Разгладив подол нового ципао, я посмотрела в окно. Вчера вечером после моего триумфального заявления мы с родителями долго разговаривали. Каа-сан, на удивление, восприняла мое желание отрицательно, потребовав, чтобы я никогда больше не говорила подобного. Расчувствовавшуюся матушку взял на себя Нобу, уведя ту то ли в сад подышать воздухом, то ли на кухню. Я же в тот момент осталась один на один с отцом.

— Амэ, что привело тебя к подобному решению? — Спросил меня Акихико. Я присела на кресло и задумчиво обвела взглядом обстановку. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не выдавать своего страха перед этим шиноби. Было в этом что-то иррациональное, сидеть вот так перед тем, кто предпочитал тебя не замечать, и надеяться на то, что этот человек будет твоим «спасением». Хотя, странное спасение — добровольно попытаться влезть в самый пиздец.

— Сегодня мы с братом гуляли по деревне. Купили продукты — нас каа-сан попросила — и пошли мне за одеждой. Но потом увидели мальчика, на которого ругался какой-то торгаш. С мальчиком все хорошо, мы познакомились, его зовут Наруто-кун. — На имени моего нового знакомого отец сжал подлокотник ладонью, словно руку накрыло судорогой. Значит, знаешь, кто скрыт внутри мальчишки, отоо-сан? — Получилось так, что мы с Наруто пошли гулять сами — нас отпустил Нобу. Наруто показал мне Скалу Хокаге и мы даже потренировались, совсем чуть-чуть. Он очень хочет дружить со мной, а я не хочу, чтобы он считал меня слабачкой. Я хочу быть сильной, Акихико-отоо-сама. Пожалуйста, позвольте мне стать шиноби. Я хочу защитить каа-сан, нии-сана, и… вас, отоо-сама, я тоже хочу защитить.

Отец на мои слова только хмыкнул, приложив пальцы к вискам. Задумчиво прикрыл глаза, оставляя меня в одиночестве сидеть на кресле.

— Ты ведь понимаешь, что одна тренировка с… Наруто-куном, — запнулся на имени моего знакомого Акихико, — еще ничего не решает? Это должно быть целиком твое взвешенное решение. Ты должна понимать, каково это — быть шиноби, осознавать, что в любой день твоя жизнь может внезапно оборваться.

— Я все осознаю, Акихико-отоо-сама. Я хочу быть шиноби. Это решение было принято мной еще задолго до знакомства с Наруто-куном. Скажите, до моей… травмы, вы ведь начинали мое обучение на шиноби? Тренировали меня? — Я с уважением поклонилась «отцу», переводя незаметно дух. Акихико, когда я встретилась с ним глазами, медленно моргнул и опустил руку от лица.

— Да, Амэ, ты права. Клан Фушичо действительно начинал твою подготовку к профессии ниндзя. Но потом случилось твое похищение, госпиталь и потеря памяти. Не думаю, что старейшины согласятся тебя принять сейчас. Хотя… попробовать можно. Я свяжусь с Главой Клана, а сейчас тебе стоит пойти спать. Время уже давно не детское. — Вот так просто? Взял и согласился на мое требование? Да уж, Акихико, ты не перестаешь меня удивлять. Понять бы, какого удивления больше — злого ахуя за то, что ты так легко соглашаешься на возможную гибель своего ребенка или доброго неверия в то, что все получилось так легко. В любом случае, поклонившись, я вышла из гостиной и опрометью бросилась в свою комнату, стараясь как можно быстрее вернуться в свою «безопасную зону». Едва дверь за моей спиной закрылась, я обессиленно свалилась прямо коленями на пол, стараясь выровнять дыхание. Твою мать, у меня что, реально получилось? Меня начало трясти, и пришлось зажать ладонью рот, чтобы не заорать. Похоже было, что психика снова слетела с катушек. Радовало то, что в этот раз меня приложило уже не так сильно, и мыслить я все же могла. Плавно вдохнув, я постаралась унять дрожь в теле и медленно сместилась в сторону, выравниваясь. Прикрыв глаза, я сосредоточилась на своих ощущениях от боли в грудной клетке, стараясь успокоить свое тело. Когда меня отпустило — через пятнадцать минут или через несколько часов, я сказать не могла — я аккуратно поднялась на дрожащих ногах. Медленно добредя до кровати, я рухнула лицом в подушку, отключаясь. В этот раз хотя бы быстро. И не так больно.

