Станция метро "Арсенальна"

Дима тоскливо смотрел в окно. Он наблюдал за мелкими снежинками, которые позже собирались в белоснежный пуховый сугроб, окутывающий беззащитную землю. Такое сравнение очень сильно понравилось юноше, хоть оно и было бессмысленным – это был просто снег.

У Побрацкого было странное хобби – придумывать глупые, но поэтичные сравнения. Это было странно, ведь парень не писал ни стихов, ни яойных фанфиков.

– Дим, пельмени будешь?

– Не, пап. Не хочу.

Сергей сел рядом с сыном, который всё так же продолжал глядеть в окно, задумчиво хмурясь.

– Обычно, ты не отказываешься от них. Что-то случилось?

– Да так... Скоро 14 февраля. У всех любовь-морковь, а я... Короче, грустно немного.

– Да не немного, раз от пельменей отказываешься!

– Па, да я просто позавтракал.

– И чем же?

– Чаем.

– Чай, вообще-то, не еда. Так, собирайся, пошлю тебя к тёте Ане - сестра уж точно тебя накормит!

– А я и не против. Это всяко лучше того оливье, которое ты приготовил на Новый год.

– А это сейчас прозвучало довольно обидно.

– Ну прости, повар из тебя так себе. – Дима не сдержал тихого смешка и улыбнулся во все 32.

– Ладно... Ладно! Твоя взяла! Больше к кухне не подхожу! Но про тётку твою я серьёзно - сходишь к ним с дядей Женей, немного проветришься. А то перед 14 все резко взяли себе отпуска, а в цветочном нужны будут свободные руки. Праздник, как-никак - букеты все хотят.

– Окей, без проблем. Помогу, чем смогу.

Сергей с улыбкой потрепал волосы сына, потом встал и подошёл к кофемашине.

– Па... Можно тебя кое-что спросить? – Парень неуверенно посмотрел на родителя, будто боясь чего-то.

– Чего хочешь, цветочек неугомонный?

– Расскажи про маму.

Дима заметил изменения в отце сразу – изумрудные глаза потускнели, стали скорбящими. Побрацкий знает, как старшему тяжело – тётя Анна рассказывала про то, что Сергей пытался не умереть на нескольких работах, чтобы выплатить все долги, которые он получил по глупости, и ещё успевать порадовать маленького сынишку. Сам Дима то время помнит очень плохо – слишком мал, чтобы запомнить уставшего отца, что уж говорить про хотя бы малюсенькое воспоминание, связанное с матерью. Однако, кризис в их семье миновал, а знаний о покойной Эвелине так и не прибавилось.

Юноша очень долго боялся спрашивать об этом, ведь считал, что тема того несчастного случая – неприкосновенна, запретна.

– Прости, мне не стои...

– Нет, всё нормально, Дим, – Сергей большим пальцем смахнул с лица еле заметную слезу, – просто я не ожидал этого вопроса... Сейчас. Но раз говорить честно, твоя мама, она... Была с характером. Если чего-то хотела, то всегда добивалась этого. Любой ценой. Помню один случай... Она убегала от ментов. Причину побега, увы, я не знаю, но просто выходил я из метро и тут я увидел её - выбежала на перекрёсток и как начнёт ментов материть! А она продолжала убегать. Бежит, бежит, а потом как споткнется и упадёт! Слава Богу, она тогда ничего не сломала, – мужчина слабо улыбнулся. – Иногда скучаю за теми временами...

– А за мамой?

– И за мамой скучаю. Мне так иногда не хватает её оптимизма... Но знаешь, несмотря на то, что потерял, я стараюсь двигаться дальше и просто помнить её такой, какой она запомнилась. Если бы я просто сидел и скорбел, то ничего хорошего из этого не вышло бы. Может, с ума сошёл бы, Бог знает. Но у меня есть ты и Анна, так что всё хорошо.

Внимательно выслушав откровения отца, Дима молча встал, подошёл к родителю и обнял его.

– Я люблю тебя, па.

