Большой и белый волк - Уф

Уф

Чонгук всегда был послушным оборотнем. Сказано было к людям не соваться, – и он не совался. Именно поэтому, когда ему стукнуло двадцать, он уехал в город. Не, ну вообще, Чон уехал по важной причине – учиться. Ведь учение – свет, а неучение – свободная касса.

Оказавшись в огромном мире без стаи рядом, ему в какой-то момент стало слишком тяжело и страшно. Помнится, Чонгук даже хотел сбежать, как маленький волчонок к своему папе в стаю, который обязательно укроет его от всего этого страшного мира. Но врождённая гордость сказала ему: «Ага, щас! Только трусы поглажу».

И тогда омега, несмотря на все страхи и тяжесть, остался. Оказалось, надо было только начать и быть просто чуточку осторожным. Люди ведь до сих пор думают, что они всего лишь легенды или истории из детских сказок, существующие лишь для того, чтобы пугать малюток, дабы те слушались. Хотя некоторые городские дети даже понятия не имеют ни о каких таких сказках.

— Чонгу-у-ук! Ты не поверишь! — в сторону Чона бежит парень, что больше похож на подростка, чем на почти взрослого мужчину. А почти взрослый он потому, что как вычудит, что хоть стой, хоть закатывай глаза. Юнги бежит, размахивая своей тетрадкой, что у него одна на все предметы, и использует он её явно не по назначению, рисуя небольшие рисуночки в уголках страниц.

— Уже, так ладно. Что у тебя?

Чонгук спокойно продолжил сидеть за столом, который как бы относится к столовой, но находится он на улице, перелистывает страницы конспекта. Его сегодня должны спросить на экономике. Он, правда, её вообще не понимает и не знает, чем он думал, поступая на экономиста.

Юнги учится на том же факультете и, по счастливой случайности, оказался Чоновым соседом. И Чонгуку совсем не хочется вспоминать, как он буквально через пару дней спалился, что он оборотень. Хотя, скорее, это Мин виноват. А вот нехрен врываться, когда омега принимает душ, и самое тупое, что тогда он сказал: «Да что я там не видел? Я же тоже омега!» Омега, ага. А белый хвост не хочешь?

Ну да, тогда Юнги знатно прихуел, и никаким другим словом это не назовёшь. Даже подумал, что Чон специально пришёл, чтобы сожрать его, а то, что он сам вломился в ванную, уже как-то позабылось. Ну, слава богу, они это всё уже прошли и живут в одной комнате второй год, и обоим классно. Юнги его, если что, и прикрыть может. Так они тоже, опять-таки по счастливой случайности, стали закадычными друзьями.

— Чимин пригласил меня на свидание! — светловолосый омега присаживается рядом на скамейку, ярко жестикулируя. — Представляешь?!

— Не пищи, пожалуйста, — Чонгук прикладывает руку к ушку и жмурится. У него-то слух лучше, чем у обычного среднестатистического человека. — Юнги, это тот, при виде которого ты течёшь?

— Дурак, что ли?! — Юнги переходит на шепот, шлёпая друга ладошкой по плечу.

— Ну не я виноват, что ты выпускаешь столько феромонов, когда его видишь.

Чонгук улыбается и совсем не злится на своего друга. Ну влюбился он, с кем не бывает?

— Ты, кстати, со мной идёшь, — как бы между прочим, сказал Юнги, ковыряя дырку для пуговицы в своём бежевом кардигане.

— Что? Ты сейчас серьёзно?

Чонгук опускает голову к подбородку и хмурит брови, всем своим видом показывая, насколько он недоволен.

— Ну тебе жалко, что ли? К тому же, пойдёт его друг, а он симпатичный, — Юнги умоляюще смотрит на своего жестокого друга. — Да перестань ты так париться о своём хвосте! В конце концов, не трахаться же ты с ним собираешься!

— Юнги!

— Прости, забыл что ты у нас неженка. Исправляюсь, заниматься любовью.

— Ты знаешь, что волки моногамные существа?

— Ну типа, и?..

— И то! Я пока того самого не встречу, даже гулять ни с кем не буду!

