Вы обещали, что защитите их.

* * *

Храм Аполлона в Дельфах в традициях античной эпохи возвышался над утренним городом. Его руины сияли в лучах солнца, только что выглянувшего из-за горизонта. Пылинки ветром поднимались в воздух над колоннами, расположенными по кругу, и падали вниз, оказываясь внутри Дельфийского Оракула, окруженного вихрем из пыли, закрывающим обзор и уходящим воронкой в самое небо. Колонны, как гигантские исполины, сверкая новой отделкой, врезались в мраморный пол, сияющий чистотой, словно Храм только построили… но на самом деле это было не так. Здесь находилась одна из восьми точек Земли, соединяющая в себе пространство, время и множество реальностей. И именно сюда спустились два золотых шара, переливаясь невиданной энергией. Как только шары коснулись пола, то преобразились в прекрасных мужчину и женщину, с одинаковыми белыми локонами. Голубые глаза грозно смотрели из-под светлых кудрей, падавших на лоб мужчины, а глаза-галактики задумчиво бросали взгляды, прикрытые локонами прекрасной женщины. Мужчина и Женщина скинули капюшоны длинных плащей, мгновенно испарившихся за их спинами. Вместе с этим появились звуки завывающего ветра, шороха листьев, гомона туристов вдалеке, шума античной стройки и криков войска Римской империи, будто отсюда слышались все времена и эпохи одновременно. Женщина изящно подняла руку, с выставленным указательным пальчиком, и весь окружающий мир затих, оставляя лишь Оракул и звуки, раздававшиеся внутри. Дикий стон, словно вой раненного зверя отражался от мраморного пола и эхом взлетал в бездонное небо. Не трудно было найти его источник. У основания одной колонны лежала девушка, её согнутая фигурка содрогалась в рыданиях. На пришедших внимания она не обратила.

— Здравствуй, смертная, — Аполлон говорил строго, с отголоском грусти в прекрасном голосе.

Гермиона приподнялась, опираясь на руки, и с ненавистью взглянула на него, а затем на его сестру.

— Вы обещали, что защитите их! — она медленно и размеренно произносила эти слова, и они эхом разлетались по залу.

— Я лишь приняла, твою просьбу, о смертная дева, но не обещала им защиты, — Афродита мимолётно улыбнулась уголком губ, склонив голову на бок.

— Вы… солгали мне? — Гермиона не могла поверить, что богиня, настоящая богиня, дала пустое обещание.

— Солгала? — Афродита рассмеялась, запрокидывая голову.

— Боги не лгут, прекрасная дева, — с укором ответил Аполлон за сестру.

— Не лгут? — разозлилась Гермиона, — Но вы солгали! И не только солгали, вы... вы убили их! — она встала, гордо вздёрнув подбородок, неся в себе частичку Тёмной Леди, она уже не хотела становиться другой.

— Боги не убивают! Разве ты не поняла?! — глаза мужчины метали молнии, — Я сказал, что дарую тебе испытание… испытание, в котором смертные могут постичь истину…

— Истину?! — зло усмехнулась Гермиона. Теперь она верила в существование богов, но не верила самим богам.

— Истина, которая гласит… Следуй за желаниями своего сердца, — последние слова боги проговорили одновременно, будто заученную теорему или правило.

— Тот, кто забывает о сердце, внимая лишь голосу разума, слеп и опасен, — пояснила Афродита.

— Опасен… опасен!.. Вы убили их! Убили! Кто из нас опасен?! — Гермиона кинулась на Аполлона, прямо перед ним врезаясь в плотную прозрачную стену и падая на пол. Силы покинули её, и слёзы, высохшие было на мгновение, снова полились, опустошая и успокаивая.

— Ты судишь о том, чего не знаешь, — сказала богиня, присаживаясь рядом с Гермионой и касаясь её головы. — Мы не в силах повернуть время вспять, мы не в силах изменить даже свою судьбу, но делаем всё, что возможно… Мой брат указал тебе путь истины, путь спасения и счастья. Он помогает смертным обрести мир… тем, кого выбирает сам… А я, я лишь направляю, помогаю, содействую… всё остальное, в чём посмела ты нас обвинить, зависит лишь от богинь, плетущих нити судьбы…

Гермиона подняла заплаканные глаза.

— Мойр?..

— Да, — Афродита мягко улыбнулась, — судьба богов в руках трёх сестёр, и судьба смертных. И даже просьбы великих не исполняют они…

— Это не твоя реальность, не твоя жизнь, пора возвращаться, Гермиона! — тихо сказал Аполлон тоном, не терпящим возражений.

