— Ты ведь несерьёзно? — негодовала Реджина Миллс, не сводя со своего лейтенанта недоверчиво-злобного взгляда. Она не могла поверить, что её ни свет ни заря вызвали в участок из-за этого. Как будто ему в удовольствие выискать способы доводить её до белого каления.

— О да. Совершенно серьёзно.

— У меня, что, на спине висит неоновый знак, оповещающий, чтобы новичков ставили мне в напарники? — всё больше распалялась Реджина. Она отработала в этом отделе двенадцать лет и заслужила хотя бы одного нормального напарника. — Не успела я сделать из Гумберта нечто похожее на человека, а ты мне уже подсовываешь нового? Может, это из-за того, что я — женщина, и у меня по умолчанию больше терпения? Так вот я тебе отвечу, что ни фига подобного.

— Брось, я и так всё знаю о твоём терпении, — с усмешкой отозвался лейтенант Локсли. — И нет, дело не в том, что ты — женщина, а в том, что с отставкой Спенсера тебя повысили до старшего детектива.

— Ещё до отставки Спенсера ты повесил на меня идиота Джонса, — напомнила Реджина недовольно.

— Потому что Спенсер — жопа.

— А я нет?

— Ну, конечно, жопа. Очевидно, ещё большая, чем он, — Локсли ухмылялся, как идиот, который знал её так давно и так хорошо, что обзавёлся целым арсеналом тактик игры на её нервах.

— Супер, вот и поставь её с Ноланом. Радуга и солнечный свет льются у него даже из задницы. Твоя протеже почувствует себя как дома.

— Мне не нужно, чтобы она чувствовала себя как дома, мне нужно, чтобы из неё получился отличный детектив, поэтому я и ставлю её с тобой. И потом, если я прикреплю её к Нолану, тебе достанется Джонс.

Реджина вздохнула. В голове не укладывается, что это на самом деле происходит с ней, опять.

— Ладно, — сдалась она. — Я буду работать с детективом Свен, но если она окажется такой же малокомпетентной идиоткой вроде Джонса или Нолана…

— Свон, — исправил Локсли.

Реджина, недовольная тем, что её посмели прервать, уставилась на него немигающим взглядом.

— Что?

— Её зовут Эмма Свон.

— А что, похоже, что меня интересует, как её зовут, лейтенант?

— Она — ваша новая напарница, детектив Миллс, и вы в шаге от нарушения субординации, — в его голосе послышались дразнящие нотки. На самом деле он был совершенно безвредным и ничего не мог ей предъявить. За годы знакомства Реджина собрала слишком много компромата на него. По той же причине она не могла написать на него рапорт о несоответствии занимаемой должности.

— Пошёл ты, Локсли… Ладно, я буду работать с детективом… Свон, — Реджина произнесла фамилию с таким выражением лица, как если бы она оставляла во рту неприятное послевкусие. — Но если и она окажется недалёкой кретинкой, я переведусь в другой департамент, чтобы мне не пришлось больше терпеть твои заебоны. Мы закончили?

— Думаю, да.

— Раз так, хорошего дня, лейтенант, — процедила она и, выскочив из кабинета, громко хлопнула дверью.

— Всегда рад пообщаться, Реджина, — ухмыльнулся Локсли.

***

Эмма Свон забросила в рот последний кусочек печеньки, мысленно проклиная бесконечную пробку на Сторроу-драйв, да и себя заодно из-за того, что выбрала столь неудачный маршрут в свой первый рабочий день в убойном отделе. Да, она выехала достаточно рано, скорее всего, не опоздает, но и не приедет в то время, в которое планировала изначально.

Сказать, что новоиспечённый детектив двадцати восьми лет от роду была встревожена, — это не сказать ничего. Новость о переводе в убойный пришла всего через три месяца после повышения, и всё это время Эмма просидела в отделе киберпреступлений, не подозревая, что вопрос разрешится так быстро. Что ж, очевидно, старый добрый мужской клуб, каковым испокон веков считался отдел расследования убийств, окончательно состарился, раз его члены стали массово уходить на пенсию.

Эмма предвкушала предстоящий перевод, но в то же время ей было страшно. Это — высшая лига. Ей предстояло работать с настоящими следователями, на которых она равнялась, пока училась в полицейской академии, и которые теперь должны принять её на равных.

Не в силах справиться с волнением, она решила позвонить сыну, общение с которым всегда действовало на неё похлеще любого успокоительного.

