Даст, очень быстро справился с едой и заодно и с тарелкой, пульнув её в голову Хоррора, и, к сожаленью, промахнувшись. Она попала прямо в открывающуюся дверь, поцарапав лак и оставив на ней жирные оранжевые брызги, а осколки разлетелись в стороны: одни за тумбочку, другие прямо на стол. Даст, разочарованно пробубнил очередные ругательства, но затем довольно усмехнулся, увидев раздраженное лицо мишени.

Хоррор был на волоске от срыва. Да, выходки Даста могли его не раздражать, и вообще он был вполне спокойным, но ровно до тех пор пока эти выходки не пачкали его дом. Он привык держать свой дом в чистоте. А грязи тут было много: мало того, что Даст испачкал двери и ковёр, так ещё и себя с тумбочкой впридачу. И сидел, с хитрой ухмылкой вытирая испачканные руки и лицо о одеяло - похоже он-таки попал, попал в слабое место его похитителя. Хоррора аж передёрнуло от всего этого безобразия. Он больше никогда не оставит Даста наедине с тем, что может как-то навредить чистоте его дома.

Хозяин вдохнул, задержал на пять секунд дыхание, и выдохнул. Затем, прямо по осколкам: благо он в тапочках, подошёл к Дасту.

- Видимо, тебя в детстве не научили, как правильно держать вилку, вот палец и соскользнул - сочась иронией и пассивной агрессией Ужас грубо схватил Пыльного за плечевую кость и с силой дёрнул в сторону, рывком разворачивая его спиной. Даст шикнул и уже инстинктивно ядовито выплюнул: "Пошёл на хуй!" - и немного позже добавил:

- То, что было у меня было в детстве тебя не касается, уёба... - выделив интонационно мат в конце предложения, Даст услышал тихий шуршащий звук выдвижения ящика, судя по месту, откуда исходил звук, тумбочки. Хоррор даже не дёрнул веком.

- В детстве ты был таким же грязнулей, что тебя приходилось купать каждый день*? - Хоррор, слегка подтянув один уголок губ наверх, вынутой из ящика верёвкой начал завязывать Даста руки сзади, в то время как тот сидел с пропавшими зрачками. Он даже не знал насколько точно тот попал.

Ужас даже немного расслабился, настолько Пыль был смирен, как вдруг тот начал бешено крутиться, вырываться, пинаться и орать. Хоррор даже не успел среагировать, как Даст перекувыркнулся через него, свалился с кровати на пол, и, уже крича во весь голос, побежал к двери, но цепь его остановила. Почувствовав преграду, он обернулся и попытался выдернуть или каким-либо другим образом убрать цепь. Титановые волокна верёвки впивались с надкостницу и царапали её до такой степени, что капли лиловой жидкости падали с кистей мученика. Хоррор уже подбежал было к нему, но Пыль схватил лампу с письменного стола и швырнул её в Хоррора, но лампа была на проводе, из-за чего пролетела на максимално возможное расстояние, и, подобно маятнику, описала четверть круга, где встретилась с ножкой стола и благополучно разбилась.

И Хоррор отвлёкся. Даст воспользовался этим. Он рванул цепь ещё раз, и послышался хруст. Это должно было напугать его, но его лишь вызвало у него больную улыбку, и он рванул ещё раз. Хлынула кровь: он сломал ключицу. Но даже боль, от которой он должен в обмороке от болевого шока валяться, его не остановила - адреналин способен приглушить боль. Пыль рванул к двери и начал колотить руками по двери, будто она заперта. Хоррор отойдя от шока увиденного практически в один скачок оказался около ополоумевшего Даста. Уже весь Даст, вся дверь и пол по ним были в крови. А Даст просто продолжал долбиться дверь. Хоррор схватил безумца сзади, обхватив ребра и частично обездвижив руки, свалился вместе с ним на пол. В попытках успокоить и, или обездвижить буйного, тот поменял положение и уже сидел на коленях Пыльного, прижимая плечи того к полу, пока Даст, лежа на спине, пытался приподняться, чтобы укусить Хоррора, делая сее тем самым хуже. С двух концов сломанной ключицы с переменной интенсивностью, зависевшей от самого Даста, лилась фиолетовая кровь.

Но уже буквально через несколько секунд боль ударила в голову и начала проясняться разум, и, болезненно хрипло застонав, он уже перестал дёргаться. Только судорожно хватал воздух. Хоррор с нервным смешком выдохнул.

- Не шевелись, я вниз... за первой помощью, - Хоррор встал и направился к выходу.

- А ты не хо-о...чешь мне вы ...свать блятскую скору...? - с дикой отдышкой кое-как прошептал охрипшим сухим горлом Пыль. Его проигнорировали. И он остался на полу один.

Вернувшись с аптечкой, Хоррор присел на корточки рядом с Дастом. Он до сих пор был в сознании, что удивительно при такой-то адской боли. Ужас осмотрел ключицу: хоть уже и не таким фонтаном, но кровоточила знатно. Концы сломанной кости не сходились и цеплялись друг за друга. Значит надо вправлять. Это и перекроет кровотечение, и чем свежее рана, тем больше шансов, что всё срастётся. Хоррор осторожно обхватил обе кости двумя руками и в шутку произнёс:

- Потерпи, любимый, - и надавил на концы разных направлениях. С щелчком они встали на место. Даст даже не охнул, только прошипел:

- Пошёл на хуй... - Хоррор лишь улыбнулся.

После того, как ключицу плотно обмотали бинтами и медицинским скотчем, Хоррор решил переселить Даста в свою спальню, пока он тут будет прибираться. Но сначала он решил его помыть. И что насторожило - Даст даже ни разу не матернулся, просто молчал. Он вообще весь оставшийся вечер он был...спокойным? Нет, он просто не воспринимал реальность, действуя машинально и абсолютно не переча. Ни когда Хоррор ему выдал одежду, ни за ужином. Даже зубы почистил сам без пререканий, стоило только пихнуть щётку ему в руку. Ужас сделал вывод, что тот не отошёл от шока. Ему же проще.

Железную веревку Хоррор решил выкинуть подвал, а самого Даста запирать в комнате. Главное, чтобы он не вытворил ещё что-то, но будем решать проблемы по мере их поступления.

И вот уложив Даста на свою кровать, хозяин дома ушёл на ночную работу уборщика.

...

Проспав всего десять минут Даст вскочил с кровати в полном сознании. Поняв, что он сейчас один и не привязан, первая его мыслью была выпрыгнуть в окно.