что такое праздник и пусть он только для этих малышей, для этого о́ни, для неё... «Лучше любого фестиваля людского!» - думала она глубоко дыша, а улыбка на её лице становилась всё шире, а о́ни всё танцевал с малышами тануки...
И остановился он лишь когда услышал тихий смех похожий на карканье ворона, обернувшись мужчина заметил сидящую на коряге женщину. Она закрывала лицо руками, её плечи вздрагивали в такт с «карканьем». О́ни оставил тануки дальше плясать и направился к ней.
- Ты красиво смеёшься... Смейся так почаще и погроме! - раздалось над ухом тэнгу, та резко затихла и подняла голову вверх, смотря блестящими глазами на о́ни. - О, нет... Я надеюсь, что это от радости!
- Ненавижу свой смех я. Когда пришла сюда, я была молода и тоже резвилась с малышами баку-дануки: танцевала, каталась по траве, смеялась... Но однажды Иорой сказал, что своим смехом я распугиваю не только лесорубов и браконьеров, но ёкаев и духов... Я пообещала ему больше не смеяться, а если и смеяться, то так тихо, чтобы никто не услышал.
- Ну и дурак, этот ваш Иорой! - нахмурив брови сказал о́ни. - Любой смех прекрасен! Какая разница кто как смеётся?! Если кто-то смеётся - значит радостно ему и счастлив он! Кто вообще такой он, чтоб приказы раздавать, а?! - возмущался мужчина.
- Он хранитель этого леса. Живёт тут всю жизнь свою и всем управляет, даже несмотря на то, что давно в камень заточён. - спокойно ответила женщина.
- Тем более! Раз он каменный, то точно не услышит! - продолжал возмущаться о́ни. - А если тебе нужен приказ, то смейся для меня! Я приказываю.
Тэнгу опешила, какой-то о́ни раздаёт ей приказы противоречащие словам её хозяина. Она смотрела ему прямо в глаза, но в них не было никакой злобы и гнева, скорее желание помочь, освободить её от оков этих обязательств стража леса; тэнгу смущённо отвернулась. О́ни отпрянул от неё и потянул носом прохладный воздух ночи.
- Пора мне. Простите, малыши, может в следующий раз ещё поиграем. - он присел на корточки, а тануки снова напрыгнули на него и повалили на землю.
Когда они отстали и разбежались, они поднялся и подошёл к тэнгу, присел рядом, дружески положив руку на плечо. Женщина почувствовал жар его ладони и смутилась ещё больше. Тягучая тишина повисла над ними, каждый хотел что-нибудь сказать, но не знал с чего начать. Пару раз оба пытались завести разговор, но всё обрывалось на полуслове и снова молчание - гнетущее и тяжёлое.
- Ну, пойду я уже... – о́ни встал и отошёл от тэнгу. - Если я обидел тебя этим, прости... Сначала говорю и делаю я, а потом уж думаю...
- Только прийди завтра...пожалуйста... - повернулась к нему женщина. О́ни широко улыбнулся, и вновь огненная геенна Дзигоку поглотила его.
Ещё несколько дней пронеслись в весёлых играх с малышами тануки и вся эта идиллия не нарушался бы, если бы одно насекомое вдруг не вклинилось в эту повседневную кутерьму. Заметив его на дереве, о́ни потерял покой, ему казалось, что это создание, лениво перебирающее по коре лапками, уже распространилось по его тело, набилось в уши и ноздри. Тэнгу заметила его волнение и сразу же как малыши убежали в чащу спросила:
- Тебя тревожит что?
- Кто это? - спросил мужчина, без особых церемоний ткнув пальцем в сторону насекомого и слегка пригнувшись, как будто это страшное животное сейчас броситься на него, взял женщину за плечо.
- Ох! Дурак! Напугал ты меня! Я думала там что-то серьёзное, а он жука испугался! - вылила она на него поток негодования. - Это жук, называется «о́никабуто». Странно, что он тут забыл, обычно не водятся они тут.
О́ни отклеился от её плеча и подкрался ближе к созданию, которое теперь не казалось таким уж огромным и страшным. Пока он знакомился с неведанным представителем фауны, тэнгу думала о том, как он мог сюда попасть, не птица же его принесла?
