Снова эта девчонка.
Аль-Хайтам дернулся и прижался к стене одного из зданий на многолюдной улице города. В ту же секунду он одернул себя, соображая, что это было неправильно. Нельзя вот так паранойить и избегать встречи с вездесущей путешественницей, ведь можно оказаться обнаруженным. И если она догадается, то… Мужчина не хотел об этом думать предпочтя попросту развернуться и пойти в обратную сторону.
Мигом все мысли испарились из вечно загруженной планами головы. Что он хотел сделать? Куда он шел? Почему при виде девчонки он забывал не только о том, куда направляется, но и о том, кто он такой?
Нельзя забывать, что она вскоре оставит Сумеру. Аль-Хайтам с непередаваемой жаждой ждал, когда Люмин покинет стены города, растворится во времени, оставит его разум в покое.
Но все-таки… черт… Воображение рисовало непристойные картинки их с Люмин встречи. То, что он желал сделать с ней… Заставить ее проявить эмоции, поглотить ее чувства, не оставив ни капли после себя. Она всегда была такой сдержанной в компании своей спутницы — вездесущей Паймон. Наверное, она оказалась бы единственным препятствием на пути к цели. Вряд ли бы он сдержал свой порыв не будь этой летающей феи поблизости.
Чушь! Нельзя так думать! Для Аль-Хайтама это было по природе несвойственно — вечно сдержанный, остроумный и холодный секретарь не мог себе позволить думать в таком ключе о своей… подруге? Вряд ли она ей являлась, но вот хорошей знакомой — да.
Мужчина сворачивает к своему дому, чертыхаясь про себя. Ему до сих пор казалось, что он слышит восторженный возглас Люмин, когда та попробовала очередное яство Сумеру и реплики Паймон. Ее голос будто преследовал его мысли.
Нужно выпить… Срочно. Хотя он и не прибегал к такому методу довольно давно, но ослабленный после появления Люмин разум требовал подзарядки. Чтобы забыть о ней. Не думать о том, что успел себе нафантазировать. Она не принадлежит ему, чёрт, она не принадлежала даже этому миру! Их большое приключение со спасением малой властительницы Кусанали было довольно скомканным. Он всеми силами пытался показать шипы, остроумничал и играл в свои игры, лишь бы… увидеть ее реакцию. Или же оттолкнуть. А затем Люмин вмешалась в его дела, и они вдвоем совершили небольшое приключение. И с того момента… его мысли были полностью заняты Люмин. Он не мог думать о работе, не мог думать ни о чем, кроме нее. Конечно, состояние ему позволит бездельничать, да и после ухода с поста мудреца его зарплата не упала, но… он не умел бездельничать, как Кавех, любивший позабавить себя посещениями таверны.
Его сейчас не было дома, это было к лучшему.
Мужчина едва успел приблизиться к двери, как его окликнул до боли знакомый голос.
— Аль-Хайтам! — он вздрагивает. Вмиг кровь по жилам побежала со скоростью света, и перед глазами на секунду поплыло. Нельзя выдать себя!
Натянув на лицо маску безразличия и отстраненности, он поворачивается к двум спутницам, мельком улыбаясь.
— Путешественница, Паймон, — он склонил голову в приветствии, но мысленно молился, чтобы они свалили с этой улицы ко всем чертям, иначе… иначе он не сможет держать эту маску. — Рад встрече. Как ваши дела в Сумеру?
— Мы скоро отправимся в пустыню, нам стоит изучить немного больше, прежде чем мы отправимся в Фонтейн, — тараторила Паймон. Аль-Хайтам улыбнулся. мысленно выдыхая. Её скоро не будет. Почему же тогда это заявление вызвало в нем тоску? Он же только что мечтал об их отъезде. — Ты не занят?
— Нет, — не подумав ответил мужчина, и Паймон буквально протиснулась между ним и дверью.
— А Кавех?
