Он начал замечать это давно. Уже пару месяцев, если быть точным.
Ему не нужны были слова «теперь он живёт здесь», потому что и без них всё было понятно. Он пришёл сюда ради своего и без своего отсюда не уйдёт. Таким уж был этот архангел — Дин не удивлялся ни секунды.
Но вот от чего он отходил целую первую неделю — от реакции Сэма: ему не то что было всё равно, он открыто приветствовал постоянное нахождение Гавриила у них дома, не обращая внимания ни на возмущения Бобби, ни на колкие шутки Кроули, ни на понимающий взгляд Кастиэля, а уж ждать, что он обратит внимание на молчаливый шок родного брата… Но он также и не заявлял открыто об их отношениях и отвечал на вопросы в своей манере, то есть, почти никак. Гавриил, напротив, от ответов воздерживался, лишь хитро ухмылялся и загадочно пожимал плечами. Разобрались бы уже, в конце-то концов.
«Впрочем, кто я такой, чтобы судить?», хмыкнул сам себе Дин, задумчиво перебирая тёмные волосы ангела, лежащего у него на коленях с какой-то книжкой.
А ещё Сэм заимел внезапную привычку заводить нескромные разговоры об ангельской жизни. По мнению Дина, роль Трикстера подходила этому засранцу куда больше. Ну никак в его голове не сформировывался образ небесного воителя. Этот «ангел смерти» сейчас валяется поперёк кровати Сэма, ищет что-то в его ноутбуке и жуёт очередной шоколадный батончик. Он скорее похож на того, кто был бы твоим соседом по комнате в каком-нибудь общежитии.
Со стороны могло казаться, что у них прямо-таки наметился отдых как у всех нормальных людей после рабочей недели. Но если присмотреться повнимательнее, можно заметить, что книга, которую читал Кастиэль, была на енохианском, Дин листал список контактов в телефоне, размышляя, звонить ли Гарту по поводу дела или нет, Сэм, не отвлекаясь от разговора с Гавриилом, пролистывал отцовский дневник, а сам архангел искал статьи в интернете. Здесь кипела работа, да и не только здесь: на втором этаже Бобби активно переругивался с Кроули по поводу того, как трактовать какое-то найденное ими слово на утерянном языке.
— А то, что ты приглядывал за Адамом после изгнания…
— Правда, — архангел небрежно махнул фантиком, скомкал его и кинул куда-то под кровать, продолжая бегать пальцами по клавиатуре. — Он такой раздолбай, ты бы его видел. И как его можно было оставлять без присмотра? Да его бы сожрала первая клыкастая тварь, если б не мой меч.
И на самом деле такие рассказы действительно были увлекательными. О чём-то Гавриил мог говорить часами с упоением, о чём-то — предпочитал молчать, делаясь очень мрачным, хмурым, замыкаясь в себе на несколько суток или — о, звёзды — отказываясь от сладкого. А во время споров или ссор — их было не так уж и мало, зная ядерную смесь его с Сэмом непростых характеров — младший Винчестер (когда — с иронией, когда — с сарказмом) не чурался использовать полученные знания, так сказать, на практике.
Вот и сейчас между ними завязался какой-то непонятный спор, замес и начало которого Дин благополучно прошляпил. Равно как и Кастиэль: тот хмурился теперь, не зная, вмешиваться или нет.
—…ну давай, засуди меня, человек лунного света.
— Библейские отсылки тебя не красят, Сэм, прекращай.
— А то что? Сожжёшь меня?
— Ох и доиграешься же, Винчестер, — поверх ноутбука недобро сверкнули медовые глаза, и Сэм честно сам на секунду забыл, что перед ним вообще-то архангел.
А в следующую — вспомнил, что далеко не только. Трикстер, Локи…чёрт его знает, кем ещё был этот парень. Но это уже вопросы религиозного характера.
В такое и Кастиэль лезть не предпочитал.
Он знал, как его брат смотрит на Сэма. Сам таким взглядом периодически смотрит на того, на чьих коленях сейчас покоится его голова. Люди бы назвали это «раздевает взглядом», но у ангелов всё немного сложнее.
То есть, да, сексуальный подтекст там присутствовал и был далеко не на последнем месте, однако первое и самое главное — желание залезть под кожу, выставить душу напоказ, полностью открыться, показать свои истинные чувства, и прочие возвышенные мотивы. И насколько он мог судить — у Гавриила мало-помалу, но получалось.
Спор прекратился. Каждый вернулся к своему делу, Дин тоже снова опустил глаза в телефон, и Кастиэль уже собрался продолжать переводить сотую страницу, как вдруг он случайно — насколько это возможно — словил "ангельское радио". Он мог расслышать отголоски чужого телепатического диалога. И если вслушаться…
— Кас? Ты чего? — он почувствовал, как Дин вздрогнул под ним, а, подняв глаза, обнаружил беспокойство в хмуром лице. Да, кажется, он выронил книгу. Подняв её и вернув на место, Кастиэль прочистил горло. Порозовевшие щёки выдали его с потрохами. Дин, не так давно опробовав эту штуку с телепатическим диалогом, нахмурился сильнее:
— О чём они там болтают? Не могу расслышать.
— И не надо, — поспешно мысленно ответил Кастиэль, возвращаясь к книге. — У них…разговоры о великом.