***

Кэйа чувствует себя немного ничтожным, он разбит в душе и поэтому не получается даже улыбнуться. Придя в себя, в больничной палате, он с удивлением и болью замечает сидящего рядом на стуле самого близкого человека на свете. Того, кого он не планировал увидеть здесь.

Альберих пытается пошевелить пальцами, но они не слушаются. Внутри холодно, так холодно и пусто, что ещё немного и эта бездна поглотит его.

Дилюк кажется недосягаемым, несмотря на то, что он сидит в паре шагов от него, кажется, что дотянуться до него невозможно, даже будь у капитана кавалерии на это силы.

Кэйа не может припомнить, как попал сюда и сейчас важно даже не это. Губы сухие и потрескавшиеся, но он не может их разлепить, чтобы произнести имя. То имя, что навечно живёт в сердце.

Всё, что может позволить себе Кэйа — любоваться. Чувство вины усиливается в нём и в какой-то момент хочется оказаться одному в палате. Потому что одиночество это то, на что обречён Кэйа до конца своих дней.

Дилюк делает первое неловкое движение и Альберих вздрагивает. Он с замиранием сердца наблюдает за тем, как медленно открываются глаза Рагнвиндра и всё… он больше не может дышать.

Дилюк смотрит на него долгим пристальным взглядом и неожиданно резко поднимается, садясь на край больничной койки, Кэйа сквозь одеяло чувствует тепло чужого тела и ему почему-то становится страшно.

— Я считал, что ты сильнее, — голос Рагнвиндра звучит сипло и сухо, он смотрит куда-то в пол.

Кэйа хочет ответить что-нибудь шутливое и неразумное, губы не слушаются, а пальцы дрожат. Сейчас его можно было бы коснуться без каких-либо последствий, Альберих полностью в этом уверен.

Дилюк медленно поворачивается и тянет руку к лицу Кэйи, заставляя того от неожиданности зажмуриться.

Альберих удивлённо распахивает глаза в тот миг, когда его щеки касается тёплая ладонь. Кэйа не помнит когда в последний раз Дилюк касался его без перчаток. Прикосновение чужой ладони почему-то согревают и приносят тепло. Непроизвольно Альберих тянется к ладони, словно пытаясь быть ближе к источнику его душевного спокойствия.

— Пожалуйста, будь осторожнее, — тихо просит Дилюк. — Я… волновался.

Все язвительные шутки на удивление застревают в горле и всё, что может выдавить из себя рыцарь ордена Фавониус:

— Холодно.

Губы Рангвиндра трогает слабая улыбка и он шокирует Кэйю ещё больше, просто ложась рядом, стараясь сильно не задевать пострадавшее тело. Альберих даже понятия не имеет, как пострадал настолько, что всё тело болит и полностью его не слушается! Неужели ему достался сложный противник? Кэйа, хотя бы, выиграл? Или это уже совсем не важно? Куда важнее, что впервые за долгие годы Дилюк рядом и кажется, сердце его переполнено сожалениями.

— Я не умею говорить правильных вещей, когда дело касается поддержки, — рука Рагнвиндра мягко ложится ему на живот. — Я действительно очень плох в поддержке, но я хочу, чтобы с тобой всё было в порядке. В последнее время мы отдалились друг от друга и между нами было слишком много конфликтов, но ты всегда… будешь мне дорог. Кто бы что не говорил, ты всегда будешь важен для меня. И чтобы между нами не случилось — пожалуйста, не забывай заботиться о себе, даже если для этого тебе потребуется отвернуться от меня навсегда.

— Что ты такое говоришь? — Кэйа чувствует неприятную дрожь в груди.

— Я приношу лишь боль и разрушения, рядом со мной… ты никогда не будешь в безопасности, — Дилюк нервно скрипит зубами. — Я даже не могу оказаться рядом, когда действительно хочу тебя защитить.

— Я не настолько слаб, мистер Дилюк, — Кэйа пытается скрыться под маской. — И ты не настолько для меня опасен, как думаешь.

Рагнвиндр молчит довольно долго и Кэйе просто спокойно от того, что он рядом. Вот было бы так всегда.

— Будете присутствовать при моей выписке, мистер Дилюк? — шутливо спрашивает Альберих.

— Да, — ответ, от которого всё внутри переворачивается.

— Дилюк…

— Я хочу быть рядом с тобой, когда тебе нужен, — Рагнвиндр приподнимается и смотрит прямо в лицо. — А сейчас я тебе нужен.

Кэйа полностью растерян, он и мечтать не мог о таких словах от Дилюка. А потом он улыбается, впервые искренне за столько-то лет и даже не чувствует слёз на своих щеках.

— Ты вспомнил, что я твой названный брат? — Альберих закрывает глаза.

— Ты мне не брат, — резко возражает Рагнвиндр. — Ты мне… ты мне куда ближе и роднее.

— Что это значит? — хмурится Кэйа, силясь понять.

И лишь вздрагивает, когда чувствует чужие тёплые губы на своих губах. Они молча смотрят друг другу в глаза слишком долго и Дилюк не выдерживает первым, ложась рядом.

— Вот что ты значишь для меня, — Рагнвиндр осторожно берёт руку Кэйи и прижимает к своей груди, чтобы Альберих почувствовал это сумасшедшее сердцебиение. — Давай, когда ты выздоровеешь, мы проведём время вместе.

— Это приглашение на свидание? — Кэйа полностью обескуражен.

Дилюк молчит долгое время, он говорит сегодня больше обычного и явно то, чем раньше бы делиться с Кэйей не стал. Так почему передумал? В любом случае Альберих узнает это позже.

— Я пойду с тобой на свидание, Дилюк, — с улыбкой говорит Кэйа. — Потому что тоже люблю тебя.

Рагнвиндр что-то непонятно сопит, но Кэйа не может подавить смешок. Что бы на Дилюка не нашло, Кэйа рад, что он сейчас здесь и впервые говорит о том, что у него на душе. Это так приятно осознавать, что на самом деле они не безразличны друг другу.