— И как ты тогда собрался его встретить, чудо?

— Ну ладно, — Чонгук немножко приуныл, поняв, что он сказал не совсем логичную мысль. — Ну по крайней мере, спать ни с кем я точно не буду!

— Хорошо, хорошо, так ты пойдёшь?

— Так уж и быть. Пойду.

Кстати, Чонгук в этот день получил неуд.

Настал день Х. Юнги уже возился с укладкой, когда Чонгук только проснулся. Омега взглянул на своего друга, который стоял с утюжком возле зеркала; он пел себе что-то под нос, наверное, радовался, что розетка находится так близко к шкафу. Ибо других зеркал нет.

Чонгук проводит рукой по своему лицу, как бы стирая сон прошлой ночи. Поднявшись, он понимает, что не хочет никуда идти, но отказываться уже поздно. Раз согласился, будь добр выполнять. Омега поднялся и пошёл в душ.

Душ – это, наверное, самое любимое у Чонгука изобретение людей. Нет, это так прекрасно, стоишь под тёплыми каплями воды, они скатываются по телу, обводя каждый рельеф. В его деревне всё по старинке, приходится ходить в баню, а для Чонгука это всегда испытание. Он слишком не любит высокие температуры, а в бане по-другому никак. Чонгук откинул мокрые волосы со лба, зачёсывая их, и покрутил вентили, выключая воду.

Выйдя из душа, он решил сразу выбрать себе, что надеть. Его сильно отросшие волосы от влаги стали завиваться, и Чонгук не хотел их сушить феном. Ему всегда нравились его волнистые волосы, хоть они иногда и мешали.

Просидев достаточно долго времени в телефоне, он понял, что совсем скоро начнёт опаздывать, и поэтому начал одеваться. Его выбор пал на свободные клетчатые штаны – в таких обычно проще прятать свой хвост, – и белое худи. Ну а что? Выпендриваться ему не перед кем, на эту встречу он особых ожиданий не строит, значит, и наряжаться ему не стоит. Только энергию зря потратит. Дополнил образ громоздкими белыми кроссовками, парой висячих серёжек и слегка подвёл глаза. Вот, он готов! Мамкин модник, альфий угодник.

Они с Юнги вышли, ибо живут, блин, в одной комнате. Естественно они придут вместе!

Когда осталось буквально пару метров до альф, Юн стал улыбаться, как идиот. Да так по-идиотски, что Чонгуку пришлось на него шикнуть и сказать, что тот палится. И, когда же он видит, так скажем, своего партнёра на это свидание, у него немного отвисает челюсть, мало того, что это тот самый популярный альфа с факультета бизнеса и менеджмента, так он ещё и выглядит, как боженька! Ох, боже, а может всё-таки стоило получше принарядиться? Тэхён был одет в чёрную рубашку с классическими брюками и чёрное пальто. Весь этот набор sugar daddy дополнял косой пробор. Чонгук, волки же вроде моногамны, не?

— Привет! — Юнги обнимает рыжеволосого альфу, что был одет намного проще, в отличие от его друга. Тэхён будто на показ мод собрался, а не на обычное двойное свидание. — Знакомтесь! Это Чонгук. Чонгук, это Тэхён, а это Чимин.

Они качнули друг другу головой, мол, приятно познакомиться.

— Итак, куда хотят пойти прекрасные омеги, что на весь сегодняшний вечер наши? — Чимин улыбается Юнги, явно пытаясь его закадрить, а Чон же в это время незаметно пытается закатить глаза и подавить рвотный рефлекс.

И гад же, не признается, что, скажи подобное его несуществующая вторая половинка, он писался бы кипятком от радости.

— М-м-м, может, в парк аттракционов? — Юнги ухмыляется Чонгуку, зная, что это его самое нелюбимое место. Обе омеги понимают, что Чон как минимум из-за гордости и нежелания проигрывать своим страхам, согласится.

А вся причина в том, что, когда омега только приехал в город, он попал в это место, думая, что будет интересно, а по итогу чуть не умер от страха на американских горках. Нет, ну правда, какой больной человек их придумал? В общем, больше он в это место не ходил. Юнги же, не понятно за что, ему мстит.

