— Что это было?! — вскочив с кровати от шума, прохрипел Дазай.

После множественных уговоров Рюноске отоспаться всё-таки дома, врачу пришлось покинуть место работы в теперь такое опустошённое и безжизненное место. Без Чуи здесь всё потеряло свои краски. Как только он впервые вошёл в дом Осаму, он оставил свой след, а вещи вокруг хранили воспоминания, связанные с ним. Куча бумажек для их подготовки к сессиям, которые так и не были убраны Дазаем. Их совместные фотографии, которые мужчина хранил в ящике, но одна из них стояла на его рабочем столе. На снимке они стояли напротив дома Накахары, где Чуя со стопкой справочных материалов, благодаря которым он сдал успешно, и показывает на камеру, какого она размера. А Дазай смотрел на парня и смеялся, полностью забыв про то, что их фотографируют. Через некоторое время после этого они съехались.

Протерев глаза, Осаму прислушался, ведь это могли быть соседи или что-то с улицы. Ничего не уловив, он встал с кровати и направился в другую часть комнаты, дабы включить свет. Но не дошёл. По пути он наступил на что-то острое и, подпрыгнув на месте несколько раз от боли, похромал до выключателя. Как только комната наполнилась светом, прищурившись, Дазай увидел белые куски чего-то на полу. Сев на корточки, он подполз к предмету и, рассмотрев его, узнал в нём подарок Чуи. Один из журавлей упал и разбился без шанса на второе дыхание.

— Боже, нет-нет-нет… — прошептал трясущимся голосом Осаму, собирая разлетевшиеся кусочки с пола.

***

Сон у мужчины был более беспокойным, чем прежде, но будильник никогда не щадит. Встав с кровати и приведя себя в более менее приличный вид, он отправился на работу.

Из-за своего состояния Дазай не смог нормально водить. То ехал слишком медленно, отчего его обгоняли, то носило из стороны в сторону. Везение на этом не закончилось. По пути он встретил сотрудников ДПС, которые наблюдали за его вождением. Остановив мужчину, они попросили у него документы и сделали алкотест, который показал отрицательный результат.

— Вы что, не выспались? Не стоит ездить в таком состоянии, я вот… — один из патрульных начал рассказывать историю своей жизни и раздавать советы, а Дазай просто смотрел в никуда, изредка кивая.

Как только тот закончил, он предупредил мужчину о том, что в следующий раз от штрафа он не отделается. Вернувшись на место водителя, врач завёл машину и продолжил путь.

***

Добравшись до психиатрической больницы, Осаму припарковался. Он не опоздал, но обычно в это время здесь стоит машина Мори-сана и некоторых врачей. Сегодня же половина парковки заполнена. Несколько машин полиции и бригада скорой помощи.

Забежавшего внутрь Дазая встретила группа полицейских, патрулирующих у входа.

— Извините, сюда нельзя.

— Я здесь работаю. Дайте пройти, — шатен достал свой бейджик, который хранит в кармане рубашки.

Пройдя вглубь холла, Дазай хотел было бежать наверх, к Мори-сану, но его привлекла толпа недалеко от лестницы. Там стояли медсестры и другие любопытные сотрудники психбольницы.

— Слышала? Они кого-то нашли! — восклицала одна из девушек другой.

Пару минут Осаму стоял со всеми, наблюдая со стороны, но после решился подойти и подглядеть, что там происходит. Пробираясь сквозь толпу у входа в подвал первое, что его удивило, это скрытая дверь, всё это время находившаяся за шкафом. Мужчина рассматривал комнату, пытаясь найти объект, ради которого все собрались.

Массивная металлическая дверь отворилась, из которой вышел один из работников скорой. Перед ним предстал длинный коридор, в котором можно было увидеть полицейских около входа внутрь, а у самой дальней двери с правой стороны — несколько неизвестных. Работник бригады скорой помощи заговорил с полицейским, который преграждал путь Дазаю.

Из двери в конце коридора виднеется свет фонарей. Раздался звук скрипучих колес кушетки. Он не успел понять, что произошло после того, как увидел рыжие локоны. Препятствий для него более не было.

Осаму тронулся с места, отталкивая людей стоящих на его пути. С каждой секундой видеть становилось труднее. Глаза накрывало пеленой из слез. Самых горьких в его жизни.

Оказавшись лицом к лицу с некогда живым любимым человеком, он не смог смотреть на это долго. Схватившись за его руку, Осаму взглянул на него, как в последний раз.

