Вечер. Кихён присаживается на край кровати, на которой уже расположился Хосок. Хосок всегда просит Кихёна остаться с ним после концерта. Это никого уже не удивляет, да и в принципе до этого рядом с Хосоком всегда кто–то был, текучка до появления Кихёна была очень сильной. Немногие выдерживали темпы жизни знаменитости будучи даже простыми работниками команды Хосока. Кихён же прервал этот порочный круг бесконечных людских потоков, он уже третий год работает в стаффе, и ему поистине нравится его дело. Однако если бы не Хосок, Кихён бы уже давно все бросил. Кихён знает, что нужен Хосоку, пусть тот и не говорит об этом прямо. Поступки Хосока говорят все за него.

– Ты сегодня снова был на высоте, Хосок–щи, – произносит Кихён, беря в руки салфетки для снятия макияжа. Хосок никогда не делал этого сам с тех пор, как Кихён однажды снял макияж с уже почти спящего Хосока, так ему понравилось.

– Я тебе уже миллион раз говорил, чтобы ты не произносил это ужасное «щи», – ворчит Хосок, закрыв глаза, – тут никого нет, к чему эти реверансы? Хотя я тебя полгода отучал мне не «выкать». Хосок тепло смеется, вспоминая, как мило смущался Кихён, впервые произнося «ты» в адрес своего кумира. Как мило он запинался и заикался, потупив взгляд. Кихён немного розовеет от этого.

– Ты прекрасно сам все знаешь, – Кихён уже с ногами залезает на кровать. Хосок всегда ложился на самую середину большой кровати.

– Ничего я не знаю, – морщится Хосок, действительно не понимая, что он должен знать. Кихён начинает свой ритуал, начинается с глаз Хосока.

– Кихён–и, тебе же неудобно так, – улыбается Хосок, зная, что его драгоценный помощник сейчас сидит в неудобной позе, – ты можешь спокойно на меня сесть, не раздавишь же. Легенький такой, как еще ветром не унесло.

– С ума сошел?! – возмущенно вспыхивает Кихён, – какое еще сесть на тебя?!

– Простое такое, – дует губы Хосок, – завтра снова будешь спиной маяться, а я не хочу чувствовать себя виноватым.

– Ты дурак, Ли Хосок, – бубнит Кихён, как он может сесть на Хосока? Просто как? Как это сделать и не задохнуться? От одной мысли уже дышать нечем.

– Я не ослышался? – смотрит на Кихёна Хосок, приподнимаясь на локтях, – этого дурацкого «щи» не было сейчас?

– Лежи уже, – Кихён слишком взволнован, поэтому и садится на бедра Хосока. Лишь бы тот уже лег и глаза закрыл, и не смотрел, как розовеют щеки младшего.

– Слушаюсь и повинуюсь, – послушно ложится Хосок, не сдерживая довольную улыбку. Он уже давно понял, что влюбился в своего милого помощника, который к тому обладает таких удивительным голосом, что легко бы затмил половину певцов на сцене. Однако Кихён упрямится и не хочет выходить из тени. – Ты правда не хочешь петь на сцене?

– Ты знаешь мой ответ, – Кихён стирает макияж с глаз Хосока, – и знаешь, что я боюсь огромной толпы людей, смотрящей на меня.

– Это можно легко побороть, – Хосок с трудом сдерживается, чтобы не прижать к себе Кихёна.

– Помолчи немного, будь добр, – Кихён проходит салфеткой возле губ звезды.

– Я бы хотел спеть с тобой дуэтом, Кихён–и, – грустно произносит Хосок.

– Хосок! – недовольно прикрикивает Кихён, – я же просил!

Хосок снова улыбается, ему нравится слышать свое имя из уст Кихёна. Он удивительно его произносит. Особенно без этого противного «щи», которое делает из Хосока, по его мнению, слишком взрослого человека. А ведь они с Кихёном ровесники. Руки Кихёна всегда теплые. Хосок расслабляется, полностью отдаваясь во власть своего помощника. Кихён наслаждается минутами тишины, любуясь прекрасными чертами человека, в которого он давно влюблен. Из–за этого он и не желает становиться известным. Младший прекрасно знает,какая жизнь его ждет,плюс видеться с Хосоком он будет слишком редко,одна мысль об этом разрывает сердце на миллионы кусочков,стирает в пыль.Кихён ни за что не променяет свою нынешнюю жизнь на жизнь успешной звезды.Ему не нужно все это,ему нужен лишь Хосок. Но младший никогда не скажет об этом.