«Может это не настоящий жук?» - мелькнуло в голове у женщины. – «Сотканный из тонких материй света и тьмы... А может это обратившийся ёкай...»
Тревожные мысли крутились в голове бесконечным водоворотом, а о́ни всё крутился около дерева, пихая о́никабуто то в один бок то в другой. Жуку было лень совершать активные действия, и он просто угрожающе жужжал, но мужчина, никогда не встречавший подобных созданий, не воспринимал на свой счёт возмущения насекомого. Но тут вдруг перед его глазами мелькнула едва заметная молния и на руки брызнула вонючая липковатая субстанция, жук перестал жужжать: его лапки поникли, а головку как будто пригвоздили чем-то к дереву. Со стороны тэнгу послышался вздох и тут о́ни понял что и к чему.
- Ты...ты...зачем...? - шокировано спросил он.
- Я просчитала, что мог он являться обращённым ёкаем, засланным врагами Иороя. Пользуясь его беспомощностью могли напасть о́ни на лес, ведь про его обращение в камень известно лишь Вечной хранительнице и её фамильяру. А недругов и завистников у него много. - сухо пояснила тэнгу.
- Я бы помог тебе защитить лес! Ты такая жестокая! - выпалил мужчина, снимая жука со стрелы. - Необходимо его похоронить с почестями... Малыш пал за правду честных о́никабуто!
- Да ты только что это придумал! - выпалила женщина, скрестив руки на груди. Но он её как будто не слышал, лишь продолжал острыми когтями разрывать землю недалеко от дерева.
Закончив о́ни встал, размял спину и сердито посмотрел в сторону тэнгу. Она не смотрела на него, её взгляд был направлен в сторону темнеющей глади воды, редко поблескивающей под лунным светом. В этом же свете её лицо казалось необычной светлым, казалось, что кожа впитала лунную энергию и теперь отдаёт её, легко подсвечивая тонкие губы, короткие ресницы, немного удлинённый нос... Чёрные как смоль волосы нежно касался ночной ветерок.
«Как злиться можно на красоту такую?..» - подумал мужчина, и незаметно для него самого, на лице возникла улыбка, искренняя, влюблённая.
Почувствовав на себе нежный и тёплый взгляд женщина резко обернулась, и поймала своими ярко-янтарными глазами алые глаза своего нового знакомца. Он стоял и отрешённо смотрел, казалось, куда внутрь неё. Его улыбающиеся лицо, освещённое белым светом луны, источало нежность и влюблённость. Тэнгу, поддавшись влиянию чарующего зова откуда-то изнутри, лёгкими летящими шагами направилась в сторону о́ни.
События летели мимо: битвы, лязг металла, жестокость и жёсткость, не это сейчас наполняло сердце женщины - сейчас она полностью поддалась чувству, что раньше не могла себе позволить, потому что не могла его объяснить. Поравнявшись с о́ни, всё ещё смотрящим на неё заворожено, как на красивейшую из статуэток гейш, которые так любят выставлять на фестивалях в витрины сувенирных лавчонок, тэнгу положила свои ладони на его мускулистую грудь и легонько прижалась к ней, а он обнял её своими мощными руками, но так нежно и так аккуратно, что женщине показалось, что это какие мягкие лозы, подхватившие её под спину, а не массивные руки о́ни.
В ту полночь они расстались молча, оба смущённые, но думающие об одном. Ночь сохранила их чувства, луна запечатлела на своём плоском лице их обнимающийся образ, исполненный тепла, любви, новых эмоций и желаний...
На следующий день их встречи, они смущённо переглядывались, но старались не говорить о том, что было прошлой ночью. Они без признания знали чувства друг друга, потому что не были людьми, они были тэнгу и о́ни, были теми, чей союз не мыслили ни в Дзигоку, ни в верхнем мире. Малышам тануки было невдомёк об этом, да и не волновало их это, наигравшись с «большим братцем о́ни», как он сам себя прозвал, баку-дануки растворились в ночи пронзительно смеясь.
И снова они вдвоём. Но сегодня нет того настроя, сегодня хочется поговорить... Не о том, что было, а о том, что будет...
- Слушай, э-э-э... - нарушил молчание о́ни. - И точно ведь... Ведь даже имени твоего не знаю! Что же это получается, почти месяц... - он запнулся на мгновение. - Общаемся, а имён друг друга даже не пытались выяснить...