«Что они с тобой сделали?!».

Бесцветные глаза смотрели в никуда. Дазаю так хотелось проснуться из этого кошмара. Он надеялся, что вот-вот он вдохнёт и кое-как встанет с кушетки. Но чуда не произошло.

Упав на колени и держась за бездыханное тело Чуи, шатен кричал:

Вернись, прошу! Прости меня за всё! Я виноват! Если бы не я, ты был бы жив! Чуя! Чуя, прости, прошу вернись… Я не смогу… я не… Я не смогу без тебя! Ты был моим первым и единственным смыслом жизни! Ты знаешь это! Я люблю тебя! Слышишь? Я всегда буду любить тебя, где бы ты ни был!

Говорить было невыносимо. В груди кололо настолько сильно, что не было возможности дышать. Губы пересохли, и голос с каждым словом потухал. Вокруг время будто остановилось. Больше не будет слов о добром утре, совместного обеда, прогулок по парку и совместных поездок. Больше не будет объятий, поцелуев и тепла. Больше не будет его светлой улыбки, голубых глаз и блеска в них. Его больше нет.

Задыхаясь в своих словах и захлёбываясь в своих слезах, Дазай пробыл там ещё несколько секунд, пока к нему не подбежали полицейские. Со стороны казалось, что у шатена нет сил сопротивляться, но он боролся. Отчаянно, из последних сил, но боролся. Каждая секунда с Чуей была для него необходима, как кислород.

На помощь сотрудникам полиции подоспели люди, которые помогли оттащить Осаму. Толпа не разошлась, а только набирала обороты. Каждый, кто был там, знал Дазая Осаму как отличного специалиста, хорошего человека и местную легенду. Сейчас никто его не хвалил и не благодарил. У всех на лице читалась одна единственная эмоция — жалость.

Когда шатена усадили на ближайшую скамейку в холле, к нему сразу же подбежали врачи и начали доставать приборы для проверки его состояния. Осаму смотрел в одну точку не обращая внимание на то, что происходит вокруг. Он чувствовал, как его рука сжимается от давления, сердце колотит без остановки и сгущающуюся темноту.

— Накахара Чуя, двадцать два года отроду, студент университета и бывший практикант данной психиатрической больницы мёртв.

***

Спустя несколько минут шатен очнулся, но состояние было такое же, как и прежде.

Дышать стало легче. Врачи провели необходимые процедуры и уже было хотели увезти врача в больницу, но они не успели решить этот вопрос из-за пробуждения Осаму. Он отказался от какой-либо помощи, оправдавшись накопившейся работой.

«Нужно найти Мори-сана…».

Кое-как встав на ноги, Дазай направился в сторону лестницы. Шум сирены скорой помощи и разговоры людей перемешивались в голове шатена. Это не было реальностью.

Проходя по коридору, он уже видел вдалеке кабинет Главврача. Однако около него уже кто-то стоял.

— Его там нет, — сообщил Накаджима. — Ты хуже трупа выглядишь.

— Замолкни. И где он?

— Кто? — будто они не упоминали Огая, ответил врач.

— Понятно, — развернувшись, Дазай направился на поиски наставника, но крепкий хват за плечо его остановил.

— Стой-стой, не горячись. Он говорил мне, что скоро придёт. Давай выйдем. Воздухом подышишь, а то на тебе лица нет.

Осаму молча последовал за Накаджимой к выходу на крышу. Возвращаться туда означало вновь прикоснуться к таким свежим, но уже пережитым воспоминаниям. Стоит ли ему сохранить их или же стать их частью?

Оказавшись снаружи, Ацуши сразу же подошёл к краю, всматриваясь в происходящее вокруг них.

— Ты до сих пор держишься?

— К чему ты? — не понимая намёков Ацуши, спросил шатен.

— Внезапная ремиссия и смерть сестры, а теперь ещё и Чу…

— Не смей произносить его имя! — крикнул Дазай, не видя самодовольное лицо собеседника.

— Прости-прости. Я это к тому… ты всё-таки изменился. Раньше, насколько я помню, одна ссора с родителями на тему Кариоки и всё! Бум! — говорил врач, активно жестикулируя.

— Ты её мучал. Всё то время ты издевался над ней, будто она твоя игрушка. Я не смог упечь тебя в тюрьму, но того психа, кто сотворил это с Чуей… я его найду.