— Привет, мам! — раздался в трубке радостный голос Генри.

— И тебе привет, малой! Я так по тебе соскучилась! Как поживает Нью-Йорк?

— Нью-Йорк потрясающий, но я тоже по тебе очень соскучился. Ты же сегодня выходишь на новую работу?

— Да… Убойный. Открываю сезон охоты на крупных плохишей.

— Круто! — воскликнул Генри. — Всех-всех под замок посадишь, да?!

— Да, малой. Не вопрос, — детский энтузиазм десятилетнего сына всегда заряжал её уверенностью в себе. — Хорошего тебе дня в школе. Передай, пожалуйста, телефон папе.

— Слушаю? — голос звучал так, будто его обладатель только что проснулся, но это всего лишь голос. Эмма прекрасно знала, что с самого утра её бывший примерял на себя роль ответственного родителя и, кто бы сомневался, справлялся с этой задачей на все сто процентов.

— Привет, Нил. Просто решила проверить, всё ли в порядке.

— Да, всё отлично. Вчера Генри принёс одни пятёрки, только одна четвёрка — по физкультуре. Он освоился в новой школе… Даже математикой проникся, представляешь?

— Здорово. Ты привезёшь его в следующие выходные?

— Конечно. Я предложил поехать на поезде. Генри в восторге… Ему не терпится повидаться с тобой.

— Мне тоже, — ответила Эмма растерянно, пытаясь сосредоточиться на дороге. — Вообще-то я почти на месте. Можно мне быстренько попрощаться с ним?

— Да, конечно. Генри!

Не прошло и десяти секунд, как в трубке снова послышался жизнерадостный голос Генри: «И снова привет!»

— Привет, малой, хотела сказать, что люблю тебя. Слушайся папу и береги себя, ладно? Увидимся в следующие выходные.

— Я тоже люблю тебя, мам. Береги себя!

***

— Детектив Свон? Робин Локсли. Ваш новый лейтенант.

«Ваш новый лейтенант», — губы Реджины тронула насмешливая улыбка. Пафос из него так и прёт. Куда уж больше? Ладно бы, получил это звание заслуженно, но нет. Влез со своей вечной улыбочкой победителя, «навыками общения» и перехватил предназначавшееся ей повышение. Её статистика раскрываемости была не в пример выше, а все его так называемые «выдающиеся достижения» пришлись на то время, когда они работали в паре.

— Ваш стол, — расшаркивался тем временем Локсли. — А это — Реджина Миллс. Ваша напарница.

— Временно, — вставила она.

Локсли выразительно закатил глаза.

— Да, временно. У нас в отделе большая ротация среди детективов, постоянно приходят новые кадры, поэтому напарники меняются довольно часто. Но мы стараемся подобрать лучшие комбинации. Детектив Миллс, думаю, самое время посвятить вашу напарницу в курс ваших текущих расследований, — прежде чем уйти, Робин, наклонившись, прошептал ей на ухо: — Будь душкой.

Реджина хмыкнула, но промолчала, беззастенчиво разглядывая новую напарницу с ног до головы. Высокая, длинноволосая блондинка и в неплохой физической форме. Это хорошо… Реджина всерьёз опасалась, что ей достанется неповоротливый задохлик, настоящий компьютерный гик, который даже бегать толком не умеет. Несмотря на благоговейный взгляд, в детективе Свон чувствовалась некоторая жёсткость, что в общем-то неудивительно. У человека, сумевшего взлететь по карьерной лестнице, должен быть внутренний стержень, без этого никак.

— Вы — Реджина Миллс, — почти со священным трепетом произнесла её новая напарница.

— Слышала обо мне? — Реджине стало не по себе. Ну, естественно, слышала. После ужасной трагедии десятилетней давности, известной как дело Уайта, в этом сраном городе о ней не слышали разве что покойники. СМИ и знакомые полицейские возвели её в ранг не то героини, не то великомученицы, что особенно смешно, если знать все подробности того нашумевшего дела.

Эмма восторженно кивнула.

— Мы разбирали ваше дело в академии. Вы — легенда, вы…

— Если назовёшь меня героиней, наше сотрудничество закончится, даже не начавшись, — сверкнула глазами Реджина.

— Я хотела сказать, что вы — отличный коп, — протараторила Эмма.

Реджина нахмурилась.

