Утром Камилла позавтракала со всеми на корабле, надела мантию-невидимку и пошла в школу на завтрак. Получается, что второй её завтрак. Впрочем, на нём можно было просто попить сок, так что почему бы и нет.

Только стоило ей сесть за стол, как рядом тут же оказалась злая Гермиона.

— Рон сказал, что тебя ночью не было в спальне! — сходу наехала она.

— Ты с ним общаешься? — хмуро спросила Камилла.

— Нет. Но он со мной — да. Не уходи от темы. Где ты был?

— На свидании, — не подумав, ляпнула Камилла.

Гермиона забавно округлила глаза.

— На свидании? А тебе не рано?

— В смысле?

— Тебе четырнадцать, Гарри!

Камилла растерялась, не зная, как выкручиваться из ситуации, которую так неосторожно создала, сказав очевидную глупость. Надо было срочно что-то придумать.

— Я слышал, некоторые начинают бегать на свидания в одиннадцать.

— Но ты же не они! И вообще, тебе надо к турниру готовиться!

Камилла тяжело вздохнула. Она понятия не имела, к чему и как ей готовиться.

— Мне начинать экстренно учить материал пятого и шестого курсов?

Гермиона немного растерялась.

— Нет, но…

— А как? У меня нет ни малейшей идеи.

— Я подумаю, — мужественно решила Гермиона. — Но ты тоже думай. Думай, а не на свидания бегай.

— Я встречаюсь кое с кем со старших курсов, — подумав, соврала Камилла. Сказать «с девочкой» у неё язык не повернулся, но всё же. — Возможно, меня научат.

— Это с кем ты там встречаешься? — насторожилась Гермиона.

— А это секрет. Я пока не хочу, чтобы кто-то знал. Вдруг… вдруг у меня ничего не получится? Это будет очень глупо.

Честно говоря, Камилла уже сама плохо понимала, что она несёт. Но при этом в разум непреклонно лезли мысли о том, что бы было, если бы Виктор действительно предложил ей встречаться, обниматься и ходить за руку, как старшекурсники. Или если бы он предложил подучить её заклинаниям. Обе эти мысли были почему-то одинаково волнительными и смущающими.

— Ты так краснеешь… — со вздохом сказала Гермиона, и Камидда действительно с ужасом ощутила, что кровь прилила к щекам. — Видимо, ты действительно влюбился… Нет, в этом нет ничего плохого, — сказала Гермиона, заметив испуганное выражение лица Камиллы. — Просто это очень не вовремя! Хотя, если тебя подучат, то будет хорошо. Но если у вас всё устоится, то ты обязательно познакомишь меня с этой особой! — ультимативно заявила она.

— Ладно, — со вздохом согласилась Камилла, зная, что с Виктором у неё ничего никогда не будет, а с девочками — тем более. — Но если нет…

— Ты очень стесняешься, — знающе заявила Гермиона. — Это нормально. Не беспокойся.

Камилла вздохнула с облегчением.

— Спасибо.

Врать подруге было неприятно.

И Камилла впервые за все эти годы вдруг подумала, что будет, если Гермиона вдруг узнает, что всё это время с ней дружил не мальчик Гарри, а девочка Камилла. Наверное, она жутко разозлится и обидится….

От этого снова захотелось плакать, но уже настало время спешить на уроки, и Камилла успешно отвлеклась.

В обеденный перерыв Камилла сходила в туалет Плаксы Миртл и заглянула в лаз василиска. Лезть не стала, просто убедилась, что он не закрылся насовсем, а она не забыла змеиный язык. Она жутко боялась, что что-то пойдёт не так, и она будет выглядеть лживой дурой. Это был совершенно иррациональный страх, но он был, и его надо было заглушить.

И после уроков она честно пошла к кораблю, чтобы, как и обещала, предстать перед Каркаровым.

Но на пути её встретил Виктор.

— Директор сказал нам прогуляться в эту вашу Тайную Комнату, — сказал он. Вздохнул. — Ты говорила, вход находится в женском туалете с привидением?

— Да, — смутилась Камилла.

— До этого ей не приходило в голову, насколько это всё звучало и выглядело.

— Ну, надеюсь, нас никто не увидит.

— Ну, мы можем войти туда под мантией-невидимкой?

— Давай, — тут же согласился Виктор.

Так и сделали. Мантию-невидимку надели прямо перед входом в школу, и, к счастью, по дороге ни с кем не столкнулись.

Виктор был большой, и с ним под мантией было тесно и смущающе. Совсем не так, как раньше с Роном. Камилла постаралась списать это на то, что ей не хотелось причинять Виктору неудобства. Она уже устала смущаться за последние дни.

Кажется, Виктор чувствовал что-то похожее, потому что идти они оба, не сговариваясь, постарались как можно быстрее. Плаксы Миртл не было, наверное, плавала где-то с русалками. Увидев, что её нет и их никто не увидит, они сняли мантию-невидимку.

— Откройся.

Виктор внимательно посмотрел на разверзшуюся дыру.

— Как вы туда спускались? — спросил он.

— Просто съезжали, — ответила Камилла, чувствуя себя неуютно — она прекрасно помнила, какими грязными они с Роном были после этого путешествия.

Впрочем, Виктор оказался умнее. Он наложил на свою одежду импервиус, и, не дождавшись разрешения, прыгнул в трубу. Камилла заколдовала одежду по его примеру и, прождав где-то полминуты, последовала за ним.

Это было ужасно неожиданно, но внизу её… поймали. И аккуратно поставили на пол.