***

 На рассвете меня разбудил Нобу. Брат сел рядом со мной на постель, пока я пыталась прийти в себя, и поинтересовался:

— Ты действительно уверена в своем решении, имоото? Пути назад не будет, ты ведь понимаешь? — Я хмуро кивнула, приглаживая волосы после сна. Нобу вздохнул, прикасаясь невесомым жестом к моим волосам, а потом поднялся на ноги. Только здесь я заметила, чтоб брат был одет в обычную форму шиноби — штаны, водолазка и зеленый жилет. На носу неизменные очки, на руках перчатки с отрезанными кончиками пальцев и повязка на плече с символом деревни. Правда, волосы нии-сана теперь скрывала темно-зеленая бандана. Наверное, чтобы теряться на фоне деревьев и листвы, не знаю.

— Меня отправляют на миссию с отрядом как иръенина. На границе с Кусой непорядки, попросили подкрепление и иръенина, так что меня не будет около двух недель. И, если ты действительно согласна на то, о чем вчера просила нас всех, то к полудню тебе нужно быть собранной. Надень то ципао, которое мы покупали вчера, имоото. — Улыбнувшись одними глазами, Нобу молча вышел за дверь, а с меня сняло весь сон. Тяжело сглотнув вязкую слюну, я села на кровати. Твою мать, он прощался сейчас или что? Вылетев в коридор, я хлопнула распахнувшейся дверью по стене и слетела по лестнице в два прыжка.

Брат обернулся посмотреть, что стряслось, и встретился со мной взглядами. Я, держась за стену, тяжело вздохнула, выравнивая дыхание. От резкого забега сейчас кружилась голова, но я отмахивалась от неприятных ощущений, сосредоточившись на Нобу.

— Нии-сан. Поклянись что вернешься с миссии. Поклянись, или ты не мой брат, — выпалила я первое, что пришло на ум. Сердце отчаянно билось, пока я неотрывно следила за лицом Нобу, который оторопел от моих слов. Задержавшись на несколько секунд, брат кивнул.

— Обещаю, имоото. Я обязательно вернусь.

А после вышел за дверь.

***

К полудню меня навестила каа-сан. Поджав губы, она тихо сообщила о том, что отец ждет меня в гостиной. Подблагодарив ее, я встала с кровати и подошла к ней. Матушка отчаянно избегала встречаться со мной взглядом, но ее выдавали покрасневшие глаза. Каа-сан плакала, и, похоже, много. Вздохнув, я взяла ее ладонь в свои, мягко прижимаясь к ней щекой.

— Каа-сан, прошу, не переживай так сильно. Со мной ничего не случится. Помолись лучше за благополучие Нобу-нии-сана, чтобы он вернулся с миссии целым и невредимым.

От моих слов каа-сан вздрогнула, приходя в себя. Мы вместе спустились по лестнице и я выпустила ее ладонь из руки, провожая ее спину, скрывшуюся на кухне. Самой же пришлось поворачивать в гостиную. Поклонившись отцу, я опустила взгляд в пол, замерев в ожидании. Акихико поднялся с колен, закончив, по видимому, молитву, и подошел ко мне.

— Мы навестим Главу Клана и Старейшин. Я обсужу с ними то, что мы вчера обсуждали с тобой. Твоя задача, Амэ — показать, что ты действительно хочешь быть шиноби. Пойдем же, негоже заставлять Главу Фушичо ожидать нас.