— Придётся поработать над твоим умением скрывать эмоции, прежде чем пускать тебя допрашивать подозреваемых. И придётся заняться твоей курткой, прежде чем показываться вместе с тобой на улицах. Выглядишь совершенно недопустимо.

— Что? Почему? — Эмма с удивлением оглядела себя. Не считая цвета — красного — её куртка выглядела обычной и ничем не выделялась на фоне одежды остальных детективов. Кроме Реджины, разумеется, вырядившейся в изысканный деловой костюм. Она могла в любой момент заявиться в зал судебных заседаний, и никто не посмел бы даже заикнуться, что её присутствие там неуместно.

— Лейтенанту Локсли, может, и плевать, что полицейские убойного отдела смахивают на членов уличной банды, а мне — нет. Если ты хотя бы не попытаешься выглядеть профессионально, честное слово, я просто не буду работать с тобой над расследованиями.

— Мм… Хорошо. Учту. Я раздобуду пиджак к завтрашнему дню.

— Отрадно слышать, а теперь… — Реджина подхватила со стола увесистые папки и сгрузила на стол новой напарницы. — Начинай читать.

— Что?

— Читать. Полагаю, ты знакома с процессом? Это — наши текущие дела.

***

Через два часа непрерывного чтения внимание Эммы начало рассеиваться. Детектив Миллс очень прилежно и подробно вела отчётность, что в общем-то совсем неплохо, но из-за этой скрупулёзности приходится столько читать… А её напарница в это время сидела напротив и тоже перебирала бумаги. Сосредоточенная донельзя, она, по наблюдениям Эммы, то и дело бросавшей косые взгляды в её сторону, ни разу не подняла головы.

Кто бы мог подумать, что ей выпадет шанс поработать с легендарной Реджиной Миллс, пополнившей ряды её персональных кумиров после того, как она ознакомилась с материалами нашумевшего дела Уайта. Именно героизм детектива Миллс вдохновил её на работу в полиции. Она не только сохранила вырезку из старой газеты, но и повесила её на стену, чтобы в минуты отчаяния напоминала, ради чего она столько времени бьётся над реализацией своей мечты.

«Наш полицейский долг — поддерживать безопасность на улицах Бостона, не допускать, чтобы страх проникал в сердца горожан и напоминать им, что добро может победить. Своим примером я и дальше буду показывать, как побеждать страхи, и планирую вернуться к работе сразу после того, как меня восстановят в должности».

Эмма предполагала, что новая напарница попытается её запугать, но этого не произошло. В управлении ходит много слухов о детективе Миллс, о том, как сложно с ней сработаться, но ничего страшного, она обязательно справится, потому что понимает. Женщины-полицейские вынуждены выцарапывать признание. Ей тоже придётся показать коготки, чтобы с ней начали считаться.

Из водоворота мыслей Эмму выдернул зычный голос лейтенанта Локсли.

— Миллс! Свон! — он выглянул из кабинета. — ДТП и последующее бегство нарушителя с места происшествия. БУ мост [1]. Один погибший, несколько раненых.

— Лейтенант, мы с Ноланом можем взять это дело, — бросил один из детективов.

— Попахивает плёвым делом, самое оно, чтобы проверить нашего новичка на вшивость, — отозвался Локсли. — Прости, Джонс. В следующий раз.

— Собирайся, — приказала Реджина. — Не забудь куртку. Я поведу.

Эмма приподняла бровь, но беспрекословно подчинилась.

Первое расследование в убойном отделе — только бы не облажаться.

***

Когда они прибыли на место происшествия, полицейские уже оцепили периметр, а парамедики занимались пострадавшими. Судя по всему, в аварии пострадали шесть машин, и, учитывая их плачевное состояние, это самое настоящее чудо, что погиб всего один человек.

Реджина решительно зашагала к одному из криминалистов, который задумчиво рассматривал дверцу покореженного белого седана.

— Доктор Вэйл, — она кивнула. Вежливо, но в то же время холодно. — Что мы имеем?

— Привет, Реджина. Белый мужчина. Около сорока пяти. Погиб мгновенно, предположительно из-за черепно-мозговой травмы. В портмоне найдены водительские права штата Массачусетс на имя Марка Смита.

Реджина надела латексные перчатки:

— Спасибо, док, — и забрала протянутые ей документы.