— Спасибо… — Она была ужасно смущена. С ней ещё никто никогда так не обращался.

— Да не за что. — Виктор, кажется, тоже смутился. — Куда теперь?

— Туда, — кивнула Камилла, и только потом огляделась. И обнаружила, что есть ещё как минимум два хода, ведущие назад и куда-то влево. — Если честно, я тут ничего не исследовала… И вообще не спускалась сюда с тех пор, как убила василиска… Мне… Ну, я сейчас понимаю, что это глупо…

— Но тебе было страшно, — спокойно сказал Виктор. — И плохо. И ты совсем не хотела вспоминать эти ужасные события. Это я должен извиняться за то, что попросил тебя снова прийти сюда.

— Ну, это же я предложила, — неуверенно сказала Камилла. — Всё хорошо. Пошли?

— Пошли, — согласился он, и они пошли.

Всё было так же, как и тогда, на втором курсе — скелеты крыс, под ногами в темноте, темнота, освещённая лишь двумя люмосами, дверь с двумя змеями-стражницами, которая открылась после давно знакомого слова, огромный зал с колоннами и статуей старика… и дикая трупная вонь в этом зале.

Виктор тут же наколдовал себе и Камилле по пузырю свежего воздуха, окружающего голову.

Очищающими заклинаниями пришлось швыряться много и долго — за те годы, когда его никто не трогал, мёртвый василиск успел чуть ли не в лужу растечься. И то, когда они закончили очищать зал, от туши всё ещё продолжало вонять.

— Вообще, конечно, надо бы скелет и шкуру выдрать, а остальное вычистить, — задумчиво сообщил Виктор, осматривая тушу при свете люмоса. — Но придётся взять в долю профессора Каркарова. У меня нет выхода на чёрный рынок, а легально мы это продать не сможем…

— Почему не сможем? — растерянно спросила Камилла, зная, что выглядит глупо.

Но — боже — почему она до сих пор ни разу не подумала о том, что это всё можно продать? Это же… Убитый василиск — это же, наверное, страшная редкость и ужасная ценность? Нет, конечно, хорошо, что ей не пришло это в голову, если Виктор говорит, что легально ей это не продать, но… почему ей вообще не пришло это в голову?

Вопреки её ожиданиям, Виктор не стал смотреть на неё как на идиотку, а просто и спокойно объяснил:

— Потому что нам придётся объяснять государству — что вашему, что нашему, что какому угодно — откуда у нас труп василиска, очень редкого существа пятого класса опасности. Если мы это объясним, будут проблемы у профессора Дамблдора и у учителей Хогвартса. В их действиях, я думаю, не найдут состава преступления, однако обнародование их решений и действий в любом случае вызовет возмущение в обществе. Учителям, наверное, ничего, а вот профессор Дамблдор является президентом Международной Конфедерации Магов, и его вполне могут и снять с этой должности, тем более, что его противники сейчас очень сильны. Я в политике не разбираюсь, но об этом что-то слышал. Значит, он постарается сделать всё, чтобы нам помешать, а он, как ты, наверное, догадываешься, имеет очень большую власть.

Камилла на самом деле довольно плохо представляла себе, насколько большую власть он имеет, и она совсем не думала, что он стал бы препятствовать честному заработку… но она так же совсем не хотела, чтобы из-за неё у него были какие-то проблемы.

Однако кое-что ей всё же было необходимо спросить:

— А что они сделали не так?

Виктор как-то очень печально вздохнул.

— Они должны были эвакуировать всю школу после второго или, на худой конец, третьего нападения, после чего школу должны были обследовать специалисты. А жертвы василиска совершенно точно не должны были дожидаться весны в таком состоянии. Зелье вполне можно было купить готовое, или купить спелые мандрагоры, хотя я уверен, что у вашего зельевара они и так были — он же, в конце концов, мастер.

Настала её очередь тяжело вздыхать.

— Специалисты ничего не нашли бы, ведь Джинни уехала бы из школы вместе со всеми, а дневник остался бы у неё… Это политика, Виктор, — устало объяснила она. — Зелье у них стоит недёшево, да и сами спелые мандрагоры тоже. Деньги — это к нашему Попечительскому Совету. В Попечительском Совете сидят чистокровные аристократы, некоторые из которых были Пожирателями Смерти. И они презирают магглорожденных и уж точно не будут выделять на них лишние деньги. А все жертвы василиска были магглорожденными, и всем было ясно сказано, что Наследник Слизерина будет уничтожать именно их, так что о своих детях попечители могли не беспокоиться. А Снейп… насколько я знаю, он тоже был Пожирателем Смерти, он декан Слизерина и он… я бы не назвала его хорошим или добрым человеком. Он подчиняется директору, но… я не знаю, — наконец сдалась она. — Но я думаю, что, даже если у него были мандрагоры, он бы точно не захотел отдавать их на благо каких-то там магглорожденных детей с других факультетов.

— Политика, — мрачно повторил Виктор. — Чем больше я узнаю о нравах у вас в Британии, тем больше поражаюсь. Однако… смотри, если бы всех эвакуировали, а потом специалисты ничего не нашли бы, это всё равно было бы правильным решением. Да, непонятно, как развивалась бы ситуация, но это всё равно было бы правильным решением. Но в результате пятеро… да, пятеро, я же правильно помню? Впрочем, неважно, где-то около пяти школьников чуть не погибло, попав под взгляд василиска, и одна школьница… ладно, согласно общедоступным данным, школьник чуть не погиб, убив василиска, потому что ему улыбнулась невероятная удача, так как в схватке с василиском гибли отряды сильнейших магов. Это — когда директор и учителя сознательно подвергают опасности всю школу — не может быть правильным решением. Никак, понимаешь?

