Моя погибель

Он явился внезапно. Словно порыв ветра. Да. Самое верное сравнение для бывшего небожителя. Хэ Сюань узнал его сразу — трудно не узнать того, кто находился подле тебя каждую минуту несколько веков подряд. Вот только сила от незваного гостя исходила совсем иная. Непривычная. Тёмная.

Бывший бог Ветра стоял на коленях перед четырьмя урнами с прахом, склонив голову, будто беззвучно молился. Поверх темно-изумрудного ханьфу струились каштановые волосы, несколько прядей были заплетены в маленькие косички с зелёными камушками.

Хэ Сюань до сих пор помнил их мягкость, как было приятно зарываться в них рукой и легко тянуть, заставляя запрокинуть голову. Жаркие ночи ожили перед глазами. А следом за ними — дни, наполненные разговорами (говорил, правда, в основном Цинсюань), пиры (Бог ветра отказывался идти на них один) и нежность, которая грела и пронзала душу одновременно. Чувства, которые он убивал в себе веками, воскресли за несколько секунд, стоило демону Чёрных Вод увидеть того, кого он любил так же сильно, как и ненавидел.

— Ты жив, — спустя секунды, тянувшиеся дольше вечности, всё же произнёс Хозяин Чёрных вод, — Цинсюань.

Ши Цинсюань хмыкнул, поворачиваясь к непревзойденному лицом. Персиковая кожа стала светлой, почти белой. Она напоминала мрамор. Черты лица бывшего бога изменились, стали чуть жёстче, но Цинсюань оставался всё так же прекрасен, как и раньше. Также желанен. Хэ Сюань непроизвольно сглотнул, но не двинулся.

— Отнюдь, — усмехнулся незваный гость, прикрывая лицо чёрным веером, — я мёртв. Как и ты, Повелитель Чёрных Вод. Несколько десятков лет назад ты был внимательнее. Неужели постарел?

Оба знали — демоны не старели, но Хэ Сюань понял, что тот имел в виду. Цинсюань выглядел повзрослевшим, прошедшим через боль, что делала людей призраками.

«Смерть избавила тебя от детской наивности и мягкости? Действительно ли ты изменился? Или это лишь маска?»

— Пришёл мстить за брата, — не спрашивал, лишь утверждал, — долго же тебя пришлось ждать, Ши Цинсюань.

— Может быть, — уклончиво ответил бывший бог ветра.

Хэ Сюань принял правила этой игры, что затеял свирепый. Убивать Ши Цинсюаня не хотелось. Где-то в глубине того, что ещё хоть чуть-чуть напоминало душу, тлела радость. Прогнать незваного гостя он не мог. Не хотел.

Демон впервые за долгие века вновь почувствовал себя живым, и пускай лишь на пару секунд. Не желал признавать, но Ши Цинсюань влиял на него, имел над ним некую власть. Не такую, как Хуа Чэн, но не менее сильную. Это сводило с ума и разжигало кровь внутри.

— Убивай, — Хэ Сюань развёл руки, усмехаясь (нет, скалясь), будь Ши Цинсюань обычным человеком, испугался до седых волос, но свирепый лишь чуть вздрогнул, — если, конечно, хватит сил.

Они смотрели друг на друга то ли секунду, то ли вечность. А потом Ши Цинсюань шагнул вперёд, обнажая спрятанные в веере лезвия. Хэ Сюань продолжил стоять без движения, давая свирепому фору в несколько мгновений, прежде чем перехватить чужую руку, причиняя боль. Впрочем Ши Цинсюань успел слегка задеть его, по щеке потекла тёмная капелька крови.

— Ты стал медленным, — улыбнулся Ши Цинсюань.

Хэ Сюань молча толкнул его к стене, заставляя выронить веер. Лицо Ши Цинсюаня изменилось из-за боли. Новоявленный призрак прикусил губу, пытаясь вырваться.

— А ты самонадеянным, — Хэ Сюань приблизился, шепча прямо в ухо, — приходить убить того, чьего праха нет в твоих руках. Того, кто намного сильнее и опытнее тебя.

— Я не могу убить тебя, но могу временно ослабить, — Ши Цинсюань произнёс это одними губами, стремительно оттолкнув Хэ Сюаня от себя. — Яд, Хэ Сюань, яд.