Гермиона отрицательно покачала головой, с трудом представляя тот мир, где жила раньше и куда теперь ей предстояло вернуться.

— Возьми… — Афродита сняла с шеи кулон на золотой цепочке, — этот амулет дарован мне матерью. Прими его в знак моей скорби о том, что пришлось пережить тебе в этом испытании.

— Что это? — Гермиона почувствовала холод метала в своей ладони. Она опустила глаза, устремляя взор на прекрасное сердце — рубин в золотой оправе смотрелся так необычно, так божественно… 

Богиня улыбнулась.

— Он станет для тебя индикатором любви. Рядом с сердцем, влюблённым в тебя, обжигать оно будет кожу, рядом с тем, кто любовью не сильно наполнен к тебе, о прекрасная дева, замёрзнет оно и станет прозрачнее льда…

Афродита встала и сделала шаг назад, чтобы оказаться рядом с братом. Боги одновременно набросили капюшоны плащей, снова возникших из ниоткуда.

— Постойте, я хотела спросить… — обратилась Гермиона в пустоту, в которой медленно падали золотые искорки, застывая на полу в причудливых формах. Богов больше не было.

Пыльный вихрь обрушился на землю, открывая солнечный и такой родной для Гермионы мир. Неподалёку группа учёных что-то исследовала на оставшемся основании колонны, Рон и Джуллиан всё ещё стояли на том же месте, где она их видела в последний раз.

— Ты что-то нашла? — Рон поднял голову и уверенно направился к ней.

Она опустила глаза на то место, где должен был быть знак, с которого началось всё это, но там был лишь жёсткий жёлтый камень, потёртый и потрёпанный временем и погодными условиями.

— Нет, нет… ничего, Рон, — голова гудела, и Гермиона будто слышала себя со стороны.

— Всё в порядке? У тебя такой голос… — он подошёл совсем близко.

Она повернулась, но так и не смогла взглянуть ему в глаза. Сердце пропустило пару ударов, а тугой комок скрутился в солнечном сплетении, не давая дышать. Слёзы, лившиеся так долго, вновь переполняли её, требуя выхода, и она уступила, не в состоянии поверить, что вернулась. Она всем телом прижалась к Рону, вздрагивая и поливая слезами его футболку. Он растерянно обнял её, поймал взгляд Джуллиана, пожимая плечами, но не выдал своего беспокойства, ведь для многих женщин абсолютно нормально заплакать ни с того ни с сего… для многих женщин, но не для Гермионы, той Гермионы, которую он знал и к которой привык.

Она же выливала всю свою боль, свой страх и своё горе, ощущая его тёплые руки на своей спине, которые гладили и ласкали, пытаясь успокоить. Рон решил не спрашивать её ни о чём, пока она сама не захочет рассказать. Но он не знал, что ощущение его рук, запах его тела и голос постепенно стали приносить лишь раздражение, лишь неприятное и холодное чувство… Гермиона дошла до предела, до точки кипения и вдруг сбросила его руки, перестала плакать и отошла. Ей захотелось прямо сейчас отправиться в Малфой-Мэнор и рассказать всё Драко, всё, что она видела. И она даже рванула вниз по склону в сторону города, где могла попросить портал в Британию, а позже аппарировать к своей цели. Но, пролетев мимо исследовательской группы, Гермиона резко остановилась.

— Что же я делаю? — прошептала она.

Мысль, пришедшая ей в голову, возникла так внезапно, будто убивающее заклинание ударило прямо между рёбер, заставляя содрогнуться. Она не могла пойти в Малфой-Мэнор, просто не могла. Драко решит, что она сошла с ума, или хуже того, хочет прибрать его наследство. Этого нельзя было допустить, нужно было действовать по-другому.

Рон с трудом догнал её и, задыхаясь, согнулся пополам, упираясь руками в колени.

— Что случилось? — теперь он всерьёз забеспокоился.

— Ничего. Я просто так рада, что скоро наша свадьба. Это от радости, понимаешь… — Гермиона врала плохо и знала, что её поведение выглядит странно, но это было единственное оправдание, пришедшее ей в голову.

Однако Рон поверил, и улыбнулся.

— Я рад, Гермиона. Хорошо. Может быть. пойдёшь отдохнуть?

Она вспомнила маленький букет, простую бархатную коробочку и сливочное пиво в Кабаньей Голове. Это больше не казалось милым и романтичным. Гермиона взглянула на свою руку, где вместо фамильного кольца Малфоев палец снова обвивала простая золотая линия.

— Где Уайт?

— Уайт? — Уизли опешил, ошарашенно взглянув на Гермиону, совершенно не ожидая ничего подобного.