Он явно начинал сердиться, и Камилла испугалась, что он сердится на неё, что она вывела его из себя своей тупостью, непонятливостью и тем, что защищает профессора Дамблдора, когда Виктор, благодаря профессору Каркарову, о нём довольно плохого мнения.

Но она совершенно, катастрофически не знала, что сказать и как сделать так, чтобы он не сердился. Извиняться было глупо, а что сказать кроме этого? Объяснять, что она имела в виду… но она сказала именно то, что она имела в виду, и она понимала, что это несколько наивно, но…

Ей надо было срочно перестать паниковать. Она же… Она же смелая, она же не боялась василиска…

Она не боялась василиска, но она ужасно, неимоверно боялась чужого разочарования.

— Я… я не оправдываю, — тихо сказала она, надеясь скорее на то, что Виктор не услышит. — Просто… Прости, я, наверное, правда очень наивна, но… — её голос предательски задрожал, и она не смогла закончить фразу.

— Камилла? — как-то даже испуганно спросил Виктор. — Я… обидел тебя?

— Нет… — совсем шёпотом сказала она. — Но… я тебя рассердила…

— Это Дамблдор меня рассердил, — немного резко сказал Виктор. — Я вообще не представляю, как так получилось, что за время, пока ты тут учишься, никто не умер. Кроме этого, как его… преподавателя одержимого три года назад.

— Я тоже не знаю, — вздохнула Камилла.

Она хотела сказать, что не думает, что в чём-то из этого виноват профессор Дамблдор, но решила на всякий случай этого не говорить.

(И, на самом деле, она и сама начинала чуть-чуть, пока только неуверенно и испуганно сомневаться в этом… после того, что сказал профессор Каркаров про смерть её родителей… Она начинала думать, что чего-то не понимает, она начинала потихоньку, совсем немного, терять уверенность, и сама ужасно боялась этого…)

Виктор как-то очень тяжело вздохнул. Ковырнул пальцем чешуйку василиска. Оторвал её от огромной шкуры.

— Так ты не против поделиться прибылью с профессором Каркаровым? — спросил он так, как будто ничего плохого не произошло.

— Конечно не, — согласилась Камилла, стараясь скрыть облегчение от окончания неприятного разговора. — Это получится каждому по трети, или он больше потребует?

— Почему по трети? — неожиданно удивился Виктор.

— Ну, тебе, мне и ему.

Виктор открыл рот, собираясь что-то сказать, но потом резко передумал и нервно усмехнулся.

Что ж, глупо отказываться от такой возможности, хотя я не думаю, что чем-то это заслужил. На самом деле, не знаю, может, потребуются ещё какие-то дополнительные расходы, но, думаю, не очень много.

Камилла решила не комментировать его «не заслужил», хотя она так совсем не считала. (Но, на самом деле, она не могла бы честно объяснить, чем именно он заслужил свою долю.)

— Хорошо, — кивнула она вместо этого.

— Осталось понять, как мы его отсюда вытащим, — прокомментировал Виктор.

— А уменьшить не получится?

— Уменьшить получится, но у него на клыках и во рту скопился яд, который проест любую тару и убьёт нас.

Камилла задумалась.

— Совсем любую?

Виктор задумался тоже.

— Я вообще не эксперт в этом вопросе, но, кажется, он проедает любой материал. Это… очень ядрёная штука.

Камилла тоже обошла василиска, присела на корточки и заглянула ему в рот.

— А этот яд для чего-то используется?

— Хм… насколько я знаю, нет. Но надо спросить у директора… Я точно не знаю.

— Ну, если не используется, то можно просто очистить клыки заклинанием. А если он нам нужен… может, можно… А из чего тогда сделаны сами клыки василиска?

— Но я не думаю, что мы сможем сделать какую-то тару из кости василиска, — сразу понял её Виктор.

— В общем, надо спросить у твоего директора, — решила Камилла. — Ведь если он где-то используется, то его точно в чём-то хранят, это логично. Или, может, можно пробраться в запретную секцию нашей библиотеки и что-то там посмотреть.

— У вас в школьной библиотеке есть какая-то часть, которой запрещено пользоваться? — тут же удивился Виктор.

— Ну да. А у вас нет?

— А зачем она тогда нужна, если вам нельзя ею пользоваться?

Вопрос был резонный, но ответ на него у Камиллы всё же имелся.

— Для учителей. Ну и, если какому-то ученику очень надо, то можно объяснить какому-нибудь преподавателю, зачем это надо, и преподаватель может выписать разрешение. Я не уверенна, но, возможно, я могу сказать профессору МакГонагалл, что мне это надо для подготовки к турниру, и она выпишет… А если не выпишет, то… ты же уже совершеннолетний старшекурсник, и директор Каркаров тебе точно разрешит, и, наверное, тебя туда пустят. Там типа… всякие опасные знания, всё такое.

— Но я противник вашей школы, зачем им меня туда пускать?

— Но разве они могут запретить тебе готовиться, используя для этого все разрешённые ресурсы?

Виктор ненадолго задумался.

— Ладно, — решил он наконец. — Мы подумаем, поспрашиваем и что-нибудь придумаем. Потом. Ведь ни у кого, кроме тебя, нет доступа к этому месту, правильно?

— Ну да.

— Ну и отлично. Пойдём здесь всё осмотрим?

— Пойдём.