Для человека всё происходило быстро, даже стремительно, но они оба больше не были людьми и не смогли стать ими вновь. Когда веер снова оказался в руках бывшего небожителя, Хэ Сюань в полной мере ощутил растекающуюся по телу слабость. Она заставляла двигаться медленнее, тело налилось сталью. Тонкие лезвия сверкнули в опасной близости от лица демона. Выбившаяся тёмная прядь рассыпалась.

— Ты потерял осторожность, — вновь подметил Цинсюань, его слова походили на удар, — ослаб. Позволил мне подойти так близко. Неужели всё это время ты просто сидел в своих чёрных водах?..

Но Цинсюань тоже не рассчитал силу своего противника. Яд перестал действовать быстрее, чем предполагал свирепый. Как только сила вернулась к Хэ Сюаню, бывший небожитель вновь оказался прижат к стене, в полной власти демона, способного повредить его душу, даже не имея в руках праха. Но Хэ Сюань не хотел убивать его. Не хотел причинять боль. Холодные губы сами прикоснулись к чужим, увлекая в долгий поцелуй. Хэ Сюань слишком долго подавлял в себе это желание.

— Хэ Сюань, — прошептал призрак в чужие губы, разрывая поцелуй. Его голос смягчился, а маска холода и отрешенности раскололась. — Если ты хочешь поиздеваться, прежде чем уничтожить…

— Замолчи, — одернул его хозяин Чёрных Вод, вновь целуя, но коротко. Хэ Сюань не сдержал эмоций и прижал Цинсюаня к себе. Осознание того, как ему не хватало местами слишком громкого и надоедливого бога, пришло неожиданно. Рядом с ним он словно вновь стал живым, вдохнул полной грудью. Холодные пальцы зарылись в каштановые пряди, мягко перебирая их. — Просто молчи.

«Мне так не хватало тебя», — хотелось прошептать в холодные губы Цинсюаня, но Хэ Сюань не произнёс ни слова, лишь продолжал играть с чужими прядями.

«Позволь мне остаться с тобой, — хотелось прошептать Цинсюаню, но не смог произнести ни слова, они застряли в горле, — я так и не смог полностью возненавидеть тебя за смерть брата. Не смог отречься от тех чувств, которые появились во мне после веков нашей «дружбы». Я полюбил тебя и хочу остаться рядом. Если нет… Уничтожь меня. Я принёс свой прах. Моя попытка убить тебя — лишь фальшь, повод. Даже если бы хватило сил… »

— Хэ-сюн…

— Молчи, — повторил демон.

Цинсюань зарылся рукой в чёрные, словно смоль, волосы, позволяя делать с собой всё, что могло прийти в голову демона.

Рука Хэ Сюаня потянулась к изумрудному поясу ханьфу, вторая практически ласково касалась спины. Они скучали по этому. Оба.

— Я люблю тебя, — прошептал Ши Цинсюань, — даже если это будет последняя ночь в моей жизни….

***

Демон перебирал пряди уснувшего Цинсюаня. Происходящее казалось нереальным: Цинсюань стал демоном и явился в замок Хэ Сюаня, а сам хозяин Чёрных Вод не только не уничтожил незваного гостя, ненависть к которому взращивал и кормил годами, но и занялся с ним любовью. Словно это был не виновник всех его бед и сломанных жизней, а вернувшийся после долгого отсутствия возлюбленный.

Хэ Сюань запутался. Неужели после всего он всё же смог полюбить? Или это лишь больная, выдуманная привязанность, вызванная ненавистью и необходимостью находиться рядом? Ловушка своего же разума.

Хэ Сюань запутался. В те несколько часов, что он лежал, осторожно поглаживая каштановые пряди, демон вновь чувствовал себя человеком со всеми сомнениями и переживаниями. Он ненавидел эти часы.

За несколько часов до рассвета, он поднялся осторожно, чтобы не потревожить чужого сна и исчез из покоев.

***

Хэ Сюань, явившийся посреди ночи — это явно не то, что хотел увидеть Хуа Чэн. В первую очередь, потому что Хозяин Чёрных Вод вырвал демона из тёплых объятий Его Высочества.

«Я ненадолго, гэгэ, — мурлыкнул Хуа Чэн в поцелуй, — ты даже не успеешь заскучать».