— Злой гном, — шепчет Чонгук.

— Что-что?

— Ну так мы идём? — вмешался в этот недоразговор Тэхён, он, кажется, был немного на нервах.

— Идёмте, — поддакнули остальные трое, и только Чонгук шёл насупленный, с надутыми губами. Кажется, уровень недовольных мосек на один квадратный метр стал больше.

Поправочка, очень злой гном, про себя думает Чон о Юнги.

В парке как всегда шумно, и в выходной день много народа. Чонгук сколько живёт в мире людей, так до сих пор не может понять, почему людям нравится испытывать повышенную дозу адреналина. Повсюду стоят разные аттракционы, от тех, на которые пускают только детей, до тех, в которых можно знатно пощекотать нервишки. И единственное, пожалуй, что нравится Чонгуку – это большая карусель с лошадками, которая спокойно себе крутится и горит разными огоньками. Не, ну а что? Главное, что спокойно и безопасно. Какое-то время они просто ходят, рассматривают всё, что есть. Это просто Юнги присматривается, что из этого пострашнее для Чона будет.

С Тэхёном он так особо и не разговаривал, только перекидывались парочкой стандартных фраз. А, между прочим, можно было бы и поговорить. Всё-таки они в одном и том же положении. Юнги и Чимин давно заняты только друг другом. В отличие от первой пары они тут оказались потому, что действительно хотели сблизиться друг с другом.

— Ребят, давайте вот на этот? — Юнги жуёт розовую сахарную вату, которую ему купил Чимин.

Чонгук смотрит вверх, прикидывает, сколько в высоту эти американские горки, и нервно сглатывает.

— Да мне так-то всё равно. Можно и на этот, — говорит Тэхён, пожимая плечами. Чонгук здесь что, единственный, кто это адское изобретение боится?

Вот так «они» и решили. Расселись в вагончики по парам, Юнги, конечно, с Чимином, а Чонгук с Тэхёном. Руки Чона трясло достаточно сильно, что он не знал, куда их деть, чтобы не спалиться. От зоркого взгляда альфы, правда, всё равно ничего не ускользнуло, но это же не его дело, кто чего боится. К тому же, если уж так боялся, мог бы и отказаться, поэтому сиди и терпи. Но, вопреки всему, всё равно протягивает руку омеге.

— Давай. Не так страшно будет, — Чонгук неуверенно вкладывает свою небольшую ладонь в большую Тэхёнову, а по телу проносятся заряды тока от того, какая у Кима ладонь тёплая.

Чонгук даже на время, пока вагончики не начинают двигаться, забывает, где он находится, и просто наслаждается тёплыми прикосновениями. Не каждый день ему выдаётся поддержать кого-то за руку, хотя это оказалось так приятно, что теперь, кажется, он будет заставлять Юнги ходить с ним за ручку, и всё равно, что о нём подумают.

Всё вокруг приходит в движение, и Чонгук неосознанно сжимает чужую руку сильнее, конечно, не во всю силу, он всё ещё помнит, что он оборотень и может случайно навредить, не рассчитав силу. Кстати, быть оборотнем удобно, хотя бы точно знаешь, что сможешь защитить себя, если нападут. Хорошо, что Чонгук ещё ни разу не попадал в такие ситуации.

Он сильно зажмурил глаза: уж лучше не видеть, как они там едут в пропасть или задерживаются на несколько секунд в самой высокой точке и сразу же катятся в бездну.

Всё закончилось достаточно быстро, хотя Чонгуку показалось, что прошла целая вечность, и совсем плевать, что он всю поездку провёл с закрытыми глазами и сжимая большую, тёплую ладонь.

— Ты что, всё время с закрытыми глазами был? — типа удивляясь, говорит Юнги. — Надо тогда ещё раз. Ты же всё интересное пропустил!

— Не стоит, — отвечает за Чонгука Тэхён, посматривая на омегу. — Иначе я точно руки лишусь.

Юнги хихикает, а Чон краснеет и про себя думает: «Отгрызу её тебе в следующий раз».