Обход зала с колоннами ничего не дал — везде была только склизкая грязь, мох по стенам и плесень. В одном углу было довольно большое углубление, и в нём протекал ручеёк с водой. Обычной водой, скорее всего, из озера.

Статую старого и лысого Слизерина осмотрели особенно тщательно. Виктор, правда, не был уверен, что изображён именно Салазар Слизерин.

— Разве он стал бы изображать себя таким некрасивым, старым, лысым и похожим на обезьяну? Даже если он и был некрасивым, то почему бы ему не изобразить себя в молодости? В молодости люди обычно красивее, чем в старости.

— Том Реддл, когда призывал василиска, говорил именно «говори со мной, Слизерин, величайший из четвёрки Хогвартса», и змея выползала изо рта статуи, — неуверенно припомнила Камилла. — Ну, и если это не он, то кто это тогда мог бы быть?

— Ну, может, это его отец или учитель, которого он запомнил именно таким и любил именно таким? А насчёт того, как говорил Том Реддл… слушай, а скажи сейчас это на змеином, что будет?

— Говори со мной, Слизерин, величайший из четвёрки Хогвартса, — послушно прошипела статуе Камилла.

— Ничего не видно, — констатировал Виктор, задрав голову и направив свет люмоса в лицо статуе.

Камилле тоже было непонятно, двигается там рот или нет.

— Мы так додумаемся до того, что Салазар Слизерин — это не статуя, а василиск, — неловко улыбнулась Камилла.

— А кто его знает, — усмехнулся Виктор. — Может, ты победила великого мага.

— Может, я убила двух человек, а не одного, — вздохнула Камилла.

И сразу же пожалела о своих словах — это было совершенно не то, о чём ему стоило беспокоиться.

Она раньше никому никогда не говорила о том, что думала и чувствовала по поводу этого факта своей биографии. Один раз только, когда поезд нёс её через поля Шотландии домой к тёте и дяде после первого года в Хогвартсе, она сказала Рону, что не может поверить в то, что убила человека. Рон страшно возмутился — мол, Гарри, да что ты несёшь, тебе что, надо было отпустить его с миром? И Камилла подумала — может, она и правда не права, может, она действительно правильно сделала, и его смерть была единственным возможным выходом? Ведь Рон был её другом, а друзьям надо доверять, и вообще, вдруг он перестанет с ней       дружить, если она не будет с ним согласна?...

Всё лето после этого её мучили кошмары, где Квиррелл раз за разом умирал и умирал, и она раз за разом его убивала и убивала, и просыпалась и вспоминала, что она убила человека. Это был тот случай, когда во время кошмара не страшно, но после — очень, очень страшно. И она изо дня в день помнила, что она убила человека, и изо дня в день всё лучше понимала, что она убила человека — а её за это похвалили и наградили. И она тонула, буквально захлёбывалась в ужасном непонимании ситуации, непонимании, как теперь жить и как относиться к произошедшему и к себе.

И она так и не поняла. Потом, уже когда в школе начались нападения василиска, она просто перестала об этом думать — начались более серьёзные проблемы, началась новая игра на выживание, и ей стало не до этого.

Но это не означало, что произошедшее стало для неё чем-то нормальным. Прошли годы, а так и не стало.

В тусклом свете люмоса было видно, что Виктор смотрел на неё очень внимательно.

— Это не значит, что ты плохой человек, — медленно сказал он, оборвав затянувшуюся паузу. — Это просто значит, что они не дали тебе выбора. Иногда правильно делать даже самые ужасные вещи, если это означает защитить тех, кто тебе дорог и ни в чём не виноват.

Камилла вздохнула. Некоторое время она смотрела на плохо заметные черты его лица в полумраке, не зная, что сказать и как вообще отреагировать, а потом решила, что надо постараться мягко сменить тему.

— Наверное. — Она сомневалась, что Виктор когда-либо убивал людей, но не могла знать это наверняка — она ведь на самом деле мало что о нём знала. — Как ты думаешь, может, здесь где-то есть какие-то тайники или тайные ходы?

Виктор дёрнул головой, как будто стряхивал наваждение, и снова посмотрел на статую.

— Попробуй где-то около ног или по бокам пошипеть «откройся». Если все предыдущие проходы открывались этим, то и с тайниками может сработать.

Камилла послушалась. Она старательно обошла ноги статуи, требовательно шипя в каждый угол. Но ничего никак не происходило.

— Может, тут надо какой-то другой пароль сказать? — предположила она.

— У тебя есть идеи, какой?

— Не особо.

— У меня есть дурацкая идея обшипеть ещё и все стены и все колонны, но, наверное, это не сегодня.

— Ну, я могла бы…

— Мы же всё равно сюда вернёмся, не надо напрягаться сейчас. Лучше пойдём обратно, там, вроде, ещё какие-то проходы были?

— Пойдём, — решила согласиться Камилла. — Надо тут всё осмотреть.

По дороге она всё равно на всякий случай пошипела на пару колонн, но результата никакого не достигла.

Они вернулись к месту, где труба вела наверх, и сначала направились в проход, который вёл куда-то вбок.

— Ну, может быть, нам не обязательно сюда идти, — медленно сказал Виктор, оглядывая склизкие стены кажущегося бесконечным коридора.

— Почему?

— Если это просто место, где жил василиск, то тут вряд ли будет что-то важное и интересное…

— Василиск ползал по канализации, — возразила Камилла. — А это место больше похоже на то, что сделано для людей.

Виктор немного помолчал, а потом как-то смущённо усмехнулся.