Но по лицу Хэ Сюаня, в ту ночь удивительно выразительному, Кровавому Дождю стало ясно — быстро он не закончит.

— Я надеюсь, — лицо у Кровавого Дождя выглядело максимально недовольно, — случилось что-то сравнимое с концом света, поэтому ты вырвал меня посреди ночи из постели, даже не предупредив, что явишься?

— Ши Цинсюань вернулся, — тихо произнёс Черновод. Хэ Сюань не боялся, но Хуа Чэн слышал в чужой речи что-то непривычное. Что-то, что не предвещало ничего хорошего.

— Младший Ши всё ещё жив? — тёмная бровь чуть приподнялась. Хуа Чэн давно забыл, сколько лет минуло после их воссоединения с Се Лянем. После этого время для него перестало что-либо значить. — Гэгэ будет рад.

— Нет, — покачал головой Хэ Сюань, привычным жестом приказывая слугам принести еду и вина, — он не жив. Ши Цинсюань умер и вернулся в мир призраком. Несколько часов назад он прибыл в мою резиденцию. Он свирепый.

— О? — кажется, Хуа Чэн действительно оказался удивлён, а не изображал такового. — Что-то удержало его? Но почему ты явился сюда? Неужели ты не можешь найти прах одного свирепого? Или просто достаточно повредить его душу, чтобы вывести его надолго?

Хэ Сюань молчал, размышляя, стоит ли Хуа Чэну знать, что произошло за эти пару часов. Но Кровавый Дождь слишком хорошо знал своего старого друга и самого верного должника, ему хватило короткого молчания, чтобы понять.

— Или ты просто не хотел его убивать? — Хуа Чэн хмыкнул, маленький клычок вновь стал заметен. — Как и тогда. Неужели тебя в этом мире держит уже не месть?

Хэ Сюань не отреагировал. Перед глазами почему-то всплыла, казалось бы, давно позабытая первая встреча с Кровавым Дождём. Встреча, что произошла в последние часы его жизни.

***

С потолка капала вода. Какое-то время он пытался считать по этим каплям время: секунды, проведённые в плену, мгновения, оставшиеся до смерти. Но всё оборвалось: желудок перестало сводить от боли, сухость во рту больше не напоминала о том, что поили его вчера, если не позавчера, переломы и раны уже не отдавали болью. Сил пытаться вырваться не осталось, как и смысла. Что он мог сделать? Он — переломанный как внутри, так и снаружи, истощённый (сколько времени его морили голодом? Неделю? Больше?). Самому себе Хэ Сюань казался уже не человеком, но ещё и не трупом — тенью былого себя, готовящейся исчезнуть во мраке.

Послышался громкий стук каблуков. В следующее мгновение на израненное тело Хэ Сюаня села белая бабочка. Первая, вторая… На пятой он решил, что окончательно сошёл с ума, и всё это — галлюцинация, видения предсмертной агонии.

Боялся ли он умереть? Нет. Не хотел остаться забытым, неотмщенным.

— А ты неплохо держишься для без пяти минут трупа, — послышался чужой хриплый, но в тоже время бархатистый голос. Казалось, что он заполнил всю камеру и стремился вползти под кожу Хэ Сюаня, в то, что осталось от тела, впиться в душу.

— Пошёл в Бездну, — едва слышно ответил Хэ Сюань, вкладывая в слова последние силы, весь скопившийся внутри яд, всю ненависть. В уставших почти безжизненных глазах сверкнул огонёк.

— Ох, ты опоздал, — вновь хмыкнул незнакомец, — я там уже был. И, к твоей радости, вернулся.

Говорить оказалось сложно, Хэ Сюань вспомнил, что последние дни не мог даже кричать, когда тело разрывало от боли. Но юноша всё ещё умел крайне выразительно смотреть.

— Не напрягай голос, — кажется, гость откровенно издевался, бабочки на теле Хэ Сюаня плясали, и он так и не смог понять — сон это или лишь игра разума. — Я не задержу тебя надолго.

Неужели у него новый даритель мучений? Его не хотели оставить в покое и дать умереть от голода, заражённых ран и усталости?

— У меня есть к тебе увлекательное предложение, — Хэ Сюань наконец-то смог разглядеть говорившего, едва сфокусировавшееся зрение позволило увидеть одежды краснее листьев клёна, краснее, чем кровь. Ухмылку с тонким торчащим клычком, закрытый повязкой глаз, второй же был темнее ночного неба, а его взгляд пронзал душу. — От которого ты не можешь отказаться.

