Я рассказал все папе, черт возьми

–И так?

Николас неловко мнется в своем громоздком кресле в его абсурдно большом кабинете и откашливается. Джек сидит на стуле напротив него смирно, как лучший ученик на свете, готовясь. К чему? Джек понятия не имеет. Он исправно насылал метели, делал снеговиков, всего два раза разыгрывал йети и почти ничего не сломал. Он был очень послушным. Или может что-то было? Случайно? Да, нет, не должно... Или опять гномы? Нажаловались. Точно они сдали. Мелкие гремлины. А что сдали-то? Печенье он не трогал, за колокольчики не дёргал...Или не гномы... Джек рассеянно перебирает в голове прошлый месяц, когда Санта ещё раз деликатно откашливается, привлекая его внимание, и садится ровнее, выпячивая широкую грудь. Руки в замке, взгляд суровый - ну прямо-таки строгий босс. Джек проглатывает смешок.

– И так. – С нажимом повторяет Санта. – Джек, нам нужно серьезно поговорить.

Джек откидывается на спинку стула, складывая руки на груди. Видимость уверенности - половина победы. А лучшая защита - это нападение.

– Окей, а о чем?

Повисает неловкая пауза. Где-то под потолком гудит ледяной поезд, слышится глухой шум снаружи - цех работает без продыху.

Санта явно тушуется, неловко перебирает пальцы, крутит по столу маленькую матрёшку. Кончики его ушей странно розовые.

Джек закусывает щеку.

Что он сделал, черт возьми?

О, нет.

Николас, что, узнал о санях?...

Джек поджимает губы, нащупывает свой посох рядом с бедром.

Нет, не мог. Не мог же?.. Йети обещали. А вдруг всё-таки сдали? Тогда бы Джека поймали раньше... Один раз прокатился всего. Или парочку. А если гномы узнали? Они бы точно все растрепали. Вот же мелкие... Джек их точно...

Тишина затягивалась, мутируя из просто неловкой, в достаточно смущающую, чтобы можно было начать сомневаться в собственном здравомыслие.

– Николас?..

– И так. – Санта бьёт кулаком по столу, и Джек подпрыгивает на месте. – Ты и Кромешник.

Ах.

Вот оно что.

Джек облегчённо выдыхает.

Но тут же собирается под недоверчивый взгляд Санты. Вальяжная поза, руки на груди, опять же - уверенность.

– Ну, мы.

– Вы, эм, кхм...– Санта отводит взгляд и вздергивает брови, будто готовится произнести величайший бред в мире. – Вы вместе.

Джек лениво обводит глазами кабинет.

– Ну, да.

– В отношениях, то есть.

– Встречаемся.

– Как, э-э, кхм. Как люди.

– Ну, типо того.

– "Типо"? – Краснота ползет по шее Санты, а на залысине выступает испарина. Джек хмыкает. Окно открыть, что ли.

– Мы же не люди, в конце концов. – Джек разводит руками, и поднимает свой посох, кладет к себе на колени.

– Это да, но в остальном?

– Ну, да, как люди.

Санта вздыхает крайне страдальчески опускает голову, переводя дыхание. Достает из стола какой-то платок с вензелем и оптирается. Джек ему даже немного сочувствует. Немного.

– Так значит, кхм... И вы уже?..

Джек крутит посох в руке и не позволяет себе расплыться в улыбке. Взгляд вниз, вбок, повести плечами, посмотреть на Николаса, вопросительно наклонить голову, недоуменно моргнуть. Сама невинность, Джек Овереланд Фрост.

– Уже "что"?

Санта смотрит на него умоляюще, а румянец заползает на его щеки.

– Ну...Это.

– "Это"?

Джек глупо моргает, прикусывая язык.

– Выужецеловались? – Санта выплёвывает это, и Джеку требуется пара секунд, чтобы разобрать слова.

Неловкая тишина и тяжёлое дыхание Санты.

И улыбку сдержать уже не получается.

– О, да-а. – Джек кладет ногу на ногу. Уверенность. – И не один раз.

– Ох. – Санта заливается краской и, кажется, задыхается.

Джек милостиво призывает метель, и окно распахивается, впуская колючий северный воздух. Санта выдыхает с облегчением и благодарно кивает Джеку. Но тут же подбирается.

– И как?

Джек вздергивает бровь. Жест, который он подсмотрел у Питч. Санта кривится. Он это тоже понял.

– Чудесно. Питч очень умелый.

Санта рдеет пуще прежнего, прячет лицо в руках, и в глухом бормотании Джек разбирает только : "Да поможет мне Луноликий" или вроде того.

Смех так и просится наружу.

Санта последний раз тяжело вздыхает, поднимает на Джека лицо симпатичного оттенка красного, но взгляд, полный решимости, заставляет Джека подавиться хохотом. Он крепче сжимает посох, предчувствуя проблемы.

– Допустим, – с каменным лицом говорит Санта, – вы уже... спали? Тишина.

Джек замирает и, кажется, на мгновение глохнет. Моргает. Чего?

– Чего?