— Он уехал по делам, — равнодушно бросает мужчина, пялясь на Люмин. Она скромно стоит в сторонке, пока Паймон делает попытки навязаться в гости. Понимая, что от нее так просто не отделаться, Аль-Хайтам вздыхает. — Ты ждешь, что я приглашу вас на чай?
Паймон сделала вид, будто и не предполагала такой исход.
— Если ты настаиваешь, то мы с удовольствием, правда, Люмин? — девушка кивает. Мужчина мельком замечает как причудливо прячется в ее светлых волосах свет луны. Как блики от фонарей играют в ее янтарных любопытных глазах.
— Да, я бы не отказалась, если, конечно, мы тебя не задерживаем? — он покачал головой и улыбнулся, намного искренней, чем в прошлый раз. Люмин с удовольствием вошла в его дом, вновь окунаясь в зеленые и коричневые тона прихожей. Ветвистые арки вызвали в ней восторг еще в прошлый раз прибывания здесь. Но в тот раз она не успела рассмотреть причудливые мозаики на окнах, старинные вазы и фолианты, которыми были завалены шкафы.
— Я буду только рад вашей компании, — сдержанно отвечает Аль-Хайтам, заперев дверь за девушками и пригласив их в гостиную.
Она обставлена так же богато, как и думала Люмин. Девушка скромно прошлась по дорогим коврам, приземляясь на краешек кожаного дивана. Пока Паймон кружила вокруг, изучая обстановку и что-то щебеча, путешественница наблюдала, как секретарь зажигает в камине огонь.
— Стало быть, Фонтейн… — почему-то прошептал он себе под нос, и Люмин вопросительно подняла брови. — Извини, просто я не привык общаться с такими путешественниками, как вы. Наверняка, у вас много историй.
Паймон оживилась, и пока в чашки наливался горячий чай, а на столе появились пончики, щебетала обо всем, что они успели повидать. Люмин ловила на себе заинтересованный взгляд Аль-Хайтама, но тот вел себя учтиво и сдержано, хотя… она — не Паймон, и сразу заметила, как он напряжен. Его точно что-то гложет.
— …ты ведь непомерно богат! — возмутилась Паймон, и мужчина рассмеялся, откидываясь на спинку кресла. В его бокале играл совсем не чай… Люмин неосознанно потянулась за другим бокалом и налила себе янтарной жидкости.
Разговор как-раз зашел о делах мужчины, и Паймон выражала ему искреннее восхищение.
— Люмин, ты… — он предупредительно сверкнул глазами. — Не пей много, хорошо?
— Эй, вы что, удумали напиться в наш последний день в Сумеру?! — возмущенно воскликнула Паймон, и девушка рассмеялась, пригубив напиток. Он ярко вспыхнул на языке, обжег горло, приятной теплотой разлился по желудку.
— Паймон, я всего пару бокалов, не злись, — примирительно поднимает руки Люмин, находясь под пристальным взглядом мужчины. — В хорошей компании не грех испробовать что-то новое.
— Путешественник должен сохранять трезвость и ясность ума! — надменно фыркнула компаньонка и отвернулась, пристрастившись к изумительным пончикам.
Люмин слушала рассказ Аль-Хайтама о своей работе секретарем, мысленно подмечая про себя, что цвет его глаз — зеленый. И он очень подходит под его одежду и обстановку в целом. Такой загадочный, со скрытым смыслом. Этот маленький факт порадовал девушку, и та без зазрения совести пялилась на своего хорошего знакомого. То ли виски оказалось чересчур крепким, то ли одиночество так повлияло, но Люмин внезапно ощутила острую необходимость в этом мужчине. Непонятное чувство в груди трепетно забилось под ребрами, грозясь вырваться наружу.
