Дилюк в очередной раз проверял, не забыл ли чего, когда в кабинет постучалась Аделинда.

– Господин, путешественница здесь.

Люмин вбежала следом и остановилась, почти врезавшись в Дилюка.

– Почему говорят, что Кэйя вас предал? – выпалила Паймон. Дилюк поддержал Люмин под локоть и махнул Аделинде.

– Джинн сказала, что ты собираешься его найти и убить.

– Садитесь, я расскажу.

Люмин устроилась в кресле, обхватив себя руками. Паймон подлетела к ней и ухватила за палец, явно стремясь поддержать.

– Для начала: откуда вы узнали о том, что произошло?

– Весь Мондштадт об этом судачит! Мы и так знали, что Кэйя из Каэнрии, он проговорился однажды, но он называл их кучкой грешников. Как он мог к ним вернуться? Он всё это время нам лгал? – затараторила Паймон.

– Кэйя лжёт намного реже, чем может показаться на первый взгляд, хотя и правды не говорит. Он не мог предать Мондштадт, – Дилюк стиснул подлокотник кресла, но быстро овладел собой. – Он бежал. Думаю – чтобы получить повод не выдавать Каэнрии большую часть того, что знает о нас. Он всегда пытается играть злодея, хотя выходит… не так уж убедительно. Я должен его вернуть.

– Но если Кэйя сам так решил… – задумалась Паймон.

– Не знаю, что случилось с ним в детстве, но вряд ли в Каэнрии он будет счастлив.

– Тебе не помешает ещё один меч, – решительно кивнула Люмин. – Мы поможем.

– Спасибо. Я хотел просить тебя об этом. Вознаграждение…

– Я помогу тебе ради Кэйи. Он мой друг.

– Что с наградой? – наклонила головку Паймон, но Люмин ткнула её в бок.

– Паймон, перестань!

– Ты перебила господина Дилюка, это невежливо! Паймон просто хотела, чтобы он договорил!

– Я не останусь в долгу. Сколько вам нужно времени?

– Мы с путешественницей всегда готовы к новым приключениям!

– Лучше поспешить, – подтвердила Люмин.

– Вперёд.

– Ты знаешь, куда нам нужно? Я могу перенести нас к монументу телепортации.

– Знаю. Покажи карту, – Дилюк сверился с записями осведомителей и ткнул карандашом. – Вот.

– Ближайший монумент здесь, – указала Паймон. – Идёмте на улицу!

Паймон ухватилась за Люмин, та взяла за руку Дилюка, на чьё плечо сел сокол.

– Не могу пробиться. Они заблокировали телепортацию…

– Перенеси к ближайшему монументу, к которому можешь! Я и не рассчитывал, что будет так просто.

– Хорошо. Но нам придётся пробираться через скалы.

– Не впервой.

Люмин снова сосредоточилась, мир потемнел, а потом вокруг проявились предгорья, похожие на отроги Драконьего хребта. Только на Драконьем хребте был снег и какая-никакая трава. Здесь – одни голые камни, местами покрытые сероватым мхом, и сухие, искривлённые деревья.

– Как здесь жутко… – пробормотала Паймон. – Так тихо. Даже ветра почти не слышно.

– Я использую анемо, если тебе без ветра страшно.

– Мы ведь тут уже проходили! И в Разломе, и в Энканомии, и где только так не было!

– Тише, – шикнул Дилюк. – Здесь хорошо разносятся голоса.

– Здесь же нет монстров, – прошептала Паймон.

– Я бы не был так уверен. Идёмте. То ущелье, должно быть, ведёт в верном направлении.

– На моей карте тоже так обозначено, – кивнула Люмин.

– Тогда идёмте! Надо спасти Кэйю!

– Не суетись, Паймон.

Она перелетела, чтобы Люмин стояла между ней и Дилюком, и съёжилась.

– Господин Дилюк, не надо так пугать Паймон…

– Я не пугаю, – ответил он ещё тише. – Но спешка не приведёт ни к чему хорошему.

Они шли по ущелью, стены которого всё больше смыкались над головой.

– Такое чувство, что мы входим в пещеру, – прошептала Люмин. – Хотя на карте нарисовано ущелье…

– Пещеры здесь тоже есть, – Дилюк указал на проход в стене. – Похожи на рукотворные.