А в груди всё равно тепло разливает, потому что альфа, вроде бы, за омегу заступился, хоть и с небольшой издёвкой, но заступился же! И что? Сознание Чонгука вопит, ну подумаешь, они друг другу никто и слишком много внимания этому уделять не стоит.

Они гуляли до позднего вечера, холод между ними растаял, стали разговаривать о том, о сём. Чонгук перестал дуться и наконец-то раскрепостился, полностью получая удовольствия от этой прогулки. И негодник совсем не замечает, каким взглядом на него смотрит Тэхён. Альфе интересно наблюдать за этим омегой, он ему кажется необычным, а внутреннее чувство его обычно не подводит. Вот он и смотрит на него, стараясь уловить любое, даже незначительное движение. Омега улыбается, разговаривает, строит недовольные моськи, если ему что-то не нравится, и ест дынное мороженное. Тэхён улавливает слабый запах персика, который он раньше не замечал, пусть и очень чувствительный к запахам.

— Чонгук, мне Юнги рассказывал, что у тебя проблема с экономикой, — Чонгук качает головой, недовольно смотря на Юнги, а тот ему глазки строит. Знает, что потом знатно получит и за парк, и за спаленные секреты. — Может, тебе Тэхён поможет?

— Ну, было бы не плохо.

— Что, всё настолько плохо? — Тэхён вскидывает брови, облизывая губы.

— Немного, я же не виноват, что не могу её понять! — дует губы Чонгук.

— Ну как сказать, — улыбается альфа, понимая, что дальше будет только интересней.

Они уходят из прекрасной кофейни, что была отделана полностью деревом, и рядом расположились небольшие беседки. По краям крыши были развешаны фонарики, и от этого вся атмосфера становилась волшебной и располагала ко всяким душевным разговорам.

Альфы проводили омег почти до дверей общежития, потому что <i>мы же джентльмены, а на улице небезопасно</i>. Юнги тогда прыснул в кулак, он то знает, кем является его друг, и знает, что единственное, что ему может угрожать – этот самый друг. Вот, пожалуй, от него его и стоит защищать.

Парни собрались за общим столом в столовой, на улице стало уже очень холодно и лишний раз уже морозить жопу не пойдёшь. С того свидания прошла неделя, в которую Юнги с Чимином успели сойтись, и теперь каждый раз, когда их видишь не на парах, они обжимаются, сюсюкаются друг с другом, а Чона каждый раз тянет блевать, о чём он не забывает упомянуть. Но на самом деле в глубине души он рад за своего друга, поэтому ничего против не имеет, пусть даже и времени они стали проводить вместе мало, но в этом не только Юнги виноват… у Чонгука, так скажем, тоже клещ появился, но этот клещ хотя бы полезный. Они с Тэхёном стали проводить больше времени вместе, помимо перемен между парами. Тот, как и обещал, (не обещал он ничего) стал помогать ему с экономикой. У Чонгука исправились отметки, и теперь он понимал чуть больше, чем до этого, и это приводило его в безудержную радость.

Он не задумывался о том, что, может быть, альфа это делает со своим умыслом? А чего ему бояться? Он большой и <s>серый</s> белый волк.

И вот сейчас они сидят друг напротив друга. Чимин ушёл, ему надо уладить какие-то проблемы с одним очень надоедливым преподавателем, а Юнги остался и сейчас сидит и хихикает. Чонгук же вдуплить не может, хули он ржёт.

— Повтори.

— Ну, пошли посмотрим Netflix.

Юнги не выдерживает и прыскает, заходясь в смехе, а альфа смотрит на Чонгука со слишком серьёзным лицом.

— Э-э, ну, можно.

Хочется заорать благим матом и спросить, почему его никто не предупредил, что в этом вашем людском сленге значит смотреть Netflix? И даже зараза Юнги ничего не сказал.

Они договорились встретиться часов в шесть и пойти к альфе смотреть сериал, который они так и не выбрали, но решили, что на месте разберутся. Зашли в кофейню, взяли кофе и пошли уже к Тэхёну. Как оказалось, он снимает квартиру недалеко от их колледжа и живёт один. Альфа впервые что-то стал рассказывать о своей жизни и семье, и Чонгука это чертовски подкупило. Омеге просто интересны истории людей, ведь у них всё немного иначе.