- И правда... - нахмурила брови тэнгу.
- Чур я первый! - он аж подскочил. - Меня зовут Итто «Сильнейший»! - мужчина расплылся в лучезарной улыбке.
- А меня...
- Тщ-щ-щ-щ! Я сам угадать хочу! Всё-таки, я же мужчина и это моя оплошность, что мы не познакомились в начале самом!
- Ну, хорошо, попробуй. - улыбнулась женщина.
- Так-так... - он скорчил гримасу задумчивости, и подставил под подбородок кулак, подперев руку другой под локоть. - Может твоё имя - Кансин?!
- Нет.
- Ах вот так! Значит... Может быть - Одороки? Вполне подходит, разве нет?
- Нет же! - она тихо посмеялась.
- Хм, тогда ты Икуна! Точно! Угадал?! Смотри как бровью повела! Точно угадал. – о́ни радостно запрыгал по поляне.
- Рано празднуешь. Не Икуна я никакая.
О́ни обернулся и спросил погрустневшим голосом.
- Как же зовут тебя, тэнгу-загадка? - но тут он будто что-то вспомнил. - Ах, может Акирэ?! - поймав, серьёзный взгляд женщины он осёкся.
- Нет. Меня зовут просто - Сара. - сказала она.
- Сара... Красиво... Я-то думал, что у вас, тэнгу, дают странные, длинные имена... А ты просто Сара... - разочарованно передразнил её о́ни и посмотрел на неё. Снова этот свет! Обволакивает женщину и увлекает за собой сознание Итто; плавные изгибы талии под аккуратно подвязанным балахоном ямабуси влекли к себе, тонкие губы звали слиться с ними, но острый взгляд янтарных глаз, стреляющих молниями серьёзности, не позволял этого сделать.
Сара тоже вновь приклеилась взглядом к о́ни. Крепкое тело, облачённое в одно фундоси из шкуры леопарда, белые волосы, кое-как перевязанные жёлтой лентой, красные рога, алые беззлобные глаза. Конечно, она до этого никогда встречала о́ни и не знала таится ли злоба в глубине их взгляда, но она знала точно, что этот о́ни - беззлобнейший на свете. Добрее Иороя, приютившего её, честнее воды в реке, отважнее и смелее тех торговцев, что держат путь на гору через этот лес. Он был такой один.
Наконец-то Сара поняла то чувство, что терзало её, поняла желание, которое прождало это чувство.
Она желала никогда не расставаться этим шумным огромным чудом, которое бесцеремонно ворвалось в лес, который она хранила, после и в сердце, которое было закрыто для чужих. Не помня себя и отбросив всё за мысленные ворота Тори, она бросилась к нему, обвила шею руками и прижалась к груди. И его реакция тоже не заставила себя ждать. Мужчина, обняв прижал её к себе и уткнулся носом в тёмную макушку.
Они бы простояли так вечность, но ночь отступала, луна катилась к западу, но золотые солнечные лучи не торопились окроплять землю своим сиянием. Вся природа замерла вместе с ними: ночные птицы притихли в преддверии рассвета, не шуршали в траве маленькие грызуны, не пищали над ухом надоедливые насекомые... Полная тишина. Они утопали в этом безмятежном моменте и упивались бы им ещё долго, если бы самый шустрый и пронырливый лучик еле-еле не коснулся алых рогов о́ни.
- Иди тебе пора? - не поднимая головы спросила тэнгу. Итто промолчал, лишь разомкнул объятия и нежно прикоснулся к щеке Сары, она подняла голову и снова увидела эти добродушные глаза, в которых, казалось, купался целый мир в любви и искренности. Легко касаясь её лица, о́ни наконец-то слился с этими губами, которые выглядели строго и сухо. Сара прервала этот миг наслаждения, слабо оттолкнув мужчину.
- Тебе пора... Никто не должен знать о том, что не прогнала тебя я в первую же ночь!
О́ни выпустил её и, вспомнив о чём-то резко дёрнул за конец жёлтую ленту, сдерживающую его непослушные волосы. Они рассыпались по мощной спине, а лента осталась в руке протянутой к Саре.