— Пусть техники займутся машиной, — доложил Вэйл. — Не думаю, что есть смысл в полном вскрытии, если только в ходе расследования не всплывёт что-нибудь занятное.

— Не вопрос, я поговорю с техниками, — Реджина развернулась, чтобы уйти, но замешкалась, точно о чём-то вспомнила. — Ах да, детектив Свон, это — доктор Виктор Вэйл, главный судебно-медицинский эксперт штата.

— Приятно познакомиться. Эмма Свон, — она неловко взмахнула рукой, явно не горя желанием обмениваться рукопожатием с человеком в перепачканных кровью латексных перчатках.

«Лучше вообще не подавать руки Вэйлу, не важно, в перчатках он или без», — подумала наблюдавшая за ними Реджина.

— Взаимно, — Виктор беззастенчивым взглядом скользил по Эмме, при этом брови его то многозначительно ползли вверх, то сползали вниз.

Если им удастся раскрыть хоть одно дело без похотливых поползновений патологоанатома, Реджина очень сильно удивилась бы. Некоторое время она молча смотрела на него, не скрывая осуждения, а потом произнесла:

— Дай нам знать, если найдёшь что-нибудь интересное.

Криминалисты пошагово восстановили картину произошедшего. Всё указывало на то, что один безмозглый идиот проскочил на красный, что повлекло за собой цепь столкновений, а он тем временем скрылся с места происшествия. Их главная задача — найти его.

— Детектив Свон, — обратилась Реджина к напарнице. — За оцеплением собралась небольшая толпа зевак. Поговори с ними. Может, кто-нибудь из них что-то заметил, и у нас появится зацепка.

— Как скажете, босс. Что мы ищем?

Реджина вздохнула. Похоже, её напарница такая же идиотка, как остальные, ещё и падкая на клишированные прозвища из дешёвых полицейских сериалов. Славно.

— Нужна информация о виновнике дорожно-транспортного происшествия: описание, номера машины. Доверься своим инстинктам. Всё элементарно.

— Точно, — Эмма поспешила выполнять поручение.

Реджина вытащила сотовый и, надеясь, что отыскать родственников погибшего не составит труда, принялась набирать его данные, чтобы впоследствии отправить сообщением детективу Буту.

***

— Тёмно-синий пикап. Большего выяснить не удалось. Очевидцы разошлись во мнениях. Одни говорили — двухдверный, другие — четырёх. Некоторые свидетельства показались мне достаточно подробными, но…

— Но всё равно есть расхождения… — закончила за неё Реджина.- Какая неожиданность.

— И что теперь?

— Отправим информацию ребятам. Пусть проверят записи с камер видеонаблюдения. Может, что-нибудь всплывёт. Мы с тобой нанесём визит жене погибшего, а потом поедем в больницу беседовать с потерпевшими.

— К жене погибшего? — занервничала Эмма. — Того мёртвого парня?

— Да, того мёртвого парня звали Марк Смит, и я очень надеюсь, что ты не станешь его так называть в присутствии его вдовы.

— Вы правы, — смутилась Эмма. — Простите.

— Ты когда-нибудь сообщала родным и близким о смерти пострадавшего? — Реджина махнула на совершенно обычную с виду машину без опознавательных знаков.

Эмма уселась на пассажирское сиденье, немного поёрзала, устраиваясь поудобнее.

— Да как сказать… В отделе киберпреступлений мы нечасто имели дело с покойниками.

— Научишься, — в голосе Реджины промелькнуло сочувствие. — Говорить буду я, а ты посмотришь, как это делается. Сможешь выдать что-нибудь подходящее случаю, например, «сочувствую вашей утрате»?

Эмма скривилась.

— Вы, правда, считаете, что эта фраза подходит случаю?

— Нет, не подходит, — помрачнела Реджина. — Но на этом этапе расследования, это всё, что мы можем сказать.

До Соммервиля, где жил погибший, ехали в полнейшей тишине, погружённые в свои мысли. Эмма нервничала. Раньше она почему-то считала, что её основная задача, как полицейского, — ловить плохих парней, а не поддерживать родственников пострадавшей стороны. Теперь стало понятно, что к этой стороне работы, если она и дальше собирается оставаться в убойном, придётся привыкнуть.

