– Как ты нашла меня? – спросил Ваня, держа ладони Лизы-Лизард в своих.

Лиза певуче рассмеялась. Чем-то она, пожалуй, напоминала птичку – правда, довольно-таки опасную. Ее черное длинное платье было чем-то похоже на те, что она носила в Релении (насколько Константин помнил), прическа же походила один в один. На шее и на пальцах блестели на разный манер камушки, очень схожие с амулетами, какие носили в мире снов. Глаза – чуть подведены, как делали в Релении маги.

Лиза воплощала собой абсолютный контраст того, как старалась отгородить себя от мира снов Ната. Вот у кого не было проблем с конфликтующими жизнями, невольно подумалось Константину. 

Лиза была Лизард. И там, и здесь. 

– Не я нашла, соколик, – ответила она. – Макс нашел. Вообще говоря, всех, начиная от Василя и до ворчушки нашего. И вас, Ваше Величество, тоже, только вот с вами он связываться не желает от слова совсем. 

Она улыбнулась в ошарашенные лица мужчин. 

Это даже нервировало, здесь не меньше, чем в мире снов. Лизард и там, и здесь выглядела так, будто владела каким-то тайным знанием, и не собиралась им делиться задарма. 

– Поясни, – попросил Константин. Лиза подняла одну бровь, и он добавил: – Пожалуйста. 

– Что связываться не желает али про то, как искал? Формулируйте лучше, – она улыбнулась.

Ваня расплылся в совершенно сладкой, дурацки-влюбленной улыбке, не отводя от Лизы взгляд. Валера фыркнул.

– И тут говоришь, как ебанашка.

– А ты все такой же мухомор сухой да бурчащий, да я ж не жалуюсь, – улыбнулась ему она.

– А щас ты типа что сделала?

Константин поднял руку.

– Вернемся к Максу. Пожалуйста. Расскажи мне про него, Лизард, – он даже не заметил, как вырвалось именно это обращение.

Несмотря на явную реальность женщины, называть ее хотелось никак иначе, кроме как именем из мира снов. Константин решил остановиться на этом имени даже в мыслях.

Она улыбнулась (очаровательно улыбнулась, отметил бы Константин про себя, если б не знал, что за продолжение этих мыслей получит и от Вани, и от Валеры). Сжала ладони Вани в своих покрепче, погладила.

– Макс знает все, как и тут, так и здесь, – пояснила она. – Я поискала немного… втихую, – она ее улыбка стала хитрее. – Маги иногда помнят. Я вот все помнила первую любовь, да только зря. Прости, соколик, – это она сказала Ване, но тот лишь помотал головой, счастливо глядя на свою ведьму.

– Маги?.. – Валера поморщился.

Константин перевел на него долгий взгляд, и Валера вспыхнул. Что ж, это подходило под описание.

– Не знал, что ты маг, – задумчиво сказал Константин.

– Я сам знал что ли, – буркнул Валера. – И харе так лыбиться! Может, это не только маги вообще, че она знает-то!..

Лизард кашлянула, привлекая внимание к себе.

– Только маги, мухоморушка, – ответила она. – Но мы все… помним смутно. Или только лица, или только голоса. Редко – тело, слова. Я поспрашивала. А чего, родненький, ужель тоже видал? – ее прищур стал довольнейше хитрым.

– Ой захлопнись! 

Она рассмеялась. Ваня влюбленно следил за ней взглядом, казалось, напрочь забыв о присутствии рядом друзей.

– Так вот, чижик наш увидел больше. Помнится, даже Ване рассказать пытался, но…

– Но там я не поверил, – подтвердил Ваня. – Я знаю, Лиз.

Она кивнула и продолжила:

– Он помнил имена и места. Не так, как мы помним мир магии, но куда ярче, чем маги помнят мир без нее, – сказала она, и Константин невольно отметил отличие названий. – Ужель не догадываетесь, что дальше было?

Ваня нахмурился. 

– Нет, – ответил он за всех, и Лизард снова улыбнулась.

– Шучу я, любовь моя! Я сама не догадалась. Ну, что, подумаете али подсказать?

– Напрямую, пожалуйста, – тут же попросил Константин. 

В нем что-то странно двигалось, внутри, как будто вода тяжело перетекала по всему телу. Макс помнил. Макс, их сын с Натой (пусть и только в мире снов), смог найти их и здесь. Это взволновало Константина даже больше, чем он мог ожидать от себя. В мире Релении Макс был серьезным для своего возраста и умным парнем, и, черт, как же Константину хотелось увидеть его здесь. Хотя бы поговорить. Может, сразу с Натой. С ней они даже не списывались уже несколько лет. Но для нее это наверняка было бы важно.