– Если это Каэнрия, тут могли побывать змеи руин.

– У тебя ведь с собой светоносный камень? Если придётся драться со змеем руин, без него не обойтись!

– Мы не будем драться, пока это возможно. Не хочу тратить на это силы.

Люмин кивнула и замолчала. Тем временем дно ущелья пошло вниз, и небо – затянутое сероватыми тучами – превратилось в тонкую, почти не дающую света полосу. Дилюку света, впрочем, хватало. Люмин тоже не спотыкалась, а летающей Паймон и вовсе ничего не могло помешать.

– Остановимся, – скомандовал Дилюк, когда начало окончательно темнеть, и даже он едва различал очертания. – Переночуем здесь.

– Прямо здесь? Даже не будем искать укрытие?

– Вот укрытие, – Дилюк указал на обломки камней, за которыми можно было спрятать костёр, неподалёку от ручейка. – Да и монстров, которых может привлечь пламя, в этом ущелье вроде как нет.

– Паймон так плохо видит в темноте, – призналась та. Люмин взяла её за руку и направила к камням.

– Я соберу какое-нибудь дерево, – бросил Дилюк. – Оставайтесь пока что здесь. И мой сокол пусть побудет с вами: ему тоже слишком темно.

Наломать иссохших веток получилось удивительно просто. Дилюк не был уверен, что они загорятся как нормальная древесина, но выбирать не приходилось: им всем нужно хотя бы поесть. Если то, что северные повстанцы узнали о гвардейцах Каэнрии, правда, понадобится очень много сил.

Когда Дилюк вернулся, Люмин уже успела достать откуда-то походную печку и готовила. Паймон, паря над её плечом, тихонько подсказывала.

– Ой, господин Дилюк принёс дрова! А мы уже всё приготовили…

– Ещё не всё, – поправила Люмин. – Просто Паймон не терпится поужинать.

– Мы так долго шли, конечно, Паймон проголодалась!

– Не думаю, что ваша печь хорошо согреет ночью, – Дилюк сложил костёр и поджёг его искрами пиро. – Мы должны выспаться. Неплохо пахнет, – добавил он, принюхавшись. – Хорошо, что здесь нет хиличурлов, верно?

– Это блюдо из Фонтейна! – заявила Паймон. – Люмин отлично готовит, и никаким хиличурлам мы еду не отдадим!

– Тебе лишь бы поесть, Паймон.

– Но ты ведь правда великолепно готовишь…

– Думаю, это благодаря тебе, Паймон, – заметил Дилюк. – Вы ведь редко бываете там, где вас могут покормить другие.

Лицо Паймон приобрело сложное выражение: кажется, она не понимала, что Дилюк имел в виду.

– Господин Дилюк шутит?

– Я говорю ровно то, что хочу сказать.

Впрочем, стоило Люмин разложить еду по тарелкам, Паймон мигом забыла обо всём. Дилюк ещё не успел доесть, а она уже тянулась за добавкой. Не то чтобы он её не понимал; просто воспитание не позволяло наброситься на еду. Готовила Люмин и вправду восхитительно.

Пока они ели, стемнело настолько, что даже Дилюк с трудом что-то различал за освещённым кругом. Кажется, тучи ещё сгустились; или же они и были такими плотными, просто днём свет через них кое-как пробивался, а лунного не хватало. А может быть, так казалось из-за какой-то аномалии артерий земли; Дилюк не знал. Его соколу тоже было некомфортно: он жался ближе к людям и костру.

– Люмин, – Дилюк протянул руку за тарелками. – Я умею подсвечивать дорогу и видел, где ручей шире.

– У меня есть гидро, – возразила та. – Это проще.

– У Люмин очень удобные силы, – подтвердила Паймон. – Мы будем дежурить? Так хочется спать…

– Можешь ложиться. Каэнрийцы в темноте не видят: я проверял. Даже если они нас и засекли, вряд ли полезут прямо сейчас.

– Мне кажется, они не знают, – отозвалась Люмин, отмывая посуду. – Иначе они бы перехватили нас раньше. Ты сам сказал: они за день очутились здесь. Если они пользуются точками телепортации, они бы нас перехватили.