К счастью, новая напарница работала в полиции давно и прекрасно знала все тонкости этой мучительной процедуры. Эмма испуганно наблюдала за Реджиной, которая, представившись мисс Смит, преисполненным сочувствия голосом, не имеющим ничего общего с её обычной манерой разговаривать, сообщила о произошедшей трагедии. Напарница выразила соболезнования и заверила, что они сделают всё от них зависящее, чтобы найти виновника аварии.

Эмма при всём желании не смогла бы выкроить момент, чтобы что-нибудь добавить, а она и не хотела. Вдова мистера Смита жадно ловила каждое слово Реджины.

— У вас здорово получается, — подытожила Эмма многим позже, когда они отвезли миссис Смит на опознание и отослали обратно в Соммервиль вместе с офицером полиции.

— Многолетний опыт, — ответила Реджина устало.

— А меня от одной только мысли потряхивает, — неожиданно призналась Эмма. — Сообщить о смерти любимого человека… Нет, я даже представить не могу.

— Никто не может. Это один из тяжелейших аспектов нашей работы.

— Но у вас вышло так просто, — не успокаивалась Эмма. — Очень естественно.

Реджина вздохнула.

— Когда я пришла работать в отдел расследований сексуальных преступлений, ты, наверное, училась в старшей школе. В сравнении с тем…

— Остальное ерунда?

— «Ерунда» не самое подходящее слово, но, в целом, да. Ты научишься общаться с людьми, которые переживают непростые времена.

— Кстати о них. Следующая наша остановка — больница?

— Да, детектив Бут созвонился с больницей, все пятеро пострадавших стабильны.

Они почти дошли до машины, когда сотовый Реджины снова завибрировал, и она поспешила ответить на звонок.

— Миллс. Неужели? Да, мы… Свон, записывай!

Эмма вытащила собственный телефон и второпях набрала продиктованный Реджиной адрес.

— Что случилось?

— По словам очевидцев наш парень водил тёмно-синий пикап?

— Да. И?

— Машина, подходящая под описание, была замечена на парковке в паре кварталов от места происшествия.

— Не самый умный ход, если, конечно, это та же самая машина. Проверим?

— Не так быстро. Для начала нам нужен ордер.

Эмма покраснела и опустила глаза.

— Да, я знаю.

— Тогда я сейчас получу ордер. За машиной пошлём Бута. Всё равно он сегодня просиживает штаны в управлении, пока Гумберт отдувается в суде, — Реджина торопливо листала список контактов. — Мисс Бланшар? Реджина Миллс. Мне нужен ордер на обыск одной машины. Есть основания считать, что она — виновница аварии… Да, да, той самой, о которой сегодня крутили во всех новостях… Будьте так любезны, передайте мистеру Голду, чтобы срочно занялся этим вопросом, а если заартачится, напомните, что за ним маленький должок, — они ещё немного пообщались, хотя правильнее было бы сказать, что детектив Миллс по своему обыкновению отвешивала распоряжения не терпящим возражений голосом. — Чего ждём, детектив Свон? — спросила она, когда убрала сотовый в карман. — Садись в машину.

***

Реджина великодушно позволила новой напарнице взять показания у потерпевших. Это всё равно что плавание. Нет смысла учить кого-то плавать на словах. Человек сам должен войти в воду, и, чем быстрее он на это решится, тем лучше.

С первым пострадавшим, совсем молодым парнишкой, получившим права чуть больше месяца назад, Эмма держалась неуверенно, из-за чего он перепугался ещё больше. Но к пятому разговору поднаторела, появились зачатки профессионализма. Реджина подумала, что надо бы сделать Эмме комплимент, но отмахнулась от этой идеи. Не хватало ещё, чтобы новенькая почувствовала себя уверенно в первый же день, да и какое в этом веселье?

Пострадавшие рассказывали одну и ту же историю: аварию спровоцировал проскочивший на красный сигнал светофора тёмно-синий пикап.

Не успели они закончить с опросом, как позвонил детектив Бут и подтвердил, дескать, да, на парковке тот самый злополучный автомобиль: бампер сильно помят, вмятины, ещё парочка говорящих повреждений. Скорее всего, пикап заглох, и поэтому водитель его бросил.

— Машина зарегистрирована на Джеймса Райли из Дорчестера, — доложила Реджина. — Водопроводчика. Бут с ребятами доставят его в управление. Ну, что, готова допросить своего первого подозреваемого?

— Это было быстро, — не без удивления подытожила Эмма.

