Цзышу когда-то было тяжело принять красоту своего лица, он не ощущал его своим. Эта фарфоровая кожа, тонкие точеные черты, длинные ресницы — зачем ему, простому воину, это? Он часто носил маску очень неприметного человека, и она научила его быть неприметным, не проявлять себя, растворять.

Принц гордился тем, что его телохранителя не видят, не замечают. Частое ношение маски также способствовало контролю над мимикой и с годами обеднило ее — Цзышу легко удерживал одно выражение лица долгое время, и мало кто мог прочитать, что тот думает и чувствует на самом деле.

Шэнь Вэй откликнулся на предложение. Ему в тот вечер было тяжело. Юньлань снова внезапно без объяснений уехал. Пропал. Профессор понимал, что его… свет жизни жив, здоров и ему ничего не угрожает, но он скрылся и явно не хочет общаться. И это, мягко говоря, расстраивало профессора, но он держался.

Лорд Чжоу угощал гостя пуэром. Разговор тек, как река среди холмов, всё время меняя русло. Цзышу старался узнать, что за человек профессор — отчасти это была привычка, неосознаваемая как дыхание, отчасти профессор привлекал его, и Цзышу хотел разобраться в своих чувствах.

Когда Шэнь Вэй оговорился первый раз, назвав его лордом Чжао, Цзышу даже взгляда не поднял, надеясь, что профессор не заметил своей оговорки. Но профессор Шэнь заметил и с извинениями исправился. Цзышу легко кивнув на это, тут же продолжил беседу, уголком сознания продолжая размышлять, насколько силен самоконтроль профессора и насколько глубока его рана. И… насколько случаен этот перенос-оговорка.

Эти размышления не мешали ему наслаждаться беседой — и Шэнь Вэй и Цзышу открылись друг другу и говорили, что думали, оба старались узнать друг друга лучше.

Когда профессор вдруг посреди разговора обернулся Посланником в черном, Цзышу замер в восхищении, но та часть его разума, что всегда была на стороже и не поддавалась эмоциям, констатировала — чай выбрал неправильно, в таком состоянии Шэнь Вэю нужно было что-то более успокаивающее.

Сказав несколько фраз в маске и капюшоне, профессор вернулся в себя, и, возможно, застеснявшись импульсивного поступка, засобирался уходить, высказав свое желание как-то резко. Но Цзышу со свойственной ему мягкостью заговорил его, и профессор снова оговорился и на этот раз оговорки не заметил.

Лорд Чжоу не принял возражений и вызвался проводить гостя до портала. Путь шел через сады душистой лунной ночью в комфортном молчании. Не дойдя пару шагов, они остановились и развернулись друг к другу, Цзышу совершенно легко и естественно потянулся и обнял гостя. Профессор ответил, тоже легко приобняв друга. Цзышу скользнул невесомым поцелуем по щеке, и они вдруг оказались глаза в глаза, а в следующее мгновение он ощутил прикосновение губ к своим губам и словно во сне ответил на поцелуй.

Они целовались прикрыв глаза медленно разжигая друг друга. Это был поцелуй-разговор, поцелуй-общение — они узнавали друг друга и пробовали чувства на вкус. В какой-то момент Шэнь Вэй крепко, до боли, сжал Цзышу в объятиях и тот, мягко разорвав поцелуй, застыл щека к щеке, давая профессору прийти в себя.

Бездонное одиночество и холод всех этих столетий, освещаемых лишь одной звездой… Внезапная возможность прикоснуться к несбыточному, но всё так же фатально недоступному Юньланю…

Кого сейчас целовал Шэнь Вэй?

— Это неправильно, — прошептал профессор на ухо Цзышу.

— Но это есть, — так же тихо ответил тот.

Шэн Вэй мягко выскользнул из объятий и шагнул в портал.

Оставшись один, Цзышу поднял взгляд в небо. Почти полная луна заливала сад мягким светом.