Хотелось плюнуть в чужое лицо и вновь послать, как можно дальше. Но сил не нашлось даже на это.

— Ты ведь не хочешь умирать, не совершив месть?

Что-то в глубине души Хэ Сюаня вздрогнуло. Словно почти потухший огонёк в душе вновь стал разгораться.

— Я могу помочь тебе.

— Мне нечего дать тебе взамен, — на пересохших губах вновь проступила кровь.

Незнакомец лишь оскалился. Если бы у Хэ Сюаня остались силы, страх пронзил его с ног до головы. Но юноша мог лишь смотреть.

— Здесь ты ошибаешься, Хэ Сюань, — имя с чужих уст звучало странно. Или он просто давно не слышал его? — У тебя все ещё есть ты сам. Я помогу тебе. Дам силу уничтожить тех, кто заточил тебя здесь, а ты станешь моим должником. И однажды исполнишь то, о чем попрошу уже я.

Хэ Сюань думал, что вряд ли доживёт до следующего дня. Условия были простыми, но опасными. Но осталось ли ему, что ещё терять? Нет.

— Хорошо, — тихо согласился пленник.

Вновь послышался стук каблуков, а под лёгким касаниями бабочек цепи лопнули. Секунда, и ослабшее тело оказалось в чужих холодных руках. Словно их обладатель не принадлежал миру живых.

— Меня зовут Хуа Чэн, — ледяное дыхание обожгло ухо, — запомни это имя. И сбереги каплю своей ненависти. Она тебе понадобится.

***

Хэ Сюань не чувствовал ни боли, ни того, как чужие удары пронзали его тело вновь и вновь, демоническая сила разлилась по его телу, пускай и временно, но позволяя стать сильнее любого из противников. Но вместе с последним упавшим на холодную землю телом силы покинули его, а боль и раны напомнили о себе.

Хэ Сюань упал на землю, мир перед глазами поплыл и померк, но юноша ещё оставался жив. Он вновь услышал стук каблуков. Лёгкая призрачная бабочка села на его лицо.

— Ты сберёг свою ненависть, Хэ Сюань? — чужая усмешка послышалась рядом. — Потому что это не конец твоей мести. Я знаю, из-за чего твоя жизнь пошла так и погибли твои близкие. Знаю тех, кто виноват в том, что твоя невеста умерла, а ты так много страдал.

— Кто? — хрипло, из последних сил прошептал Хэ Сюань.

— Твоя судьба — стать одним из небожителей, но её украли, — продолжал Хуа Чэн. Он говорил спокойно, даже обыденно, словно речь шла не о сломанной чужой жизни, а о какой-то мелочи.

— Кто? — повторил Хэ Сюань.

— Братья Ши.

Это последнее, что услышал юноша, прежде чем окончательно утратить связь с реальностью. Но огонек ненависти успел разгореться, чтобы позволить Хэ Сюаню возвратиться в мир живых призраком, жаждущим мести.

***

Хуа Чэн смотрел на Хэ Сюаня внимательно, но взгляд тёмного глаза не требовал ответа. Хуа Чэн и так его уже знал, но появились новые вопросы.

— И что ты собираешься теперь делать?

— Не знаю, — Хэ Сюань потерял контроль над голосом. Казалось, что перед Кровавым Дождём сидел не второй самый сильный из демонов, а запутавшийся в собственных чувствах и поступках юноша. Впрочем, таким он себя и ощущал. Демон покачал головой и повторил, — не знаю.

Дверь большого зала приоткрылась, в ней показалась растрепанная голова, а потом и весь Наследный Принц в наскоро надетом нижнем одеянии. Впрочем, оно ни капли не скрывало синевато-алые дорожки на шее.

«Собственник», — мысленно фыркнул Хэ Сюань.

«Как будто ты нет», — мгновенно отозвался хозяин Призрачного Города.

— Гэгэ, — улыбнулся Хуа Чэн, мгновенно меняясь.

— Наследный принц, — кивнул в знак приветствия повелитель Чёрных Вод.

— Господин Хэ, — щёки Се Ляня чуть покраснели, — мы не ожидали Вас в столь поздний час.

