Если бы в прошлом Жанну спросили об эталоне человека, то она

бы, не задумываясь, отмахнулась. Не бывает, мол, таких. Все они одинаковые.

Женщины притворяются кроткими или послушными, пряча свою

натуру лицемерной и надменной падали.

Мужчины ничуть не испытывают угрызений совести и изощрённо

издеваются.

Люди — падаль, да и только. Свиньи в тряпках.

Жанна почти выплёвывала эти слова каждый раз. И каждый раз

получала по лицу за неповиновение. А в публичном доме иначе и быть не могло.

Когда-то давно он носила фамилию Эталь. Жанна Эталь. Дочка

портного, что покинул этот мир слишком рано из-за бушевавшей лихорадки. Матери

не было, а потому Жанна уехала в другой город — искать лучшую жизнь. И

повелась, будучи юной и доверчивой девочкой, на слова милейшей дамы в мехах.

Это была первая ошибка в жизни.

Её лишили фамилии, лишили будущего, лишили мечты и надежд.

Жанна быстро усвоила порядки элитного дома любви. Да, здесь девушки и женщины

ходили только в самых вычурных платьях и чулках, красились самой дорогой

заморской косметикой, но деревню из человека не вытащишь. Все как одна были:

обсуждали клиентов, отпускали скабрезные шутки, лицемерно давили улыбки друг

другу. И, конечно же, тут процветала дедовщина.

Жанна с первых же дней получила от одной из «бабочек»

оплеуху веером из-за отказа работать. Девушки окружили новенькую очень быстро,

изуродовали косметикой лицо и сами сделали надлежащее дело каждой дамы древней

профессии.

Жанна смывала слёзы и кровь, пытаясь глушить обиду и страх.

Второй раз она отхватила пощёчину от клиента. Попала к

извращенцу, любившему наносить девушкам увечья плетью.

Перевязывая торс, Жанна стискивала зубы и так же лила слёзы.

Ей не сбежать. Даже если попытается, у хозяйки есть ищейки,

которые находили беглянок даже на других островах. С такими расправлялись очень

быстро: ловили и продавали в рабство — бытие ничем не лучше.

— Что-то не так?

Жанна вздрогнула от этого вопроса.

Этот клиент ничем не отличался от других. Такой же любитель

доступных девиц. Но в его интонации проскользнуло нечто, похожее… на волнение?

— Всё хорошо, — тихо ответила девушка.

— Не думаю. Рассказывай, что тебя гложет?

Она обернулась и смерила клиента взглядом. Он был одет уж

слишком опрятно. Да и вид его так и кричал о принадлежности к королевскому

двору. Да и молод был. Обычно, услугами новеньких пользовались более старые

мужчины. А этому юнцу и тридцати не было.

— К чему вам это нужно? Сострадание решили проявить?

— Это уж решать тебе, испытываю ли я к тебе жалость или же

просто хочу дать совет.

— Даже если буду думать в обоих направлениях, какая вам от

этого польза?

Клиент усмехнулся и внезапно укутал Жанну покрывалом, снятым

с кровати.

— Мне — никакой. А вот тебе…

В тот вечер они долго говорили.

И через некоторое время Жанна решила вести тихую борьбу.

Пусть она ложилась под клиентов, но понемногу стала учиться

давать отпор. Не известно, что тот юноша сказал куртизанке, но ясно одно: он

дал ей мотивацию бороться за жизнь.

С тех пор эталоном хорошего человека для Жанны стал Оливер —

тот самый юноша, который дал ей надежду на то, что даже из самого топкого

болота можно выбраться.