— Ещё бы. В твой первый рабочий день нам перепала банальщина. Ничего пугающего или травмирующего. По крайней мере, я на это надеюсь, — ответила Реджина, а про себя добавила: — «Иначе ты здесь не задержишься».

— Даже не знаю. Авария эта… через несколько лет у моего сына начнётся подростковый возраст. Страшно представить, что придётся выпустить его на улицы, где творится такое, не находишь? Разъезжают всякие придурки…

У детектива Свон есть сын? Реджина постаралась не показывать, что шокирована, но по какой-то причине она при всём желании не могла представить молодую женщину в роли матери, что само по себе странно. Она не вправе делать серьёзные выводы, в конце концов, они знакомы от силы несколько часов.

— У тебя есть дети? Осторожнее… Работа в убойном отделе может в два счёта превратить тебя в помешанного на их безопасности параноика, — предупредила Реджина. — Безжалостные серийные убийцы, извращенцы, насильники.

— По-моему, у среднестатистического жителя большого города куда больше шансов попасть под машину, чем встретиться с серийным убийцей.

— Разумно, — не стала спорить Реджина, стараясь отмахнуться от тревожных мыслей, заполонивших разум. Сама виновата. Сама заговорила о серийных убийцах. Иногда ей казалось, что она сознательно выискивает причины пострадать.

— И… — Эмма осеклась.

— И, значит, у тебя есть дети?

— Сын. Ему десять. К сожалению, мы видимся не так часто, как мне хотелось бы. Он живёт с отцом в Нью-Йорке, но… Да. У меня есть ребёнок.

— Десять? — выпалила Реджина и прикусила язык. Нет, она не собиралась никого осуждать, даже в мыслях не было, просто детектив Свон выглядела очень молодо для матери десятилетнего сына.

— Я родила в восемнадцать, — вздохнула Эмма. — Молодая, глупая, ла-ла-ла, но я не жалею о беременности. Он — замечательный мальчик. Впрочем, в том, что он вырос таким, каким вырос, нет ни моей заслуги, ни отцовской… — добавила она с коротким смешком.

— Прости, я не хотела, — зачастила Реджина. — Я не хотела лезть в твою личную жизнь.

— Не переживайте. Я люблю поговорить о Генри. А вы? У вас есть дети?

— Нет, — прошептала Реджина, не сводя взгляда с дороги. Генри?

— Понятно. А что остальные? Не могу представить никого из них родителями, хотя справедливости ради стоит заметить, что знакома я с ними от силы пару часов.

— У Локсли четырёхлетний сын, — охотно ответила Реджина, радуясь возможности соскочить с темы, которая ей всегда претила, но которую сама же и завела из-за грёбаного любопытства. — Ты с ним ещё познакомишься. Он иногда бывает в управлении. Славный малыш. У остальных детей нет, но что-то мне подсказывает, что Нолан мечтает о целой дюжине, вот только встретит достойную женщину.

— Он так сильно любит детей?

— Он сам — большой ребёнок.

Эмма негромко рассмеялась шутке. Пока она ничего не знала о детективах убойного, и поэтому у Реджины была уникальная возможность навязать ей собственные представления о коллегах, по крайней мере, пока не раззнакомится со всеми.

***

Водитель признался почти мгновенно, а признание, надо сказать, показалось Эмме самым приятным моментом за весь допрос. Джонс по секрету шепнул ей, что Реджина всегда в два счёта выбивает признание у определённой категории подозреваемых, которые всё время отвлекаются на грудь или шикарные волосы. Эмма не могла не согласиться. Её новая напарница была очень красивой женщиной, но ей было немного обидно, что «плохиш» раскололся так быстро. Наблюдая за Реджиной, могло сложиться впечатление, что работать в полиции очень просто.

Тест на содержание алкоголя в крови Райли оказался положительным, что полностью объясняло его идиотское поведение, да и коллеги подтвердили, что виновник аварии не дурак выпить. Джеймса Райли обвинили в вождении в нетрезвом виде, повлекшим смерть одного и увечья нескольких человек. Мисс Бланшар подготовила все документы и представила Райли его адвоката — обычного государственного защитника, судя по всему, без опыта. Эмма его сразу раскусила. Сама была в том же статусе.

— Бланшар — бесхребетная. Всё время поощряет сделки со следствием, — возмущалась Реджина. — Смешно.

— Она верит во вторые шансы, — возразил Нолан. — Каждый человек заслуживает ещё один шанс исправить жизнь.

