Бессонница – бич одиноких. Она настолько привычна, что ни красных глаз на утро, ни синяков, ни ужасных мешков под вишневыми глазами уже не появляется. Все давно стало до тошноты привычным. Устоявшимся. Словно другой жизни и не было.
Когда-то давно, будто много веков назад, он не мог уснуть оттого, что убил человека. Первый раз в жизни. Сколько ему тогда было? Он не помнил. В памяти остался лишь ночной лес и маленький светловолосы мальчик, похожий на маленькое чудовище. Руки были в крови. И одежда. И лицо. И, кажется, даже душа. Он убил человека.
Потом не спал из-за страха быть обнаруженным. Потом – из-за боли (какой-то жирный мужик заехал рукояткой катаны в живот. Потом поплатился, конечно же). Потом – из соображений безопасности. Спящий человек не способен защищаться.
Потом…
Было до черта этих самых «потом». Но последние несколько лет не спалось исключительно из-за одиночества. Много раз эту тоску прогонял Хего. Пока был жив.
Честно говоря, Кюдзо ожидал, что у него буду хоть какие-то чувства после собственноручного убийства почти друга. Он ошибся. Не было ничего.
Тут, в деревне, красивые звезды. Словно облако щедрой горсти блесток, подкинутых вверх, да так и оставшихся в застывшем состоянии. В городе по-другому. Некрасиво. Словно кусок облезлой фанеры со вставленными лампочками. Нет ощущения пространства над головой. Такого, как здесь.
- Не спится? – рыжий механик выглядывает из-за дерева. Странно. Кюдзо его даже не заметил. Вот ведь… задумался. Но лучше просто промолчать. Как всегда.
-Правда, здесь красиво? Такое небо… - мечтательно тянет Хейхати, закидывая руки за голову и облокачиваясь о другое дерево. Рядом с ним. Но не согласиться с ним невозможно… Кюдзо кивает.
Как всегда, не понятно, куда он смотрит. Это напрягает. Не дает расслабиться в присутствии такого, казалось бы, открытого и искреннего самурая.
Он странный…
Как и все здесь. У каждого свои тараканы. Своя история, оставившая в душе лишь тьму. Своя особенность, оставленная на виду, и оттого не бросающаяся в глаза. Татуировка ли Камбея, железная ли оболочка Кикутиё… Или плащ Кюдзо. Цвета крови. Чтобы не выглядеть маленьким чудовищем из прошлого.
-Ты почти ни с кем не говоришь, - Хэй отлепляется от дерева и присаживается рядом. Кюдзо на него не смотрит. Не за чем. Лишь лениво изрекает:
-А надо?
Фраза действительно отдает грубостью. Отдавала бы. Если бы не была сказана таким безразличным тоном.
-Ну… Мы ведь должны сражаться вместе. Работать сообща.
-Угу.
-Тебе действительно безразлично? – Кажется, он удивлен. Почему?
-Это удивляет? – взгляд все-таки метнулся к механику. Тяжелые военные ботинки, мешковатые штаны. Неизменная шапка с очками. И все. Хей оказался удивительно худым, но не тощим. Самурай, все-таки.
И как он не мерзнет?..
-Да. Удивляет. У тебя хоть есть чувства и эмоции?
Отвечать вслух не получается. Очень сложно просто открыть рот и выложить свой единственный страх перед почти незнакомым человеком. Идти на сближение? Зачем? Все равно они потом разойдутся. Если выживут, конечно. Поэтому блондин просто пожимает плечами.
-То есть как? – рыжий, кажется, первый раз так широко распахивает глаза. Карие, надо же. Ну что его так удивляет?
-Так проще, - Кюдзо отворачивается. Удивленное выражение лица рыжего начинает раздражать.
-Не знать, способен ли чувствовать? Или не чувствовать? – неожиданно начинает злиться Хейхати. Странно. Раньше он был исключительно доброжелательным. Но на это становится плевать. А поведение механика не вызывает ничего, кроме еле трепыхающего лапками раздражения. Лучше уж одиночество. Оно привычнее.
-Не знать. Так проще. Не так страшно.
Ну вот. Сказал. Боковым зрением он видит, как застывает Хаясида. Его шок, с каждой минутой становившийся все выразительнее, уже просто бесил. Ну-ну. Узнай он обо всех пунктиках Кюдзо, он бы просто в обморок упал. От неожиданности.
-А хочешь… -О, он ожил. Быстро. – А хочешь узнать?
Глаза становятся чуть больше. Это все, что выдает удивление. Быстро, впрочем, сменяющееся безразличием. Слишком быстро.
-Да, - слетает с губ. Хуже все равно не будет, ведь так?
Хей придвигается ближе. Лицо слишком уж напряженное… Кюдзо непонимающе косится на Хаясиду. Тот же заползает ему на колени и уместил свои руки на плечах ошарашенного блондина.
Глаза в глаза.
Смешивая дыхание.
Невозможно близко.
-Чувствуешь что-нибудь? – тихий шепот. Кюдзо, собрав все мысли в кучу отрицательно качает головой. На краю сознания проскальзывает любопытство. Пожалуй, это будет действительно интересно.
Тем временем наглый рыжий механик, видимо, окончательно осмелев, сократил расстояние до минимального.
Невозможный.
Мягкое прикосновение чужих пальцев к губам.
Наглый. Ненормальный.
Пальцы заменяются губами.
Финиш.
Механика мелко трясло, и эта дрожь понемногу передавалась блондину. Кажется, он все-таки замерз, пусть его губы и были поистине обжигающими. Кюдзо осторожно приобнимает рыжего, чтобы тот не замерз окончательно. А потом так же осторожно касается языком мягких теплых губ, которые сразу же раскрываются навстречу. Потрясающе. Совершенно непонятный коктейль из удивления и удовольствия, не спешит покидать блондина.
Кажется, он все-таки нашел способ вылечиться от бессонницы.