***

Чем ближе был особняк Главы, тем спокойнее я становилась внутри. Приходилось изо всех сил давить в себе любые эмоции, чтобы не дай Ками не потерять контроль над собой. Еще одна истерика мне нужна не была. Отец шел впереди, выпрямив спину, а я же держалась на полшага позади него, тщательно обдумывая все то, о чем меня могли бы спросить. Мне думалось, вряд ли на меня напрямую обратят внимание, но должное впечатление я произвести должна. Все же, младшая дочь своего отца. В воротах нас встретили двое слуг, поклонившись в пол моему отцу. Меня же удостоили лишь краткого поклона, больше похожего на кивок. Поравнявшись с отцом, я пошла вперед за провожающим, который вышел вперед. Второй же остался стоять возле ворот. Нас провели через сад, полный различных цветов и растений, и открыли перед нами двери в особняк.

— Спасибо, Юкито, дальше мы пойдем сами. Возвращайтесь к своим делам, — велел отец, махнув одному из слуг. Вновь поклонившись, слуга исчез, будто его и не было вовсе. Отец, вздохнув, обернулся ко мне, неожиданно положив руку мне на плечо.

— Не волнуйся, ничего плохого в стенах этого дома тебе не сделают. Лишь поговорят. — Я кивнула, стараясь не показывать своего удивления. Совершенно не в духе дорогого «отца». Мы пошли через длинный коридор, полный различных свитков и гравюр. Сакура в период цветения, ветви сливы, припорошенные снегом, бамбук у воды — все картины заставляли взгляд расслабляться, неизменно скользить от одного к другому и ни о чем не думать. Хм, странно, стоило отвести взгляд от свитков и посмотреть на широкую отцовскую спину, как наваждение словно рукой сняло и я снова почувствовала накатывающую нервозность. Миновав коридор, я незаметно выдохнула, но заметила вперед массивные двери, обозначенные разными орнаментами. Возле них нас уже поджидали.

— Фушичо Акихико и его младшая дочь Фушичо Амэ, господин Глава, достопочтенные старейшины, — вдруг уведомил всех собравшихся внутри комнаты еще один слуга, открывая перед нами двери. Отец вошел первым, я последовала за ним, и двери за моей спиной сомкнулись. Я медленно подняла взгляд, осматривая место, где мы оказались, и вздрогнула. Прямо на меня смотрел мужчина с ярко-красными волосами и голубыми глазами. Правый глаз ото лба до щеки пересекала слегка заметная полоса шрама, но самым страшным было не это. Взгляд, которым на меня смотрел неизвестный, был полон неподдельной злости. Ненависти, я бы даже сказала. Впрочем, заметив, что я разглядываю его, незнакомец поспешил отвернуться в сторону окна. Остальные же находящиеся в помещении мужчины если и удостоили меня взглядом, то лишь слегка заинтересованным, но в большей степени безразличным.

— Приветствую вас, Глава, и вас, достопочтенные Старейшины. Дорогой брат, я рад видеть и вас в добром здравии. — Степенно раздал поклоны отец, побуждая меня повторить. Стойте, брат? У меня что, еще и дядя есть среди высоких чинов? Я поклонилась тому, кого назвали «дорогим братом» и похолодела, вновь встречаясь с холодным взглядом голубых глаз. На меня не мигая смотрел мужчина со шрамом.

— Приветствуем тебя, Акихико-сан, и химе{?}[принцесса (яп.)] младшего Фушичо. — Подал голос мужчина, сидящий во главе длинного низкого стола. Пройдя пару шагов, мы с Акихико наконец-то присели, становясь последними за столом и заняв пустующие до этого места. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать слова твоей дочери о том, что она сама, без чужого вмешательства и дурного влияния действительно решила связать свою судьбу со стезей ниндзя.