— Люмин, ты в порядке? — девушка подняла на говорившего туманный взгляд, замечая, что тот уже успел скинуть свою накидку и остался в прозрачной кофте. Румянец вспыхнул на щеках, и девушка зарделась, поднимая подбородок и смело выпалив:
— Все отлично! У тебя изумительный вкус, Аль-Хайтам, — мужчина кивнул похвале, переводя взгляд на Паймон. Она что-то бурчала себе под нос, расположившись на одной из подушек на диванчике.
— Кажется, твоя спутница уснула, недослушав мою историю о том, как мы познакомились с Кавехом, — удрученно покачал головой мужчина и улыбнулся краешком губ.
— Неудивительно, что ее сморило, — мило улыбается Люмин, неосознанно заправив прядь за ухо. Что за черт? Почему он стала такой мягкой в его присутствии? — Сегодня у нас было достаточно поручений, чтобы устать. Хотя… я чувствую в себе прилив сил после нашей встречи.
Мужчина втянул воздух через ноздри и прикрыл глаза, расслабляясь.
— Наверное, вам придется переночевать у меня, — его это волновало. Еще как волновало! Находиться всю ночь дома, зная, что за стенкой спит путешественница… было невыносимо. Лучше бы он выгнал их, не пустил на порог, разбудил Паймон. Но что-то его остановило, и он просто смирился, принимая свою безысходность. Нужно быть гостеприимным, а они сидели уже порядком четыре часа, так что все устали. Он не смог справиться с собой и предпочел голосу разума свои желания.
— Ох, Аль-Хайтам, мы, наверное, стесним тебя… — засомневалась девушка, отставив бокал на прозрачный столик.
— Паймон много места не займет, — хмыкнул он. — А ты…
— Я могу переночевать в чайнике, — быстро поделилась девушка, и его позабавил милый румянец не сходящий с ее щек.
— Я не стану гостеприимным хозяином если позволю тебе переночевать в чайнике, — отмахнулся мужчина, встав со своего места. Его плащ еще покоился на спинке кресла, и он подал руку девушке. Та, с явным смущением, осторожно обхватила его ладонь, чувствуя, как ток прошиб ее тело от прикосновения. — У нас достаточно места, чтобы найти для тебя кровать, Люмин.
Он перекатывал ее имя на языке с явной удовлетворенностью. Девушке стоило трудов, чтобы последовать за мужчиной и загнать поглубже всякие непристойные мысли. Еще в первую их встречу он показался ей человеком весьма умным и самодостаточным, пусть и холодным по отношению ко всему. Но она не переставала ловить себя на мысли о нем на протяжении всего пребывания в Сумеру. Ей хотелось до него дотронуться, узнать ближе, и когда это произошло, то… Люмин хотела большего.
Молчание продлилось недолго, пока они шли до другой свободной комнаты. Войдя в помещение и притворив за собой дверь, Люмин изучила обстановку. Большая двуспальная кровать с балдахином зеленого цвета. Шкаф с книгами и комод, на котором стояли зажжённые свечи. Всё очень скромно, не смотря на действительно большое состояние Аль-Хайтама. Видимо, он предпочитал удобство роскоши.
— Это… твоя комната? — неуверенно прошептала девушка. Вздрогнув, она обернулась и уставилась на Аль-Хайтама, оперевшегося о закрытую дверь и в наглую изучающего ее. Наверное, они впервые остались наедине, и чувство неловкости возросло.
— Тебя это смущает? — вскинул брови мужчина и усмехнулся. — Не переживай, я не трону тебя если ты сама этого не захочешь.
Зачем он это сказал? Он видел, как смутилась Люмин и без того чувствовавшая себя здесь неудобно. Да и он не ожидал от себя такой наглости и явного намека. Но, на его удивление, Люмин благодарно кивнула и улыбнулась. Коря себя за необдуманность, он делает шаг к ней и… останавливается, чтобы провести по ее волосам пальцами. Они мягкие и пахнут цветами. Люмин замирает, не ожидая такую невинную ласку со стороны вечно сдержанного мужчины. Потянувшись в ответ, хватает прядь его пепельных волос между пальцами, чуть тянет на себя.