— Прошу прощения за беспокойство, — Хэ Сюань позволил себе мимолетную улыбку.

— Гэгэ, — Хуа Чэн поднялся из-за стола, кажется, только чтобы чуть пригладить Принцу волосы, — возвращайся в храм. Мы скоро закончим. И я приду к тебе. Я обязательно извинюсь за долгое отсутствие.

Щёки Се Ляня стали краснее прежнего.

— Что-то случилось, господин Хэ? — по лицу Принца быстро стало ясно — тот долго боролся с самим собой, чтобы задать вопрос.

Демоны переглянулись.

«У меня нет секретов от Гэгэ, тем более это все равно станет известно», — Хуа Чэн ответил на незаданный, но повисший в воздухе вопрос.

— Сегодня вечером в моей резиденции появился Ши Цинсюань.

Эмоции на лице Наследного Принца менялись одна за другой. От радости до удивления и даже чего-то похожего на тоску.

— Но… Столько лет прошло. Разве… — Се Лянь не нашёл в себе сил договорить.

— Он больше и не жив, — подтвердил страшное предчувствие демон, — младший Ши стал призраком.

— Им движет жажда мести или… — Се Лянь перевёл взгляд на Хуа Чэна.

Хэ Сюань лишь повторил фразу, которую в ту ночь произнёс больше раз, чем за всё своё посмертие:

— Я не знаю.

***

Ши Цинсюань проснулся от холода, другая половина постели оказалась пуста. Хэ Сюань ушёл. Юноша вздрогнул. Он не знал ни куда исчез демон, ни что случится с ним дальше. Неизвестность давила и угнетала.

Один из слуг Хэ Сюаня появился в покоях демона, служивших спальней.

Первая мысль — «Вот и всё. Вновь темница. Как и много лет назад. Холодные казематы с капающей с потолка водой и кружащими вокруг ужасными судьбами». Вторая — желание, чтобы хозяин Чёрных Вод сам заключил его в цепи и сам казнил.

Это казалось правильным. Однако ничего не случилось. Слуга лишь молча поставил поднос с ненужной для мёртвого едой и ушёл.

Ши Цинсюань ничего не понимал.

— Где ваш господин? — произнёс вслед слуге бывший небожитель, но ответа не последовало.

Ши Цинсюань фыркнул и, откинувшись на подушки, подумал, что хоть что-то не изменилось. Хэ Сюань всё ещё бегал от него, как и в те времена, когда скрывался под личиной Повелителя Земли.

Призрак вздохнул. Тогда всё казалось проще.

Когда Цинсюань не знал ужасающей правды, когда брат был жив, когда Мин-сюн был другом… Жить во лжи оказалось гораздо проще, чем принять жестокую реальность.

Ши Цинсюань закрыл глаза и тяжело вздохнул. Сколько лет ему понадобилось, чтобы принять и смириться со всем произошедшим? Что старший брат разрушил чужую жизнь, чтобы защитить младшего? Что все его достижения взращены из лжи? Что человек, которого он считал другом и даже полюбил, на самом деле оказался тем, кому Цинсюань и другом на самом деле никогда не являлся?

Ши Цинсюань долго пытался найти поступкам брата достойное оправдание. Ши Уду хотел как лучше, желал защитить, но…

Цинсюань пытался простить Хэ Сюаня за убийство брата. Тот имел полное право, но боль потери это не отменяло.

Этих треклятых «но» оказалось так много. Как и вопросов, на которые свирепый не отыскал ответа.

«Почему я вернулся в мир? Из-за ненависти и злобы на Хэ-сюна и брата или же из-за того, что до сих пор люблю Повелителя Чёрных Вод? Ведь это именно он находился рядом все эти годы. Спасал, защищал… Терпел. Всё это лишь ложь? Часть плана мести?»

Сколько бы лет ни прошло, Ши Цинсюань каждый раз возвращался к этим вопросам, которых становилось всё больше и больше. Прошлая ночь добавила ещё один.

«Это тоже было ложью? Но зачем? Ему ведь нет смысла больше играть… Но и любить…»

Воспоминания прошлой ночи яркими образами сменялись перед глазами. Никаких слов, лишь стоны и прикосновения, но они говорили лучше, громче. Мужчины срывались на крик от грубых толчков или падали до шёпота от прикосновений пальцев, перебиравших пряди волос.