— Ну, всё-таки это не лучшее место, куда можно привести даму на вечернюю прогулку.

— Ну какая я тебе дама, — неловко ответила Камилла. — И вообще… Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что мы с тобой сюда спустились. Одна бы я… наверное, никогда бы не решилась.

Некоторое время он молчал.

— Тебе со мной… нормально? Не страшно?

— Нормально. Не страшно.

Это получилось сказать как-то очень спокойно и естественно.

— Я рад, — мягко сказал Виктор.

И Камилле так захотелось плакать от этого. Её никогда никто не спрашивал, страшно ли ей, боится ли она, комфортно ли ей, спокойно ли ей. Дяде и тёте до этого не было никакого дела — и это было ладно, это было вполне нормально. Но тогда, когда она оказалась в Хогвартсе, она была вынуждена стать мальчиком. А мальчики, как известно, ничего не боятся и никогда не плачут. Даже если им одиннадцать. А Гарри Поттер, мальчик-герой, тем более ничего не боится и тем более никогда не плачет. Даже если ему всё те же одиннадцать.

Камилла не считала себя ни смелой, ни сильной. Но она абсолютно точно хорошо умела притворяться. И смелой, и сильной, и мальчиком Гарри Поттером.

— Спасибо, — снова совсем тихо сказала она.

Виктор не стал уточнять, за что.

Коридор был довольно длинным, не, чем дальше они шли, тем меньше под ногами становилось крысиных скелетов и прочего мусора, и тем вокруг становилось суше. Даже воздух постепенно сделался куда более свежим и приятным.

И, наконец, тусклый свет люмоса осветил небольшое помещение.

Первое, что бросилось в глаза — то, что в помещении был стол и стулья. Выглядели они очень старыми, но, тем не менее, всё же были.

Виктор осторожно подошёл и коснулся пальцем столешницы.

Стол рассыпался в труху в тот же миг, и Камилла аж отскочила от неожиданности.

— Ой, — виновато сказал Виктор.

Камилла осторожно подошла, аккуратно обходя самые большие куски трухи из развалившегося стола.

Стулья, которые никто не трогал, так и стояли, возвышаясь над обломками, и рядом с ними было страшно даже дышать.

Однако Камилла огляделась и справа в углу заметила ещё одну кучку трухи, из которой торчало что-то, похожее на спинку стула.

— А это тоже ты поломал? — спросила она, указывая в ту сторону светом люмоса.

— Вроде нет, — удивлённо ответил Виктор. — Я этого вообще не видел… и оно далеко.

— Здесь до нас кто-то был, — озвучила очевидный вывод Камилла.

Виктор подошёл к куче трухи в углу и присел на корточки.

— Здесь много пыли, — сказал он. — Это было очень давно. Возможно, несколько столетий назад.

— Моя подруга Гермиона как-то находила, что несколько столетий назад какой-то потомок Слизерина то ли чинил, то ли проводил в Хогвартсе канализацию. Я не очень помню, что мы ещё про него узнали, но, возможно, это был он.

— Вероятно, он тоже зашёл в это место, потрогал какой-то стул и понял, что здесь лучше вообще ничего не трогать, — согласился Виктор. — Но зачем эта комната вообще была нужна этому вашему Слизерину?

Камилла посмотрела на труху на месте стола, на стулья вокруг, целые только потому, что их никто не трогал, а потом глянула наверх — и обомлела.

До самого потолка, находившегося на высоте где-то метров пяти, а то и выше, простирались полки с книгами. Они начинались высоко, где-то на метр выше головы Виктора, и корешки книг в свете люмоса блестели золотом. Ведь в средние века книги украшали золотом и драгоценными камнями…

— Это библиотека, — медленно сказала Камилла.

Виктор тоже поднял голову и сказал что-то на родном языке — и она сомневалась, что это было что-то цензурное.

— Прошу прощения, — тут же исправился он, хотя она ничего не поняла. — Как ты думаешь, они под стазисом или хотя бы ещё чем-то, что позволило бы им не развалиться у нас в руках?

Камилла не знала заклинаний, которые позволяли бы чему-то простоять тысячу лет и не состариться, но это не помешало ей применить логику.

— Они тяжёлые. Но полки до сих пор не упали.

— Действительно, — согласился Виктор, явно слегка удивлённый тем, что не додумался до этого сам. — Значит, здесь где-то должны быть спрятаны артефакты, генерирующие стазис. И… наверняка ещё что-то, что защитило бы их от случайных грабителей. Так что это лучше не трогать. Наверное… Потому что случайным грабителям, получается, надо было абсолютно случайно найти сюда вход… наверное, раньше там не было женского туалета, но всё же… потом открыть этот вход, то есть, оказаться змееустами, потом как-то справиться с василиском, который пришёл бы на их запах… и потом ещё пройти сюда, да.

Камилла была с ним полностью согласна, но решила не рассуждать, а действовать. То есть, хотя бы попробовать действовать.

— Откройся, — прошипела она полкам с книгами.

Потому что, ну, это всё было предназначено наследникам Слизерина. Чтобы доказать, что ты являешься наследником Слизерина, надо было доказать знание змеиного языка. Да, по наследству могли передаваться какие-то сложные пароли, но Слизерин не мог не предполагать, что они забудутся или затеряются. Он ведь был великим магом и создал всё это, и он должен был всё продумать.

И да, Камилла не ошиблась.

Вокруг полок что-то блеснула фиолетовыми искрами, и они вдруг все разом опустились так, что нижние оказались в полуметре от земли.

— Ничего себе, — поразился Виктор. — Что ты сказала?