— Выкормыш младшего Фушичо действительно решит связать себя с профессией убийц? Да еще и добровольно? Ха, ни за что не поверю, — громко сказал вдруг «шрамированный». Я вздрогнула, поднимая глаза от своих ладоней, чинно сложенных на коленях. Чего ты сейчас сказал, скотина? Выкормыш? Это я-то? Но руку поднял Глава, побуждая говорившего замолчать, и мне удалось получше его рассмотреть. У мужчины передо мной — а мы с отцом сидели напротив — были темно-красные волосы, забранные в хвост, и светло-карие, с ореховым оттенком, глаза. Если не считать седых прядей на висках, на первый взгляд ему можно было дать около сорока пяти лет, пятидесяти максимум, но от мужчины перед нами веяло такой Силой, что становилось не по себе. Все же, не зря он Глава всего Клана.

— Рэймэй, не будь так строг к брату, прошу тебя. Для того мы все сейчас и находимся в Зале Заката — чтобы обсудить, действительно ли это желание принадлежит химе. Акихико, скажи, согласен ли ты с тем, что твоя младшая дочь хочет стать шиноби?

— Да, Амэ вчера попросила на это позволения перед всей семьей — перед моей женой, сыном и передо мной. Я верю, что это желание ей подсказало сердце, как того требует Воля Огня. — Отец кивнул, посмотрев на Главу долгим взглядом. — Позвольте ей высказаться, Изао-доно. — Отец впервые назвал Главу по имени, поэтому я постаралась как можно прочнее запомнить еще одно новое имя. После кивка от Изао я приготовилась. Не поднимаясь, я склонилась в еще одном поклоне, касаясь лбом сложенных перед собой ладоней, как того требовал этикет, перед действительно главным человеком клана, в стенах которого я жила. Поднявшись и расправив подол ципао, я вдохнула воздуха в грудь.

— Уважаемый Глава, достопочтенные старейшины, благодарю вас за позволение высказаться. Желание стать шиноби действительно принадлежит мне, о чем я со всей искренностью уверяю всех здесь. Я действительно хотела бы стать ниндзя, обучиться этому искусству со всем стремлением и почтением к павшим в прошлом. Мой старший брат, Нобу, является иръенином и спасает людей, защищая нашу Деревню. Я хочу быть похожей на свой клан, свою семью и поэтому прошу вашего позволения на мое обучение, Изао-доно, — закончив свою речь, я посмотрела на Изао. Заметив на его лице одобрение, я выпрямилась, встречаясь с ним взглядом. Отец рядом со мной подавил резкий вздох удивления. Ну, а что ты хотел, Акихико? Я ведь в госпитале не просто так бока пролеживала. Хотя, тут стоит отдать должное Аяко — этикетом со мной занималась она, причем делала это от всей своей учиховской души. Вдолбить в меня за месяц столько разных правил — это еще постараться надо. Но у нее получилось сделать так, чтобы я помнила очень многое из того, о чем она мне говорила. Так что, нет ничего удивительного в том, что я так свободно прошу по всем нормам этикета. Надо бы потом поблагодарить ее, что ли…

— Что же, в силу данной мне власти, как главе клана Фушичо, я не стану отказывать в твоей просьбе, Амэ-химе. Что по этому поводу думают остальные собравшиеся? — после этого в Зале поднялся настоящий гомон. Все говорили наперебой, стараясь громче всех быть услышанными. Но, увидев поднятую ладонь, все тут же замолкли.

— Я попрошу химе покинуть Зал Заката. Дальнейшие обсуждения ребенку слышать не пристало. Амэ-химе, вас проводят в сад. — Пришлось подчиниться приказу — а в том, что это был именно приказ, сомневаться не приходилось. Поднявшись, я сделала прощальный поклон и вышла, стоило слуге открыть мне тяжелые двери.