– Или мы бы их заметили в ущелье, – кивнул Дилюк. – Меня пугает, что они не следят за нами. Я не обнаружил слежки в Мондштадте. Словно им был нужен только Кэйя, а остальные ничего не стоят.

– Мы не знаем, как они сейчас мыслят, – Люмин сноровисто собрала посуду в свой бездонный рюкзак и пересела ближе. Паймон устроила голову у неё на коленях и закрыла глаза.

– Не знаем. Меня пугает и это.

– Вряд ли они навредят Кэйе. Он ведь из знатного рода. Думаю, наместник, или кто он там, нужен им целым и здоровым.

– Этот идиот пошёл с ними добровольно, – Дилюк чуть повысил голос. Сокол проснулся и несильно, но ощутимо клюнул его в манжет. – Мне плевать, зачем он им нужен. Если он там несчастен – я заберу его обратно.

Люмин наклонила голову.

– Я понимаю. Ты не сказал правды на случай, если вас могли подслушать, да? Чтобы не вредить Кэйе?

– Верно. Дома я могу быть за это спокоен, а в ордене… Они ведь ухитрились передать сообщение так, что мои информаторы ничего и никого не заметили. Я виделся с Кэйей вечером перед его побегом. Он… Не выглядел, словно у него проблемы.

– Он слишком хорошо скрывается.

– Не от меня.

Дилюк не стал говорить, что Кэйя обещал: если у него случится беда, он попросит помощи. Тогда он выкрутился не то чтобы чудом, но… Его могли бы узнать, и тогда никто его бы не спас. Пусть с тех пор прошло больше двух лет, Дилюк не мог забыть чувство беспомощности, когда даже не знаешь, что происходит. Сейчас он знал чуть больше, чем тогда, но понимал не всё: у них с детства был шифр. Кэйя мог оставить хотя бы намёк, что стряслось! Вечно он думает, что о нём никто не будет волноваться.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, Дилюк, – неуверенно сказала Люмин. – Мы спасём Кэйю. Давай ложиться спать.

Конечно, она понимает. Её брат ведь тоже…

Дилюк завернулся в камзол и притащил сокола к себе. Постель лучше уступить Люмин: ему не привыкать спать на камнях, а замёрзнуть и простудиться он не может.

Люмин тоже немного повозилась, а потом аккуратно сунула Дилюку под голову половину подушки и улеглась спиной к его спине. Дилюк тихо усмехнулся: снова ему приходится быть чьей-то походной грелкой.

Дилюк проснулся первым, ещё в предрассветных сумерках. Или же из-за туч и скал в ущелье было так темно… Но ему хватало света, чтобы видеть чуть больше, чем просто очертания. Люмин всё ещё спала, теперь – уткнувшись ему в спину, и будить её не хотелось.

«Держись, братишка. Ты сильный, ты нас дождёшься».

Паймон от души зевнула.

– Люмин, – протянула она, – просыпайся. Паймон голодная…

– Вот это новость, – откликнулся Дилюк. Люмин тоже пошевелилась, а потом стремительно откатилась в сторону и села.

– Прости, я ворочаюсь во сне, – смущённо пробормотала она.

– Кэйя тоже иногда путает меня с подушкой, когда нам доводится ночевать вместе. Я привык.

– Надо же! – воскликнула Паймон. – Капитан Кэйя ведь не любит жару.

– А я не люблю холод. Поверь, его это не останавливает.

Паймон захихикала.

– Паймон, ты ведь тоже любишь, когда я обнимаю тебя во сне, – заметила Люмин и отошла умыться.

– Это не то же самое!

Дилюк разницы не видел; вернее, Паймон по размеру ближе к мягкой игрушке, чем он, и ничего больше.

Он тоже освежился в ручье, пока Люмин занималась завтраком, и ледяная вода окончательно прогнала сон.

– А вот это – из Инадзумы! – заявила Паймон.

– Ты ведь проводник Люмин. Решила всё объяснять и для всех её спутников?

– Паймон думала, господину Дилюку будет интересно, что он ест…

– Главное, чтобы это было вкусно. Мне есть чем ещё забить голову.

Люмин улыбнулась.

– Тебе нравится?

– Недурно.

– Ну что, идёмте дальше? Паймон не терпится узнать, что там в каэнрийских землях! – замельтешила та, когда они доели.