– И я тебя, Дим, – Сергей с нежностью прижал сына к себе и с улыбкой добавил – ты не представляешь, как на неё похож...

– Только материть ментов я, пока что, не собираюсь!

– Очень на это надеюсь.

***

А ведь Сергей прав – Диме от матери передалась феноменальная удача и удивительная способность попадать в различные передряги. Чаще всего это происходило против воли самого юноши – то менты докопаются до внешнего вида, то цыгане украдут кошелек, то с какой-то сумасшедшей станет спорить, на каком языке ему стоит говорить, то с одесситами станет торговаться из-за какой-то блестящей безделушки. А Дима просто обожает тащить всякий сверкающий мусор домой! Из-за этого тётушка ласково и прозвала воронёнком. Даже сейчас, пока я рассказываю про него, он умудрился подобрать какую-то стекляшку. Так, про что это я... Ах да, передряги.

Нет, конечно бывали и осознанные приключения, как тот случай в школе, с продажей петард за 15 гривен. Ох, славные школьные годы, которые потрепали Сергею все нервы, а самому юноше подарили уйму незабываемых эмоций. Однако, Дима вырос и его уже не интересуют простые, детские вещи – сейчас он думает, куда поступить, чем хочет заниматься по жизни, в чем смысл жизни и почему отношения обходят его стороной. Последний вопрос был особо актуален, в преддверии праздника.

Как-то так получилось, что подростковые интрижки прошли мимо Побрацкого, а последняя попытка познакомиться закончилась посылом на три весёлые буквы. Казалось – не спеши, придёт всему свое время. Да вот загвоздка состояла в том, что и самому Диме хотелось отношений. Хотелось почувствовать, как это – любить незнакомого тебе человека. Хотелось понять, как это – говорить с нежностью и трепетом о своей второй половинке.

Хоть ему и не везло, но Побрацкий не сдавался и продолжал верить, что Амур не промахнется... Когда-нибудь.

Сейчас у него другие заботы – нужно что-то купить, ибо в гости с пустыми руками не ходят. Если дяде с тётей можно купить коробку конфет в ближайшем "АТБ", что Дима и сделал, то что подарить двойняшкам – загадка.

"Спасибо Богу за Петровку и за то, что там не только книги продают! Так... Чем там сейчас Вики увлекается... Вроде, вязанием... Значит, куплю новый крючок и нитки. А Льву бы книгу... Кажется, он дочитывает последнего Гарри Поттера... Блин, а это проблема. Может, купить ему книгу о Фантастических тварях? Такой у него, вроде бы, нет. Ну, значит решено! Старшей – нитки и крючки, младшему – книга о тварях. Дай Боже, чтобы в конце денег хватило на шаурму..."

Дима был юрким и быстрым, ведь знал этот базар с малых лет – каждый павильон, каждого продавца. Среди некоторых торгашей даже ходила примета: если увидит кого-то очень быстрого в красном свитере, с гитарой за спиной, да без шапки – то это Димас, ромашка, сергеево чадо из 15 павильона. Чего ромашкой его прозвали? Да чёрт его знает. Может, из-за папани цветника, а может, потому что на девочку похож с этой нерасчёсанной копной длинных волос, которые часто собирались в маленький и забавный хвостик.

Хоть отец уже давно здесь не работает, а Дима перестал таскать гитару при любой возможности, но старые торговцы ещё используют "чадо сергеево" или "ромашка", как нарицательное, когда видят неуловимых молодых людей.

– Ромашка, чего без шапки? Твой папаня же яриться будет!

– Не будет, баб Галь, не будет. Мне па разрешил! – Дима лукаво улыбнулся и тут же быстро убежал.

– Врунец ты редкий, врунец!

– И вам хорошего дня!

***

Когда подарки куплены и упакованы в рюкзак, а шаурма, купленная у входа – съедена, можно спускаться в сердце столицы – метро. Каждую ветку можно было сравнить с частью кровеносной системы: красная – артерии, синяя – вены, а зелёная... Вероятно, капилляры.