***

— Так это правда, что дочь Акихико хочет быть шиноби? — Я открыла глаза, увидев перед собой двух одинаковых девочек. Подумала даже, что в глазах двоится, но нет, девочек действительно было двое. У обеих были красные волосы, заколотые зеркально заколками-канзаши, и голубые глаза. Близняшки стояли, надменно смотря на меня сверху вниз. «Касуми и Мегуми», отчего-то сразу вспомнилось мне. Выглядели девочки постарше меня, но не намного, максимум пара лет разницы в их сторону.

— Да, это действительно так. Меня зовут… — Начала я приветствие, но меня нагло перебили. Правая близняшка, цветок в волосах которой был белым, ухмыльнулась мне неприязненно. Левая же, с розовым цветком, лишь поморщилась, глядя на меня.

-Мы в курсе, как тебя зовут, Амэ-ча-а-ан. Да уж, ото-сан говорил нам с тобой подружиться, но ты нам совершенно не нравишься. — Левая хмыкнула. Я пожала плечами, отворачиваясь к саду.

— Ну, не дружите, мне то какая разница. Мне достаточно и цветов в саду, чтобы наслаждаться. К тому же, у меня замечательное общество — это я. — Ну не говорить же малявкам, что я медитировала, пытаясь понять, как попасть в подсознание, а они меня отвлекли. Эх, а я ведь почти что-то нащупала… Позади меня раздался возмущенный вздох, и на лицо упала тень.

— Касуми, ты слышала, что нам сказали? Нашему обществу не рады. Просим прощения, многоуважаемая химе, что помешали вам созерцать прелесть сада, и падаем ниц, боясь гнева вашего светлого лика.

Передо мной вновь стояла близняшка с белым цветком в волосах. Издевательски отвесив мне поклон, девчонка ухмыльнулась, наблюдая мою реакцию. Вторая же близняшка лишь покачала головой и потянула первую за рукав. Видимо, действия сестры она если и одобряла, то не полностью.

— Ты права, Мегуми, отец велел с ней подружиться. Ни к чему портить отношения с первой встречи. К тому же, она нас даже не помнит. Пошли, нас наверное сенсей обыскался уже. — Фыркнув на слова сестры, Мегуми действительно отошла от меня, напоследок успев показать язык. И чего ко мне все прицепились? Сижу себе, никого не трогаю, нет же, доебаться надо. Тряхнув волосами, я прикрыла глаза, уходя в себя. Почему-то, про медитации я сразу и не подумала, а зря. Осваивать спокойствие мыслей через неподвижность и твердость духа через бренность тела — как раз тот самый способ, чтобы попасть внутрь самой себя. Все равно непонятно, как долго продлятся эти обсуждения касаемо меня. Заняться было ровно нечем. В целом, в саду я сидела уже около часа, если верить внутренним часам, но сколько еще предстояло просидеть — неизвестно. Вдохнув, я расслабленно опустила плечи, сосредоточившись на ощущениях. Вспомнить, что я чувствовала, когда была в подсознании, какие эмоции были ярче всего, представить коридор, который ведет меня в самое подсознание, нащупать дверь…

— Амэ-химе! — Я вздрогнула, и ощущения пропали. Да чтоб вам провалиться всем! Почти же получилось, ну. Вздохнув, я открыла глаза и не слишком довольно посмотрела на «вторженца». Им оказался старый знакомый по имени Юкито. Слуга стоял, почтительно склонив голову.

— Да, Юкито-сан, что-то случилось? — я поднялась на ноги, слегка улыбнувшись ожидавшему меня мужчине. Он показал ладонью в сторону дома, побуждая идти. Не знаю уж, почему, но у меня при взгляде на этого Юкито создавалось впечатление какой-то неправильности, что-ли. Будто он был не совсем на своем месте. Но, кивнув, я молча последовала за мужчиной в сторону особняка.

— Изао-доно и круг Старейшин закончили обсуждение. Вас зовут, Амэ-химе. — Я только вздохнула на это. Наконец-то.

— Ну, раз зовут, надо идти. Ведите, Юкито-сан.