— Не будь так самоуверен, Дазай. Этот кто-то, должно быть, долгое время работает здесь, раз у него обустроенная лаборатория. Вдруг это ты? Играешь тут в театр одного актёра, — поджав губы и приподняв брови, мужчина устремил взгляд в сторону Осаму.

— Ты шутишь, да? Такое невозможно сыграть.

— А я то надеялся, что ты продолжишь за меня. Мне хотелось с тобой чуть подольше повеселиться, но время поджимает, — взглянув на часы, проговорил Накаджима, поправляя рубашку. — Как думаешь, почему меня так долго не было?

— Ты был в отпуске. Мне всё равно, чем ты там занимался.

— А стоило бы. Я собирал информацию о твоих подопечных. Интересные, тяжёлые дети. Первой была Кариока, а последним, какое совпадение — Чуя.

— Что?

— Подумай, Дазай. Подумай, хотя бы раз.

— Всё это время это был ты?! Ты…

— Да-да-да! Наконец-то! — сложив вместе руки, восклицал Ацуши. — Знаешь, что их объединяет? Все-ех их.

— Да мне плевать. Ты убийца!

— Вообще-то… как бы не хотелось признавать, но всё это дело начал не я, — наблюдая за вскипающим Осаму, врач был рад тому что под рукой у того ничего не было. Иначе всё закончилось бы минутой раньше.

Сквозь пелену слышались приближающиеся глухие шаги. Дазаю уже было всё равно. Не важно, кто и с какой целью пришёл сюда. По крайней мере, сейчас он думал именно так, но до боли знакомый голос заставил поменять своё мнение.

— Нам пора Накаджима.

Расширенные глаза метнулись в сторону говорившего, встречаясь с фиолетовым взглядом. Мозг отказывался верить в происходящее. Он ожидал подобного от Ацуши, мог догадаться, что этот подлец что-то задумал, но видеть рядом с ним человека, поддерживающего его всё это время, было слишком больно.

— Вот оно что, — пробубнил шатен, — Так вы всё знали, Мори-сан?

— Ты хороший парень, Дазай-кун. Тебе просто немного не повезло, — врач подошёл к Осаму, присаживаясь на корточки, — Мне жаль, что ты так и не научился выбирать правильных людей, — прошептали чужие губы.

Теперь мир врача был окончательно разрушен. Самоубийство сестры, убийство парня и предательство наставника. Все пережитые эмоции смешались, разрывая тело изнутри.

Мори поднялся так же бесшумно, как подошёл, направляясь к железному люку.

— Зачем… зачем вы это делаете?

Брюнет замедлился, поворачивая голову к уже бывшему коллеге.

— Я хотел исцелить их души, — строгим голосом заявил Огай.

— Ч-что вы имеете ввиду?

— Ты ещё не понял? — вмешался в разговор Ацуши. — Кариока, Оокубо, Мика и Чуя. Все они были разбиты. Их ненавидели и не принимали большую часть жизни. Они вкусили спектр самых негативных чувств. Мы хотели помочь им. Только представь, что стало бы с миром, если бы мы могли управлять людьми. Больше никакой боли от предательства или неразделённой любви, никаких слёз и душевных терзаний. Только подумай, скольким людям стало бы легче жить. Исцелить чью-то душу, а потом и тысячи таких же… будет великим достижением человечества.

Осаму не сводил с врачей ошеломлённых глаз. Мозг активно старался переварить весь сказанный блондином бред.

«Что значит управлять? Это же невозможно… или… нет, точно не возможно. Это просто бредни больного человека».

— Вы убили столько людей ради призрачного шанса на успех…

— А как ты хотел? — грубо спросил Огай, — Эксперименты и опыты — неотъемлемая часть медицины. Без них она так и осталась бы на первобытном уровне. Жертвы этих людей помогут спасти миллионы жизней в будущем.

— Да вы просто сошли с ума! Великое дело? Спасение жизней? Вы просто безжалостные убийцы, оправдывающие свои преступления.

— Пусть так. Твои слова всё равно ничего не значат. Нам потребовалось десять лет, чтобы добиться результата, и мы не отступим даже если потребуется ещё столько же, — Мори повернулся в сторону Накаджимы, лёгким кивком головы намекая, что им пора заканчивать. — Прощай, Дазай-кун, — последнее, что произнёс брюнет, скрываясь в тени люка.

