* * *
— Господин, что приготовить вам сегодня на ужин? — спросил Себастьян, составляя на поднос пустые тарелки.
— Мне всё равно, — равнодушно откликнулся юный граф. — На твоё усмотрение.
— Благодарю вас за доверие. Тогда как насчёт ростбифа, картофеля, зелени и йоркширского пудинга?
— Годится, — коротко сказал юный наследник Фантомхайвов.
— Ужин будет подан в девятнадцать ноль-ноль, — Себастьян поклонился и собрался уходить, но Сиэль неожиданно придержал его за руку. Дворецкий вопросительно взглянул ему в лицо.
— Скажи, Себастьян, а когда ты готовишь мне пищу, прислуживаешь за столом — неужели сам никакого аппетита не испытываешь? — полюбопытствовал мальчик.
— Я? Аппетита к человеческой пище? — усмехнулся демон. — Что вы, конечно, нет, граф. Она для меня совершенно безвкусна, не говоря уже о том, что абсолютно бесполезна. Это, как если бы вы попробовали есть песок.
— Значит, лишь человеческие души годятся тебе в пищу? — неловко спросил Сиэль.
— Увы, да. Что поделаешь — такова наша демоническая природа.
— Но ведь сейчас ты не поглощаешь души, пока у нас контракт? — допытывался хозяин поместья с упорством, достойным его аристократического происхождения.
— Разумеется, нет. Мы берём только то, что честно заработали, мой лорд.
— А пока не заработаете — вы разве не испытываете голода?
— Испытываем, — спокойно сказал дворецкий. — Но мы можем обходиться без пищи гораздо дольше людей. Чем старше демон, тем длиннее тот промежуток, в который он может обойтись без еды. Так что пусть этот вопрос вас больше не волнует, милорд. Я не умру от голода прежде, чем наш контракт будет выполнен.
— Отрадно это слышать, — фыркнул Сиэль, отворачиваясь.
Себастьян с поклоном забрал заставленный посудой поднос, вышел из комнаты и направился на кухню. Там он надел передник и принялся мыть тарелки, продолжая думать о разговоре с графом.
…Он открыл ему правду, но не всю. Демоны действительно могут обходиться без пищи долго. Неизмеримо дольше, чем люди. Что для демона срок человеческой жизни по сравнению с вечностью? Субстанция души такова, что она способна насытить демона надолго — ведь в ней заключена сама суть жизни. Потому даже средненькая душа может избавить от голода на много лет вперёд.
Однако существует и обратная реакция — если демон слишком долго голодал — он может потом сорваться и, утратив над собой всякий контроль, кинуться пожирать души без разбора. Но страдали этим, как правило, совсем молодые демоны, из низших. Низкосортные человеческие души опьяняли их совсем так же, как людей опьяняет дешёвое пойло.
Эти низшие демоны, склонные к агрессии, были совершенно не способны терпеть голод, а точнее — просто не желали его терпеть. Потому они похищали из-под носа у жнецов души, которые те ещё не успевали занести в свой регистр. Данное сословие демонов было вечной проблемой не только жнецов, но и демонов, стоящих куда выше по иерархии. Потому что из-за этих ненасытных анархистов жнецы ненавидели и их тоже.
Для жнецов вообще все демоны казались скроенными на один манер; эти близорукие работники косы и секатора ничего не знали и знать не хотели…
Между тем древнейшие демоны, из самых высших, предпочитали работать по контракту, чтобы забрать потом душу на законных основаниях. При этом и души они выбирали себе наилучшие, с наибольшей концентрацией в них жизненной силы. Души, насыщающие надолго, после которых истощение наступает гораздо позже.
Однако долгая вынужденная голодовка, тем не менее, сказывается и на высших иерархах. Голод действует на всех демонов одинаково, просто с разной степенью силы. Выражается это в том, что пропадает возможность использовать свои возможности по максимуму: реакция становится медленней, ослабевают способности к мгновенной трансформации. Регенерация тканей тоже замедляется. Человеческая форма, в которую облекается демон, становится более аморфной и менее послушной — как механизм, который заедает и даёт сбои.
Это не играет особой роли, если демону приходится сражаться с человеком — обладая даже десятой долей своей силы, он во много раз сильнее. А вот при столкновении со сверхъестественными существами — жнецами, ангелами, другими демонами — последствия могут быть уже куда серьёзней. Тут ослабевшему от долгой голодовки демону приходится действовать на пределе своей выносливости.
Себастьян убедился в том, когда сражался на «Компании» с огромной армией зомби, и был при этом ещё и ранен Косой смерти Гробовщика. Иногда ему казалось, что в тот момент он был на волосок от гибели, и Гроби нарочно, а не случайно, ударил своей косой так, чтобы только задеть его, а не убить.
Юный граф не подозревал о том, что в тот день выполнение их контракта висело на волоске. Сиэль слишком привык считать своего демона всемогущим и непобедимым, и Себастьян не хотел разуверять его в этом.
Человеческая оболочка в любом случае менее мобильна и подвижна, чем истинная форма демона. И единственная для того возможность подключиться к своим глубинным силам — это перейти в неё. Но в истинной форме его сейчас же начнёт донимать многократно усиленный голод, и совладать с ним так, чтобы не разорвать в клочья любого ближайшего обладателя человеческой души, способен далеко не каждый. Себастьян предпочитал переходить в неё лишь в самых крайних случаях.
Хорошо ещё, что до знакомства с Сиэлем он был не настолько безудержно голоден. Сильная, яркая душа мальчика показалась ему отличным вариантом отведать скорый и очень вкусный десерт. А вместо этого демон уже три года вынужден был служить ему день и ночь на пределе своих сил.
И весь парадокс заключался в том, что за это время он настолько привязался к своему юному контрактору, что мысль погубить его тело, чтобы поглотить, наконец, душу, нравилась ему всё меньше…