– Паймон. Не торопись, – одёрнул её Дилюк. Он тоже хотел поскорее увидеть Кэйю, но с самого начала не рассчитывал, что они обернутся меньше чем за месяц. Это оказалось возможно только благодаря телепортации Люмин.

Они собрали лагерь, оставив лишь угольный след от кострища, и направились дальше.

Вскоре ущелье снова начало расширяться. В стенах так же порой чернели проходы, а в одном месте среди камней торчал ржавый куб.

– Осторожнее, – предупредила Люмин. – Он спит.

– Ты даже это можешь понять?

– Чувство стихий, – пояснила она. – Что именно – я разглядеть не могу, но спящие механизмы выглядят в нём не так, как мёртвые.

Полезная способность. Дилюк иногда жалел, что, пусть он обрёл глаз бога в детстве, чувства стихий ему не досталось.

– Ты неплохо знаешь их повадки, – заметил Дилюк, когда они обошли куб, не потревожив его.

– В некоторых руинах таких полно. Я запомнила, с какого расстояния они замечают человека.

Дилюк кивнул скорее сам себе. Он хорошо знал повадки только тех механизмов, которые часто попадались в окрестностях Мондштадта; и в путешествии, видимо, он лазил по другим руинам. Да и когда то путешествие было… И так хватает что помнить.

– Хорошо, что тут не как в той части пустыни! Где эти страшные, из-под земли! – прошептала Паймон.

– Они не проходили сквозь скалы, а здесь сплошной камень, – так же тихо ответила Люмин.

– Да, это не зыбучие пески и не лавовые поля в Натлане, – продолжила Паймон. – Здесь кажется очень безопасно. Господин Дилюк, почему это место называют мёртвым и так боятся? Мы же там были, где монумент телепортации. А в гильдии нас отговаривали сюда лезть. Другие искатели, Паймон имеет в виду, а не Катерина.

– Тут ведь ничего нет. Ни монстров. Ни пищи. Одни механизмы Каэнрии. Скажешь, это место очень живое? – уточнил Дилюк. Паймон задумалась.

– Господин Дилюк правильно говорит… Но что здесь опасного?

– Одиночество и тишина, – обронила Люмин.

– Я тоже так считаю. Не каждому искателю приключений повезло с компаньоном, как Люмин.

Паймон гордо улыбнулась.

– Зато безопаснее, чем прорубаться через монстров, – заметила Люмин. – Как отдых, знаешь?

Дилюк усмехнулся.

– Похоже на то.

Ущелье ещё расширилось, а его стены стали ниже и более пологими. Сильно светлее не стало: словно сумерки, когда солнце только-только коснулось горизонта. Ржавые кубы иногда попадались, но в стороне от удобной дороги, и обойти их было нетрудно.

Скалы под ногами становились всё опаснее: с острыми краями, сколотые и раздробленные, – а пару раз Дилюк чувствовал, что камень под ногой шатается, и не хотел выяснять, насколько они ненадёжные. Место, где они шли, теперь нельзя было назвать ущельем. Оно превратилось в склон, на котором уже и дороги-то не было; только направление.

Со скал уже можно было разглядеть плато ниже и закрытые ворота прямо в камне с другого его края.

– Да, мы почти на месте, – шепнул Дилюк.

– Ого, мы так высоко забрались…

– Не выше отрогов Драконьего хребта, – возразила Люмин. – Просто из-за расстояния кажется, что мы намного выше тех ворот.

– Идёмте, – махнул им Дилюк и спрыгнул на следующий удобный камень. В таких местах он нарадоваться не мог своим перчаткам, которые не пропороть острыми сколами. Люмин приходилось пробираться куда как осторожнее. Её платье прочнее, чем кажется, но чересчур открытое.

Пусть Дилюк и не мог посчитать, сколько им нужно ещё идти, время он чувствовал неплохо, и понимал, что заночевать ещё раз им придётся. Нет, они могли бы и дойти до ворот, но лезть туда уставшими… Не тот противник.

Тишину в очередной раз нарушила Паймон.

– А жалко, что здесь нет электрогранумов или четырёхлистников, как в Сумеру. Помнишь, Люмин? Они такие удобные.

