Инспекция гарема прошла успешно. Повелитель демонов грозным взглядом окинул пятерых изменниц — об их измене законному господину свидетельствовал запах и слегка измененная аура. Одна даже была беременна выродком от простецкого стражника. Однако, давненько он не баловал дам вниманием… Но признавать свою ошибку Аркал не собирался.

— Палача сюда! — предвкушающе рыкнул он. Женщины заголосили, две демоницы хлопнулись на колени, после — на живот, и поползли к Повелителю.

— Помилуйте, господин! — всхлипнула правая, с русыми волосами и парой затесавшихся в них зеленых прядок.

— Пощады! — всхлипнула третья и опустилась на колени. Всем женщинам коротко обрезали волосы, чем значительно опустили в статусе, с них содрали украшения и дорогие одежды, и демоницы ползали обнаженные, зареванные, с потекшей косметикой, с мерцающими заклинаниями иллюзии над лицами. Красота спадала, являя миру истинные лица женщин.

Крезет, подпиравший стенку подальше от грозного правителя, тихонько выматерился. Каждый раз одно и тоже — нагребет себе в гарем новизны, не трахает половину, после — казнит… Ну зачем столько женщин мучить, отдал бы страже… или слугам. Девушки были красивыми, не взирая на спавшие иллюзии, этого у них не отнять. А зареванные лица даже вызывали какое-то смутное желание защитить, заступиться… Только кто в здравом уме заступится за изменниц? Пришла в гарем — будь добра, живи по его законам.

Холодный серый зал не радовал. Из окон лился призрачный серый свет, по полу стелились темно-серые, дерганные тени. Серые стены излучали холод и равнодушие, и слуга отодвинулся от холодного камня, ощущая, как сам замок постепенно выпивает его тепло… Неприятное чувство. Демон передернулся от мороза, прошедшегося по спине и застрявшего где-то в районе груди.

Явился палач — высокий, совершенно седой древний демон с пустыми серыми глазами, выражавшими всю скорбь мира. За ним шло трое слуг или подмастерий, Крезет не приглядывался к форме. Обычно слуги носили коричневые и красные одежды или же родовые цвета своего господина. Облаченный в белое (цвет смерти) палач, медленно прошелся вдоль лежащих женщин, приподнял одну за шкирку, чем вызвал очередной всхлип-вопль и долго смотрел в глаза. Слуга знал, что палач может считывать мысли и воспоминания любого демона даже без его желания и при сопротивлении. Магия палачей, как и лекарей, была редка, но дар сей не так популярен, как целительский.

— Виновна, — холодный скрежещущий голос царапнул слух. Так говорит не демон, так звучит металл. Помощники палача подскочили, даже слишком резво, как показалось Крезету, и нацепили на женщину два широких браслета из специального сплава, гасящего магию, и узкий короткий ошейник для того же. Секрет сплава кузнецы передавали детям только на смертном одре, а еще, говорят, что рецепт этот хранится в сокровищнице, но уж туда добраться… легче попасть в гарем, честное слово!

Аркал с видимым удовольствием любовался на процедуру, сложив руки на груди и постукивая по плитам пола коричневым хвостом. Нервничает, собака, подумал слуга и на всякий случай накинул на себя паршивенькое заклинание для отвода глаз. С Повелителя станется потребовать проверить и путающегося под ногами слугу — на всякий случай.

Крезет уже однажды проходил такую процедуру и ничего хорошего в ней не было. Когда его брали на службу… демон передернул плечами, вспоминая ужасные стальные глаза, режущие душу и выворачивающие память. Хотелось признаться во всем — даже как он однажды навернулся с соседского забора, воруя яблоки, а всем сказал, что подрался. И мать даже похвалила, несмотря на порванные штаны и расцарапанную рожу. Кто ж знал, что воевал парень не с такими же подростками-оболтусами, а с заборными досками и колючими кустами?

И вот теперь это проходили женщины. Палач по очереди брал каждую за горло, считывал память, и на демониц надевали ошейники с браслетами. Лишенные магии женщины больше не умоляли и не просили. Они стояли ровно, на одной линии, с опущенным головами, не смотрели ни на кого, и ничего не просили. Первый акт драмы подходил к концу.

Теперь палач расскажет Повелителю, с кем ему изменяли дамы, Повелитель прикажет арестовать покусившихся на его добро, завтра или послезавтра будет казнь… Крезет шаркнул ногой по блестящему камню — слуги хлеб не зря ели. Дворец блестел в буквальном смысле. И никто не скажет и слова, поскольку правитель в своем праве. Никого не волнует, что своих женщин в гареме он не удовлетворяет — да просто не успевает за женами, новинками, служанками и раз в сутки кое-какими государственными делами. Никто не думал, как скучно было этим дамам тоскливо выглядывать в окна, любоваться на дворцовые пейзажи и расшивать бисером очередные тряпки. Никто не представлял, что женщины хотели всего лишь внимания. А теперь они за это умрут.

— Увести, — послышался короткий приказ Повелителя, и стража подхватила беспомощных обнаженных узниц. Для них все закончилось, для Крезета — начиналось.

— Эй, сын свиньи и козопаса, где тебя носит? — рявкнул Аркал. Слуга решил не раздражать господина и быстро снял свою пестревшую дырами иллюзию. Низко склонился в поклоне, чиркая косой по полу.

— Я здесь, мой Повелитель…

— Послезавтра — казнь. Подготовишь мои покои, прикажи проверить трибуны.

— Будет сделано, Повелитель, — не разгибаясь пробормотал Крезет, рассматривая ажурный узор на плите перед глазами.

— Позови начальника охраны и свободен, — алые глаза злобно сверкнули, испугав слугу до заикания.

Крезет выметнулся за дверь, бормоча: «Будет сделано, Повелитель». Он бежал так быстро, как только мог, желая оказаться подальше и от Повелителя, и от страшного холодного палача. Демон опомнился, только врезавшись головой в грудь стражника, закрывшего собой дверь в казармы.

— Не велено никого пускать!

— Повелитель срочно требует в малый судейский зал начальника охраны, — затараторил шатен и плюхнулся на пол. Ему было все равно, где сидеть, а на мнение напыщенного перекачанного болвана — плевать.

Загомонили стражники за дверью, послышался смех. Крезет отполз к окну и сидел тихо под подоконником, выравнивая дыхание и проклиная поганенькую родословную. И угораздило же маменьку загулять с папенькой… Нашла б себе кого другого и не было бы его — трусливого, запуганного, слабого и никудышнего демона. Слуга отвернулся к стене и смахнул непрошеную слезу. Ну не виноват он, что боится до усрачки Повелителя, палача, начальника охраны и прочих всех сильных… Да того же целителя стремается. А уж повелительский гарем… ууу, скопище змеюк! Туда Крезет не зашел бы даже за целый мешок чистого золота. Можно подумать, там у них хорошо, ага. Окружат, привяжут к какому-нибудь столбу и начнут вытворять всякие мерзости… Передернувшийся от фантазий Крезет потихоньку залез за кадку с каким-то пышным цветком и наконец-то расслабился. Вернувшаяся корявая иллюзия прикрыла от чужих глаз, пусть и выкушала треть слабого резерва.

От мысли, что послезавтра придется наблюдать казнь, демона едва не вывернуло.