«Все будет хорошо», прилипшее к чужим губам, вынуждает отвернуться, мысленно блеванув: слишком много фальши и приторного сопереживания с равнодушием в глубине зрачка. Ванда знает, как оно выглядит. Читает его насквозь. И только Клинт - другой. Ни Наташа, ни даже Капитан. Только Клинт.

Максимофф некстати вспоминает птичьи гнезда: уютные, теплые, где птенцы всегда укрыты от опасностей и непогоды. Вспоминает и радуется, что Бартон не умеет читать мысли. Но зато умеет обнимать: накрывает ладонью плечо, словно птица крылом потомство, и в его «все будет хорошо» верится вопреки всему. Верится, потому что Ванда помнит, как чувствуется теплота, а руки у Клинта такие же, как у брата.