Милу с самого утра пытали — иначе она этот кошмар назвать не могла. Ее разбудили с рассветом уже знакомые демоницы — та самая, замотанная в простыню и уже знакомая блондинка Лэртина, позвали еще троих в простынках и начали свое издевательство.

Сначала они долго вымачивали девушку в огромной ванне, заливая в воду то масла, то пенки, то какие-то неизвестные девушке травяные настойки. После сами вытерли и, не давая сопротивляющейся девушке прийти в себя, принялись наклеивать ей на ноги, руки и подмышки липкие полоски. А потом очень болезненно отдирать, от чего она визжала, как резанная. Завершив эту садистскую процедуру, Милу стали наряжать в какие-то тряпки. Она дергалась, брыкалась и отказывалась одевать то позорище, которое ей предлагали девушки, но все безобразие прекратила блондинка, бросив в девушку каким-то заклинанием. Действие заклинания Мила поняла сразу — она застыла как манекен, не имея возможности ни пошевелиться, ни говорить.

Мучительницы впихнули ее безвольное тело в подходящее золотое платье, подогнали все к отощавшей фигуре, намостили чего-то в лиф, чтобы изобразить хотя бы намек на грудь, и туго затянули корсаж на спине. Теперь освободиться из этого ленточного кошмара Мила не смогла бы при всем желании — она просто не сможет достать до шнуровки на спине…

Заклинание спало довольно быстро, и обмякшую девушку усадили в кресло, привязали ее руки к подлокотникам, чтобы не брыкалась и принялись священнодействовать с короткими волосами Милы. Увы, создать хоть какую-то приличную по меркам демониц прическу у них не получалось, потому после часа мучений и нескольких вырванных колтунов было решено просто причесать невесту Повелителя и прицепить золотой же бантик. Всяко не пустая голова.

Макияж Мила благополучно проспала, позволив девицам делать с нею все, что их душе угодно, поскольку при попытке брыкаться ногами, ей зафиксировали и ноги. Видимо, девушки были настолько привычны к сопротивлению «жертв», что делали это абсолютно естественно, не терзаясь угрызениями совести и не задумываясь о желаниях подопечной.

Последним штрихом стали драгоценности. На шею девушки нацепили колье с синим камнем совершенно круглой идеальной формы. Сережки нацепить не получилось — уши девушки не были проколоты, но судя по плотоядным взглядам мучительниц, это ненадолго. От принудительного прокалывания дыр в ушах и прочих гадостей Милу спас какой-то красноволосый парень, ворвавшийся в святая святых и ставший торопить мучительниц.

— Быстрей собирайтесь, копуши! — рявкнул посыльный. — Церемония скоро начнется, а невеста не готова!

Демоницы загалдели, шлепнули на голову подопечной дурацкий бантик, который отвалился после макияжа, и стали отцеплять жертву от дурацкого кресла.

Мила едва успела увидеть себя в зеркале, когда ее открепляли. Выглядела она чудовищно — за дорогим платьем с множеством разрезов, которое ничего не скрывало, за множеством драгоценностей на шее и на руках, за ярким макияжем не было видно ее самой. В зеркале сидела незнакомая девица кошмарного вида, будто ее только сняли с панели, или, что более вероятно, к панели готовили. Вызывающий яркий макияж, почти голая грудь, короткие рукава и совершенно голые ноги, которые ничуть не скрыты платьем.

Демоницы хлопнули перед невестой пару новых туфелек благо хоть без каблука, и не глядя потащили свое сокровище в главный Храмовый зал, где и будет проходить церемония.

Девушки отличались недюжинной силой и держали жертву не менее крепко, чем тот чернявый, который ее сюда приволок. Мила бежала так быстро, что едва успевала рассматривать коридоры и переходы, а ее слабое зрение помогало отличить только окно от двери. Бег по лестницам продолжался. Они поднимались куда-то вверх и тащили ее за собой, не давая задыхающейся девушке ни минутки на отдых. Проклятое место! Откуда же здесь столько лестниц? И зачем они им?

Наконец демоницы остановились у огромной золотой двери, сплошь покрытой барельефами. На Миле одернули сбившееся платье, вытерли взмокший лоб и втолкнули девушку в раскрывшуюся дверь, не озаботившись ни объясниться, ни помочь.