Впервые она заметила насколько он высокий. Стоя на расстоянии пары сантиметров, она ощущала огромную разницу в росте. Ее макушка едва доставала до его плеч. И ей пришлось вытянуть руку чуть больше, едва не коснувшись его плеча. Взгляд приковался к коже под полупрозрачной тканью его костюма. Острые ключицы, могучие плечи и несомненно красивый торс. Он притягивал к себе взгляд.
— А если я хочу? — шепнула девушка, пока мужчина сдерживал себя, всё еще трогая ее волосы и шею, ненавязчиво очерчивая контур лица.
— Стоит попросить… — хрипло выдохнул Аль-Хайтам, второй рукой тронув талию хрупкой девушки. Она вздрогнула и перевела на него взгляд. Сейчас его глаза казались почти черными от желания, обуявшего его. Тонкие губ, обычно сжатые в линию, приоткрылись призывно и маняще. Он был очень красив, неописуемо. И Люмин тонула в его глазах, желая ощутить его тепло еще больше положенного. Зная, что потом они непременно уйдут из Сумеру и никогда более не вернуться. Наверное… Сегодня, она может позволить себе одну вольность, зная, что это того стоит. Что затем она вспомнит об этом только с улыбкой.
Пришлось приподняться на носочки, чтобы дотянуться до его губ. Они были на удивление мягкими и горячими. Аль-Хайтам выдыхает от такого несмелого и неумелого поцелуя, теряя последние крохи самообладания. Его руки тут же обвивают хрупкую фигурку, и ему приходится нагнуться, чтобы углубить поцелуй. Ее маленькие ладошки сжали плечи и потянули на себя.
Шаг. Ещё шаг.
Аль-Хайтам рычит, хватая ее руки и припечатывая девушку к стене, не позволяя двинуться. Как давно он мечтал об этом, вожделел ее образ… И сейчас она, такая маленькая и податливая, в его руках. Одно неверное движение ее сломает. Ее доверчивость пьянила, и мужчина с жадностью впился в ее беззащитные губы, терзая их.
С припухших губ вырвался стон, и Аль-Хайтам глушит его очередным поцелуем, попутно избавляя их от одежды.
— Невероятная… — шепчет он, с азартом глядя на представшее перед ним обнаженное тело девушки. Она смущается и отводит взгляд, но ее руки всё еще прижаты к стене, и нет возможности прикрыться. Его губы тут же накрывают ее груди, целуя сначала правую, а затем левую. Руки отпускают ее и перемещаются на бедра.
— Еще!.. — шепчет девушка, запрокидывая голову и ударяясь о стену. Он обводит сосок губами и спускается мокрыми поцелуями ниже. Сильные руки сжали ее, и она слышит утробное рычание в районе пупка. Мужчина становится на колени и закидывает одну ее ногу себе на плечо, чтобы лизнуть ее между. Рваный выдох, и звездочки закружились перед глазами Люмин, а пальчики вцепились в его плечи, не отпуская. — Прошу… да…
Она выгибалась, стонала под его умелыми ласками. Его язык вытворял невероятные движения между ее ног, даря непередаваемые ощущения. Зарывшись пальчиками в его короткие волосы, она поразилась их шелковистости. В нежных чувствах, она льнет к его телу, стоит Аль-Хайтаму подняться, чтобы избавить себя от оставшейся одежды.
Легко подхватив путешественницу на руки, он, не прекращая поцелуи, переносит их на кровать. Подминает под себя ее тело.
— Такая хрупкая… — шепчет мужчина, и Люмин едва не задохнулась, почувствовав его между своих ног. Она легонько проводит ноготками по его обнажённой спине, ощущая, как под подушечками напрягаются мышцы. Её губы покрывают невесомыми поцелуями его шею, слегка покусывая, заставляя мужчину прикрывать глаза в наслаждении.