(Это нужно будет обдумать посерьезней, решил Константин про себя.)

– Чижик наш заманил нас под камеры, – пояснила Лизард. – Меня на концерт, Ваню – на открытие приюта. Грибочка нашего в музей, а Вас, Ваше Величество, у нового бара поймал. Помните?

Константин сглотнул. Он не предал этому ровным счетом никакого значения, но Макс как-то спрашивал у него во время тренировочного боя, как сориентироваться в трактире. Где лучше сидеть, какие напитки брать. Хорошо ли там, в трактирах, и насколько приятно дать голове отдохнуть от планов с кружкой чего-нибудь крепкого. Чем новый трактир лучше старого. Король Релении принял это за вопросы именно о реленийских трактирах, которые могли бы пригодиться принцу, выпади на его долю продолжать миссию отца. А вечером последующего реального дня поехал в новый бар в центре, открытие которого разнесли по всем пабликам. Там были камеры?..

– Сложнее всего было выманить Василя, – продолжала Лизард. – Зато Нико он нашел первым, пусть и в другой стране.

– Блять, – выдохнул Валера. – А-то думал, че он у меня про скелеты животных выспрашивает. А у нас как раз палеонтологический музей дореставрировали…

Лизард кивнула.

– Чижик умница, он по городам перебирал, по событиям. Начал со своего, там безуспешно. Потом в столицу, меня нашел в Сургуте. Воробушек во Владике живет. - Ее голос выдавал гордость за Макса, нежную похвалу. У Макса был талант очаровывать людей, если он этого хотел. 

Лица и Вани, и Валеры выражали полнейшее удивление.

– А еще он имя нам свое говорил, всем, да, кажется, это унести мы не смогли. Слова забыли, я только звуки запомнила. Поэтому вот так, – она пожала плечами. – Он скринил лица и по фотографиям искал. Так и нашел Ваню, а вас через него. Вы же знаете чижика, – она улыбнулась. – Он просто чудо!

Константин сглотнул еще раз. 

– Охуеть…

– Ах, вы тут выражаетесь! – улыбнулась она.

– И я там выражаюсь, Лизард, – вернул улыбку Константин. – Только не при женщинах.

– Вы сексист? – очаровательно поинтересовалась Лизард.

– Только когда мне это выгодно.

– А когда нет?

– Тогда нет.

– А если?..

– Все, перепелка, завали ебало, – фыркнул на них Валера. – Пацана покажи.

Лизард с довольной улыбкой достала телефон.

С одного смазанного селфи на них смотрело лицо Макса. Константин и раньше задумывался о том, как это было возможно: если в реальности родители ребенка были другими, как выходило так, что внешне они были собой же из Релении? В итоге это худо-бедно удалось обосновать тем, что идеально запомнить детали сна не удавалось все равно. Сам Константин и Ваня видели несколько разными начертания реленийских букв. Они однозначно угадывались, но там, где Константин вел прочерк ровно вниз, Ваня загибал его небольшой спиралью влево, особенностью почерка это не было. Валера узнал оба варианта, но не смог вспомнить, как было правильно. Сам он писал куда хуже их обоих, сравнивать не стали. Нату в то время уже не дергали, списали разницу-таки на почерки.

Возможно, с лицами было так же. Черты лица чуть искажались в памяти, но так, что это было практически незаметно, если не поставить две версии одного лица перед собой. 

– Погоди, – попросил он, забирая у Лизард телефон. – Сейчас отдам.

На своем он быстро нашел открыл одну из фотографий Нат. Ухмыльнулся догадке и протянул телефоны Ване.

– Смотри.

Ваня всмотрелся. И ахнул.

– Глаза, – сказал он, и Константин кивнул.

Даже по смазанному фото было явно видно, что глаза Макса в реальности ощутимо темнее светлых глаз Нат. Однако, при этом без сравнения Константин бы этого не заметил. 

– В Релении Макс унаследовал глаза матери, – пояснил Константин. – Здесь, возможно, тоже.

– Только другой…

– Ага. 

Константин тихо выдохнул.

– Он терпеть меня не может, да? – спросил он у Лизард, и та пожала плечами.

– Не думаю, что так категорично, но вы не можете возразить, что у чижика есть все оправдания, чтобы не показываться вам здесь.

Константин накрыл лицо рукой.

– О да.

Лизард с Максом держали контакт, утром следующего дня и Константин, и Ваня запомнили из снов странно-довольную на фоне недавно проигранного сражения улыбку.