«Неужели всё это тоже ложь?» — повторял Цинсюань.

Призрак коснулся шеи, на которой тёмными лепестками проявились следы. Он мог бы убрать их только силой мысли, движением воли — настоящего тела больше не существовало, вспоминать об этом было больно, но приходилось. И все-таки Ши Цинсюань не хотел стирать пятна. Его сердце требовало, чтобы осталось хоть что-то, напоминающее о реальности прошлой ночи.

«Даже, если это была ложь с его стороны. Тонкая игра, цели которой мне не понять. Я хочу оставить их. Хочу помнить об этом».

Их отношения — Ши Цинсюань горько рассмеялся — представляли из себя нечто безумное. Они могли, нет, должны ненавидеть друг друга.

И оба имели на то полное право: Хэ Сюань — за разрушенную судьбу, Цинсюань — за убитого брата.

Но ненависть смешалась с привычкой, нет… Привязанностью. Было ли это любовью? Никто не знал, но эти чувства сплелись и въелись в душу, прожигая и уничтожая эффективнее любого из известных ядов.

— Где же ты, Хэ Сюань? — прошептал Цинсюань, вновь касаясь шеи. — Я жду тебя. Даже если ты станешь моей погибелью.

***

Хэ Сюань привык смотреть опасности в глаза, но от Цинсюаня просто сбежал, оставив свирепому на растерзание собственную резиденцию. Ему нужно было остаться в одиночестве, всё обдумать.

Демон устроился у воды и закрыл глаза, пытаясь откинуть прочь эмоции. Только это оказалось не так просто. Перед глазами появился образ бывшего небожителя, который улыбался и тихо шептал ему: «Хэ-сюн».

Демон выругался.

— Ши Цинсюань, — произнёс вслух демон, как будто бывший небожитель находился рядом, — почему я не убил тебя тогда?

Демон хмыкнул своим же мыслям. Стало бы ему от этого лучше? Смог бы он наконец-то обрести покой и встретиться со своей семьёй в посмертии?

Демон снова выругался. Внутри закипала злость. Не на бывшего небожителя, нет. На самого себя. Кровь внутри иллюзорного тела медленно закипала. Море рядом с ним заволновалось, реагируя на эмоции.

Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и вернуть самообладание, но мысли о падшем боге не желали покидать его голову. В темноте перед глазами сменялись образы-воспоминания.

Когда Хэ Сюань только появился на верхних небесах в образе Повелителя Земли Мин И, Цинсюань оказался первым, кто встретил его.

Точнее, встретила. В своём ярко-изумрудном ханьфу, с чуть накрашенными губами и подведенными глазами.

«Мы обязательно станем друзьями с Повелителем Земли!» — со смехом заявила Ши Цинсюань.

Как сильно он ненавидел её тогда. С каким трудом удержался от нападения в ту же секунду. Нужно было ждать. И терпеть.

Хэ Сюань сам не заметил, как чужой смех и постоянная болтовня стали чем-то привычным.

«Не забыл ли ты, зачем принял облик Мин И, Хэ Сюань?» — хмыкнул Хуа Чэн однажды, пригубив вино. Единственный глаз не сводил своего взгляда.

«Никогда, — равнодушно отозвался Повелитель Чёрных Вод, — я не забываю этого ни на секунду».

«Вот и прекрасно, — губ Кровавого Дождя коснулась улыбка, — а то я начал думать, не привязался ли ты к наивному младшему Ши. Не передумал ли».

«Никогда», — лишь повторил демон. Он действительно привязался к громкому, навязчивому, невыносимому Богу Ветров.

И не смог убить, когда пришло время.

Образ перед глазами сменился. Ши Цинсюань висел на цепях в разорванном ханьфу, а вокруг него кружили отвратительные судьбы, издавая звуки, одновременно похожие на смех, вой и стон.

Бывший небожитель больше не кричал и не плакал. У него не осталось сил ни на что. Он просто обессиленно повис на цепях, закрыв глаза.

Стоило Хэ Сюаню войти в темницу, уродцы раступились, скрываясь в темноте.

— Мин-сюн, — хрипло произнесли чужие губы.

— Я не Мин И, — холодно отозвался Хэ Сюань, — сколько можно повторять?

— Хэ Сюань, — спустя минуту прошептал Ши Цинсюань, — ты убьёшь меня?