Он отпрянул, чтобы войти в ее хрупкое тело, заполнить ее собой. Люмин сдерживает крик боли, принимая его в себя, закусив губу. Боль, смешанная с наслаждением накрывает с головой. Аль-Хайтам дернулся, вперив в нее изучающий взгляд, его дыхание сбито.
— Ты… невинна…
— Всё хорошо, — успокаивающе гладит его по щеке Люмин и запрокидывает голову, почувствовав новый толчок. Он был медленным, сдержанным, словно давал ей время привыкнуть к нему внутри себя.
— Узкая… — шептали его губы в районе ее уха. Он целовал каждый участок ее тела, гладил руками, делая неторопливые движения. Они будто забыли о мире, в котором живут. Все мысли исчезли, оставляя лишь обнаженные чувства. Прежняя жизнь показалась такой далекой от реальности, в которую они окунулись.
Стоны участились, как и дыхание. Тела, слитые воедино, не смели расцепиться, наслаждаясь друг другом. Толчки доводили до исступления. Губы слились в поцелуе, и на них еще оставался отдаленный вкус виски.
— Ещё, — как мантру повторяла девушка, и он повиновался, переворачивая ее спиной к себе, накрыв своим телом, как щитом. Он терся о ее бедра, изнывая от желания вбиваться в ее тело пока силы не покинут их. Под новым углом девушка не чувствует боли, выгибается в пояснице, и тогда мужчина ставит ее на колени, обхватывая бедра руками и продолжая двигаться.
Толчки становились грубее, жёстче, глубже. Кажется, пошлые шлепки были слышны всем в Сумеру. Аль-Хайтам откинул голову в экстазе, серебряные прядки упали на его лоб. Он ощущал наслаждение, чувствуя под собой это хрупкое девичье тело, которое изнывало от его ласк. Она была мокрой и узкой, такой горячей, что если бы не выдержка, он бы непременно кончил. Его пальцы коснулись ее естества, сделав пару круговых движений. Люмин вскрикнула, поднимаясь и прижимаясь к его твердой груди, откинув на его плечо голову.
— Ты мне нужен… пожалуйста… ещё… — мужчина поцеловал ее тонкую шею и, выйдя, вновь развернул девушку к себе. Она тут же зарылась в его волосы пальцами и притянула ближе.
— Люмин… — на выдохе говорит он, вновь оказываясь сверху. Жар между их телами нарастал, и в определённый момент, когда толчки стали совсем сбивчивыми, что-то взорвалось, окатив обоих невероятной нежностью и оргазмом. Внутри всё наполнилось чем-то вязким, но не отталкивающим. Приятное тепло разливалось по каждой клеточке, и Люмин расслабленно откинулась на подушки.
Сделав еще пару толчков, мужчина вышел и устало уткнулся в плечо девушки, пока та еще вздрагивала и не отпускала его.
Лежа с ним в кровати, расположившись на груди, Люмин впервые ощутила покой и уют. Она ненавязчиво трогала кожу на его груди, пока он едва заметно улыбался, о чем-то задумавшись. Его рука обвивала ее талию, тесно прижав к себе.
— Вы вернетесь?
— М… я думаю, да, — ответила Люмин, нахмурившись. — Почему ты спрашиваешь?
— Не хочу тебя отпускать, — честно ответил мужчина. — Ожидание будет мучительным. Хотя… на большее я не рассчитываю.
— Понимаю, — кивнула девушка, поцеловав его щеку. — Я тоже буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
А на утро Паймон вся красная вылетела вслед за Люмин, наскоро попрощавшись с хозяином дома. Она ни слова не сказала о том, что слышала этой ночью, но была искреннее рада за свою спутницу. Их путешествие продолжилось, и Аль-Хайтам ощутил тоску по ночи, проведенной вместе с путешественницей.