— Идиотка. Этот её второй шанс убивает больше людей, чем она может себе представить.

— Расслабься, Реджина, — произнёс Робин миролюбиво. — Мы сегодня хорошо поработали. Неделя какая-то бесконечно долгая, всё тянется и тянется, так что, давайте-ка закроем на сегодня лавочку и разойдёмся по домам. Гумберт, Бут, вы сегодня на звонках?

— Всё верно, сэр, — отрапортовал детектив Гумберт.

Бут молча кивнул.

— Что ж, желаю, чтобы ночь прошла спокойно, — Локсли повернулся к остальным. — Спокойной ночи.

— А мне нравятся долгие и размеренные недели, — признался Нолан, когда вместе с Эммой, Реджиной и своим напарником Джонсом вышел на парковку.

— Я с тобой, бро, — поддержал его Джонс. — Пойдём, выпьем рому! Свон, сегодня твой первый день, так что тебе и платить.

— Я в деле, — кивнул Нолан. — Миллс?

— Я не пью ром, — коротко бросила та. — Надеюсь, завтра утром увижу вас такими же бодрыми и довольными.

Джонс пожал плечами:

— Дело твоё, — и расхохотался.

Эмма согласилась пропустить по стаканчику с Ноланом и Джонсом, которые весь вечер настаивали на том, чтобы она называла их Дэвидом и Киллианом. Они завалились в простой, замызганный бар с патетичным названием «Цветок льва», да и вкусовые пристрастия копов оказались предсказуемыми донельзя — жирные гамбургеры с картошкой фри и дешёвое пиво. Запахи в баре тоже были специфическими. От окружающих и Киллиана разило перегаром и потом.

Копы оказались хорошими ребятами. С ними было легко и весело, особенно после непростого дня, проведённого в обществе человека, на которого ты готова молиться. Первый день в убойном отделе получился очень даже неплохим. Они смогли закрыть дело, что не мешало Эмме чувствовать себя некомпетентной дурындой. Может, поэтому она не стала засиживаться в баре, а ушла пораньше, оставив ребят обсуждать последнее судебное разбирательство по делу, над которым работал Дэвид.

Вернувшись домой, Эмма сразу влезла в любимые фланелевые шорты и нырнула под одеяло, но сон отказывался приходить. Ей чего-то не хватало, точнее, кого-то… Это ощущение не покидало её с того самого дня, когда Нил забрал Генри в Нью-Йорк. В квартире было слишком тихо, холодно, одиноко. Несколько часов Эмма ворочалась в кровати, пытаясь устроиться поудобнее, а потом сдалась и поплелась в спальню Генри. Плюшевый медвежонок смиренно ждал возвращения своего владельца, посчитавшего себя слишком взрослым, чтобы забирать с собой какую-то дурацкую игрушку. Эмма взяла его и, крепко прижав к груди, свернулась калачиком на неразобранной постели. Потом она всё-таки уснула, лелея мысль, что уже в следующие выходные сын будет вместе с ней.

***

Реджина, вернувшись домой, закрыла дверь на все пять замков и включила свет во всех комнатах. Затем прошлась по квартире ещё разок, чтобы убедиться, что окна закрыты, а занавеска в душевой не задёрнута. Только после этого она плеснула виски в стакан и вернулась в гостиную. Положила жетон и пистолет на журнальный столик. Сама присела на диван, решив не снимать изысканный костюм, потому что тогда пришлось бы открыть шкаф, а к этому она была никак не готова.

Реджина поморщилась, когда виски обожгло горло, но сделала ещё один глоток. Если постараться, если выпить достаточно, то, возможно, она сможет не только уснуть, но и проспать всю ночь напролёт без кошмаров про психопата с ножом, безжизненные глаза жениха и не сумевшего сделать первый вдох ребёнка.

Реджина включила новостной канал, чтобы посмотреть прогноз погоды, что она делала каждый вечер на протяжении последних десяти лет в надежде на то, что механического голоса диктора будет достаточно, чтобы хотя бы на несколько минут забыть о том, что она одна в квартире.

Столько лет прошло, а она всё ещё одна, напугана и совсем одинока.

Реджина одним глотком допила остатки виски и прикрыла глаза. Сон придёт, обязательно придёт, нужно просто немного подождать. Диктор бубнил что-то о холодном фронте, надвигающемся со стороны Северной Атлантики, а потом — раз — и наступило утро.