“Я его отчитал…”

“Ты в своем репертуаре, Кость. Но я тоже этого не понял”.

“Ставлю сотню, со мной он свяжется последним”.

“Будь умницей и не лезь на опережение”.

“Ага”.

Валера сонно завозился под боком Константина. Закинул на него ногу и ворчливо куснул в плечо. Во сне они этой ночью не виделись, Константин с удовольствием привлек Валеру ближе к себе, наслаждаясь его теплом и знакомым, успокаивающим запахом. Уткнулся носом в лохматую копну мягких волос.

– Вибрацию выключи, мудила… – сонно проворчал врач.

Чем ожесточеннее становились сражения в Релении, тем сложнее было продолжать отделять одну жизнь от другой. Константин просыпался в холодном поту от одной только мысли о том, сколько людей больше никогда не увидят сны о другом мире. Там ему это было не понять, но здесь, в реальности, Константин ясно осознавал, что такое количество людских жизней не стоят свержения захватчика власти. Да, тяжелее, но люди жили. То, что было легко доступно пониманию современного человека, от средневекового короля ускользало напрочь. Разница в ценности человеческой жизни там и здесь могла, пожалуй, свести с ума.

Валера по утрам выглядел не лучше. По пробуждению он помнил лица всех тех, кого не смог спасти. Как врач, понимал, насколько сделать это было бы проще в реальности. Магия магией, но целители и так были истощены, а без сильных лекарств чужие жизни обрывались, несмотря на любые старания знахарей.

У них завелась привычка: первым делом после сна искать друг друга, чтобы коснуться. Коснувшись – молча вдыхать запах родных тел и слушать биение чужого сердца рядом. 

Пару лет назад Константин прозвал бы себя за это романтиком. Теперь без этого не выходило начать новый день.

К концу первого года войны Ване написал Макс. Начал вежливо, в лучших традициях: “привет!.. не знаю, как к тебе обращаться, поэтому пока просто “привет”, хорошо?.. я тут…” – дальше Константину разглядеть не дали, Ваня погасил экран.

– Как он? – спросил он тут же.

Ваня мягко улыбнулся. В целом, он выглядел не сильно лучше Константина или Валеры, но после переезда к нему Лизард, теплым светом напитались голубые глаза. 

– Макс готовится поступать в Питер. Сказал, что в Москву не поедет и под мечом имперца. Спрашивал, как мы.

– Ты посмотри, какой волнительный шкет, – вставил свое слово Валера. – В кого ж?

Ваня и Константин хмыкнули синхронно. 

– Он… нормально переносит происходящее в Релении? – задал волнующий его уже долгое время вопрос Константин, и Ваня пожал плечами.

– Это сложно понять по переписке, Кость. Но я надеюсь, что да. 

Облегченно выдыхать было рано. 

Увидеть такое своими глазами в семнадцать – Константин опасался за ребенка. Была, конечно, надежда на то, что детская психика гибче и все такое… Но черт его знает, как оно выйдет на самом деле. Ребенок-солдат. За такое в реальном мире отдавали под трибунал, а король спокойно бросал сына в самую гущу сражений. Следил, конечно, наследник все-таки, но Константин здесь и представить себе не мог, что сделал бы такое с подростком. Странно, но он не знал, что думать о своей коронованной ипостаси. Ведь если он делал такое во сне, то, получается, с другим, более суровым, средневековым воспитанием был способен на… Многое.

“Что ж…”

Он положил руку на крепкое плечо друга, коротко сжал.

– Держи с ним контакт, Вань.

– Держал бы и без тебя, королевская задница.

Следующим Макс написал Валере, спустя почти полгода. Так же аккуратно завязал разговор, рассказал, что поступил, и добавил сведений про Василя: он пока остается в своем городе, но будет пытаться поступить в интернатуру будет стараться уехать к Максу. Василь (здесь - Василий) пошел-таки учиться на врача.

Гневные возгласы Валеры после этой новости, казалось, можно было услышать с первого и до последнего этажа.

“Дай мне контакт этого дебила!” – это сообщение Константин увидеть еще успел, а потом его зло выпинали на кухню.

– Только, сука, засунь ебало в мой телефон еще раз! Ампутирую! – с этими словами Валера приложил дверью. 

Не то, чтобы Константин стремился к родительству в реальном мире. И не то, чтобы он не понимал, что здесь Макс – не его. Но оставить переживания о том, что происходит с его сыном из мира снов, здесь было сложно. 

Нате они с Ваней пока решили не говорить. В реальности она уже давно жила своей жизнью. Бередить старые раны не хотелось – по крайней мере, пока в Релении идет война, а Макс под угрозой.