– Вряд ли здесь могут быть гранумы, – вздохнула та. – Каэнрия… Течение элементов здесь должно быть нарушено.

– Тоже что-то чувствуешь? – обернулся к ней Дилюк. Ему было тревожно, но он не знал, почему. Может быть, потому что тут и вправду что-то не так; а может быть, потому что он волнуется за Кэйю.

– Не знаю. Здесь что-то не так, но я не могу понять, что именно. Сложно сравнить… Мёртвое место.

Да, место и впрямь мёртвое. На Драконьем хребте есть какая-то жизнь: звери, хиличурлы, деревья… Здесь деревья если и встречались, то высохшие и искривлённые, с облетевшей корой, оставившей только голые стволы.

– Должно быть, его исказила катастрофа.

Люмин кивнула, озираясь.

– Или это влияние Селестии, – ответила она тихо-тихо. – Шип Небесной Стужи на Драконьем хребте и колонна в Разломе – их рук дело. Пусть мы и не знаем, что именно нарушило поток артерий земли там.

– Колонна в Разломе?

– Маги бездны пользовались ей в своих целях. Здесь похожее ощущение, хотя силу ордена Бездны я и не чувствую, здесь другое.

Должно быть, магия Каэнрии. Они ведь противостоят Селестии, судя по обмолвкам тех, кто знает. Если орден Бездны может искажать влияние божественных сил – почему бы каэнрийцам не научиться тому же. А ещё Дилюку попадались на глаза очень неоднозначные упоминания Селестии… Но это потом, когда он вернёт Кэйю домой.

А тем временем Дилюк чувствовал, что вечереет. Да, темнее или светлее не становилось, но по внутренним часам они шли уже долго. Стоило остановиться; позади осталась уже половина плато, и ворота каэнрийской крепости уже были хорошо видны.

Найти место для ночлега здесь было куда сложнее, чем в ущелье. Среди скал и площадки-то, где можно было разбить лагерь, даже такой условный, не виднелось. Хорошо хоть света было чуть больше: ничего не заслоняло небо. Но и ветер тут дул мерзкий и промозглый; даже со своей тепловой аурой Дилюк боялся замёрзнуть во сне. Но и идти ночью – смертельная глупость, даже со светом от пиро. В неверном свете пламени слишком легко не заметить трещину в камнях.

– Люмин, смотри! – Паймон замахала рукой, привлекая внимание. – Вон там должно быть удобно!

И вправду: несколько острых скал стояли забором, почти со всех сторон загораживая небольшую площадку. Как раз, чтобы устроиться там вдвоём; а Паймон маленькая и не занимает много места. Жаль, не развести костра, но Дилюк может снова побыть грелкой.

Люмин опять разожгла свою походную печь. Воды тут вовсе не было; хотя бы флягу они наполнили ещё в ущелье. На этот раз Паймон почему-то молчала.

– Люмин, здесь ещё невозможно телепортироваться?

– Невозможно.

Хорошо… Дилюк боялся думать, что Кэйю могли забрать куда-то ещё, заметив их. Но если телепортироваться отсюда по-прежнему нельзя, наверное, каэнрийцам на них плевать?

– Мы ведь так даже сбежать не сможем, – удивилась Паймон. Дилюк покосился на неё.

– Паймон, это ведь ты говорила, что вы не боитесь опасностей.

– Ты думаешь, если каэнрийцы уйдут, эта зона исчезнет?

– Да. Люмин, ты готова идти дальше?

Она кивнула.

Плато становилось всё опаснее: скалы словно раздробило ударами нечеловеческой мощи, и обломки валялись повсюду. Мелкое крошево, ненадёжные камни помельче, осколки, о которые легко пропороть ногу… Кажется, монстры тут не селились, потому что были поумнее иных людей.

– Люмин, господин Дилюк, посмотрите туда, – дрожащим голосом окликнула их Паймон. Дилюк встал устойчивее и обернулся. В серости белели кости в истлевших лохмотьях; цвета было почти не различить, но похоже, что это был незадачливый искатель приключений.

– Потому я и прошу быть осторожнее.

– Можно подобраться поближе? Вдруг у него были сокровища?

– Паймон! Не мародёрствуй даже ради сокровищ.