Они приходят в квартиру. Всё идеально убрано, будто в квартире и не живёт никто, простенько, альфа, видимо, фанат минимализма, Чонгук его в этом понимает.

Сели они, значит, смотреть какой-то очень популярный сериал на Netflix, просмотрели первую серию, и Тэхён сказал, что хочет кофе. Пошёл его делать, а Чонгуку надоело рассматривать потолок комнаты, и он пришёл к альфе, облокотился на столешницу. И они, как ни в чём не бывало, стали обсуждать первую серию сериала. И не успел Чонгук заметить, как Тэхён уже стоял к нему вплотную, прижимаясь к Чону. Альфа провёл кончиками пальцев по шее омеги, пуская мурашки по всему телу.

У Чонгука умение говорить как в бездну провалилось, в горле резко стало сухо, а нос стал забивать запах мускатного ореха, и ему это нравилось. Ему хотелось задохнуться этим запахом, который окружил его со всех сторон, создавая эффект кокона.

— Что ты делаешь? — аллилуйя! К Чонгуку вернулось умение говорить.

— Netflix смотрю.

Альфа наклоняется к шее, вдыхая лёгкий аромат персика, проводит носом и маленькими поцелуйчиками исследует красивую омежью шею, особое внимание уделяя месту, где находится железа, что отвечает за запах.

Чонгук так расслабился от нежных поцелуев по линии челюсти, что маленькие омежьи клычки вылезли сами собой, а проворный белый хвостик вылез из тесного плена брюк и ритмично забил по столу. Он совсем позабыл, что относится немного к другому виду.

— Твою мать! Что ты такое?

Лёгкое возбуждение как рукой сняло, клычки втянулись, а хвостик остановился. Может быть, какая-то часть его мозга надеялась, что альфа не напугается и прям так с лёту примет его, но увы, так, к сожалению, бывает только в сказках, и ко всему приходится идти через принятие.

— Я… э… ну… как бы оборотень, — Чонгук кривит губы, сжимая руки в кулаки.

— Не, ну ты мог хотя бы предупредить? Меня же чуть инфаркт не шарахнул… — Тэхён кладёт ладонь на сердце, изображая, что ему плохо, но ему вроде не страшно, и сбежать он из квартиры не пытается.

— Тебе не страшно?

— А должно быть?

— Ну. Я же оборотень.

Альфа подходит к нему, кладёт ладонь на щёку, поглаживая её большим пальцем. Омега смотрит на него и ждёт, думая, поцелует или нет. Тэхён наклоняется, нежно целуя. Лёгкий поцелуй с каждым оборотом становится жарче, и вот уже Чонгук сидит на столе, а Тэхён поглаживает внутреннюю сторону его бедра. Омеге приятно, он откидывает голову, обнажая шею, что по-волчьи значит подчинение, а альфа целует и покусывает кожу, доводя омегу до исступления и заставляя стонать.

— Какой ты прекрасный, — Тэхён укладывает его на стол, стягивая чёрные брюки вместе с бельём и наблюдая, как небольшой омежий член бьётся об живот. Омега скулит, пытаясь прикрыться, альфа не разрешает. Опускается на колени, целует внутреннюю сторону бедра, оставляя на нём небольшое красное пятнышко.

— Хороший мальчик.

Чонгук стонет от похвалы и чувствует, как его колечко мышц выпускает добротную порцию смазки.

— Малышу нравится, когда его хвалят? — альфа ухмыляется и дует на сфинктер прежде, чем припасть к нему.

Он слизывает природную смазку омеги, смакуя её на языке, выбивая весь воздух из лёгких Чонгука. Посасывает, стараясь проталкивать свой язык как можно глубже, и мнёт ягодицы парня. Омега стонет и, когда становится слишком чувствительным, старается уйти от очень приятных ласк и, так и не сумев это сделать, обильно кончает. Альфа поднимается, облизываясь, смотрит на разнеженного на столе омегу и поправляет мокрые волосы, убирая их со лба. Сегодня Чонгук будет его ужином. И не важно, что большой и белый волк здесь совсем не он.