— Откройся, — честно перевела Камилла. — Ну, я просто подумала… — Она растерянно замолкла, стесняясь объяснить свою идею — теперь её мысли казались ей страшно глупыми и необоснованными.

— Наверное, это здесь универсальный пароль, — сказал Виктор. — Хотя я бы не догадался, это гениально. — Камилла порадовалась, что в темноте не видно, как она покраснела. — Однако я бы не рискнул трогать это даже сейчас. Да, какая-то защита снята, но это всё ещё может быть ловушкой. Я, конечно, могу продиагностировать, есть ли тут защита, но я не уверен, что моих знаний достаточно…

Книги выглядели очень привлекательно.

— Может, на всякий случай всё же продиагностируешь? А я… ну… акцио, крыса, — наконец заявила она, снова не умея нормально объяснить свою идею и предпочитая показать её на практике.

Прилетевшую из коридора живую крысу мастерски поймал Виктор. Придирчиво осмотрел. Крыса была жирная, морщилась от люмоса и всё норовила его укусить, но он держал её крепко. Потом он перехватил крысу поудобнее и начал водить палочкой над нижними полками с книгами.

Наконец, он явно перепробовал всё, что знал. Ещё раз с сомнением посмотрел на результат своих действий (ничего не произошло и не изменилось) и осторожно кинул крысу на книги. Крыса с шипящим визгом побежала по золотым краям обложек, быстро-быстро перебирая лапами, сбила ещё три стула и испугалась ещё больше, когда труха посыпалась прямо ей на голову, и наконец выбежала в коридор и скрылась в темноте.

— Результат обнадёживает, — сказал Виктор и спокойно взял с полки книгу.

Повертел её в руках.

— Это всё ещё ты? — осторожно спросила Камилла, — заглядывая ему в лицо.

— Наверное, — задумчиво ответил он. — По крайней мере, я ничего не чувствую. А защита и ловушки в таких случаях должны иметь мгновенное действие, а не отсроченное.

Камилла немного подумала и направила на него палочку:

— Финита.

Ничего не произошло.

— Что ж, если я умираю, то я всё ещё умираю, — неловко пошутил Виктор.

И открыл книгу.

Названия на обложке не было — наверное, на тот момент люди ещё не придумали писать названия на обложках. Из золота и серебра с изумрудами были выполнены сложные кельтские узоры. Внутри на форзаце тоже были они — выполненные разноцветными чернилами. Однако посередине можно было прочитать два слова — тоже все в завитушках и украшениях.

— Что это значит? — спросил Виктор. — Я не понимаю.

— Влемно волхвование, — прочитала Камилла. — Это староанглийский. Я не уверенна, но, вроде бы, это означает «охранное волшебство».

— Надо купить амулеты-переводчики со староанглийского на современный, — вздохнул Виктор. — А то так мы никогда ничего не поймём.

А Камилла и не знала, что существуют амулеты-переводчики.

— Здесь очень много книг, — сказала она.

— Да, за раз не вытащим. У тебя нет с собой сумки с расширенным пространством?

— Нет.

— И у меня нет… Ладно, мы потом сюда всё равно вернёмся. С большой и хорошей сумкой.

С этими словами Виктор поставил книгу на место.

Камилла решила провести эксперимент.

— Закройся, — прошипела она.

Книжные полки опять поднялись наверх, и воздух над ними блеснул пурпурным.

— То есть, защита активируется тоже одним словом, — задумался Виктор, без перевода догадавшись, что она сказала. — Удобно.

— Удобно, — согласилась Камилла. — Пойдём обратно?

— Пойдём.

На обратном пути они выяснили, что в этом коридоре на полу есть те же кельтские узоры.

— Это не может быть какой-то защитой? — спросила Камилла, с сомнением смотря под ноги.

— Может, — согласился Виктор. — Но явно уже не работает.

— Хорошо, — с облегчением выдохнула она.

Они дошли до спуска и пошли по третьему ходу.

— Итак, здесь есть что-то вроде схрона с книгами, — размышлял вслух Виктор. — Зал, очевидно, для общения с василиском… и что же может быть здесь ещё?

— Сокровища? — предположила Камилла. — Тогда ведь не существовало Гринготтса.

— Вполне может быть. Но, честно говоря, всё это кажется мне немного странным. 

— Почему?

На самом деле, Камилле казалось здесь странным почти всё. Однако она привыкла, что в этой школе всегда и всё странное и непонятное, и уже воспринимала это скорее как данность.

 — Ну, жили эти ваши Основатели. Школу построили. Потом они поссорились, и Салазар Слизерин обиделся и ушёл, перед этим оставив в школе Тайную Комнату. Тайная Комната огромна, в ней есть василиск, куча явно очень драгоценных книг и что-то ещё, мы пока не знаем, что. И, ну, во-первых, когда он успел всё это создать? На это ведь нужно очень много времени. А потом, зачем оставлять василиска, я понимаю — чтобы ел магглорожденных. Но зачем оставлять книги? Да, понятно, он знал, что его потомки будут в этой школе учиться. Но зачем тогда прятать всё так глубоко?

— Чтобы могли найти только потомки? А не, например, те же магглорожденные?

— Да, но у него наверняка был какой-то особняк или даже замок? Почему бы не оставить всё там?

С этим не согласиться не получалось. В бездомного Слизерина не верилось вообще никак.

Некоторое время они шли молча. Камилла думала, Виктор молчал. Наверное, тоже думал. Камилла перебирала в голове всё, что знала об Основателях и о школе, и с удивлением всё лучше понимала несколько очень странных вещей.

