Призрачная дорожка лунного света проникала сквозь окно и выхватывала смутные ночные очертания спальни в доме Риддлов, блики её падали на пол, изголовье широкой кровати и изумрудное покрывало, поверх которого лежала Гермиона в мантии из дорогой ткани. Она, едва её оставили в покое, снова дала волю эмоциям, пыталась пробудить себя ото сна, вывести своё тело из грёз, но, в конце концов, окончательно убедилась, что всё это реально. Позже Гермиона собралась с духом и обдумала своё положение как следует. Северус Снейп в этой реальности был ей не помощник, ведь Лили — его единственный стимул в войне против Волдеморта — была с ним, и не могло идти и речи о шансе на поддержку. Гермиона и сама не дала бы гарантию, что в аналогичной ситуации выбрала бы жизнь в одиночестве, полную страданий и страхов, вместо относительно счастливой жизни с любимым человеком. Оставался Альбус Дамблдор, но даже если надежда на него существовала, то для начала требовалось освободиться из-под надзора отца Тёмной Леди, который сам предложил выход… авантюрный, глупый и опрометчивый, но, к сожалению, единственный. Гермионе придётся выйти замуж за Драко, чтобы получить свободу… Стоит ли игра свеч? Это ей ещё предстояло выяснить, но отступать она не собиралась, ведь отступить в сложившейся ситуации — значит, проиграть.

Малфой.

Гермиона виделась с ним последний раз в битве за Хогвартс и запомнила его злым и трусливым подростком, так ей казалось… С возрастом произошла переоценка тех событий, но исправить сделанного и сказанного было нельзя. После суда над Пожирателями Малфоев сослали в их собственное поместье без права выезда, им нельзя было покидать территорию, появляться в обществе и совершать денежные операции за границей, их передвижения, связи и поставки в поместье строго контролировались… Гермиона пыталась следить за новостями, но со временем слухи о Малфоях исчезли, пресса перестала перетирать их жизнь, и всё пошло своим чередом. Вот уже пять лет никто из близкого окружения Гарри Поттера не слышал о Драко ничего, но здесь… в этом незнакомом и страшном мире всё было иначе. Люциус оставался так же близок к Волдеморту, как и в тёмные времена, но, по какой-то причине, всё же уступал Снейпу привилегированное место правой руки.

Гермиона решила придумать план, найти лазейки, даже если придётся выйти замуж за Малфоя, ведь после возвращения — если оно случится — там, в её мире, снова будет прежняя Гермиона, и эта свадьба и Волдеморт останутся в мрачном кошмаре. Это приключение обещало быть не только опасным, но и интересным, не лишённым нового опыта и открытий, которые так важны для получения новых знаний. А знания являлись специализацией Гермионы Грейнджер. Вот бы Гарри и Рон поучаствовали в этом…

Мысли Гермионы, обращённые к Гарри Поттеру, неожиданно сменили направление и представили ей образ рыжеволосой женщины со старой фотографии в фотоальбоме. Лили Эванс. Неужели Гермиона может прямо сейчас призвать её и поговорить? Она села и, поджав под себя ноги, задрала рукав мантии, зажмурилась, надавила пальцем на метку и представила образ Лили так, как только смогла. Ожидаемая боль пришла, но не в той мере, в какой чувствовалась от связи с Волдемортом. Гермиона не знала, правильны ли были её действия, но менять ничего не стала — в коридоре послышались приглушённые шаги, а спустя мгновение раздался лёгкий стук в дверь.

* * *

Лили отпила тыквенный сок из кружки и перевернула страницу «Ежедневного Пророка», в её тёмно-рыжих волосах, струящихся по плечам, отражался тусклый блик свечи, она была одета в лёгкий пеньюар и халат, восхитительно очерчивающий изгибы фигуры, а в глубине ярко-зелёных глаз таилась невыразимая грусть. Лили вздрогнула, когда лёгкий хлопок аппарации нарушил ночную тишину, и, легко вспорхнув со стула, пошла к входной двери. Едва она потянулась к ручке, как та сама повернулась, и на пороге возник Северус Снейп.

— Всё в порядке? Почему ты не спишь? — его суровый и безучастный прежде взгляд наполнился теплотой и беспокойством.

Лили улыбнулась.

— Да. Я ждала тебя… и новостей.

Он хмыкнул и стал снимать дорожную мантию.

— Новостей… Моя главная новость в том, что с Тёмной Леди происходит что-то странное. Что-то действительно странное.

— Что ты имеешь в виду?.. Это как-то связано с поездкой в Грецию?

— Не думаю. Там не произошло ничего такого, тем более, ты же знаешь, что она обычно ищет в таких местах… — Северус прошёл на кухню и взял бокал, чтобы тоже налить сока, но в последний момент передумал, и открыл бутылку огневиски.

— А что же тогда? — Лили вернулась на место, отодвинула газету и, подперев голову руками, стала завороженно наблюдать за мужем.

— Я проводил Тёмную Леди до комнаты, она необычно вела себя, рассказывала дикие истории о другой реальности.

— Что?! — в ужасе воскликнула Лили, — Ты зашёл к ней? Ты слушал её? Этого нельзя было делать, Северус!