- Посчитаем, что это подарок мой тебе. - неуверенно проронил Итто. Тэнгу всё поняла, откуда же деньги у о́ни? А тем более у такого, который целыми днями бегает от стражников да играет с ребятишками?
- Это реликвия фамильная твоя? - с поддельной осторожностью спросила женщина и приняла ленту из его руки.
- Нет же! Просто лента... Мне дала старушка та, которой помогал я не так давно... - ответил мужчина и Сара выдохнула с облегчением. - Старушка это была добра ко мне, как никто никогда не был. Но больно уж не нравилось ей, что работаю я с волосами не собранными. Тогда сказав, что негоже самураю смелому волосами трясти, как последнему разбойнику, она дала мне эту ленту. - развёл руками Итто. И всё встало на свои места, тэнгу посмотрела на такую простую вещь, которая ценнее была любых драгоценностей, прижала к сердцу и, склонив голову, заговорила её на то, что пока лента у неё всё хорошо будет у этого несуразного о́ни, а после привязала её к поясу и ласково разгладила.
Когда о́ни уходил, уже ни один солнечный лучик скользил по мокрой листве и спокойной глади моря. На прощание он задорно помахал рукой и скорчив гримасу с громким смехом провалился в огненные пучины Дзигоку.
Следующие пару ночей о́ни не появлялся. Видимо, жестокие стражники всё-таки прознали про его путешествия на поверхность. Сара страдала, но не показывала виду, никто не должен был знать о их связи. В его заключении она винила только себя, она задержала его в ту ночь из-за этого он вернулся поздно и стража уже закончила свой обход находилась у самых врат... Глупое предположение, Итто не выглядел тем, кого легко можно было поймать вот так запросто, но тэнгу не могла так просто это принять...
Через пару дней женщина проснулась от знакомого звука и стремглав кинулась к воротам. Всё было как в первый раз и даже время: два часа до полуночи, только пыль никак не оседала и не давала рассмотреть любимый силуэт.
Вот они, растрёпанные волосы, а вот и алые рога, но что-то не так. «Кровь» - пронеслось молнией в голове у Сары. О́ни стоял весь покрытый мелкими ссадинами на которых запеклась кровь. Его это была кровь или врагов тэнгу не знала, она хотела броситься к нему обнять, вытереть эту гадость с его прекрасного стана, но вдруг она заметила, что оправившись мужчина яростно машет кому-то рукой шагая в противоположную сторону от леса... «К морю...» - догадалась она. – «Неужели...» Тэнгу метнула взгляд в сторону берега и точно, стоящий там тоже махал рукой и шёл навстречу о́ни. Сердце женщины охватила тревога.
Кто же этот его друг? Они никогда о нём не говорили, потому что были охвачены высоким чувством и игрой с малышами баку-дануки... Зверь, это там, в прибрежном тумане, или человек? Даже острое зрение тэнгу не позволяло разглядеть в туманной ночи чёткий образ друга этого.
«Такие уши, как у лисицы или пса.... И хвост похож на лисий...» - рассуждала Сара. – «Нет. Не может быть, что это она. Эта кицунэ всегда таскается за нашей Верховной. Видела её всего раз один и плохо помню, как она выглядит... Но вроде бы похожа... Если так это, то... Невозможно. Не тот он, кто бы врать стал...»
Мысли женщины метались между догадками, а тем временем Итто был всё ближе и ближе к тому, кого ждал все эти дни. И с каждым метром на душе тэнгу всё тяжелее и тяжелее становилось, и дыхание учащалось, и что-то спирало грудь - немой крик.
Вот они поравнялись, пожали руки...и обнялись! Саре стало дурно, глаза заволокло туманной пеленой, она выбежала из своей засады и кинулась в сторону своего дерева, стремительно взлетев на ветку она сорвала ленту, но смотря на неё ей стало ещё хуже, она прижала её к лицу и провалилась в темноту дупла, на жёсткие вороньи перья и сухую подстилку из пожухлой травы.
Вдали гремел гром, собиралась гроза с ливнем, первые капли уже начинали накрапывать с тёмного неба. А Итто со своим спутником бежал к лесу, по пути зовя тэнгу по имени, оно эхом отскакивало от скал и воды и закручивалось в бесконечную спираль.