Во-первых, она ни разу в жизни не слышала ни о каких замках или имениях, которые когда-либо принадлежали Слизеринам, Гриффиндорам, Хаффлпаффам или Рейвенкло. Во-вторых, если Слизерин поссорился с другими Основателями, и потом за тысячу лет не забылась легенда о том, что он оставил в Хогвартсе Тайную Комнату и кого-то ужасного в ней, то Основатели точно не могли не знать об этой комнате. Но, конечно, они вполне могли её не найти…

Она додумала эти мысли аж до того, что ей стало не стыдно и не страшно их сформулировать и озвучить, и она осторожно поделилась ими с Виктором.

— Да, они наверняка знали, — согласился он. — И ты думаешь, что они сами не нашли, но попытались заставить или Слизерина, или его потомков открыть Тайную Комнату и убрать оттуда василиска.

— И у них не получилось, — добавила Камилла.

— И у них не получилось, — медленно повторил Виктор. — И у их потомков тоже не получилось.

— И я вот ещё что подумала, — неуверенно сказала Камилла. — Эти книги… их там очень много. А куда делись другие книги времён Основателей?

— В смысле? — не понял Виктор, хотя, казалось бы, чего тут можно не понять.

— Ну, они же наверняка оставили в школе какие-то книги, — пояснила Камилла.

— Тогда они и храниться должны в школе? Насколько я знаю, книги в то время очень хорошо защищали. Даже некоторые маггловские, и даже некоторые маггловские церковные. В том числе от любой порчи. Дурмстранг на пару столетий младше Хогвартса, но у нас хранятся некоторые книги времён основания школы. Их, конечно, никто не трогает, они хранятся просто как в музее, а вся информация из них есть в более поздних книгах. Но они до сих пор прекрасно сохранились. У вас не так?

— Я никогда не видела таких старых книг, — ответила Камилла. — И с такими обложками. Мы с друзьями много раз пробирались в Запретную секцию нашей библиотеки, а ещё я не раз была в кабинете директора, но ни там, ни там не было ничего подобного.

Виктор даже остановился от удивления и понимания.

— Ты полагаешь, что Слизерин просто… украл все книги, которые Основатели хотели оставить в школе, и спрятал их так, чтобы никто не добрался?

— Ну… — Камилла не полагала эту свою мысль глупой, но всё равно страшно смутилась, когда Виктор её озвучил. — Я просто… Такое же может быть, верно?

— Я мало что знаю о британском волшебном обществе и британской волшебной истории, — сказал Виктор. — Ты тоже не знаешь, потому что у вас этого не преподают, а у тебя нет друзей из старых семей с хорошим семейным образованием… и я не думаю, что твой крёстный считается, хотя у него тоже можно поспрашивать. Но мы можем поспрашивать ещё у знакомых профессора Каркарова, и… я, вроде, неплохо начал общаться с вашими слизеринцами, поспрашиваю тоже.

На несколько мгновений Камилле стало стыдно за то, что у неё нет никаких полезных знакомств и связей. Даже несмотря на то, что практически все люди, знакомство с которыми могло быть полезно в данной ситуации, были слизеринцами и детьми бывших Пожирателей Смерти. Она могла только надеяться на то, что Сириус может что-то такое знать.

А потом они наконец дошли до последнего помещения в этом негостеприимном подземелье, и ей как-то стало не до того, чтобы думать о своей бесполезности.

— Мда, — коротко, но на удивление ёмко выразился Виктор, глядя на огромный зал, в котором по стенам висели скелеты. — У вас очень интересная школа, — добавил он, немного помолчав. — Мне нравится.

— Мне тоже… — едва слышно сказала Камилла и закашлялась.

— Мы хотим на это смотреть, или лучше пойдём уже обратно? — неуверенно спросил Виктор, заботливо придерживая её за плечи.

Некоторое время она задумчиво освещала люмосом разные куски стен и смотрела на освещённые серо-зеленоватые человеческие кости. Потом решительно сказала:

— Хотим. Я думаю, нам стоит попробовать узнать, что это были за люди и зачем их здесь держали.

Они медленно вошли внутрь, уже давно не обращая внимания на хрустящие под ногами кости крыс.

Скелеты на первый взгляд ничем друг от друга не отличались. Они были одного цвета, одного размера… размера примерно так с Камиллу, иногда чуть больше, иногда чуть меньше.

— Это дети, — медленно сказал Виктор. — Все — дети. Подростки. Ученики Хогвартса, вероятно.

— Все — дети, — медленно и едва слышно сказала Камилла. — Зачем ему это?

— Здесь нет следов каких-то ритуалов или чего-то подобного, — задумчиво ответил Виктор. — Или они хорошо затёрты. Но… кажется, там, на другом конце, есть проход?

Они медленно и неуверенно прошли через весь зал, в тихом шоке разглядывая скелеты подростков в похожих позах. В противоположной стене и правда был проход с сохранившимися дверными петлями, ржавыми и противными.

За отсутствующей дверью обнаружили зал ещё больших размеров. И на его полу, прямо в камне, было выложено несколько разных рисунков — сложная гексаграмма, пентаграмма, фигура, количество углов которой Камилла сходу посчитать не смогла, и что-то вообще очень сложное, состоящее из кругов и странных символов. Сначала Камилла подумала, что выложены они просто каким-то более тёмным камнем, но, когда они подошли поближе и осветили линии, то оказалось, что в желоба в полу были вставлены изумруды.