Вновь входя в Зал Заката, я не испытывала прежнего страха. То ли помогла моя недо-медитация, то ли я так свято надеялась на то, что все разрешилось благополучно. Внешне в помещении ничего не изменилось, тишь, гладь, Божья благодать, как говорится. А вот по ощущениям казалось, словно здесь прошел нехилый такой ураган — Рэймэй ожесточенно не смотрел в нашу с отцом сторону, половина Старейшин сидела с видом оскорбленной невинности, другая половина ехидно посмеивалась над первой, пряча улыбки за широкими рукавами кимоно. Подсев к отцу, я посмотрела на Изао. Патриарх клана одарил меня отеческой улыбкой и поднялся на ноги.

— Что же, ценой долгих обсуждений круг Старейшин пришел к единому мнению. Клан позволит Амэ обучаться искусству шиноби. Но взамен мы будем выбирать ей учителя самостоятельно. Кто именно это будет, Акихико, твоя семья узнает позже. На этом вы с дочерью можете быть свободны. — Честно говоря, я едва сдержалась от победного крика. Хватило благоразумия дождаться, пока мы выйдем за пределы Зала Заката. Вновь (последний раз за сегодня) совершив серию поклонов, мы с отцом покинули собравшихся.

— Да уж, Амэ, умеет твой дед говорить и убеждать. Недаром так долго клан Фушичо под его опекой. — Мой кто, простите? Изао? Глава клана — мой дед? Охуеть. Акихико хмыкнул, смотря на мое вытянувшееся от удивления лицо. Да я этим лицом чуть пол не вспахала, пока осознавала, что вообще происходит в этом гребаном Фушичо. Тут дед, там брат, здесь сват. Вы еще скажите, что дуэт «алых близняшек» мне тоже какой-нибудь родней приходится, я тогда точно вздернусь.

— Погодите, отоо-сама, получается, тот мужчина которого назвали Рэймэем — мой родной дядя? А вы — сын главы клана? — Отец кивнул, продолжая мерно шагать в сторону выхода из поместья. Я плелась следом, переваривая этот бл…агодатный на события день. Ками, ниспошли мне крепких нервов, я в этом мире всего ничего, а уже знатно поимела себе мозгов и проблем.

— К сожалению, сегодня вам с ним не удалось познакомиться, но, думаю, в следующий раз он обязательно найдет для тебя время. И да, Рэймэй твой дядя, а я действительно сын главы клана Фушичо. Младший. А ты моя младшая дочь, самая младшая из детей двух глав.

-Подождите, отоо-сама, у моего дяди тоже есть дети?

— Да, девочки-близнецы. Очень на своего отца похожи и внешностью, и характером. И зовут их… — Отец отвлекся, засмотревшись на небо, по которому лениво плыли замысловатые облака.

— Касуми и Мегуми. — Тихо закончила я за отца. — Я виделась с ними сегодня.

Блядство. В чистейшем виде.

***

Вернувшись домой, я доползла до своей комнаты и обреченно рухнула на кровать вниз лицом. Неимоверно хотелось снять ципао, которое по ощущениям уже стало частью меня. В голове все еще бурлил рой вопросов касаемо того, что вообще творится внутри моего клана. То оказывается, что я внучка главы клана, то мой дядя смотрит на меня так, словно я на его глазах убила минимум всю его семью. Эдакая Учиха местного разлива получаюсь. А дальше что? Мне Мадара присягнет с клятвой верности и ромашками в зубах? Или это будет Зецу? А Акацуки тем временем наверное будут дружно танцевать канкан и петь оды во имя великой любви ко всему живому, ага. Мученически застонав, я нашла в себе силы переодеться в домашнее и выйти в сад. Мне все еще хотелось нормально помедитировать. Тем более я была так близка к тому, чтобы наконец-то прорваться в подсознание. Поэтому, заранее предупредив каа-сан, чтобы не теряла и не беспокоила, я нырнула в дальний угол сада, который был более заросшим. С удовольствием сев прямо на землю, я закрыла глаза, настраиваясь на нужный мне лад. На удивление, получилось гораздо легче, чем я думала. Видимо, чем чаще пробую, тем лучше выходит в итоге.