- Сара! Где же ты?! Я знаю, не было давно меня, но это из-за того, что я оплошал перед Господином! Не волнуйся, ты не виновата! - оправдывался о́ни, тяня за руку низенького парнишку в кимоно, которое ему явно было велико. - Это друг мой! Тот самый, которого я ждал. Видишь, наконец пришёл он! Он - инугами. И живёт на далёком, уф, острове, уф. Должна ты с ним познакомиться, уф, ух, Сара... - кричал о́ни, изрядно запыхавшись, но его крик заглушали раскаты грома, а вскоре полил дождь который поглотил своим водянистым телом, все звуки на свете.
Несмотря на ливень о́ни всё равно не переставал метаться по лесу, поскальзываясь на мокрой траве и истошно вопя. Страх за ту, что приняла его без лишних церемоний, был сильнее страха быть обнаруженным Хозяином леса и отправленным прямиком в тюрьму Дзигоку. «Неужели на лес напали, пока не было меня?! Но следов борьбы нет нигде... Что же произойти могло пока я там фундоси просиживал?!»
Не получив ответа на оглушительные крики, без результата, вымокший под дождём, перепачканный в грязи, о́ни вернулся в импровизированный временный лагерь, как назвал их скромное укрытие под небольшой скалой, его друг-инугами. Без сил он упал возле небольшого костерка и проспал, казалось целую вечность. Проснувшись на второй день ночью от недовольной возни инугами Итто сразу же повернулся в сторону леса, глазами ища ту самую, что пропала. «Хоть бы не навсегда!» - взмолился мысленно мужчина. Но лес был безмятежен и тих, так же сумрачно светился, оттуда доносился гортанный смех малышей тануки и звонкие трели ночных птиц.
- Если лес выглядит, значит ли что она в порядке? Вроде бы, никто не нападал, но, думаю, если бы Сара пропала, то этот Иорой поднял бы такой шум, что вся нечисть острова толпилась бы здесь! - рассуждал в слух Итто.
- Что ты там бормочешь? - недовольно спросил инугами.
- Да так, ха-ха! Рассуждаю в слух. - он взглянул на друга, а тот лишь поморщился, оголяя под тонкими губами острые клычки.
- Собирайся, нам пора.
- Куда?! Надо подождать! Она придёт!
- У нас нет времени! Мы перемещаться только ночами можем! Не забывай! - гневился парень, больше от того, что тяжёлое кимоно, скатывалось с его плеч.
- Но извиниться должен за долгое отсутствие своё...
- Потом.
- А увижусь ли я с ней потом?
Инугами нахмурившись посмотрел на друга, схватил за руку и сделал тщетную попытку поднять его с земли. Разочаровано он бухнулся рядом, не забыв поправить кимоно на плече.
- Кто она хоть, возлюбленная твоя?
- О-о-о, она прекрасна как луна.
- Специально сравнение это сделал?
- Ха-ха! Прости, но я лишь описываю тебе Сару мою.
- Да что ты нашёл в тэнгу этой?! - не унимался инугами. - Стоит ли она опоздания на совет военный?
- Она стоит всего мира... - задумчиво сказал о́ни, смотря в сторону леса.
Женщина слышала всё, и про луну, и про военный совет, и про весь мир, но выйти она не смогла. Её терзал страшный стыд за такое непозволительное поведение. Заподозрить в измене было ужаснее того, чтобы узнать о ней. Не моргая и не дыша, она наблюдала из листвы густого леса за спорами Итто и его друга. И он не показался опасным - инугами в обличии человека, значит, это именно он был в тумане, а не та лисица, что везде следовала за Верховной. Вздох облегчения сорвался с её губ и чуткие уши пса уловили его, резко повернув голову он начал принюхиваться и присматриваться к лесу.
- Что там?! Неужели ты обнаружил её?! - воскликнул о́ни, заметив движения друга.
- Нет, только вороньим духом повеяло и другими птицами пахнет. Да грызу...
- Это она! Она здесь! Скорее, скажи, видишь ли её? Где она, где? – о́ни подскочил было на ноги, но сильно ударился о каменную «крышу» их временного лагеря.
- Некогда искать нам твоих любовниц, Итто... - проронил парень, следя за жестами мужчины, яростно трущего ушибленный затылок. - Идти нам надо. Её Превосходительство уже заждалась.