В момент, когда Кихён потянулся за новой салфеткой, чтобы убрать оставшийся макияж, лицо Хосока оказалось слишком близко. Кихён мог разглядеть каждую родинку, каждую морщинку, каждую ресничку. Сердце бешено забилось от такой близости, дыхание участилось, в горле пересохло. Кихён инстинктивно облизал губы, и надо же было Хосоку именно в этот момент открыть глаза.

– Кихён–и, ты… – Хосок остановился на полуслове, когда увидел лицо Кихёна в нескольких сантиметрах от своего, а после то, как младший облизывает губы, смотря на него, на Хосока. Старший обнял своего милого помощника и прижал к себе.

– Что ты делаешь?! – пискнул Кихён, жутко смущаясь.

– Обнимаю своего любимого Кихён–и, – еще крепче сомкнул руки на талии Кихёна Хосок.

– А? – до Кихёна не сразу дошло, что именно сказал Хосок, младший смотрел на Ли и хлопал глазами, – я не закончил.

– Бог с ним, – улыбнулся Хосок, – ты почти все снял, умоюсь и все.

– Тогда иди, – заерзал Кихён, пытаясь выбраться из крепких объятий Хосока.

– Нет, – чуть помотал головой Хосок, – я хочу с тобой полежать. Тебя только отпусти, ты убежишь в свой номер.

– Хоть хватку ослабь, – хныкнул Кихён, который не знал, как ему не выдать себя от столь внезапной близости со своим любимым человеком.

– Нет, – улыбнулся Хосок, – знаешь, почему?

– Почему? – выдохнул Кихён, пытаясь выровнять дыхание.

– Потому что люблю тебя, – посмотрел в глаза Кихёну Хосок, от чего младший и вовсе забыл, как дышать.

– Снова твои шуточки, – заворчал Кихён, совсем плохо скрывая свое волнение.

– Люблю тебя, Кихён–и, – прошептал на ушко младшему Хосок, – безумно. И хочу, чтобы ты сиял на сцене.

– Я уже тебе говорил, что ты дурак, – посмотрел на Хосока Кихён.

– Раз сто сегодня точно, – улыбнулся Хосок.

– Скажу в сто первый, – сдвинул брови Кихён, – ты дурак, Хосок. Мне не нужна эта сцена, и сиять я там не хочу, и жизни я той не хочу, потому что моя жизнь – это ты. Это быть рядом с тобой, оберегать тебя из тени, заботиться о тебе, потому что я люблю тебя. Очень люблю. И хочу сделать счастливой каждую твою свободную минуту. Этого я хочу, а не жизнь звезды, в которой не вижу для себя ничего хорошего. Я хочу быть рядом с тобой.

– Кихён–и, – Хосок провел по щеке младшего, – ты такое сокровище. Я так рад, что ты у меня есть. Я тебя понял.

Кихён ластится к ладони Хосока. Это невероятное чувство, так приятно и легко. Младший уже не стесняется и устраивается на груди Хосока, но потом вспоминает, что не доделал важное.

– Я все же доделаю, что начал, – Кихён снова тянется за салфеткой.

– Мой драгоценный перфекционист, – смеется Хосок, продолжая обнимать младшего.

– Не хочу, чтобы твоя кожа перестала быть самой чистой и красивой, – снова принимается за дело Кихён, – видишь, сколько всего еще осталось?

– У меня еще кое–что осталось, – говорит Хосок.

– Где? – хлопает глазаит Кихён, точно уверенный, что ничего не пропустил.

– Тут, – целует Кихёна Хосок, крепко прижимая к себе младшего.

Кихён цепляется за ворот халата Хосока, отвечая старшему. Слишком приятно, слишком хорошо. Кихён тонет в это поцелуе, в том насколько бережен с ним Хосок. А Хосок в свою очередь бесконечно счастлив от того, что его малыш, его Кихён–и, именно так, его Кихён–и, тоже любит его. Только сейчас Хосок осознал, что не пережил бы и дня разлуки со своим уже непросто помощником. Правильно, никаких сцен. Всегда рядом, всегда. Теперь уже точно Хосок не хочет ни с кем делить своего Кихён–и. Кихён теперь точно знает, что сердце этого удивительного человека принадлежит ему. И никуда Кихён теперь от Хосока не денется, как бы трудно ему не было. Ради Хосока, ради них он останется рядом. Кихён точно знает, что с этого момента Хосок будет заботиться о нем еще больше, еще тщательнее, как и сам Кихён о Хосоке.