Он шел по лесу беззвучной походкой опытного охотника, привычно огибая колючие заросли, ловко перебираясь через бурелом. Странное предчувствие заставляло его все ускорять шаг. Казалось, впереди его ждёт что-то очень важное…
Деревья впереди расступились, показалась прогалина… И стоящий на ней человек.
Он стоял неподвижно, чутко прислушиваясь к привычным лесным звукам. Слух опытного охотника различал за шелестом листвы и птичьим щебетом и фырканье кабана, и треск кустов, через которые ломится лось… И человеческие шаги.
Кусты напротив расступились, и на поляну вышел человек.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, словно в зеркало — оба высокие, черноволосые, с хищным орлиным профилем… Только у одного щеку пересекал уродливый шрам, у другого с виска падала седая прядь.
И на обоих лицах одинаково сменяли друг друга изумление, недоверие, радость и сомнение.
— Здравствуй, брат! — первым заговорил тот, что с сединой.
— Здравствуй, — отозвался второй. — Значит, слухи не врали… А я не хотел верить.
— Не врали, — согласился первый. — И что ты на это скажешь?
— Что скажу? — второй усмехнулся. — То же, что и ты. Здравствуй, брат!
Они разом шагнули друг другу навстречу и крепко обнялись.
— А ты не боишься, что я ударю ножом в спину? — спросил, не разжимая объятий, тот, что со шрамом. — Вы же про нас, темных, так думаете!
— Не боюсь, — засмеялся другой. — А ты не боишься, что я выкачаю из тебя энергию?
Теперь уже рассмеялись оба.
Потом они сидели рядом на замшелом бревне и разговаривали.
— Ну, рассказывай, брат, как же это вышло? Ты ведь не меньше меня любил наше искусство! Что заставило тебя от него отказаться?
— Заставило? Нет, брат, никто меня не заставлял. Я сам сделал выбор — и не жалею ни на миг.
— Сам, по доброй воле, отказался от могущества, от настоящей силы, — недоверчиво проговорил шрамолицый. — Что же, хотел бы я знать, может стоить такой цены?
— Любовь, — коротко ответил брат.
— Ради какой-то юбки… Что, она потребовала от тебя такой жертвы? Сказала, что не может ответить на любовь темного? Ну так я тебе скажу — она тебя вовсе и не любила!
— Нет, — он мягко улыбнулся, — она ничего не требовала. Это я сам не мог… Ты не представляешь себе, что такое по-настоящему чистая душа. Я не мог позволить себе… мне не место было рядом с ней. И теперь не место. Но я благодарен ей. А сила и могущество… Сила Света отличается от силы Тьмы, но не меньше ее.
Они помолчали. Потом темный маг вздохнул.
— Ладно, отложим пока этот вопрос. Скажи, здесь-то ты что делаешь?
— Люди жалуются, что в лесу завелось чудовище, — охотно сменил тему светлый. — Тварь, по словам очевидцев, напоминает то ли виверну, то ли амфиптеру… Хотя амфиптеры в этих краях вроде не встречаются.
— Да, их ареал значительно южнее, — согласился темный. — Ну ты догадываешься, что меня тоже интересует эта тварь. Вернее, ядовитые железы. Ты ведь знаешь, как много зелий можно изготовить на основе этого яда.
— То есть ты собираешься сражаться с чудищем только ради яда? — уточнил, улыбаясь, светлый. — Только ради своей корысти?
— Разумеется! — твердо заявил темный и, подумав, добавил: — Ну, ещё в одной из окрестных деревень есть трактир, где варят на редкость вкусное пиво. Обидно будет, если я не смогу больше его выпить. Ну а ты-то исключительно бескорыстен, не так ли?
— Я планировал взять себе когти и хвостовой шип, наши оружейники их очень ценят, — неохотно признался светлый.
Их разговор оказался прерван самым неожиданным образом. С треском проломившись через подлесок, на поляну выскочила здоровенная тварь с кожистыми крыльями, длинным змеевидным телом и длинной узкой мордой с выступающими клыками.
Но прежде, чем чудовище достигло середины поляны, оба человека уже стояли плечом к плечу, и каждый сжимал меч и шептал заклинание.
Через четверть часа все было кончено. По телу твари ещё пробегали судороги, но глаза уже остекленели.
— Оказывается, мы ещё не разучились страховать друг друга, — с усмешкой сказал один из братьев.
— Да, как в прежние времена, — согласился другой. — И, знаешь, мне кажется, наша встреча — это не случайность. Мне кажется, мы с тобой должны понять…
— Ладно тебе философствовать, — перебил его первый, орудуя кинжалом. — Вот на крыле, видишь, еще коготь, тоже пригодится!