О́ни уже сидел неподвижно и глядел в сторону это злополучного леса.
- Я ухожу, а ты как хочешь. Передам Её Превосходительству, что не смог ты прийти. - инугами повернулся к нему спиной и поднял с земли небольшой мешок.
- Погоди, а, ладно. Но дай сначала сделать мне кое-что, молю тебя! - на просьбу парень лишь кивнул головой и шумно вздохнул. Довольный ответом о́ни выбежал из укрытия и прокашлявшись, неистово заорал, да так что птицы умолкли и зверюшки прекратили копошения свои в траве.
- САРА!!! Если слышишь ты меня, прощу, прости за то, что пропал, не сказав ни о чём!!! Это друг мой, что ждал я из-за моря, должны мы идти с ним!!! Но я вернусь к тебе, слышишь!!! Приду я за два часа до полуночи!!! На старое место!!! - драл горло Итто. - И снова будем играть с Сёсэем, Китти и Гёбу!!! Я вернусь!!!
- Ну всё, полно тебе орать!!! - прикрикнул на него инугами. - Если здесь она, то уже услышала. Идём. - теперь он тащил за собой друга, схватив когтистой ручкой его запястье.
И тэнгу правда всё слышала, она смотрела им вслед, прячась за толстым стволом векового дерева, и прижимала к груди жёлтую ленту.
- Прощаю, тебя, Итто «Сильнейший»... И ты меня прости... Но лучше не возвращайся, от меня тебе боль одна... - тихо произнесла женщина, и сдерживая горькую солёную пелену взметнулась чёрным столбом вороньих перьев ввысь, к верхушками сумрачного леса.
На резкий шелест оба путника обернулись. Инугами сердито побурчал что-то себе под нос, а о́ни лишь улыбнулся ничего не говоря. Этот столб из перьев над лесом был знаком, понятным только ему и той, кто его послал. Он поймал одно из перьев, разлетевшихся по всей округе, и гордо водрузил его на голову, воткнув между рогами. Инугами осмотрел его со взглядом, говорящим «Может хватит паясничать уже? Чай не дети малые.»
Но о́ни было всё равно, ведь где-то в лесу, от которого они отходили всё дальше над этим его жестом смеялась своим каркающим смехом одна тэнгу. И ему тоже становилось весело, потому что он знал, что она обязательно будет ждать, а она знала, что он обязательно вернётся.
Последний звук гаку-бивы, извлечённый нажатием на струны подобием медиатора, похожим на небольшую лопатку. Долгий и зычный он прошёл по всему залу, вызывая мурашки по коже. После зазвучали ритмичные быстрые удары по тайко и сказитель прикрывающий лицо рукавом был затянут тяжёлыми багровыми портьерами. Медленно начали загораться тусклые светильники, на европейский манер. Представление было окончено. Парень встал и крепко, взяв сестру за руку, не спеша направился в сторону выхода.
На улице было прохладно и темно, время давно перевалило за одиннадцать часов, но девчушка была довольна, что брат взял её с собой так поздно в театр, да ещё на премьеру спектакля! Довольная она шагала за руку с братом в сторону машины.
- Братик, скажи пожалуйста... - она умолкла залезая поглубже в салон и усаживаясь поудобнее на кожаном диване позади водителя.
- Что такое, милая? - парень закрыл за собой тяжёлую дверь и защёлкнул замочек, его рука потянулась к ручке, поднимавшей крышу, передумав он положил руку на колено и с добродушной улыбкой и неким лукавством в небесно-голубых глазах посмотрел на сестру.
Водитель тронулся и покатил по мощённой мостовой, слегка окроплённой мелким дождиком и слабо освещённой недавно поставленными электрическими фонарями.
- А как бы ты оценил спектакль? - серьёзно спросила она. - Мне очень понравилось. Но это вопрос отца, а я…хотела бы узнать... Смогла бы наша комиссия устроить для этих люд... Для о́ни и тэнгу свадьбу? - лицо девочки покраснело, а взгляд исполнился надежды. - Они ведь так любили друг друга, правда?
В ответ ей парень рассмеялся, но без издёвки и упрёка, беззлобно.
- Конечно, милая, конечно! Но мне кажется, что они давно её справили, и даже пронесли эту любовь сквозь века.