— Вижу, тебе понравилось, но мне тоже нужно немного помочь. Осилишь второй раунд? — Тэхён трётся тканью брюк о чувствительное место омеги, улавливая лёгкое поскуливание.

— Ну же, малыш. Ответь мне.

Альфа забирается ладонью под толстовку Чонгука, поглаживая затвердевшие соски парня. Омега кивает головой и через секунду протяжно стонет, чувствуя, как его нутро распирает от большого альфьего члена. Тело натягивает по струнке, омега выгибается от приятных ощущений, не чувствуя никакого дискомфорта. Член Тэхёна так хорошо скользит по его комочку нервов, но омеге мало, ему хочется ещё и ещё, чтобы большой альфа полностью покрывал всё его тело. Он пытается зацепиться за руку альфы, и тот, когда замечает это, сцепляет их руки в замок, наклоняясь над ним, и утыкается в железу, дыша запахом омеги, продолжая ритмично вдалбливается в податливое тело. Его альфье эго подпитывает то, как сильно омега в нём нуждается, появляется интерес не просто кончить, но и сделать максимально приятно Чонгуку.

— Хороший мальчик, — Тэхён делает пару глубоких толчков, от чего омега громко стонет и кончает второй раз, пачкая свою толстовку. Альфа кончает следом, спуская своё семя в презерватив.

— Хочу твой узел, — хнычет Чонгук, не отпуская альфу.

— Нам пока рано малыш, — шепчет Тэхён ему на ушко, целует в губы, а после, не давая узлу набухнуть, выходит из омеги. Чонгук удивляется тому, что даже не заметил, в какой момент Тэхён успел натянуть презерватив, наблюдает, как альфа его выкидывает, и, как только его поясницу начинает тянуть из-за неудобного лежания на дереве, поднимается, морщась.

— Мне, наверное, надо объясниться, — начинает альфа, застёгивая брюки. — Но сначала давай вот это с тебя снимем. Могу дать тебе свою футболку.

Омега кивает, поднимает руки, что бы альфе было удобнее снимать его толстовку. Тэхён поднимает Чонгука, словно тот пушинка, и несёт в комнату, где изначально они должны были смотреть сериал. Кладёт его на кровать и достаёт из шкафа простую белую футболку, сам переодевается, закидывает вещи в стиралку и возвращается к омеге.

— Иди ко мне, — Тэхён хлопает рукой по месту рядом с собой, и омега подползает, смотря на альфу. — В детстве я часто оставался у бабушки в деревне, она жила глубоко в лесу, где не было никакой сети.

Тэхён, начиная свой рассказ, кусает губы, откапывая из памяти такие хорошие, но одновременно болезненные воспоминания о любимом человеке.

— Деревня, правда, необычной была, там оборотни жили, и она одна человек, ну и со временем я. Бабушка в молодости влюбилась в одного волка, он умер, а бабушка так и не смогла полюбить кого-то другого и решила остаться в их поселении. Хорошо, что к ней нормально относились. По крайней мере, многим она нравилась.

— Ты говоришь в прошедшем времени. Она…

— Да, она умерла, уже очень давно.

Альфа притягивает к себе омегу, обнимая его и даря целомудренный поцелуй в лоб.

— Так и знал, что ты необычный, — Тэхён улыбается, прогоняя воспоминания. — Я тебя ещё на первом курсе заметил, милый такой был.

— Следил за мной?

— Немножко, — Тэхён отстраняется, смотрит в глаза Чонгука.

— Чонгук, ты мне очень нравишься, — он смотрит серьёзно.

Чонгук немного растерян, но он точно знает, что это взаимно, и внутри зарождается радость. Ему только что признался человек, который тоже ему нравится. Какое же это счастье – взаимность!

— Будешь моим парнем? — омега улыбается, накидываясь на альфу с объятьями, активно кивая.

— Я отвезу тебя к своим родным, все просто обзавидуются, — альфа смеётся.

— Что, прям так сразу?

Так большой белый волк повстречал своего человека.