Сердцем же, безоговорочно, считается Крещатик. Там, где высокие, полукруглые белые потолки и расписанные подсолнухами стены, растекались по городским сосудам люди, особенно, в начале рабочего дня.

Петровка в этом плане была проще хотя, Диме она даже нравилась больше – рельефный серый потолок, напоминающий шифер старых зданий; каменные колонны, на которых вечно сверкает пёстрая реклама; барельефы на стенах, повествующие о каких-то сюрреалестичных механизмах... Квадратные лампы, квадратные узоры на полу – заметная и нескрываемая симметрия восхищала юношу. Каждый раз – как впервые, с новыми поездками замечаешь и новые детали, новую геометрию.

Дима даже игру придумал – пить каждый раз, когда видишь квадрат или прямоугольник. Проиграешь сразу же.

Единственное, что Побрацкому не нравилось на родной станции – название.

"Ну кто подумал, что переименовать нашу, родную Петровку на Почайну – это хорошая идея?!" – недовольно он восклицал в начале, но позже – и к этому привык, хотя всё ещё резало слух.

Днём, особенно, в будний день, людей было не так много, как в час пик или выходные. Как пел покойный Скрябин – люди запихивались как селёдки в ведро, что не дают нормально двигаться. Хвала Небесам, что сегодня был четверг.

Маршрут к тёте уже построен в голове – проехать четыре станции, пересесть на красную ветку, выйти на следующей остановке, а там уже минут 10 пешком.

Казалось, всё как обычно, но именно здесь начались странности, которые привели к неожиданному знакомству.

Во-первых, сам поезд долго не прибывал. Возможно, его не было всего несколько минут, но даже они казались вечными, будто кто-то нажал на клавишу пробела или на рояльную педаль, чтобы растянуть ожидание и нервы. Но юноша не заметил этого – в ожидании он открыл телефон и стал читать.

Во-вторых, войдя в вагон и присев на свободное сидение, Дима заметил, что девушка по соседству тоже читала, правда, бумажную книгу.

И тут случилось в-третьих – книги были абсолютно одинаковы. "Мастер и Маргарита".

Парень заморгал, пытаясь убедиться, что ему не показалась, но книга в руках незнакомки оставалась такой же – пожелтевшие страницы, тёмная обложка, а на ней – позолоченные буквы, указывающие на автора и название.

Убедившись, что ему не мерещится, Побрацкий перевёл взгляд на счастливую обладательницу реликвии совпадения.

Девушка на вид была ровесницей Димы или на год-два младше его самого. У неё были серые глаза и короткие фиолетовые волосы. Одежда вся чёрная, как и высокие ботинки с маленьким рюкзаком, как и забавная шапка с кошачьими ушками. Создавалось стойкое ощущение, что незнакомка сбежала из нуарного фильма и в знак протеста перекрасила волосы в аметистовый оттенок.

"Не, ну если объективно... Она красивая," – после этой мысли мозговые шестерни зашевелились, и Побрацкий пришёл к осознанию. – "Погодите... Таких совпадений не бывает... Это определенно знак! Нужно познакомиться! Но как мне привлечь её внимание?"

Вопрос был действительно хорошим, ведь девушка, казалось, была полностью поглощена чтением, задумчиво хмурясь своим мыслям и предложениям на старых листах.

Заглянув одним глазом в книгу, Дима не придумал ничего лучше, чем внезапно и громко воскликнуть:

– О боги, боги мои, яду мне, яду!

Парень был настолько выразительным и с должной интонацией произнёс данную цитату, что невольно весь вагон обернулся на этого чудаковатого мальца, включая ту самую незнакомку. И если остальные люди просто покрутили пальцем у виска, да продолжили заниматься своими делами, то девушка продолжила удивлённо смотреть на Диму.

Юноша уже испугался, что произвёл на неё плохое впечатление, как звонкий голос, словно маленький колокольчик, спросил:

– Как ты узнал, какой именно фрагмент я читаю? Это какая-то чёрная магия?

Побрацкий самодовольно улыбнулся.

– Я уже трижды эту книгу прочитал, а сейчас - перечитываю 4 раз. А ты, как вижу, только начала.