Вдох, мне спокойно, я ни о чем не думаю, выдох, я вижу длинный коридор с седзи по обе стороны, вдох, я иду вперед, выдох, я дотрагиваюсь до двери в самом конце… И… Да, получилось! Наконец-то я здесь! Проморгавшись, я уставилась на знакомый пейзаж в виде пруда с куском леса. С моего прошлого визита здесь стало гораздо более темно и тоскливо — трава пожухла, небо налилось свинцом, а из леса выл ветер, раскачивая деревья. В груди болезненно заныло от воспоминаний о настоящей Амэ, поэтому я закрыла глаза, пытаясь представить что-то иное. В голову сразу же полезла всякая чепуха, но я старалась сосредоточиться на чем то одном.

Спустя несколько попыток у меня получилось воссоздать мысли в реальность. Открыв глаза, я увидела, что стою в роще красных клёнов, а палая листва мягким ковром устилает землю, шурша при ходьбе. Левее меня, примерно в пятнадцати шагах, стоял простенький японский домик с четырехскатной крышей. Войдя внутрь, я увидела, что дом пуст. Поэтому вскоре появился футон, низкий стол посередине комнаты и свиток с сакурой в цвету на стене — такой же висел в особняке деда. Решив, что пока что хватит экспериментов, я мысленно приказала самой себе запомнить этот маленький мирок, и сосредоточилась на том, что бы выйти обратно «в себя». Помотавшись туда-сюда еще пару раз, чтобы точно проверить и закрепить результат, я решила заняться чем-то более полезным. Выбор пал на разминку, которую вчера мне показывал Узумаки. Правда, подходов в этот раз я делала немного меньше, но все равно к концу по спине начал струиться пот, а дыхание то и дело сбивалось. На простенькую с виду разминку я убила полтора часа, еще полчаса на восстановление. Жуть какая.

Да уж, над выносливостью надо будет поработать. Иначе хрен мне, а не нормальная жизнь шиноби. хотя, как-то легко я свыклась с тем, что буду убивать. С одной стороны, мне как будто все равно на это, а с другой аж всю передергивает от подобной мысли. А что, если.? Вновь вернувшись во внутренний мир, я села за стол в домике и прикрыла глаза. Как убрать ментальные блоки, которые поставило мое тело? Как вообще их найти? Скорее всего, они как-то связаны с очагом СЦЧ. Очаг-то у меня есть. А вот как его найти здесь — ни единого понятия. Ксо, как все трудно-то. А может, просто пойти вперед и прийти… э-э-э, куда-нибудь? Так и было решено поступить. Я вышла из домика, отправившись к ближайшим клёнам, и нырнула под кроваво-красные кроны деревьев, вдыхая любимый запах полной грудью. То тут, то там на пути появлялись побеги бамбука или замшелые валуны, но в целом пейзаж был до безумия скучен и однообразен, поэтому мне надоело шагать уже через полчаса.

— Да где же этот гребаный Очаг, черт бы его побрал? — вслух выругалась я, одновременно с этим замечая, как впереди что-то засветилось. Совсем незаметно, но привыкший к однообразию взгляд заметил что-то, выбивающееся из привычной картины. Пройдя еще с полсотни шагов, я вдруг вышла на идеально круглую поляну. Каменная площадка диаметром навскидку около трех метров, а посередине этого своеобразного «алтаря» парила сфера, переливаясь разными цветами. Вот она цвета небесной синевы, плавно перетекает в светло-желтый, как шампанское, цвет, а потом так же плавно уходит в нежно-зеленый, почти салатовый оттенок и меняется дальше. Но поразило меня не это, а то, что сфера, паря и перемигиваясь разными цветами, была перетянута несколькими внушительными цепями. Что, видимо, нашла я-таки Очаг на свою голову?