Он извелся даже больше, чем сам от себя ожидал. 

Бить себя по рукам, чтобы не написать первым, приходилось регулярно: контакты Макса Константин уже, конечно, узнал и от Вани, и от Валеры. 

Валера, к слову, списался с Васей, даже созвонился и покрыл его матами. Услышал тихий хмык в ответ и спокойно-счастливое:

– Рад, что вы тут в порядке, Валерий Валентинович. 

“привет”, – Константин едва не облил клавиатуру кофе, когда прочитал уведомление.

“Привет, Макс”, – напечатал он в ответ.

Повисла тишина, как будто сын из мира снов долго всматривался в монитор и ждал подвоха или же просто придумывал, что сказать. Константину больше верилось в первое. 

Война в Релении длилась уже почти три года. Практически чудом было то, что все они все еще продолжали видеть сны. Сколько людей перестали не хотелось уже считать. 

“я предупредить”, – наконец напечатал Макс. – “если мы правда выманим его, то закончиться это может плохо.”

Константин нахмурился. Риски они просчитывали и там. Почему “плохо”, он понять не мог.

До горечи на языке забавно было то, что здесь Макс начал разговор ровно так, как Константин требовал от него начинать его в Релении. Хотя в последние годы их отношения и стали лучше, но скорее потому, что подростка закалили сражения. 

“Поясни, пожалуйста”, – попросил Константин, и Макс снова завис.

Написал что-то, стер. Продолжил после паузы:

“все завязано на магии. если совсем коротко, то… я не знаю, как наше столкновение может повлиять на этот мир.”

Он помолчал еще, пока Константин осмыслял. Холодные мурашки быстро свили гнездышко на его спине, где-то в районе лопаток.

“проследи за кем сможешь”, – на этом Макс завершил основной разговор.

До вторичных тем им сейчас не было интереса, а на вопросы о подробностях Макс отвечал только фразами в духе “это догадка”, “я не уверен”, “связь почти наверняка есть”. 

Надевать корону и в этом мире Константину не хотелось, но так, как он смог бы, он был готов действовать.

Ване и Валере он рассказал все, что узнал.

В Релении Макс встретился лицом с Императором: тот вышел к нему сам, странно покачиваясь, но источая такую энергию, что ее почувствовали даже лишенные магии люди. В сражение магов не рискнул вмешиваться никто.

Последнее, что запомнили все, – это яркую вспышку света после того, как кто-то из магов (в какой-то момент стало сложно понимать, кто есть кто) взмахнул рукой. 

Макс отписался всем, что все прошло успешно, и Императора больше нет. 

А на следующую ночь ни Константин, ни Валера, ни Ваня, ни Лизард не увидели снов. 

- - -

Принц оказался прав – мощный выброс магии изменил привычный порядок вещей. По его словам, после падения Императора многие из его соратников сами преклонили колени перед истинным королем. Тех, кто пытался сопротивляться, окружили. Результат боя он уже не видел, потому что потерял сознание, но в том, кто одержал победу, не сомневался.

“Обычные” сны оказались чем-то еще более странным, чем Константин о них читал и слышал. Они были совершенно хаотичны и сумбурны: его кидало из Релении в реальность и в Элмор, из молодости в зрелость, из ситуаций из прошлого в нереалистичные картинки из недавно просмотренного сериала. В одном из снов он буквально застрял в плитке с соседней улицы, а потом еще и провалился вниз, в слепящую черноту.

Каждое утро он долго пытался проморгаться рядом с таким же долго моргающим Валерой. Судя по всему, и Ваня и Лизард чувствовали себя примерно так же. Несколько людей, которых они нашли по поисковым запросам, тоже.

На какое-то время даже показалось, что реальный мир утратил свои краски: настолько одного его казалось мало. Как будто из Константина вырезали целый кусок и забросили этот кусок в черную дыру. Он… он очень хорошо понял Нат.

Несмотря на то, что день сражения он запомнил до конца, дальше Макс тоже не видел снов. Он-таки приехал их навестить через пару лет, с где-то выловленным Николя-Нико, прямо в Москву. Вася компанию не составил, потому что усердно учился. 

Общая теория была одна: магия разорвала связь между мирами. Побочные теории: тот выброс не пережил никто. Первая импонировала Константину больше, вторая казалась реалистичней. Единственное, что успокаивало бывшего короля: такую потерю реально было пережить. Постепенно, со временем, реальность вышла на первый план окончательно. Спустя десятилетия сны о Релении казались любимой и зачитанной до дыр, но все же мало связанной с собственной жизнью, книгой.