— Да, да, Джон Уайт.

— Это тот, с которым ты соревновалась на защите этого проекта?

Исследования в Дельфах, намечались давно, и нескольким отделам министерства было предложено реализовать идею проекта и защитить её. Человек, с лучшим результатом должен был поехать вместе с исследовательской группой в качестве руководителя. Гермиона Грейнджер прекрасно понимала, что проект отдали ей — представителю отдела магического правопорядка — лишь из-за её имени, но желание взяться именно за эту работу, не дали ей пойти за голосом совести и вернуть справедливость. Джон Уайт имел все шансы поехать, если бы не она…

— Да, — теряя терпение, ответила она Рону.

— Но при чём здесь?..

Пока Рон пытался разобраться, зачем ей нужен Уайт, Гермиона махнула рукой и направилась к самому старшему из исследователей.

— Мистер Смитт, — отвлекая его от дела, обратилась она, — вы можете вызвать сюда мистера Уайта?

Теодор Смитт поднял удивлённый взгляд.

— Да, мисс Грейнджер, но это займёт время.

— Мне всё равно, я хочу, чтобы он прямо сейчас оказался здесь.

— Может быть это было бы не совсем уместо... — замялся он, но под её взглядом почему-то съёжился и кивнул, — Как скажете, — Смитт взмахнул волшебной палочкой, шепча заклинание и текст своего послания.

— Мистер Адамс, — теперь Гермиона подошла к самому молодому из них, — документы, которые я не успела подписать, с вами?

Тот тоже отвлёкся от детального изучения почвы и посмотрел на неё, наморщив лоб.

— Конечно.

Удовлетворившись таким ответом, Гермиона отошла, опустилась к основанию сломанной колонны и села, скрестив руки в ожидании. Она знала, что все за её спиной обмениваются многозначительными взглядами, но ей было совершенно всё равно, что они думают. Так пролетело сорок минут, в которые ровным счётом не произошло ничего, но после, снизу послышался шум, и к ним выбежал растрёпанный Джон Уайт, ошарашенно обводя глазами всех присутствующих.

— Что, к чертям собачьим, заставило вас вытащить меня из постели в мой законный выходной? — начал он без предисловий.

— Это я вызвала тебя… — Гермиона встала.

— Ещё лучше! — с сарказмом бросил Уайт — Чего хотела? Показать как классно тут работается?

— Нет… дело в том, что документы о проекте я ещё не подписала…

— И что?

— Там нигде не стоит моё имя… — она намекала как могла.

— Ну не стоит и… — Уайт задумался, — постой… ты что?..

— Хочу отдать проект тебе, — выпалила Гермиона, не найди терпения ждать, когда он, наконец, закончит свою мысль.

Все как один с глубочайшим удивлением взглянули на неё.

— С ума сошла?! — Рон бросился к ней. — Собираешься оставить проект, за который столько боролась?

— Да! — нетерпеливо ответила она, даже не посмотрев на него. Ей было всё равно, как всё это решится, лишь бы поскорее уйти отсюда и вернуться в Британию.

— Ты же так мечтала… так об этом мечтала!

— И моя мечта сбылась! Я получила этот проект и теперь могу делать с ним всё, что пожелаю! Я... — Гермиона вздохнула и вдруг почувствовала вину. Рон достоин хоть какого-нибудь, самого глупого объяснения. О том, почему она сама это делает, не было времени думать. Хотелось немедленно вернуться то ли для того, чтобы убедиться, что в этом мире Драко жив, то ли, чтобы сделать что-то ещё. Пока её просто тянуло обратно, поэтому она не задумываясь связала свои желания с предстоящей свадьбой, — Я просто хочу посвятить время подготовке нашей свадьбы, вместо того, чтобы работать тут день и ночь.

Рон недоверчиво улыбнулся.

— Ты ведь шутишь, да?

Гермиона отрицательно покачала головой, и тепло улыбнулась в ответ.

— Мистер Адамс, отдайте документы мистеру Уайту, это ваш новый начальник, а мне…извините, мне пора.

Она действительно поклонилась всем и быстро направилась в сторону города, даже не оборачиваясь. Рональд не мог теперь последовать за ней, ведь оставался приказ начальства сопровождать исследователей, а заявка на замену аврора должна была быть оформлена только по истечению суток, при условии, что будет отправлена немедленно.

Гермиона же спустилась в город, нашла отель, в котором они останавливались, и не долго думая, запросила портал. Ровно в полдень она исчезла, отправляясь туда, куда протянуло ниточку её беспокойное сердце.