– Не советую к нему приближаться. Возможно, там ядовитый газ. Взгляните: те камни выглядят надёжными, а высоких скал, с которых можно сорваться, нет.

– Мы не будем выяснять, от чего он умер, – отрезала Люмин. – Не сейчас. Я отмечу это место, потом вернёмся, Паймон.

Она выбралась на камень поровнее, развернула карту и что-то на ней чиркнула. Дилюк мысленно одобрительно кивнул: негоже оставлять тело гнить в горах, если можно его похоронить по-человечески.

Каменистое плато оборвалось, словно кто-то отсёк ступень гигантским ножом. На следующей ступени валялись ржавые, изъеденные шестерни.

– Ничего себе, – прошептала Паймон. – Тут были големы руин? Или ещё что-то большое…

– Возможно.

Дилюк спрыгнул на следующую ступеньку и потрогал срез. Только что не отполированный… Это вполне могла быть сила гео, но даже каменные леса Ли Юэ не такие неестественно-гладкие. А ведь они должны быть того же возраста.

Ступени становились всё выше: если первая была в два человеческих роста, то чтобы спрыгнуть с десятой пришлось раскрыть планер. И кругом виднелось всё больше шестерёнок. Разного размера, какие-то почти целые, какие-то исцарапанные, какие-то – срезанные так же, как ступени.

Остаток лестницы Дилюк и Люмин пролетели: быстрее, чем лезть по обломкам, а слишком сильного ветра тут не было. Внизу простиралось ровное плато, усыпанное по краям каменным крошевом, а за плато возвышалась каэнрийская крепость. Только вот путь преграждали ржавые, такие же, как шестерни на лестнице, кубы, и ворота были закрыты.

Каэнрийские механизмы Дилюк мог узнать даже заржавленные напрочь и свернувшиеся. Он не всегда мог сказать, спит неподвижный механизм или уже сломан – вот Кэйя это понимал с одного взгляда, – но кубы перед воротами едва заметно шевелились.

– Осторожно, – шепнула Люмин. – В чувстве стихий он выглядит странно. Похож на механический массив из Инадзумы.

– Насколько это опасно? – уточнил Дилюк.

– Он очень неприятный противник. Мне довелось сражаться с таким в подземелье.

– Будем прорываться, – Дилюк тихонько отозвал своего сокола. – Похоже, других входов нет.

– Паймон ни капли не удивлена! Эти каэнрийцы вечно всякое делают.

– Попробуем разбить его перегрузкой. Ты знаешь его слабости, Люмин?

– Не могу сказать, пока мы не начнём бой. Именно эту штуку я не встречала.

Дилюк кивнул сам себе. Тогда Люмин, более проворная и лёгкая, может ударить точно по слабым местам, чтобы парализовать или хотя бы замедлить механизм.

– Я заставлю его раскрыться, а ты бей, как только увидишь слабые места.

Люмин кивнула и первая пошла к механизму. Разумно, но не хватало ей драться в одиночку… Дилюк поспешил следом.

Кубы шевельнулись, с грохотом раскрылись и перестроились в формацию; половина развернулась в подобие цветов. Внутри блеснуло золотое. Люмин приподнялась на цыпочки, вглядываясь.

– Вижу! Это ядра. Вон там… Там… И там главное!

– Сначала его?

Ближайший куб обрушился на землю, заставив Дилюка и Люмин отскочить в стороны.

– Нет! Сначала меньшие! Он может их перемещать!

– Начнём с того! – Дилюк указал на то, что ближе. Другой куб рухнул, разбрызгав каменное крошево.

– Я направлю!

Люмин окатила кубы водой и запустила в них электро. Механизм снова начал перестраиваться, стремясь защитить ядро. Дилюк ударил было в просвет, но не успел; только одна пластина треснула. Золотой свет вспыхнул ярче, и механизм выстрелил.

Дилюк бросился в сторону, стараясь держаться ближе к ядру. Пусть откроется, хоть на миг…

– Вот оно! – выкрикнула Люмин и обрушила камень, мешая ядру отодвинуться. Дилюк ударил взрывом стихии; перемычку в формации снесло назад, открыв путь, и Люмин вонзила меч в золотое свечение. Свет мигнул и погас.