Он вздохнул.

— Я знаю, но разве у меня был выбор?

— Она могла тебе внушить что угодно! Ты ставишь под угрозу многие годы нашей работы! Всё, что мы создавали годами рухнет в один момент… Северус!

Снейп сел за стол и взял её руку в свои ладони.

— Я видел её воспоминания… и… они показались мне слишком правдоподобными.

— Ну, ещё бы! Она обладает такой силой… Дочь Тёмного Лорда! Как ты мог?!

— Дорогая, милая моя, успокойся, ничего же не случилось… и не случится, — Северус поцеловал её холодные пальцы.

— Очень на это надеюсь, — Лили нервно передёрнула плечами, — а как Петунья?

Он отпустил её руки и сделал ещё один глоток огневиски.

— Пока там же, где и была. Тёмный Лорд наверняка не станет её искать в Хогвартсе, так же как и Дамблдора, а пока я могу наблюдать за школой, всё останется, как есть.

— Хорошо, хорошо… — она покачала головой, — Но, Северус, я прошу тебя, будь осторожен. Она опасна!

— Я знаю, Лили, и клянусь, ничего не случится… Что? Что такое? — Снейп удивлённо воззрился на Лили, потому что она в этот момент резко вскочила на ноги и схватилась за левую руку.

— Это она!

Его взгляд встретился с её испуганным и в то же время решительным.

— Прости. Я забыл сказать, что… Мэрлин, в такой час!

Лили зажмурилась и выдохнула.

— Ничего. Всё будет хорошо…

* * *

Гермиона повернулась к двери как раз в тот момент, когда на пороге появилась Лили Эванс... правда, теперь её следовало называть Лили Снейп.

— Моя госпожа, — она поклонилась и убрала маску, — Чем могу служить в такой час?

— Проходите и закройте дверь! — Гермиона внимательно разглядывала её, не обращая внимания на то, что пугает её одним своим видом.

Лили повиновалась. И только когда она сделала несколько неуверенных шагов в центр комнаты, опустив глаза в пол, Гермиона заметила её реакцию: несмотря на страх и внешнюю неуверенность, в сердце Лили горел такой дикий огонь ненависти, что погасить его казалось труднее, чем начать этот тяжёлый разговор.

— Как вы? — наконец, спросила Гермиона, и это прозвучало точно как то фиаско в образе Беллатрисы Лестрейндж, когда она тоненьким голоском сказала кому-то «Доброе утро».

Лили недоверчиво улыбнулась.

— Не стоит беспокоиться об этом, я живу, чтобы служить Тёмному Лорду.

— Да… верно, — Гермиона обошла её по кругу и села в кресло на другой стороне комнаты, — Расскажите мне о вашем сыне?

Лили развернулась к ней так стремительно, что полы её мантии взлетели вверх. Мало того, что Тёмная Леди никогда бы не задала подобный вопрос, она к тому же никогда бы не обратилась на «вы» к грязнокровке, чудом получившей метку... Это не просто шокировало Лили, она едва не поверила, что перед ней действительно другой человек. Нельзя было сказать, что воспоминания о сыне приносили такую же боль, как и раньше, но это всё-таки было весьма неприятно... Лили нахмурилась.

— Мой сын погиб в возрасте одного года при разрушении дома в Годриковой Впадине, и вам прекрасно известно при каких обстоятельствах. 

Гермиона резко встала, сердце её сжалось от боли, и она, не отдавая отчёта в том, что делает, выкрикнула.

— Нет!

Лили отшатнулась, решив, что разозлила Гермиону своим тоном, но та вскинула на неё взгляд и выставила руки открытыми ладонями вперёд.

— Простите... простите, я не хотела вас напугать, — она отвернулась и прошептала себе под нос, — Мэрлин, какое же чудовище здесь было вместо меня!

Лили хлопала глазами и могла думать только о словах мужа, — Северус был прав, Тёмная Леди странно себя вела. 

— Мой муж… — начала она, зная, как сильно рискует, спрашивая об этом, — рассказал о воспоминаниях, которые вы показали ему вчера... — Лили, как и Гермиона, на самом деле действовала на одной интуиции и не была уверена, что поступает правильно, — Я бы хотела взглянуть тоже... если позволите.

Гермиона внимательно выслушала её и сочувствующе покачала головой.

— Я не могу. Может, вы в состоянии мне поверить, но я не владею легилименцией. Всё сделал профессор Снейп, только он.

— Профессор? — брови Лили взлетели вверх, — Никто не звал его так со времён... со времён... фух, — она закрыла глаза и выдохнула, — Тогда расскажите мне... расскажите то, что вы показали ему.

Гермиона кивнула. С Лили она точно знала слабое место, на которое можно было надавить, чтобы увеличить шансы на результат.

— Вы погибли, защищая своего сына, и профессор Снейп тоже, но Гарри победил, он выжил и стал героем. Разве плохо погибать за любимых? Разве от этого мой мир хуже вашего? Вы вообще счастливы здесь?