Тяжёлое сбитое дыхание смешивалось с прохладным воздухом. Все мысли и страхи незаметно покинули тело и разум шатена. Больше он ничего не чувствует. Он потерял все, чем дорожил. Теперь рядом с ним осталось лишь внутреннее опустошение. Луч восходящего солнца упал на крышу здания, привлекая чужое внимание. Осаму повернулся, вглядываясь в горизонт. Воспоминания нахлынули на него с новыми силами. Глаза болели от непрекращающихся слёз, аккуратно стекающих по подбородку, оставляя после себя лишь мокрые капли на бетоне. Ноги сами сделали первый шаг. Стоя на краю, врач продолжал вглядываться в освещающую лицо звезду. Мир остался всё тем же. Люди торопились на работу, школьники старались не заснуть на скучном уроке, а машины со скрежетом объезжали не заделанную на дороге яму. Всё было так же, как и всегда, для всех. Кроме Осаму. Вместе с Чуей ушло его желание и смысл жизни в этом мире.

«Здесь всё началось, здесь и закончиться».

Дазай сделал глубокий вдох, последний раз бросая взгляд на ставший таким чужим город. Он сделал свой решающий шаг.

***

Громкий звук эхом разлетается по пустой квартире. Статуэтка некогда грациозной фарфоровой птицы острыми осколками разлетается по полу. Когда-нибудь их найдут и выбросят, даже не пытаясь склеить крупные фарфоровые части. Жизнь на Земле продолжится, но уже без неё. Через несколько лет никто и не вспомнит о её существовании так, как будто её и не было вовсе.

***

Усталые глаза медленно приоткрылись, щурясь от яркого света. Боли не чувствовалось. Осаму поднялся, осматриваясь.

«Где это я?».

Пустота. Белое пространство, где есть ничто и никто. Тело более не было тяжёлым. Голова и мысли чисты, как белый лист.

«Что это?».

Впереди было что-то красочное, привлёкшее внимание Дазая.

«Это моё… воспоминание?».

Их первая встреча. Он заметил Чую, стоящего рядом с Акутагавой. В тот день врач и не думал, что судьба сведёт их вместе.

«Аку… прости меня».

Затем появилось второе: Их разговор в кабинете Осаму, когда тот позвал Чую забрать вещи Коё.

«Нет… Коё… из-за меня она больше не увидит его…».

Поджав губы, мужчина наблюдал за сменяющимися воспоминаниями, как за фотографиями, которые листаешь в альбоме. С каждой секундой становилось всё больнее.

Он не освободился. Он заключил себя в тюрьму из собственных воспоминаний, которые он будет всегда хранить. Ничего не изменить, но простить себя он никогда не сможет.

Вдруг всё исчезло. Озарившись, Дазай увидел пролетающие над головой белёсые облака, которые перекрывали источник света. Они выглядели так легко и непринуждённо. Они просто двигались в своём темпе, постепенно уходя всё дальше и дальше. Дазай заворожённо наблюдал за таким естественным, но красивым процессом.

— Красиво, да? — раздался нежный голос из-за спины.

Осаму застыл, боясь обернуться. Этот голос невозможно спутать с другим.

Осторожно повернувшись, он увидел ангела, стоявшего под аркой из белого кирпича. Белые раскрытые крылья и струящаяся гиматия выглядели так красиво и элегантно, прекрасно подчеркивая изящность молодого тела хозяина. Вот только лицо было не разглядеть.

Осаму подошёл ближе. Он часто видел ангелов на иконах и фресках. Чаще всего их кожа была бела, как чистейший фарфор, а волосы светлы и волнисты. Но этот явно отличался от иконописных. Его волосы были ярко рыжими.

— Чу… Чуя? Это ты? — рыжик подошёл к шатену и обнял.

— Конечно я, глупая ты цапля, — на глазах снова навернулись слёзы.

— Я так испугался. Я думал, что потерял тебя навсегда.

— Я знаю, я тоже. Но теперь мне не страшно. Теперь всё будет хорошо, — немного отстраняясь, проговорил рыжик, — Пойдём?

— Конечно, мой ангел.

***

Предновогодняя суета накрыла Йокогаму. Прилавки магазинов пестрили разнообразием ёлочных игрушек и разноцветных гирлянд. Молодая пара рассматривала украшенные полки магазинчика.

— О, я нашла. Давай возьмём их, — девушка вскрикнула, указывая на набор фарфоровых фигурок.

— Журавли? Уверена, что хочешь именно их?

— Да. Они прекрасны.