Кубы зашевелились и перестроились вновь. Несколько раскрылось в пластины, а потом что-то вспыхнуло.

– Назад, Люмин!

Взрывом Дилюка отбросило, он прокатился по земле и с трудом поднялся. Люмин отвлекала механизм, чередовала элементы, но не могла пробить построившиеся в защитный строй кубы. Хотя бы одним ядром меньше…

– Это другой алгоритм, – шепнула Люмин, неожиданно оказавшись рядом, и закрыла их обоих гео конструкцией. – Он стал осторожнее.

– Понял. Как прорвёмся?

Люмин призвала лук.

– Сможешь его отвлечь на себя? Он открывает ядро, когда стреляет.

Камень разлетелся вдребезги, Люмин оттолкнула Дилюка и откатилась сама. Кубы снова перестроились, и золотой свет сдвинулся чуть дальше.

Дилюк бросился к перемычке в формации: в прошлый раз сработало именно это, – и ударил ближний к ядру «цветок». Механизм поднялся так, что до ядра не дотянуться мечом, развернулся, начал было целиться… Свистнула стрела. И бесполезно ударилась о ржавый металл.

По механизму побежали язычки пламени. Это было дендро… Дилюк снова напал, не позволяя формации перестроиться и убрать ядро вглубь. Если механизм попытается выстрелить, Люмин успеет поразить ядро. А если дальше будет защищаться – горение его разрушит.

Ладони начало припекать. Нельзя затягивать бой… Снова свистнула стрела, и металл вздрогнул от взрыва. Два цветка сразу рухнули, открыв в формации брешь. И Дилюк ударил взрывом стихии ещё раз.

Механизм мерзко затрещал, кубы вновь перестроились и раскрылись, закрывая последнее, главное ядро. Это будет сложнее. Дилюк развеял пламя с меча: бой не окончен, но и обжечься ему нельзя. Пока механизм перестраивает формацию, у них с Люмин есть небольшая передышка.

Та подбежала ближе, снова с мечом.

– Опять меняет алгоритм. Похоже, потому что мы уничтожили ядра.

– Он стал сильнее?

– Сложно сказать, – пробормотала Люмин и призвала гео конструкцию, в которую ударил луч. – Проклятье, он не открылся!

– Умнеет на глазах. Попробуем прорваться ещё раз?

– Нет, нет… – Люмин ударила по земле, вызывая каменную стену прочнее. – Все кубы сосредоточились в одном месте. Мы слишком долго будем сражаться.

– Есть предложения? Перегрузка неплохо их ломает, – Дилюк осторожно высунулся из-за стены. Механизм пока крутился и перестраивался; чем-то похоже на гипостазисы. – Он словно реагирует на наши способности.

– Попробуем снова напасть?

– Должен же он хоть когда-то открывать центральное ядро. Они хрупкие; думаю, даже камня хватит.

– С твоим пиро – да, – прошептала Люмин. – Давай, он додумался!

И вправду: ядро скрылось совсем, а в небо взмыло что-то – и рухнуло. Дилюк отпрыгнул раз, другой, стремясь оказаться ближе к механизму. Вокруг металл тяжёло гремел о камень.

Лепестки пластин находили друг на друга, не оставляя ни малейшей бреши, но Дилюк был уверен, что вечно они так держаться не будут. Не бывает неуязвимых врагов.

Пластины снова зашевелились, готовясь к атаке. Одна врезалась в камень у ног Дилюка, вторая – сбоку, третья же не успела упасть: Дилюк запрыгнул на первую, оттолкнулся и обрушил меч на защитную формацию. Ближайший куб с грохотом развалился, осыпав всё вокруг ржавой пылью. Металл чиркнул по камню, оставив полосу.

Дилюк ускользнул из-под нового удара, разбившего камень вдребезги. Он так даже ядро не зацепит… Не успеет: слишком уж быстрым стал механизм. Теперь только уворачиваться. Раз, другой, третий… Где же Люмин.

Защищавшие ядро пластины разошлись и выстроились кругом. Металл зацепил волосы Дилюка, ядро в центре формации вспыхнуло… Мелькнула окутанная молниями стрела – и вонзилась точно в ядро.

Механизм с грохотом упал грудой безжизненного металла. Ворота медленно, беззвучно распахнулись.