– Вы, я спрашиваю, – Санта наклоняется к нему через стол, – уже спали? – В глазах нехороший блеск и угроза.

– Эм.

Джек бегает взглядом по кабинету и благодарит свою преждевременную кончину за то, что больше не может краснеть. Спали? Типо, в одной кровати или?... О, боже, он что, про?... Джек замирает. Что?

Тишина затягивается.

– Э-э-э, нет?

– Отлично! – Санта хлопает в ладоши, крайне довольный. – Тогда мы ещё успеем провести Разговор.

– Разговор?.. – Спрашивает Джек срывающимся голосом и косится на распахнутое окно.

– Да, Разговор. – Санта достает из стола какую-то книгу без названия и с пустой обложкой. – Ты знаешь : пестики, тычинки, вот это все.

– Эм. – Джек трёт лицо и, кажется, забывает дышать.

– Погоди - погоди - погоди, Николас, мы что, серьезно будем говорить об...этом?

Санта замирает, откашливается, и достает из стола очки.

– Об "этом"?

Джек аж подпрыгивает со стула от возмущения. Вот ведь мстительный...

– Да, ну...о...о...Э-э-э..м...

– О сексе, Джек. – Санта расплывается в слишком самодовольной улыбке для того, кто пять минут назад не могу произнести слова "поцелуй", "отношения" и "Кромешник" в одном предложении. Джек кривится очень по-питчевски, и Николас это игнорирует, открывая книгу где-то в середине.

О, боже.

Там закладки.

– Да, я это и хотел сказать. – Джек выпрямляется и подходит ближе, постукивая посохом. Уверенность.

– Да, придется. Знаешь, игнорируя тот нелицеприятный факт, что Кромешник всё ещё Кромешник, – Санта вздыхает, поправляет очки, – будь он женщиной было бы попроще. Мне лично. Там у меня хотя бы есть опыт, понимаешь? Ну а так, – он коротко облизывает кончик большого пальца и переворачивает страницу, – дареному коню в зубы не смотрят как говорится. И так, знаешь ли ты, с чего нужно начинать подготовку, помимо прелюдий и активного согласия?

Джек тупо моргает. Заглядывает в книгу и снова тупо моргает.

Это чертова схемы?

Вечер перестает быть томным.

– Значит, нет. – Продолжает Санта. – Смотри, в-первую очередь, необходимо, чтобы у принимающей стороны было достаточно растянуто анальное отверстие. Это делается с помощью...

Джек прикрыл глаза, опираясь на посох. Ещё раз.

Что?

–... Важно помнить о большом количестве смазки...

Питч обсмеет его, когда узнает.

– ... Простата, или предстательная железа, находится примерно...

По крайней мере не сани.

– Сперм...

– Ник. Николас, подожди, остановись на секунду.

Санта отрывается от книги и бросает на Джека недовольно - вопросительный взгляд.

– Послушай, Ник, спасибо большое за, э-э-э, заботу? Спасибо, я действительно это ценю, но понимаешь, эм, я не собираюсь, - Джек ерошит волосы, – я не собираюсь спать с Питчем, окей?

Санта смотрит на него неотрывно несколько мгновений.

– Он тебя не привлекает?

– Эм? Нет, не в этом дело...

– Он уже успел что-то сделать? – Санта снимает очки и встаёт, грозно возвышается над ним, над столом и комнатой в целом.

Абсурдно большой, опять же.

– Чт- нет. Нет! Ох, черт, нет, ничего он такого не делал. Тем более, кто его победил, а? Думаешь, я бы не смог постоять за себя?

– Это не имеет значения, Джек, когда дело касается чувств.

Ох.

И этот человек распинался про натяжение стенок ануса.

– Ты…– Санта замирает в нерешительности. Джек напрягается сильнее. – Ох, малыш. – И тут его заключают в медвежьи объятия и поднимают над полом. Джек даже пискнуть не успевает. – Тебе нужно было сразу сказать мне, что у тебя был негативный опыт. – Басят ему в ухо. – И Кромешнику скажи об этом обязательно. Он мудак редкостный, но вы же партнеры, ему следует знать.

Джек выпутывается из сильных рук и почти падает на пол.

– Николас, послушай. – Почти умоляюще. Он мягко упирается Санте в грудь концом посоха. – Дело не в этом, ни в желании, и не в чем другом. Ник, я просто не могу.

Санта замирает. Думает пару мгновений и пробует осторожно :

– Ты принял целибат?..

– Нет, Ник, я умер.

Ти-ши-на.

Опять же.

– Оу.

– Да, Николас, вот видишь? Потрогай. – Джек закатывает рукав и протягивает Санте руку, и тот осторожно и заторможено ее щупает чуть выше предплечья. – Твердая и холодная. Нет крови. Я буквально труп.

Санта отпускает руку и смотрит перед собой абсолютно пустым взглядом. Однако, в нем мелькает что-то, что, Джек предчувствует, возможно обойдется ему большей кровью, чем украденные сани.

А затем Санта шепчет испуганно :

– Это получается...получается Кромешник что...Некрофил?