– Ну, допустим.

– И как тебе? Нравится?

– Если честно, то не особо, хотя мне понравилось, как убили Берлиоза.

Дима тихо посмеялся.

– Вижу, ты любишь чернуху. Ну ничего, перетерпи первую часть, до выступления в Варьете... Нет! Лучше до главы с Мастером. Там и дурка появляется, а потом и Бал Сатаны! Там такой раздор среди москвичей будет! Ммм... Красота!

– Тебе говорили, что ты похож на Бездомного?

Этот вопрос приятно удивили, но в то же время смутил парня. Он смущённо улыбнулся и неловко почесал затылок.

– Нет, не говорили... Но я и сам это знаю! Даже бывало, что белку словив в Днепре купался... Только шпиона я не ищу, в психушку ложиться не собираюсь, да и не Иваном меня звать!

– А как же тогда?

– Димой, – он протянул ей ладонь, – а ты, случаем, не Марго?

– Нет. Я - Оля, – она мягко подала руку собеседнику. – Приятно познакомиться.

– Взаимно. Кстати, ты читала "Белую гвардию"?

– Ещё нет, а что?

– Да я тоже... Просто никак не могу сесть за эту книгу... Или просто не хочу... Не знаю. Кстати, а что ты любишь читать?

– Честно? Не особо люблю чтение, а если из литературы, то только ужасные фанфики, с которых можно посмеяться. А ты у нас книголюб, да?

– Не сказать... Просто люблю коротать время за книгой... Или с гитарой в руках.

– Ты умеешь играть на гитаре? – серые глаза излучали искреннее восхищение.

– Ну... Немного есть, хе, – щёки Димы постепенно приобретали розовый оттенок. – По крайней мере, "Группу крови" или что-нибудь из Green Day я сыграть могу!

Побрацкий хотел что-то ещё спросить, но неожиданно женский дикторский голос объявил:

– Станція Майдан Незалежності. Обережно, двері зачиняються. Наступна станція - Площа Льва Толстого.

Парень в ужасе подскочил и пулей вылетел из вагона, как раз в самый последний момент. Ольга выбежала вслед за ним, не то боясь упустить нового знакомого, не то просто потому, что ей тоже нужно было выйти здесь.

– Хух... Еле успели!

– Это да...

– Слушай, Оль... А куда тебе дальше? Просто, мне нужно на Арсенальную, и если тебе в другую сторону, то может... Эм... Обменяемся телефонами?

– Как ни странно... Но мне туда же! А с телефоном - дельная мысль. Давай!

Обменявшись номерами, подписав друг друга как "Дима Бездомный" и "Оля, точно не Марго" – они продолжили свой путь к станции Крещатик.

– Слушай... А ты куда? В смысле... Ты же домой едешь, да?

– Нет, я живу возле Политехнического.

– Тьху! А как же ты оказалась на синей ветке?

– Я была на ночёвке у подруги, вот и возвращаюсь.

– Ага, понятно...

– А сейчас я еду к репетитору по литературе - мне в этом году сдавать ЗНО - сущий кошмар!

– Понимаю, в прошлом году было... Не знаю, как не умер и даже умудрился нормально сдать!

Внезапно, в голове появилась странная мысль, которую Побрацкий поспешил озвучить:

– Слушай... А твоего репетитора случайно не зовут Анна Рудольфовна?

Глаза Оли удивлённо округлились, что заставило Диму тихо посмеяться.

– Ты как узнал?! Это что, опять твоя чёрная магия?!

– Ну что ты, никакого колдовства здесь нет, – сквозь смех произнёс он – я же не Воланд, чтобы подобные цыганские фокусы вытворять!

– Тогда, как ты, чёрт тебя дери, узнал её имя?!

– Ответ тебя разочарует... Но она - моя родная тётка, и я еду к ней в гости.

Серые глаза стали ещё больше, хотя казалось бы – куда дальше?

– Это что получается...

– Счастливое стечение обстоятельств?

– Или ты просто чёртов волшебник!