У Лили затряслись губы, она закрыла глаза, но слёз сдержать не смогла — они выступили на ресницах и тонкими дорожками скатились по лицу. Гермиона ловила момент, не жалея ни её, ни себя.

— Вы должны мне поверить и помочь вернуться. Я должна отсюда выбраться, пожалуйста, скажите мне, где Альбус Дамблдор? Прошу вас… Я хочу с ним поговорить.

Лили вдруг изменилась в лице и отвернулась. Последние слова Тёмной Леди оказались чудовищной ошибкой, которую в этом разговоре исправить уже было нельзя. Лили разочарованно покивала.

— Так вот зачем вы позвали меня?! Вам нужен он?! Дамблдор?! Вы всё это выдумали, заставили поверить вам! Но я не знаю, мне не известно его местоположение! НЕ. ИЗВЕСТНО. Оставьте меня в покое и ищите сами своих врагов! — она так разозлилась, что ей на мгновение стало всё равно, что Тёмная Леди сделает за эти слова.

— Нет же, нет! — сердце Гермионы убежало в пятки вместе с утраченной возможностью, — Пожалуйста... — она сделала шаг к Лили, но та отпрянула и отошла к двери.

— Простите, моя госпожа, но я ничего не знаю, совершенно ничего. Вы можете проверить, — Лили уверенно взглянула ей в глаза, вспоминая уроки мужа по оклюменции.

Гермиона опустила руки и покачала головой, мысли лихорадочно искали новую причину для доверия и не находили, пока не наткнулись на самое прекрасное, самое радостное воспоминание, которое Гермиона использовала, чтобы вызвать патронуса. Она скрестила пальцы на удачу и произнесла.

— Я могу воспроизвести вещественного патронуса, говорящего вещественного патронуса. Это подтвердит мои слова.

Произведённый эффект был ожидаем: Лили не только не поверила ей, но ещё и взглянула, как на сумасшедшую. 

— Это заклинание запрещено восьмым декретом об использовании чар, — спокойно отозвалась она, — Никто уже не умеет этого делать, тем более в таком молодом возрасте.

— Этому меня научил ваш сын, — возразила Гермиона.

Лили мотнула головой, чувствуя новый прилив раздражения. Ей надоели упоминания о сыне, которые Тёмная Леди использовала как средство манипуляции.

— Вы лжёте!

Это был настоящий вызов, ведь Гермиона на самом деле могла воспроизвести любого патронуса, и она страстно желала доказать свою правоту.

— Эспекто Патронум!

Серебристая выдра вылетела из волшебной палочки, сделала несколько кругов под потолком и исчезла в окне. Лили проследила за ней, который раз за встречу теряя способность здраво воспринимать происходящее, и с губ её слетел первый вопрос, пришедший в голову.

— Это какая-то шутка? Вы пытаетесь меня обмануть... Это безумие.

— Я сказала то же самое, когда вчера оказалась здесь. Пожалуйста, поверьте мне, — взмолилась Гермиона, а когда поняла, что до сих пор не достучалась до неё, упала на колени, схватилась за полы мантии Лили и зашептала, — Там, откуда я пришла, ваш сын жив, он счастлив, он победил. Я повторяю это, чтобы вы, наконец, поверили мне! Каким-то образом у меня осталась навыки здешнего прототипа, но я магглорожденная, такая же как и вы. Я лучшая подруга Гарри... Профессор Снейп… я его понимаю, он любит вас, он любил вас и в моём мире, и он умер за любовь к вам... Я его понимаю, здесь у него есть вы, живая Лили Эванс, он не захочет ничего менять, и, возможно, сама Лили Эванс тоже не захочет этого, однако я знаю точно... мать Гарри Поттера желает иного, иной жизни... Ради счастья вашего сына, ради светлого будущего, прошу вас поверить мне…

Лили отрицательно покачала головой, сжигая последний островок надежды, и оттолкнула её.

— Простите, но я не смогу вам помочь.

Гермиона опустила руки, зло вытерла слёзы и встала, укоряя себя за опрометчивость. С чего она вообще взяла, что в этой реальности Лили и Снейпу можно доверять? С чего она взяла, что эта Лили любила своего ребёнка? Решение пришло мгновенно, Гермиона вскинула палочку и направила ей в лицо.

— Обливиэйт!

Взгляд Лили, едва успевший наполниться страхом смерти, тут же расфокусировался и снова пришёл в норму. Лили удивлённо моргнула и огляделась.

— Моя госпожа, вы звали меня?

Гермиона улыбнулась уголком губ и пожала плечами.

— Да, но я передумала. Свободна!

Она снова осталась одна, и с ней осталась целая ночь... длинная и безрадостная. Гермиона сейчас отдала бы что угодно, лишь бы утром проснуться в собственной постели и забыть всё, как страшный сон, но, очевидно, это желание было слишком большим и невыполнимым. Она побродила по комнате, хотела порыться в вещах, но усталость оказалась сильнее... как только голова Гермионы коснулась подушки, сон окутал её и увлёк в свой мир... весьма странный и своеобразный мир. Гермиона там сидела в белом балахоне в центре огромного дворцового зала, а вокруг ходил светловолосый Аполлон и насмехался над её беспомощностью и глупостью.