Вечер прошёл тихо, в дружеской и даже тёплой обстановке, под шутейки Фаригора и звонкий смех Велены. Впрочем, допив вторую чашку чая, ведун поднялся из-за стола, похрустывая суставами.

— Ну все, девоньки, мне пора, если понадоблюсь, обе знаете, как позвать.

— До встречи, — усмехнулась Марья и провела ведуна к черному ходу. — Заходи… если скучно будет. — Привычное пожелание удачи застряло у нее в горле. Ведьма прокашлялась и крепко заперла дверь.

В доме сразу стало как-то тише и спокойнее. Мерный шелест дождя за окном убаюкивал, успокаивал и располагал на некий сонно-ленивый лад. Ведьма потянулась и зевнула, поудобнее устраиваясь на лавке.

— Ну что, подруга, у меня ночуешь или домой пойдешь? — осведомилась она, раздумывая, доставать ли для феи спальные принадлежности.

— Ну, у меня дома пока ничего особого не растёт, не ждёт, и воров Леший сгоняет на подходе, так что… Ты не против? — Велена расслабленно потянулась. — Я не стесню тебя тут, честное слово!

— Да я как бы и не говорила о тесноте, — пожала плечами Марья и пошла доставать спальные принадлежности. — На печке может быть жарко, могу постелить на лавке. Выбирай, где тебе удобнее… — остаток фразы ведьма оборвала, поскольку Тишка попытался залезть в котел с нестояном. Видимо, сугубо из вредности. — Кыш, зараза! Перельешь! — перевести столько ценного продукта было банально жалко. Подушка с размаху полетела в кота, тот зашипел и выскочил на полку. — Похоже, кому-то не терпится испробовать этот отвар на себе…

Ведьма подобрала подушку, отряхнула, взбила и вручила Велене. А сама открыла погреб и кое-как с горем пополам втащила котел туда, как говорится, от кота подальше. Да и скиснуть не должно до утра… Утром же предстоит заняться мазью.

— Похоже, на него большое количество народа дурно действует, — пожаловалась ведьма, вылезая из погреба и плотно закрывая крышку. Не хватало еще ночью самой свалиться в темноте.

— Скорее всего. Ещё повезло, что рыцари, в отличие от простых наемников, не увлекаются спортивной стрельбой из лука по удирающим кошкам! — искренне скривилась Велена, вспоминая вот таких особых образчиков людской скотинистости. — Да и мне кажется, будет проще заняться этим с самого утра, чем тратить время на переход из леса, правильно?

— Да мазь-то я тебе с раннего утра сделаю, — Марья зевнула и погасила часть свечей. — Пока не жарко. Ну, спокойной ночи… Надеюсь, она выдастся спокойная.

Ведьма искренне мечтала, чтобы все, желающие ее удачи, сидели сейчас в трактире или в домах в деревне, пили свое пиво или что их душа желала, и не лезли к ней в дом. Всего лишь один день, а это все ее бесит.

— И почему у магов такого дерьма нет? — пробормотала она, забираясь в кровать и укрываясь легкой простынкой чисто для приличия. Но ответа на этот вопрос, конечно же, никто не знал.

— Потому что они используют только родной резерв. Хотя, конечно, даже им для некоторых ритуалов нужно заниматься этим с кем попало, — пробубнила себе под нос Велена, укладываясь на лавке поудобнее. Хотелось по-кошачьи потоптаться, взбивая себе подстилку помягче.

— Марь, тут все относительно. Вот, например, магам не нужна инициация, но там, где ты можешь попросить силу у природы… Им придётся принести в жертву десяток или три десятка людей. Ну или заняться этим с каким-то демоном, который по контракту расширит резерв и кое-что еще, — тут фея настолько саркастично хохотнула, что значения её слов стало малехо неприличным.

— Иди ты в баню, рассказывать такое на ночь глядя! — забурчала ведьма, красочно представляя себе мага-неудачника. Тьфу! И тут проклятая удача влезла! Ведьма высунула ногу из-под простынки, повозилась и почти тут же уснула. День выдался на редкость активным.

***

Проснулась она достаточно рано, едва-едва начало светать. Тихонько встала, чтобы не будить подругу, прикрыла дверь спаленки и пошла заниматься всеми теми неотложными делами, которые, бывает, наваливаются с самого утра. Первым делом Марья умылась и поставила растапливаться уже загустевший за ночь жир. Потом отправилась кормить, поить и доить голодающее Побережье в виде двух коз.

Следивший за нею с печки кот вылетел на улицу, едва учуяв звук наливающейся в миску воды.