***

Уже был глубокий вечер. Анна попросила племянника проводить Олю до дома (хотя ему это было совсем не по пути), ибо поздно, а девушке одной ходить – опасно. Не сказать, что Дима был против – наоборот, даже был рад такому предложению, ведь Побрацкий мог подольше поговорить с новой знакомой.

А ведь беседа активно велась – они успели обсудить язык жестов, который, как оказалось, Дмитрий знал; различные субкультуры и как было бы здорово вернуться в 2007, но не из-за эмо, а потому что они были детьми.

Много они говорили про музыку: вместе не понимали, что такого в "Океане Эльзы", и соглашаясь с тем, что "Нервы" – легенды. Ещё обсудили "Горгород", "Сундук Мертвеца" и музыку Джека Страубера с мюзиклом "Слова-паразиты" и "Heathers". Был упомянут "Inside" и почему люди смотрят стендапы и спорт.

Диалог лился как ручей, перетекая из одной темы в другую так плавно и незаметно, что будто так и было задумано с самого начала.

У Димы сложилось впечатление, что они с Олей как будто старые друзья, хотя знакомы всего несколько часов. Было так легко и спокойно, что хотелось растянуть это время подольше и ещё немножко поболтать о книгах или про общество.

– Слушай, Оль...

– Да?

– Ты не хотела бы... Эм... Куда-нибудь сходить? – юноша чувствовал, как краснеет и начинает запинаться от неописуемого волнения.

Оля удивилась, но после секундного непонимания она ласково улыбнулась.

– Ты меня на свидание приглашаешь?

– Да! Приглашаю тебя в кино, в Спутник! – Побрацкий резко осмелел.

Он с красным лицом и нахмуренными бровями, выглядел как полный дурак, что рассмешило девушку.

– На нового Аватара? – с сарказмом произнесла она, наблюдая за тем, как Дима неумело пытается скрыть смущение.

– Ни в коем случае! Я на такую пустышку тебя не поведу!

– Тогда ожидаю тупой ужастик!

– Договорились! Тогда... Когда?

– А давай 14 числа?

– Блин... Я смогу только после семи - работаю.

– Не проблема. Можем взять сеанс на восемь.

– Значит, 14 числа, в Спутник, сеанс на восемь вечера, на тупой ужастик?

– Да.

– Тогда с тебя выбор фильма, а с меня - билеты.

– Без проблем.

Они продолжали молча смотреть друг на друга, улыбаясь как последние дураки. Дима хотел что-то сказать, но тут на него сверху падает мокрая тряпка, из-за которой юноша резко отскочил, подобно пугливому коту.

– Оля, твою мать! – мужской голос начал кричать с балкона. – Мама за тебя переживает, что ты на звонки не отвечаешь, а ты шляешься с какими-то подозрительными типами!

– Вообще-то, он меня до дома провёл! И это не "подозрительный тип", а Дима, племянник Анны Рудольфовны!

– Но это не повод не отвечать на звонки!

– Олеж, не ори! Сейчас поднимусь и нормально поговорим!

Парень с балкона что-то недовольно пробухтел, но таки ушёл в квартиру, а девушка подняла тряпку и с виноватыми глазами стала извиняться:

– Дим, ты это... Прости моего брата... Он не такой, честное слово! Олежка просто переживает...

– Да всё хорошо, не извиняйся. Он же не чайник в меня кинул!

– Действительно! – Ольга закатила глаза.

– Я серьёзно! В меня однажды кидали тяжёлые кастрюли, и ничего - живой!

– Да ладно? Не верю, такого просто не может быть!

– Может! Но я об этом расскажу тебе потом, когда домой приеду. А сейчас иди, а то твой брательник не только меня убьет...

– Хорошо... Тогда, до встречи?

– Ага. Напишу уже дома.

Оля улыбнулась и быстро забежала в подъезд. Когда девушка исчезла в глубинах пятиэтажки, Дима ещё несколько минут стоял, а потом ушёл по направлению к метро, продолжая глупо улыбаться.

Февральский снег хрустел под ногами, а юноша, кажется, понял, как это – влюбиться.