Должен был. Чтобы затем наконец-то обрести долгожданный покой. Но что-то внутри звало, просило оттянуть момент убийства. Не потому что бывший бог должен был страдать подольше, нет. Просто Хэ Сюань привязался. Ненависть в его душе крепко срослась с чем-то похожим на любовь.

Демон махнул рукой, и цепи исчезли, а бывший бог упал на колени, тихо охнув от боли.

— Сделай это быстро, Хэ-сюн, — Ши Цинсюань вложил последние силы, чтобы улыбнуться.

Как же Хэ Сюань его ненавидел.

— Поднимайся, — холодно приказал демон, даже не смотря на Цинсюаня.

Бывший бог Ветра попытался подняться, но, пошатнувшись, вновь упал на колени, всхлипнув. В воздухе распространился аромат свежей крови.

— Поднимайся, — повторил демон.

— Не могу, — Ши Цинсюань вновь всхлипнул, — больно. Просто убей. Не тяни время.

Хэ Сюань мысленно выругался и резко сократил расстояние между ними, буквально поднимая человека за шкирку и сразу же перемещаясь.

***

Они оказались в маленьком непримечательном домике, в котором пахло маслами и травами.

Ши Цинсюань совершенно не понимал, где он находился, зачем его привели сюда.

Неужели Хэ Сюань… но мысль не успела оформиться в голове до конца. В маленьком коридоре появился молодой мужчина.

— Господин Хэ, — мужчина сразу же поклонился, — я не ждал вас в такой час.

— Не нужно лишних слов, — одернул его демон, — просто сделай с ним что-нибудь, чтобы остался жив. И наш договор исполнен.

— Господин Хэ…

— Без лишних слов, — повторил Повелитель Чёрных Вод.

— Когда вы заберёте его?

— Никогда, — Хэ Сюань толкнул Ши Цинсюаня в сторону человека и без прощальных слов исчез.

***

Хуа Чэн мягко перебирал пряди волос Принца, прерываясь на долгие поцелуи. Но Его Высочество практически не отзывался на прикосновения.

— Гэгэ, — тихо, совсем слегка обиженно, позвал демон, — тебя что-то беспокоит? Ты совсем не обращаешь на меня внимание.

Се Лянь с лёгкой улыбкой провел рукой по щеке мужа.

— Я думаю о бывшем Повелителе Ветра, — на лбу появилась морщинка, выдающая беспокойство и недовольство. — Я…

— Не думал, что он станет одним из нас? — закончил за принца демон. — Все мы прячем внутри желания и ненависть, но… Пожалуй, такого исхода я тоже не ожидал.

— Они убьют друг друга? — Се Лянь спрятался в изгибе чужого плеча.

— Нет, — Хуа Чэн коротко поцеловал тёмную макушку, — думаю, совсем скоро мы увидим их вместе.

— Вместе? — голос Принца звучал удивлённо.

Хуа Чэн засмеялся.

— Иногда гэгэ так невнимателен.

Ответ утонул в долгом поцелуе. Се Лянь очень хотел увидеть, что Ши Цинсюань в порядке. Раз живым уже не было суждено.

***

Ши Цинсюань поднялся с кровати, почти полностью утратившей чужое призрачное тепло.

Демон ожидал, что темница, в которой он томился, будучи живым, просто сменилась на другую — более богатую, красивую, но всё равно — темницу.

Но нет. Ши Цинсюань спокойно покинул спальню, и никто из мелькнувших в темноте слуг не посмел задержать его или хотя бы выразить протест.

«Что ты задумал, Хэ Сюань?» — вопрос не покидал голову. Казалось, мгновение, и Хозяин Чёрных Вод отзовётся с помощью духовной связи. Но в сознании свирепого оставался только лишь собственный голос.

Резиденция Черновода поражала своими размерами и запутанностью коридоров. Даже перестав быть человеком, Ши Цинсюань не мог выбраться из защищенного магией дворца. Впрочем, это не входило в его планы.

Ши Цинсюань коснулся мешочка, спрятанного в рукаве изумрудного ханьфу (как быстро и неосторожно они вчера избавились от него). Холодные тонкие пальцы погладили бархат. Там его прах, там его иллюзия жизни.

Ши Цинсюань собирался вверить её в руки Хэ Сюаня.