Утро выдалось прекрасным. Дождь, мирно шедший всю ночь, к утру сам собой прекратился, оставив только широкие лужи. Вымытые дождем травы блестели в рассветных лучах крохотными капельками росы. В деревьях шебуршали птицы, радостным треньканьем встречая новый день.

Велена, зевая, сверзилась с лавки, приземлившись на четвереньки как кошка, и, чертыхаясь, принялась обуваться.

Ведьма фыркнула и налила воды в большое корыто во дворе — пусть пьют вместе с Вовчиком и не дергают ее по таким мелким вопросам. А потом отправилась к курам, потом — посмотреть на огород, радуясь, что не нужно поливать… А еще от чего-то захотелось сделать и себе приятное… и Марья, радостно улыбаясь, сорвала парочку помидоров, огурец, накрошила… и часть отправила в салат «на скорую руку», а остатками благополучно разукрасила себе лицо. Эдакая полезная маска вышла.

А потом она взялась за готовку завтрака, попутно медленно, по ложке, вливая в уже растопленный жир добытый из погреба отвар.

Вышедшая во двор позёвывающая воительница направилась к бочке дождевой воды с намерением умыться. Ополоснувшись и взбодрившись, она вернулась в дом, где и застала трудящуюся ведьму.

— Как ты? Все уже полным ходом?

— Да, уже почти… поварю еще немного, — Марья указала на мазь. — Чего на завтрак изволите, миледи? — шуточно спросила она, раздумывая, не сварить ли им супа с остатков свиной тушки. Да и хлеба испечь надобно…

— Яичница с ломтиками свинины было бы неплохо! — в тон ей отшутилась фея, дергая плечиком как «блааародная» дама, поправляя несуществующее пышное платье.

— Отлично, это намного проще! И хлеб попутно испеку, — ведьма закончила наливать зелье, пока отставляя котел, и отправилась за яйцами, вдогонку бросая: — Знаешь, при таком количестве отвара мы эту мазь можем многим воительницам продавать… Были бы свиньи или жир.

— А что, отличный способ разбогатеть! — оскалилась Велена, представив себе, как всякие бродячие воительницы и юные, едва прошедшие инициацию ведьмочки подаются раскупать порции такой занятой мази. — Правда, мужики же на нас в суд подадут!

— Ну… если особо не рекламировать, то они ничего и не узнают. Пусть это будет маленький женский секрет! — ухмыльнулась ведьма, разбивая в сковородку яйца.

Идея была веселой и даже в чем-то смешной… Впрочем, о таких масштабах продаж она не задумывалась. Траву-то поди всю вырвут, больше не останется. Нет уж, пусть так, по чуть-чуть берут. И секрет не разбазаривают. Марья нарезала куски мяса и сложила в сковороду к яйцам, сунула все это дело в печь и только теперь вспомнила, что рожа-то у нее вся в помидорах, а под глазами кусочки огурца…

Прыснув в кулак, она выскочила во двор умыться и затормозила от странно вкрадчивого стука в ворота. «Ну твою ж мать!» — пронеслось в голове. Смывать импровизированную маску резко перехотелось.

Велена, хмыкнув, подскочила к калитке, готовая надеть очередному наглецу черпак с водой на голову. Но решила обождать, посмотрев реакцию очередного соискателя удачи на вот такую овощную харю.

— Кто там? — сладко, как не всякая мавка, пропела она.

— Это здесь ведьма местная живет? — послышался довольно приятный голос. Марья задумчиво сняла со щеки сползший огурец и прожевала.

— Ну здесь, — буркнула она, не желая связываться с новым посетителем. — Чего надобно? У нас серьезная ворожба на свиной туше, по пустякам не отвлекаемся!

С той стороны притихли, будто обдумывая ее слова. А после снова заговорил тот самый человек.

— Хотим заключить сделку, все честь по чести. У вас есть товар, у нас плата, — заковыристо выразился неизвестный. И судя по шушуканью за забором, взялся советоваться с кем-то еще.

— И какой товар вас интересует? — вяло спросила Марья. — Яды не продаю! — Уточнять, что не продает чужим и незнакомым, она не стала. А то вдруг типы резко захотят быть своими и знакомыми?

— У вас есть удача, у нас — деньги, — похоже, стоявший за забором парламентер начал терять терпение, отчего в голосе его прорезались грозные нотки. Марья выплюнула остаток огурца в траву и прикрыла рот рукой.

— Вы что, меня за шалаву принимаете? — воскликнула она. Вот такого позорища еще не было. Ей предлагают деньги, как какой-то подзаборной шлюхе!