***

Спустя три часа бесплодных попыток открыть сферу я психанула и вернулась обратно в реальность. Не понимала я, хоть убейте, что это за цепи, а главное, из чего они, сука, сделаны. Ни стащить, не порвать, ни как-то размотать их не представлялось возможным. А когда я попыталась прикоснуться к самой сфере, минуя оплетающие ее замки, меня так шарахнуло, что я на добрых пять метров спиной вперед отлетела. Как еще об дерево не убилась, непонятно. Поэтому решено было отложить спасения Очага на неопределенный период. До лучших времен, так сказать. По возвращении в родной сад (колючая ежевика, родная, как я по тебе скучала), я кинулась домой — есть хотелось неимоверно. Зарулив на кухню, я бросила взгляд на настенные часы и сделала для себя достаточно приятное открытие — время в «моем мире» текло совершенно по другому. А относительно реальности можно было сказать, что оно почти не текло. Если взять в расчет то, сколько времени я провозилась в подсознании, то получалось около семи-восьми часов. Пока отстраивала кусок сознания заново, пока плутала по лесу, пока сферу эту гадкую отколупывала. А в реальности к тому моменту прошло чуть больше двух часов. Как раз покрывало время на мою разминку. Выходило, что соотношение времени в мирах было примерно один к четырем, плюс минус сколько-то времени, точно узнавать мне попросту было лень.

— Каа-сан, у нас есть что-то покушать? Я такая голодная, все на свете бы сейчас съела, — взмолилась я перед матерью, падая за стол. Судя по запаху, матушка в очередной раз приготовила что-то дико прекрасное на вкус. И, подтверждая мои мысли, передо мной поставили большую, нет, просто огромную тарелку кацудона{?}[Если по-простому, то кацудон — это блюдо из риса с обжаренной в панировке свиной котлетой] и чайник зеленого чая.

— Итадакимас! — торопливо проговорила я, спеша наброситься на еду. Ками, как вкусно-то! Согласна оставаться здесь сколько угодно, только бы матушка почаще готовила такую вкуснятину. Странно, конечно, что мой организм так сильно проголодался, но вполне может быть, что это из-за волнений. Тем более я расту, мне надо хорошо питаться.

Покончив с едой за какие-то жалкие десять минут, я удовлетворенно откинулась от стола. Нет, ела я аккуратно, эта привычка была со мной еще из прошлой жизни, но от голода я смела с тарелки все подчистую. Матушка заботливо погладила меня по волосам, составляя грязную посуду в раковину, а потом предложила мне выйти посидеть с ней на открытую веранду, подышать воздухом. Делать мне все равно было нечего, поэтому я согласилась. Пользуясь случаем, я даже решилась понаглеть и легла головой на колени к матери, делая все для того, чтобы она вновь привыкла к тому, что кто-то может прикасаться просто так, без злого умысла. Там-то нас и нашли.

— Юкито-кун, что-то случилось? Акихико нужен в Клане? — спросила матушка, и я приоткрыла один глаз, наслаждаясь тем, как мать не спеша перебирает мои короткие волосы. Юкито стоял перед матерью, одетый теперь совершенно по другому — хаори слуги сменила темная водолазка и штаны шиноби, на ногах были высокие ниндзя-сапоги, а руки от запястий до локтей закрывали наручи.

— Нет, госпожа Фушичо, все в порядке. Просто с сегодняшнего дня у меня есть распоряжение, согласно которому я являюсь телохранителем вашей семьи. И личным учителем для Амэ-химе.

Ого. Услышав такое, я даже присела. А ты не так-то прост, Юкито-сан. А-то «слуга» да «слуга». Теперь понятно, почему в поместье шестое чувство завопило о «неправильности». Да и Изао-сама быстро подсобрался и решил, кого же приставить ко мне «учителем». Да-а, веселый денек выдался, ничего не скажешь.