— Ты что-то в этом понимаешь? — спросила Камилла. — Я… ну, в смысле… говорят, вы учите тёмную магию…

— Учим, — спокойно подтвердил Виктор. — Я не могу сказать, что я в этом специалист или разбираюсь действительно хорошо, но могу сказать, что это основные фигуры ритуалистики — вот эти три — и каббаллистики — это вон та, с кругами. Специалисты в этих областях магии часто имеют такие вот ритуальные залы, где основные фигуры закреплены на полу и не смываются. На них можно проводить некоторые простые ритуалы, а при необходимости маг просто дочерчивает то, чего не хватает.

— Значит, Слизерин много этим занимался, — сделала вывод Камилла. — И не хотел, чтобы об этом узнали другие Основатели.

— А ведь в те времена убийства считались нормой, а ритуальные убийства использовались повсеместно, — задумался Виктор. — В том, чтобы при необходимости принести в жертву пару магглов, даже пару маггловских детей, не было ничего зазорного. Он проводил эти ритуалы для чего-то, что не одобрили бы другие Основатели? Он призывал демонов и заряжал амулеты, чтобы объявить им войну?

— Если бы он объявил им войну, мы бы что-то об этом знали. Но мы знаем только о том, что он просто ушёл, и оставил в подземельях василиска… и всё это.

— Что-то мне не верится, что он не смог бы… собрать войско из демонов, или что-то вроде того? Может, это не было его целью?

Камилла ничего не понимала в тёмной магии, ритуалах и войсках из демонов, но имела хорошую фантазию и большой опыт по части того, какими мерзкими могут быть люди.

— А есть такие ритуалы, для которых в жертву нужно приносить именно магов? — спросила она.

— Полно, но они все запрещены, и это всегда считалось мерзкими практиками, — автоматически ответил Виктор. Потом осознал её вопрос и свой ответ и резко повернулся к Камилле. — Ты думаешь, это магглорожденные школьники?

— Ну… — Она ненадолго замолкла, осознав, что у неё вообще нет аргументов в пользу этой теории, только голые догадки. Потом поняла, что аргументов она и не придумает. — Я просто… Ты сам сказал, что это ученики, и мне показалось…

— Он просто украл всех магглорожденных детей, которые в то время обучались в школе, — перебил её Виктор таким тоном, как будто его посетило озарение. — Украл книги, которые Основатели хотели оставить школе. Спрятался в подземельях и просто смотрел, как его бывшие друзья в ярости пытаются его найти и вернуть всех и всё.

Виктор резко вздохнул, как будто хотел сказать что-то ещё, но замолчал. Некоторое время они просто стояли молча и думали. Камилла не знала, о чём думал Виктор, но она представляла себе чувства Основателей и чувства этих детей, которых сумасшедший старый маг украл потому, что сошёл с ума и решил, что они хуже других только потому, что им не повезло родиться в обычных семьях. И как они не хотели умирать…

А ведь дети…

— А почему они там висят? Просто, ну… Если он приносил их в жертву…

— Да, это странно, — согласился Виктор. — Видимо, он или умер внезапно, или ему резко пришлось покинуть школу, что вероятнее, и они просто… умерли здесь, и всё.

Звучало очень, очень жутко.

И, наверное, к этому нечего было добавить.

— Пошли? — тихо-тихо и как-то совершенно опустошённо спросила Камилла, и сама удивилась своему потерянному голосу.

— Пошли, — с явным облегчением согласился Виктор.

Они с трудом выбрались из лаза — Виктор трансфигурировал канат с крюком-кошкой на конце, потом по предложению Камиллы превратил его в верёвочную лестницу, и они по ней взобрались наверх. Миртл, к счастью, всё ещё (или снова) не было, и Камилла лишь порадовалась такой удаче.

— А почему Волдеморт не нашёл все эти книги и скелеты с пентаграммами? — спросила Камилла скорее у воздуха, чем у Виктора, когда лаз за ними закрылся.

— Ты вроде говорила, что его очень быстро поймали, — вспомнил Виктор. — И ему пришлось закрыть Тайную Комнату, и никогда больше не открывать. При таком раскладе я, честно говоря, вообще не уверен, что он спускался вниз.

— Спускался, — возразила Камилла. — Он же знал, как открыть рот статуи и призвать василиска.

— А, ну да. Прости, я забыл. Тогда не знаю…

— Откуда он вообще узнал этот пароль?

— Тоже хороший вопрос. Но уже, к счастью, не спросишь…

— Профессор Дамблдор говорит, что спросишь, — возразила Камилла снова, но сделать это с былой уверенностью уже не получилось.

— Ну, может, ему и виднее, — не стал спорить Виктор.

А тот же Рон наверняка сказал бы «ну и спроси, как встретишь»…

Обратно они шли уже по одиночке. Виктор в мантии-невидимке, чтобы ни у кого не возникало вопросов, что он делал в неработающем женском туалете и почему он шляется по Хогвартсу, когда должен приходить туда только при необходимости. Камилла пошла позже и на виду.

И хорошо, что она шла второй, потому что вскоре вернулась Миртл, и пришлось соврать, что Камилла хотела с ней поболтать, и поэтому пришла и ждала её. Оказалось, что Миртл была на русалочьем народном празднике, где они пели хором и танцевали в воде. Миртл долго потешалась над тем, как звучат русалочьи завывания над водой, но сказала, что когда они вылезли на берег попугать первокурсников, ей очень понравилось с ними выть, верещать и не думать о смерти.

Камилла тоже не отказалась бы повыть, поверещать и некоторое время ни о чём не думать.