Покрасневшая до корней волос женщина разозлилась и, не сдержавшись, обрушила на наглеца легкое проклятье чесотки.

— Мерзость какая!

Велена тихо захихикала, слыша дробный топоток по ту сторону калитки. Похоже, проклятье заставило кого-то исполнить тот ещё зажигательный танец. Вдалеке с той стороны ещё кто-то заржал. Подумать только, как много всего интересного может происходить в забытой всеми деревеньке!

— Ты б на него ещё понос наслала, чтоб доспехи снять не успел!

— Сомневаюсь, что у него есть доспехи, — буркнула Марья и быстро кинулась умываться, не забывая о жарящемся завтраке. — Нет, ну ты слышала это позорище? Предлагать мне, честной ведьме, деньги за ночь? Кошмар! — она набрала холодной воды из колодца и яростно плескала ее в лицо, наклонившись к ведру. — Да хоть бы одна падла предложила в доме помочь, забор починить, козу подоить… Да куда там!

— Мне кажется, Машка настолько легендарная уже, что хрен ты тут встретишь такого извращенца-самоубийцу! — усмехнулась Велена, фыркая на удаляющиеся шаги.

— Слышь, ведьма, ты ж уже чай не девка, да и не ахти какая цыпа, может, договоримся ещё? — гаркнул через забор чей-то зычный бас, громкий настолько, что Тишка с перепугу упал с забора и забился под лавку во дворе.

— Да пошел ты! — громко выкрикнула Марья, мечтая притопить идиота в ведре. — С шалавами у трактира договаривайся! — и уже сквозь зубы забормотала: — Чтоб тебя перекосило…

Утро начиналось не радужно. Ведьма вернулась в дом, пропустила Велену и громко хлопнула дверью. А потом достала из печи уже начавшую подгорать с краю яичницу и разложила по порциям. Остатки свиной туши, по большей части просто кости, вручила Вовчику, вынеся их во двор. И только тогда уселась за стол, блаженно вытянув ноги.

— Что за придурки?.. — жалобно протянула она, накалывая вилкой кусок яичницы. А потом представила, сколько еще возиться с хлебом… и с мазью… и вообще… Тихо выдохнула и взялась за завтрак с удвоенным рвением.

— Да уж, все герои, как взять и зажать где в уголке бабу посговорчивее! — фыркнула Велена. — А как речь о том, что барышня им нужна намного больше, чем они ей… — она помотала рукой в воздухе, словно разгоняла целое облако гнуси. Причём гнуси вонючей и кусачей.

— Ладно. Сейчас быстренько поедим и я доделаю мазь. Будет тебе помощь небольшая… — ведьма быстро прожевывала свою порцию, почти не ощущая вкуса. — Сейчас ещё чайку поставлю… И продолжим.

Быстро собрав свою посуду, ведьма вернулась к мази. В основном ее следовало долго и медленно прогревать, постоянно помешивая. Дело нехитрое, но муторное. А ещё нужно заговаривать и вливать силу, чтобы действовало эффективнее.

— Вот смотрю на твои мучения и вспоминаю слова моего наставника, — вдруг улыбнулась фея, оставляя чисто вымазанную хлебом тарелку. — Когда я тогда, десять лет назад, кинулась ему в ноги с мольбами стать его ученицей, он отказывался три раза. На третий вообще в окно трактира выкинул. А на четвёртый раз сказал мне, что я обязательно стану сильной, но не буду знать, что с этим делать. Что когда силы становится в разы больше, чем раньше, ты на время теряешься… И эта растерянность обязательно погубит неготового.

— Знаешь, твой наставник был умным человеком, — согласилась Марья, помешивая мазь. Густая, коричневого цвета и с приятным травяным запахом, она казалась самой обыкновенной. Это может быть мазь от простуды или радикулита. Поди пойми, что именно скрывается в глиняном горшочке… — Когда живёшь с минимумом сил, то невольно привыкаешь к этому. А теперь… Я действительно не знаю, что с этим делать…

— Я вижу, — спокойно кивнула Велена и улыбнулась. — Но если у тебя сила проснулась рывком, то у меня все идёт настолько постепенно и естественно, что я даже не успеваю заметить ничего особенного, — приговорила девушка, горьковато кривя губы при словах о наставнике. — А Даан Риль действительно был потрясающим человеком. Мой меч достался мне от него. Тогда он мне сказал, что этот клинок никогда не должен попасть в руки недостойному, — её ладонь безотчетно огладила пустую перевязь с ножнами.