Росс юркий, но из парадной формы выбраться не может — вертится перед узким зеркалом, дёргает за пуговицы. Тянет, отпускает, и приподнимает верхнюю губу в лисьем оскале.

      Морщит лоб.

      — Джеймс? — осторожно позвал Френсис. Он управился с коротким сюртуком раньше, теперь замешкал над плотной жилеткой.

      — Дурацкие пуговицы, — отозвался Росс, рывком прижал сжатые в кулаки ладони к бедрам.

      Мечется загнанным зверем, плохо.

      — Я могу помочь тебе? — Крозье не смотрит прямо на него — наблюдает краем зрения — знает, что Джеймс не любит попадаться на глаза в свои моменты слабости, даже если они наедине с друг другом.

      — Справлюсь, — резко мотнул головой Росс, волосы медной тенью упали ему на лицо, — Пуговицы, — повторившись, постучал кончиками пальцев по узору, но из-за тесных перчаток вышло глухо, — Просто пуговицы, — тем, что заставило Френсиса повернуться к нему стал звук — треск нитей.

      Тихий-тихий стук.

      Удар каблука.

      Оторвал и попытался скрыть.

      — Джеймс, — твёрже повторил Крозье, подшагнул.

      Приподнял руки в примиряющем жесте.

      — Я в порядке, — шипение напомнило рык, — Фрэнк, — Росс улыбнулся. Должно быть зазывающее.

      Вышло также криво, как выгнулись смявшие лацканы пальцы.

      — Если, — шаг ближе.

      — Расстегнешь остальные, Фрэ-э-энк? — Джеймс бросился ему навстречу, толкнул всем напряжённым телом.

      Прижался, положив подбородок на плечо, отведя руки за спину, плохо, плохо.

      В движении не было присущего Россу дьявольского порыва — только искажённое отражение его жара.

      Дыхание лихорадочное, задевающее-кусающее кожу — трение почти болезненное, плохо, плохо, плохо.

      — Нет, — очередь Крозье отказать, оттянуть от себя.

      Удержать на расстоянии, но не отпустить — не оттолкнуть, никогда.

      — Не хочешь? — холодно протянул Джеймс.

      Он не вырвался, ухватился за запястья Френсиса, сначала крепко, потом мягче.

      Если дрожь в ладонях Крозье незаметна, то…

      — Твои руки… — громкий выдох.

      — Посмотри на меня, — Росс поднял ладони к лицу, — Я жалкая развалина, — сгорбился, — Как я могу держать в них жизни других, если проливаю больше шампанского, чем могу выпить? — смешок, — Что обо мне подумал губернатор?

      — Что перед ним самый смелый и красивый мужчина на всём морском флоте, — заверил Френсис, — Стойкий, — прикосновение бережное, — Спасший мне жизнь — как я могу не доверять этим рукам? — стянуть перчатки сложнее.

      Медленно и под загнанным взглядом:

      — Не смейся надо мной.

      — Кто сказал подобное? — перед тем, как поцеловать бледные костяшки спросил Крозье.

      — Я… — задохнулся Джеймс.

      — Ты здесь, — ещё, — Мы вернулись — экспедиция закончилась, — Френсис хочет сказать больше: «Позволь мне похитить тебя, увезти прочь — туда, где нет холода и шумных золотых вечеров».

      — Фрэнк, — губы Росса приоткрылись.

      — И я не потеряю тебя — снова, — держать кисти Джеймса — гладить трепещущую птицу, — Если понадобится крепкое плечо, то, — Крозье не договорил.

      — Тогда, мне нужны твои пальцы, — Росс дрогнул, вырвался, но не для того, чтобы отступить. Сбежать.

      Он отстранился, и натянул сюртук — не к себе, к Френсису.

      — Всегда к твоим услугам, — и Крозье не отказал, аккуратно, следя за каждым движением.

      — Не оставляй меня, — голос Джеймса шаткий.

      — Никогда, — кивнул Френсис.

      И Росс наконец отпустил себя — заплакал.