«Даже если ты станешь моей погибелью. Я должен найти ответ хоть на один вопрос. Иного выхода я не вижу», — продолжал Цинсюань, словно разговаривая с демоном. Как в старые времена, когда он болтал без умолку, а Хэ Сюань, притворяясь Мин И, слушал, поглощая одно за другим блюдо.

Лёгкой поступью босых ног Ши Цинсюань проходил дальше по бесконечным коридорам. Что-то внутри словно вело его, и демон не видел смысла не подчиниться этому зову.

Хэ Сюань позволил ему гулять по своему дому.

«Доверие ли это?» — и сам засмеялся своим же мыслям.

В одном из множества огромных залов оказалось огромное черное озеро. От воды исходила опасность, но одновременно с этим нечто манило подойти ближе. Ши Цинсюань сделал несколько неторопливых шагов.

Из-под толщи воды показалась костяная голова, следом за ней вторая.

«Костяные драконы, — вспомнил демон, — ещё одни верные слуги… Я успел забыть о них».

Ши Цинсюань не дрогнул, когда один дракон поднялся над поверхностью и приблизился к нему, присматриваясь и обвивая.

Сила застыла в жилах Ши Цинсюаня, готовая вырваться по приказу, но он ждал.

Дракон оплел место вокруг него и… начал ластиться, будто бы прося погладить его.

— Он совсем не уделяет вам внимания? — смешок получился немного нервный. — Мне тоже. Исчез, не оставив ничего.

Бледная рука коснулась костяной головы. Бывший бог все ещё ожидал, что её в любой момент могут откусить, но все же плоть свирепого не пошла в тот вечер на ужин.

Вторая голова приблизилась, устраиваясь под свободной рукой. Цинсюань не отказал во внимании и ей.

На третью, которая внезапно показалась на поверхности, две другие ревниво рыкнули, и она вновь исчезла в глубине.

Ожидание стало приятнее.

***

Прошёл день, а за ним ещё несколько. Ожидание растянулось в долгую, казалось, бесконечную линию, которой не было конца.

Ши Цинсюань потерял счёт времени. Это стало не так важно, когда ты был уже мёртв.

Он бродил по дворцу, несколько раз пытаясь разговорить слуг, но те лишь приносили ненужную еду и вино. Ши Цинсюань забирал последнее и уходил к озеру, где его с лаской встречали драконы. Они не говорили, но хотя бы слушали его.

Ожидание затянулось, но вместе с тем оно перестало давить так сильно. Мешочек с прахом больше не жег руки, а страх не заползал под кожу. Всё замерло вместе со временем.

Но Хэ Сюань всё же вернулся.

Ши Цинсюань почувствовал его сразу же. Тёмная ци непревзойденного пронеслась по резиденции, оповещая не хуже любого глашатая.

Вместе с Черноводом вернулся и страх. В голове роем зашумели с трудом заглушенные вопросы.

— Ши Цинсюань, — коротко и холодно произнёс Хэ Сюань, застав демона в окружении своих же питомцев. Он не приказал им нападать, но и ластиться не просил тоже.

— Хэ Сюань, — Ши Цинсюань жестом отмахнулся от костяных созданий, которые отпустили его и исчезли в озере. Он поднялся медленно и грациозно, подошел легко. Будто все тот же небожитель. Как и в первую встречу.

Неожиданно веер с лезвиями, пропитанными ядом, отлетел в сторону.

— Я в твоей власти, Хозяин Чёрных Вод, — прошептал Цинсюань, голос его надломился, — позволь мне лишь…

Бархатный мешочек с прахом упал к чужим ногам. Ши Цинсюань развёл руки, сдаваясь.

— Я люблю тебя, Хэ Сюань. Даже если для тебя всё было неправдой. И отдаю в твои руки свою душу, — сказать это оказалось сложнее, чем он думал, но он всё равно продолжил. Голос дрожал все больше. Но не от страха смерти. — Я люблю тебя, Хэ Сюань, и буду любить даже если ты — моя погибель.

Хэ Сюань сделал шаг к демону. Холодная рука медленно скользнула по щеке. Неожиданно Ши Цинсюань оказался заключен в крепкие объятия.

— Даже если ты — моя погибель, — повторил Хэ Сюань.

Где-то далеко на отголосках сознания ему послышался заливистый смех Хуа Чэна.